Знаю

Теперь уже близко

— //-//-

Мчавшийся по столичному проспекту кортеж черных автомобилей представительского класса после поворота к правительственному кварталу, начал прижиматься к обочине. Четыре шестиметровых зверя, скрывавших под своим капотом двенадцать цилиндров и выдававших до 600 л/с мощности, плавно припарковались у цветочного бутика с широкой стеклянной витриной, из-за которойвыглядывали роскошные распустившиеся цветки тропических растений. В услужливо раскрытую служкой дверь тут же нырнул худощавый молодой офицер, облаченный в щегольский белый мундир. Через несколько минут он вышел с большим букетом белоснежных роз и исчез внутри одного из лимузинов.

— Ой, Феденька, как красиво…, - на губах цесаревны заиграла улыбка. Лицо молодой девушки тут же приобрело мечтательно выражение, делавшее ее еще прекраснее. — Не стоило так утруждаться…, - заметив, как обиженно вскинул голову офицер ее свиты, цесаревна поправилась. — Очень красивые розы. Это так мило… Федя, ну что ты? Не дуйся…, - рассмеялась Анна, глядя на своего телохранителя. Суворов похоже, и правда, обиделся: сидел с отстранённым видом и неестественно выпрямленной спиной, взгляд бы устремлен куда-то в сторону водительского сидения. Словом, создавал образ не живого человека, а неживую часть интерьера автомобиля. — Ты такой смешной, когда обижаешься. Ну, хватит дуться.

Тот держался. Стена стеной казался: губы сжаты, по бледному лицу гуляют красные пятна, взгляд застыл.

— Я прошу тебя… Мне, правда, очень-очень понравился твой порыв. Цветы — настоящая прелесть. «Королева Елизавета», мой любимый сорт. Прекращай, Федя, — узкая девичья кисть легла на сжатую в кулак мужскуюладонь, тут же ощутимо вздрогнувшую. Этот едва уловимый разряд почувствовал и цесаревна, сразу же одёрнувшая руку. — Я очень благодарна тебе, — ее ладонь вернулась на место и робко обхватила пальцы Федора. — Очень…

Суворов повернулся и посмотрел ей прямо в глаза. В воздухе повисло молчание. Слова здесь были лишними. Им обоим все было ясно и так.

— Федя, ты опять смотришь на меня так…

— Как, Ваше Высочество?

— Я же просила тебя, когда мы наедине, называть меня Анна…

— Я не смею, Ваше Высочество.

— Федор, — в ее голосе проскользнули нотки неудовольствия.

— Прошу меня простить, Ва… Ан…на, — с трудом произнес парень ее имя, понизив голос почти до самого шепота. И столько было в ее голосе невысказанного, что цесаревна тут же вспыхнула, как маков цвет. — И как же я на вас смотрю?

Его рука перехватила девичью ладонь и оказалась сверху. Тонкие пальчики Анны оказались в плену, которому она не очень-то и сопротивлялась.

Цесаревна смотрела на офицера и не знала, что ответить. Точнее, она знала, что ответить, но не должна была этого делать. Ведь она наследница, а он ее телохранитель…

В этот момент лимузин резко начал тормозить. Их обоих бросило вперед. К счастью, Суворов неимоверным образом извернулся и успел поймать Анну, летевшую прямо вперед. Крепко стискивая ее в объятьях, он застыл у спинки сидения.

— Опуститесь на пол, Анна. Быстрее! Ничего не говорите! — из кобуры уже был вытащен импульсник, дуло которого хищно уставилось на ближайшую дверь. — Это может быть нападен…

В этот момент в его ухе активировался микрофон, обеспечивающий связь с охраной. Голос сообщил о причине экстренной остановки — дорога оказалась блокирована автомобилем великого канцлера империи.

— Ваше Высочество, с вами требует встречи великий канцлер, — с недоумением проговорил Суворов. Столь странный способ, чтобы встретиться с цесаревной, навевал очень нехорошие мысли. Явно что-то случилось. — Прошу вас.

Он быстро выбрался из автомобиля и придержал дверь, пропуская цесаревну. Остановившись в шаге от Суворова, Анна Алексеевна с ледяной маской на лице встретила боярина Вяземского. Он был ей неприятен, что, собственно, она и демонстрировала.

— Ваше Высочество, — высокий старик едва обозначил поклон. После оглядел ее странным взглядом, от которого становилось нехорошо. Лишь после этого Вяземский продолжил своим скрипучим голосом, заставляющим сжиматься ее сердце от тревожного предчувствия. — Я приехал сразу же, как до меня дошли известия…

У Анны сердце ушло в пятки. Застучало в висках. Она еще ничего плохого не узнала, но сердцем чувствовала, что сейчас услышит что-то страшное.

— С прискорбием вынужден сообщить вам, что несколько минут назад на особу Его Императорского Величества было совершенно нападение террористов, — Вяземский говорил так, словно отсчитывал последние секунды перед казнью. По крайней мере, именно это ощущение завладело Анной. — Есть подозрение, что к нападению причастна фракция магоненавистников… Ваше Величество.

Господи! Боярин сказал — «Ваше Величество»! У цесаревны подкосились ноги. Был понятно и без лишних слов, что означало это обращение. Ее отец мертв…

Оказавшийся рядом Суворов, придержал ее за локоть. Последнее Вяземским не осталось незамеченным. Слишком уже все было красноречивым: и взгляд парня, бросаемый на цесаревну; и ее ответный взгляд; и быстрая реакция.

— Да, ваш отец, император Алексей погиб, как настоящий мужчина, защищая свою дочь и оказавшуюся рядом с ним целительницу, — продолжал говорить Вяземский, делая шаг к ней на встречу. — Выражаю вам свои соболезнования. Вам необходимо, как можно скорее, заявить о своих правах перед Боярской Думой, и вступить на престол.

В глазах цесаревны царили растерянность и страх. Плечики опустились, задрожали. Одна из рук беспомощно качнулась и, наткнувшись на локоть офицера, с силой вцепилась в него. На какое-то мгновение она возвратилась в далекое детство и стала маленькой-маленькой девочкой, которая, когда ей становилось страшно, тут же бежала к папе.

— Вступить на престол? — дрожащим голосом переспросила цесаревна. Но ответ ей не нужен был.

— //-//-

У витой железной скамьи стояли двое — женщина и парень. Она смотрела на него с непередаваемой болью во взгляде, словно прощалась. Он отвечал ей печальной улыбкой.

— Вижу, для себя ты уже все решил, — с тяжелым вздохом проговорила Бельская, держа у груди, сцепленные в замок, пальцы. Ей дико хотелось броситься и обнять сына. С трудом сдерживалась. Понимала, что, если сделает так, то уже ни за что не отпустит его. — Прямо как твой отец. Он точно также хмурил брови, когда принимал какое-то тяжелое решение. Сколько раз я уже это видела, — вновь вздохнула она, ни отрывая взгляд от лица сына. — Так же встанет, нахмурится и сожмет губы. Что ему не скажи, все равно по-своему сделает.

После недолгого молчания женщина вновь заговорила.

— Хорошо, сынок. Раз решил, иди. Ты в своем праве…

Сказав это, она замолчала уже окончательно. Сложила на груди руки, давая понять, что все сказала.

Алексей в ответ качнул головой. Его такое уже давно перестало удивлять. Бельская — дворянка и умение «держать лицо» у нее было отточено с детства.

Он еще раз окинул ее взглядом, словно запоминал образ матери и, развернувшись, пошел прочь.

Бельская проводила его глазами. И едва фигура парня скрылась из виду, словно подкошенная упала на скамью. Сначала сдерживалась, чуть всхлипывая. Потом уже ревела во весь голос.

Сын же ничего этого не видел. Он начинал новую страницу своей жизни, возможно, последнюю.

— Перед встречей с Вяземским осталось лишь забрать костюм, — сам перед собой поставил первую цель, когда перед ним возникла высокая решетка ворот. Причудливо переплетённые узоры из металла ограждали от Алексея его бывший дом.

Он преувеличенно осторожно, словно холодное железо могло укусить, коснулся толстых прутьев. Нежно погладил. Все здесь будоражило его воспоминания. Ведь там за этими воротам когда-то был его дом, который у него отняли. Маму же, как безродную дворнягу, просто вышвырнули за эти чёртовы ворота.

Внутри него тут же колыхнулось что-то страшное, темное, начавшее медленно заполнять его словно сосуд. Магический источник жадно отозвался за душившую его ненависть и злобу.

Ворота вдруг жалобно застонали. Ожили толстые железные прутья, начавшие подобно гадам медленно расползаться в разные стороны.

Он усилил напор, и здоровенные воротины с хрустом вывернули петли. Задрожала, с грохотом свалились на брусчатку внутреннего двора.

Алексей быстро шел вперёд. За его спиной веером осколков взрывались огромные каменные вазы, поднимались в воздух и тут же падали на землю скамьи, выворачивались с корнем старые березы.

Дверь дома даже не пыталась сдержать напора пришедшего в холодное бешенство мага. Дверное полотно просто разлетелось на части, засыпая кусками гостиную.

Изнутри тут же раздался испуганный вскрик. В ужасе заголосила какая-то женщина.

Зайдя внутрь, Алексей встретился с полными страха женскими глазами. Новая хозяйка их дома, невысокая моложавая блондинка корчилась возле кресла и тихо тряслась. Парень приложил палец к губам и выразительно покачал головой. Мол, не нужно шуметь, иначе…

О хозяйке Алексей уже не думал. Его мысли занимала лаборатория, где отец занимался своими экспериментами и где хранил силовой костюм.

Быстро открыл замок, заставляя «исчезнуть» одну из стен гостиной. Скуление за его спиной тут же прекратилось. Видимо женщина окончательно впала в ступор при виде исчезнувшей стены, казавшейся абсолютным монолитом.

Не обращая никакого внимания на разнообразные предметы-амулеты, лежавшие на полках, столах и подставках, Алексей быстро прошел вглубь лаборатории, к заветной нише, где на специальных крепежах висел силовой костюм.

Он протянул к нему руку и на некоторое время застыл. Ему кое-что вспомнились. У Захарьиной он, переключая каналы на визоре, несколько раз натыкался на репортажи о новейшем вооружении имперских гвардейцев — силовом доспехе. Тогда парень это пропустил мимо ушей. Но сейчас для него не было никаких сомнений: показанное в визоре очень напоминало то, что висело прямо перед его глазами. Получалось, его противник обладал тем же или почти тем же, что и он.

— Ну и хорошо… Значит, все будет по честному, — буркнул Алексей, начиная облачаться в костюм. Части его были довольно тяжелыми, что требовало от парня немалых усилий, чтобы одеться одному. Лишь после активации антигравитационных амулетов силовой костюм становился невесомым. Пока же это была лишь груда новейшего техномагического барахла, которая скорее мешала, чем помогала. — Только это все равно их не спасет, — он хищно ощерился. — Зубами грызть буду…

Тут его взгляд, напоследок, брошенный на пустую нишу, наткнулся на нечто, чего раньше совсем не замечал. Его руки замерли, так и не застегнув последний элемент нагрудника.

В нижнем углу ниши он заметил небольшой символ. Простенький, ничего сложного: несколько фигур были вписаны в круг. При должном желании можно было даже списать это изображение на элемент декора, если бы не одно «НО». Это была эмблема объединенного земного флота, созданного в самый канун вторжения чужих! Неужели совпадение?

С трудом унял появившуюся в руках дрожь. Он терялся в догадках, откуда и как этот символ мог здесь взяться. Точнее догадка, почти уверенность, у него была, но он гнал ее от себя. Слишком уж фантастичной она была.

— Батя? — прошептал парень, потянувшись пальцами к символу. Он должен был прикоснуться к знаку, чтобы поверить в его реальность. — Ты?

Едва палец коснулся выпуклой поверхности знака, как в стене что-то щелкнуло, и с мелодичным звуком небольшой квадрат стеновой панели ушел внутрь.

— Б…ь! — внутри что-то было. Алексей вытащил на свет маленький блокнот и фотокарточку, в которую он тут же впился взглядом. — Что это…

С фотографии на него смотрело грустное лицо молодой женщины. На руках у нее лежал младенец. В верхнем углу проглядывалась еле заметная лаконичная надпись — «Мише от Марины».

— От Марины… От Марины… Марина… Черт вас всех побери, — едва не задохнулся он от посетившей его мысли. — Это же Захарьина! Целительница! Марина Викторовна Захарьина! Одно лицо на фотографии… Б…ь, башка сейчас взорвется.

Какая-то дичь получается. Он все это время бегал, искал, пытался найти ответы на вопрос. А все ответы были прямо здесь, под его носом.

— Но, если Марина на фотографии это и есть Захарьина, то…, - куски мозаики, раньше казавшиеся никак не связанными друг с другом, начали складываться в единое, замысловатое полотно. От получавшейся картины захватывал дух. — Тогда тот альбом, что она хранит, как зеницу ока, принадлежит моему отцу. Точно! Это альбом моего отца!

А вот это уже было очень серьезно, если не сказать больше. Ему сразу же вспомнились, какие рисунки хранил в себе тот альбом.

— Отец такой же, как и я… Ха-ха-ха, — горькорассмеялся он, теперь понимая, что ему подложила жизнь. Все, что он искал, было на расстоянии вытянутой руки от него. Ему нужно было лишь подойти к отцу и заговорить с ним. — Как же все это глупо получилось… Столько времени потеряно… Эх, батя, батя.

Фотокарточка легла на свое старое место, а Алексей взял в руки блокнот. Неказистый, совершенно обычный блокнот для записей, сейчас был для него настоящим сокровищем, самой ценной вещью на этом сете. Ведь именно он мог хранить тайну появления здесь Михаила Бельского, а, значит, и самого Алексея.

Парень держал блокнот и никак не решался его открыть. Казалось, он не верил, что вот-вот для него все закончится. Ведь Бельский гениальный инженер, раз смог сделать на местной технологической базе многие механизмы из будущего. Вдруг ему удалось понять, как можно вернуться?!

Его аж под пробил. Мысль, что скоро сможет вернуться казалась невероятной. Он же почти смирился, что уже никогда не увидит родную планету. А если есть шанс вернуться и все откатить назад?! Боги, пусть все так и будет!

Коснулся обложки, но открыть не успел. За спиной раздался какой-то подозрительный шорох.

— Уходите, — в проеме стояла блондинка и исподлобья смотрела на него. — Я всех вызвала: полицию, службу имперской безопасности. Немедленно уходите, — сама же жадным взглядом пожирала содержимое лаборатории. Все было ясно: жадность победила страх. Вот новая владелица дома и вылезла из своего убежища, где пряталась. Видимо, решила, что он обычный грабитель и сейчас в страхе убежит. — Вот, вот, едут уже! — злорадно улыбнулась женщина, понимая, что ему уже не успеть убежать. — Я же предупреждала.

Алексей смерил ее взглядом. Презрительным взглядом, что отрицать. Встречал он таких еще в той жизни, и знал, что к ним спиной лучше не поворачиваться. В глаза тебе будут улыбаться, кланяться и благодарить, а за спиной нож будут прятать.

— Что скалишься? Думаешь, можешь меня из моего же дома выгнать? Да? Как мою маму? — шел ей на встречу и с удовлетворением отмечал, как блондинка побледнела. Мерзкая, злорадная ухмылка исчезла, уступив свое место гримасе страха. — Наверное, уже считаешь, сколько за все это сможешь выручить. Угадал…, - женщина отчаянно замотала головой. Только парень чувствовал, что прав. — Только колом все это тебе встанет.

Он спрятал блокнот внутрь силового костюма, прямо за грудной пластиной. Решил, что откроет его лишь тогда, когда спросит со своего обидчика за все «хорошее». Если же удача повернется к нему грязной попой, то все это уже будет не важно.

— А тебе, жадная тварь, пора погулять, — резко схватил женщину за шкирку и с треском платья бросил в сторону входной двери. Спасибо, костюму и магии, силы хватало. В ужасе визжавшее тело пролетело через всю гостиную и вылетело на улицу. — Мне тоже пора…

С грустью окинул взглядом лабораторию, многочисленные артефакты на полках и столах. Ничего из этого никак нельзя было оставлять. Кто знает, что враги могли здесь найти. Его отец мог еще что-то спрятать.

— Прощай, батя, — прошептал парень, полыхая пламенем во все стороны. Долго сдерживаемая им сила, многократно усиленная амулетами силового доспеха, заполнила лабораторию и гостиную, полезла по лестнице на второй этаж. По дороге огонь жадно набрасывался на стеновые панели из драгоценного темного дерева, с хрустом обгладывал старинную мебель. — Ничего не получите…

Так он и вышел на крыльцо. Окутанный клубами удушливого дыма, рваными клочьями пламени, остановился на первой ступеньке.

— Это он! — рявкнул усиленный мегафоном голос. Внутренний двор, большую часть которого занимал небольшой парк, был заполнен солдатами. Тут же в его сторону ударили из всех стволов: полицейских импульсников, армейских штурмовых ружей. Через мгновение подключился и крупнокалиберный пулемет броневика имперской безопасности, снесшего ворота и застывшего у высокого дуба. — Огонь! Огонь!

Никто не спрашивал документы, не предлагал сдаться или вступить в переговоры. Его просто пытались задавить огнем сразу и наверняка. И это им почти удалось.

В первые мгновения воздух вокруг парня буквально вскипел от множества попаданий в силовой щит, энергетической полусферой закрывшей его тело. Обладавшие высокой кинетикой пули крупнокалиберного пулемета и штурмовых ружей просто распылялись на атомы, едва касались щита. Не причиняли никакого вреда и заряды импульсника. Как это ни смешно, самым эффективным оказался огонь обычных полицейских пистолетов, которые запросто пробивали силовой щит.

— Б…ь! — заорал Алексей, когда его с силой ударило в плечо. Тут же следом прилетел удар в живот, выбивая из легких воздух и заставляя согнуться вдвое. С хрипом он пытался снова и снова вдохнуть воздух, но сильная боль словно выключила диафрагму. — Кхе-кхе-кхе…

Свалившись на задницу, парень задрыгал ногами, отбрасывая себя назад, в дом. Только оказавшись внутри, он смог, наконец, нормально вдохнуть воздух. Правда, в занявшейся огнем комнате, как раз, с воздухом-то были проблемы.

— Подловили, все-таки уроды, — шипел он, осматривая грудь и с облегчением отмечая лишь глубокие вмятины на грудной пластине. — А я тоже хорошо, б…ь! Олух царя небесного! Даже не приготовился, как следует… Совсем дебила кусок!

Отдышавшись, поднялся. Пора было показать, кто здесь главный. В асфальт закатаю твари!

— Пора!

Резко повернулся в противоположную от двери сторону и шагнул к стене. Наполненное силой тело даже не почувствовало толстой каменной кладки старинного особняка. Стена буквально взорвалась от мощного удара, накрыв все пространство перед домом сотнями килограмм каменных и железных осколков. Воздух наполнили летевшие с огромной скоростью расплавленные куски железных балок, раскаленные мраморные плиты, кирпичи, превратившиеся в настоящее оружие Смерти. Готовящийся к штурму отряд тяжеловооруженных гвардейцев, прятавшихся у самой стены дома, просто слизнуло. Куски тел в штурмовой экипировке, гнутой и поломанное оружие разбросало на десятки метров. Сильно досталось и тем, кто прятался за деревьями. Железный и каменный дождь не щадил никого. По броневику шарахнуло так, что боковой броневой лист просто вмяло внутрь, превратив всмятку весь экипаж боевой машины.

— Не ждали?! — орал он, выпуская из себя пламя.

Среди изрытого парка остались лишь тела. Изредка где-то в глубине, за деревьями, раздавался стон. Кто-то пытался отползти и спрятаться от разгневанного мага.

Алексей медленно подошел к валявшемуся садовой скамьи гвардейцу, еще подававшему признаки жизни. Изломанное тело, облаченное в штурмовой доспех, еле-еле шевелилось, напоминая в массивной тяжелой сбруе раздавленного таракана.

— Чего же вам все неймется? Лезете и лезете, лезете и лезете. Неужели сразу было не ясно, что вам здесь ничего не светит? — с досады парень пнул ползущего по брусчатке гвардейца, ответившего ему невнятным стоном. — Я же в свой дом пришел, за своими вещами. Понимаешь меня?

Он перевернул тело на спину. Перекошенное от боли лицо гвардейца оказалось прямо перед ним.

— Чего, говорю, вам всем от меня надо?! Что я вам уродам сделал? — Алексей присел рядом, вглядываясь в окровавленные черты гвардейцы. — Что? Громче говори! — солдат что-то пытался сказать, но вместо звуков получалось самое натуральное бульканье. — Черт! Громче говори!

Наконец, тот собрался с силами и смог произнести что-то членораздельное.

— … Вызов был… Террористическая угроза. Объявлен красный уровень тревоги… На выезде все группы антитеррора, — бормочущий голос гвардейцы то пропадал, то становился громче. — Есть приказ великого канцлера… Никаких переговоров с террористами. Сразу открывать огонь…, - под самый конец, когда силы его почти оставили, он выдал самое важное. — Два часа назад фракция магоненавистников атаковала кортеж императора… Император, великая княжна Наталья Алексеевна… Никто не выжил.

Алексей присвистнул. Ни хреново девки пляшут, если снизу посмотреть. Теперь у него остался лишь один враг — враг с большой буквы «В».

— И это хорошо, — улыбнулся он, кажется, впервые за последнее время.