Змеиная осень

Глава 21. Вторник, 26 сентября. Утро

Перед Морозково, у конца лесной гряды, Горюнов остановил колонну, и деревню долго рассматривали в бинокли, взобравшись на башню БРДМ. Я тоже присоединился — правда, деревенька на этот раз казалась полностью безжизненной. Да и в прошлый раз банду выдал дым — хотя у меня создалось впечатление, что они и не пытались прятаться. Колдуны тоже смотрели своими методами и уверили, что движения нет и ауры не просматриваются.

На несколько минут тормознули у руин, где в кустах стоял Юркин «шестьдесят девятый». Антоха и ещё один парень из «буханки» осмотрели его, после чего Горюнов заметил, что у меня губа не дура и клиент скорее жив, чем мёртв.

А вот деревенька оказалась как раз мёртвой.

На перекрёстке, который мы с Машей в прошлый раз огибали со всеми предосторожностями, обнаружилось кострище, камни и доски — видимо, на них сидели. Старший колдун, побродив вокруг, дал вердикт — люди были, но их нет уже давно. А вот в какую сторону ушли — сказать не смог. Впрочем, этого никто и не ожидал.

Съездили туда, где торчала труба котельной — пусто. Да и мало-мальски свежих следов на дороге не видно — там уже полноценная грунтовка, следы чёткие остались бы. Впрочем, и там, где мы ехали, ничего не разобрать — возможно, постарался как раз тот дождь, который мы с Машей пережидали в старом поезде.

При въезде в лес в сторону Волково шуганули стаю из шести-семи крупных волков — впрочем, те особо и не рвались в нашу сторону. Умные твари, прекрасно понимают, когда стоит нападать, когда нет…

В само Волково въехали около девяти утра. Тут, кажется, ничегошеньки не поменялось — те же ржавые почтовые ящики и телефонная будка, разросшиеся кусты. Разве что засохшей грязи прибавилось — хотя, её тут и без того столько, что дальше некуда. Повезло ещё, что дожди не зарядили.

По деревне не шарили — сразу подъехали к церкви, заглушили двигатели. Обгоревший «хантер» стоял ровненько там, где и раньше, вон и разоружённый мной труп водителя валяется — правда, уже погрызенный, видимо, зверьё забредало. М-да, то ещё приключеньице у нас получилось, не хочу повторения.

Старший колдун из головной машины сразу пошёл к останкам «хантера». Что он там собирается найти? Я всё обшарил. У пулемётов остались дежурные, водители тоже не покидали мест, а остальные разбрелись — двое к сгоревшей машине, трое направились к той старой двухэтажке, из которой я стрелял, второй колдун зашагал к церкви, знаком остановив пошедших было за ним бойцов — дескать, сначала проверю сам.

Из «буханки» тоже вылезло несколько человек. Один, плечистый, до самых глаз заросший густой бородой, смутно показался знакомым. Неужто тот бородач? Нет, не он. Скорее всего, видел где-то в городе.

Я тоже спрыгнул с брони, потянулся, прошёлся, разминаясь — зад всё-таки отсидел и отбил на кочках, куда ж без этого.

Всё произошло очень быстро. Едва младший колдун скрылся в церкви, как те двое, что шли за ним, рванули словно спринтеры. И в то же мгновение один из бойцов отточенным движением саданул старшего колдуна по затылку чем-то компактным, вроде дубинки — колдун повалился, как мешок с песком.

Я так и стоял раскрыв рот, не очень понимая, мне падать и отстреливаться или бежать отсюда сломя голову? Из ступора меня вывел бородатый, мимоходом дружески хлопнув по плечу:

— Расслабься, Волков, сейчас самая веселуха будет!

Каращук! Твою ж мать.

— Олег Богданыч, готово! — из церкви вышли двое, таща молодого колдуна — видимо, тоже оглушили.

— Нормально. Волоките их сюда, вяжите грамотно, — распорядился Каращук. — И обшарьте полностью. Горюнов, давай оцепление, чтобы никаких сюрпризов.

Работа закипела — явно все присутствующие, кроме меня, прекрасно знали, что нужно делать. Колдунов связали спина к спине и усадили на землю напротив «буханки», заодно связав руки одного с руками другого вдоль тела. Да, так, пожалуй, резких движений от них ждать не стоит. Бойцы распределились равномерно, оцепив площадку.

— Ну что, мужики, посетим культовое сооружение? — ухмыльнулся Каращук, отдирая приклеенную бороду. — Вот неудобная же, зараза — жаль, что меня каждая собака в городе знает… Волков, давай с нами, тебя напрямую касается.

Так. Выходит, раз здесь Каращук, мероприятие организовано службой безопасности Управы? Логично, если учесть, что боевая группа подчиняется как раз Управе. Чем дальше, тем чудесатее. Выходит, Управа и впрямь всерьёз копает под колдунов…

В церкви было тихо и затхло — скорее всего, в советское время она использовалась как склад. Но крепкая, даже не покосилась ничуть — умели всё же строить на века. Даже кованый украшенный козырёк над дверью сохранился — а может, раньше постеснялись красть, а потом и некому стало.

— Ну-с, и зачем сюда рванул наш учёный друг? — вслух рассуждал Каращук. — А, ну вон оно, прекрасно. Волков, что скажешь? Скорее всего, для тебя и готовилось.

Центральная часть церкви, с плоским потолком и остатками иконостаса, была расчищена от хлама — пол практически цел, возможно, подновляли уже в советское время. По углам стоят бочки, какие-то полуразвалившиеся ящики, другая рухлядь, а вот в центре красуются четыре мощных бетонных блока, к каждому из которых пристёгнуты наручники — незапертые, готовые к тому, чтобы их защёлкнуть. Если человека зацепить за руки и за ноги — сто пудов не убежит, даже встать не сможет.

— Говоришь, от входа колдовать начал? — уточнил безопасник у одного из бойцов.

— Точно, и получил по башке сразу, церемониться не стали, — сообщил один из тех парней, что вбежали за колдуном в церковь.

— Скорее всего, собирался прикрыть это непотребство иллюзией, — уверенно сказал Каращук. — Мы так и предположили — если рванёт в церковь в одиночку, значит, там что-то интересное есть.

— А почему же они сами сюда не наведались? — я пытался говорить уверенно, но у самого было ощущение, что мямлю. — Без нас?

— Так ты ж расстрелял их мобильную группу, — пожал плечами Богданыч. — Скорее всего другой машины у них не оказалось, они и эту случайно раздобыли, — он мотнул головой наружу, примерно в сторону сгоревшего «хантера». — Кстати, мы уточнили — продана она была в Кисельне, как водится — неизвестно кому. Ну а бывшего хозяина зачистили, это ты и сам знаешь. А пешком сюда даже колдуны не попрутся… А ты в курсе, что продлить маршрут сюда попросил именно один из них? После того, как мы в Морозково ничего не нашли.

— Мы ж сюда и ехали?

— Но они-то об этом не знали, — хохотнул Горюнов. — Ты извини, Волк, но нужна была достоверность.

Я подошёл, попинал блок — реально тяжеленный, с места можно сдвинуть, но если навалиться всем телом. Неужто они меня хотели… распять?

— Для тебя, для тебя, — ответил на невысказанный вопрос Каращук. — Я смотрел отчёты — у тебя есть свойство усиливать действие пробоев.

Да ёлки-моталки, все, выходит, об этом знали — один я как дурак!

— Скорее всего, — продолжал безопасник, — они хотели прямо тут, на месте, что-то о тебе проверить. А церковь — идеальное место.

— Почему, кстати? — поинтересовался один из бойцов.

— Да потому, что место с энергетикой, — вздохнул Каращук. — Слышал такое слово — «намоленное»? Ты не смотри, что у меня родители коммунистами были — есть во всём этом резон, есть… Особенно сейчас, когда всё покатилось. Энергия людей — она, брат, штука сильная. А эти упыри, — опять кивок наружу, — видимо, научились и её приплетать…

— На трассе Власов колдовал в древнем капище, — само собой вырвалось у меня.

— Вот-вот, — не удивился безопасник. — Всё одно к одному… Места силы. Ладно, пойдём отсюда, посмотрим, что второму в машине было нужно.

— Мобильник, — даже не задумываясь сказал я.

— Что? — обернулся Каращук.

— Что-то для связи. Вроде мобильного телефона. Маленькое, компактное. Фальшивый Юрка по такому с кем-то говорил — скорее всего, как раз с ними.

— А, вполне, — согласился безопасник. — Свои методы связи у них точно есть. И у этих скорее всего подобное есть с собой… Сейчас узнаем, что ребята с них вытрясли.

Мы вышли на улицу. Лёгкий ветерок клонил сухую траву, бойцы стояли с серьёзными лицами, два колдуна так и сидели, навалившись спинами друг на друга.

— Кстати, Волк, вот тебе и колёса, — ткнул Горюнов стволом автомата на «хантер». — Вроде целы, разболтовка та же.

А ведь и правда. Хм… можно ли считать, что дело выгорело и мне таки светит Юркин ГАЗик?

Тьфу ты, Серёга. В городе походу передел власти, а ты о машине думаешь…

Один из бойцов забрался в сгоревший салон, уперевшись, ногами вытолкнул наружу обгоревший труп колдуна через открытую дверь. К телу сразу подошли двое в старомодных резиновых перчатках и уверенно начали шмонать. Я отвернулся — всё же брезгливость берёт верх.

— Есть, — наконец сообщил один, показывая закопчёный, но вроде как не потерявший форму предмет размером с пачку сигарет с округлыми краями, скруглёнными гранями с одной стороны и абсолютно плоский — с другой. Покачал в руке: — Довольно лёгкий.

— А у наших друзей?.. — вопросительно начал Каращук.

— …Точно такой же. Был у старшего, — закончил за него фразу боец. — Больше ничего, только арбалеты и болты.

— Ну вот, сразу видно, кто главный, — шутовски развёл руками безопасник. — Теперь можно и побеседовать. Парни, в «шишиге» есть ведро, воды вон в канаве навалом. Отливайте наших гимназистов, поболтаем с ними.

Церемониться с колдунами не стали — просто вывернули им на головы ведро грязной воды, набранной в заросшем кювете у дороги. Подействовало — связанные сразу затрясли головами, задёргались, видимо, пытаясь понять, что происходит. Каращук не торопясь обошёл их, чтобы оба его увидели и узнали. Опять же неторопливо расстегнул кобуру, вытащил свой «хай пауэр», показательно дослал патрон. Потом взял заранее протёртый предмет, найденный у мёртвого колдуна, продемонстрировал младшему:

— Что это?

— Не знаю, — демонстративно отвернулся тот. А голос дрогнул — боится, конечно. И, вполне возможно, знает. Совсем пацан, небось всего четвертак исполнился, не сильно старше Соколова.

— Если не знаешь — ты нам не нужен, — равнодушно сказал Каращук. — Вас двое. Зачем нам двое?

Он обошёл, показал предмет старшему:

— Что это?

— Мой талисман, — с вызовом ответил старший. — Что это за дела, Олег Богданыч?

Блин, так вот для чего их посадили именно так! Старший сидит спиной к сгоревшей машине — следовательно, он и понятия не имеет, что бойцы Горюнова уже обшмонали тело!

— Ошибся, — добродушно улыбнулся безопасник. — Впрочем, твой тоже у меня. И что это у вас за мода на талисманчики?

— Удачу приносят, — буркнул колдун. По скулам его ходили желваки, мышцы на руках напряглись дальше некуда… Странно, почему-то не чувствуется того напряжения их колдовской энергии — вон, когда Соколов нервничал, воздух чуть ли не звенел.

— Не получается? — участливо спросил безопасник, наклонившись к колдуну. — Бывает, представляешь. — Он выпрямился, показал большой палец кому-то невидимому, судя по всему находящемуся в «буханке», и нарочито громко сказал: — Нормально, мужики, работает! Пыжатся, а ни хрена не выходит.

И, снова обращаясь к колдуну, добавил:

— Представляешь, и не получится, пока прибор работает. Спасибо за участие в эксперименте.

Так вот оно что! Выходит, умельцы из Управы собрали аппарат, способный подавлять действие колдовства! Как? Да как угодно, исследовательский отдел, выходит, не зря свой хлеб ест уж лет двадцать, а то и больше. По сути же всё, что делают колдуны — манипуляция энергетическими полями. Значит, это возможно…

И вот таким грубым, но незатейливым способом колдунов вывезли за город и поставили на них эксперимент. А заодно и «проверили на вшивость» касательно Волково. М-да, не только отдельные личности из Колледжа умеют манипулировать другими… Управа тоже играет в эти игры.

Теперь понятно, откуда такая шикарная комплектация группы. Охота на колдунов плюс пока что секретный аппарат, установленный в «буханке».

— Так что рассказывай, родной, — проникновенно сказал Каращук, покачивая опущенной рукой с пистолетом. — Всё и по порядку.

Повисла пауза — младший колдун сидел, стиснув зубы, с откровенным испугом на лице, а старший явно напряжённо думал.

Пауза оказалась долгой — минуты две, не меньше. Все молчали, Каращук ждал со странной улыбочкой на лице.

— Ваша взяла, — сказал наконец старший. — Я расскажу. — Только, — он сморщился, — пристрелите сперва этого, — он дёрнул головой назад, ударив затылком младшего — тот судорожно рванулся, но безрезультатно, путы держали хорошо. — Он мой подшефный. Не хочу позора.

Каращук расплылся в улыбке — я даже испугался, насколько она была хищной.

— Молодец! — только и сказал он.

А потом улыбку стёрло с его лица, словно губкой.

— Вот только я читал «Вересковый мёд», — добавил безопасник. — Давно, ещё ребёнком. Свободен.

Помнится, я как-то думал — стрелял ли Каращук хоть раз из своего понтового «хай пауэра»? Учитывая, насколько безразлично он поднёс пистолет к голове старшего и спустил курок — стрелял, и неоднократно.

Висок колдуна взорвался кровавыми брызгами, младший заорал, тела начали заваливаться вбок, но удержались — второй колдун заёрзал, пытаясь вырваться — конечно же, безуспешно. Вся правая нога его выше бедра оказалась забрызгана кровью и ошмётками.

— Я не могу рассказать! — завизжал он. — Меня убьют, меня предупреждали!

Туман, последнюю минуту стоявший у меня в голове, как ветром сдуло. Всё отошло на второй план — и спецоперация Управы, и неудавшаяся хитрость старшего колдуна, и эта циничная расправа.

— Стоп! — я думал, что сказал это, но на деле, как потом уже выяснилось, заорал. — Погодите. Тебе, — это уже молодому колдуну, — сказали, что тебя убьют, или что тебе не жить?

Каращук застыл с дымящимся пистолетом в руке.

— Что мне не жить, — слабым голосом сказал колдун.

А вот и оно. То же самое говорил Рыбин. Прекрасный способ проверить. А заодно уточнить, способен ли прибор Управы блокировать колдовство настолько, чтобы не дать сработать мозговому «червю» — если, конечно, мне не мерещится и Рыбин действительно был «запрограммирован» на случай, если расскажет то, что рассказывать не следует.

— Ты явно что-то знаешь, — резюмировал безопасник. — Похоже, не зря мы тебя с собой взяли.

— Я предполагаю, что он умрёт, если даст какую-то ключевую информацию, — медленно начал я. — Имена, описания, любую конкретику. Вроде как срабатывание вируса в определённой ситуации, по условию.

Вот это я зря. Понимание компьютерной безопасности тут вряд ли у кого-то есть — это у меня так, само вылезло. Профессиональная деформация ещё из той, прошлой жизни. Но, кажется, никто и внимания не обратил. Кроме колдуна — тот смотрел на меня со странной смесью шока и надежды. Извини, пацан, я даже не могу сказать, что я на твоей стороне — меня втравили в это именно ваши…

— Основания? — поинтересовался Каращук спокойным голосом.

— Допрашивал свидетеля на днях. Он умер. Ему, как выяснилось, сказали то же самое — не жить, если разболтает.

— А как умер? — уточнил Антоха.

— По словам врача — кровоизлияние в мозг.

Богданыч неожиданно улыбнулся:

— Неужто вахтёр из Анклава? А мы-то думали, куда он делся. Ваши, выходит, уволокли?

Ну что делать… Надо признаваться. В некоторой степени.

— Да. Взяли на горячем. Он и правда видел, как приходили к парню, которого убили парой дней раньше. Только начал описывать внешность — и умер.

— Ну а что, вполне возможно, — выпятил губу безопасник. — Хороший способ, вполне в духе Колледжа. Такое реально, да или нет? — обратился он к колдуну.

Тот застыл на мгновение, потом, подумав, осторожно кивнул.

— Ну вот и славно, взаимопонимание почти достигнуто, — по-отечески улыбнулся Каращук, но глаза у него оставались холодными, как у змеи. — Теперь попробуем побеседовать…