Знаю

Выбрался… из клетки… зверь…?

Отступление

На пересечении Севастопольской и проспекта Менделеева стоял прохожий в мешковатом худи с накинутым на голову глубоким капюшоном. Широченные штаны с ширинкой, свисавшей где-то у колен, и высокие ботинки с толстой подошвой завершали этот образ жителя одного из окраинных районов столицы, к вечеру наводнявших улицы города. Сразу и не разберешь, кто стоит перед тобой — парень или девушка. Теперь уже и по походке не поймешь. Бывает мужик так задницей вихляет при ходьбе, что любая баба ему позавидует.

Человек этот явно что-то высматривал, внимательно следя за проносящимися мимо него машинами. Наконец, он весь подобрался и резко махнул рукой: в потоке автомобилей что-то мелькнуло. С визгом тормозов у бордюра тут же такси, Святогор прошлогодней модели в черно-желтой раскраске столичной службы такси. Фигура худи и черных очках в пол лица тут же юркнула на заднее сидение и передала водителю бумажку с адресом.

— В спальник, на Чулино? Не братишка, чего я дурак что ли туда соваться! За паршивую пятерку там всего разденут, — замотал головой таксист, замученный дядька со пятьдесят с мятым землистого цвета лицом. — Давай, лучше до Метро тебя подкину, а оттуда на подземке поедешь? Чего молчишь?

Сзади раздалось негромкое копошение и шуршание, а затем на переднее сидение упала сложенное в четверо красноватая купюра. У таксиста тут же глаза от удивления расширились: ему целую Екатериненку кинули, а это, почитай, пять десятков рубликов. У него иногда и за две, а и три, смены столько не выходит. Видимо, пассажиру очень надо было в жилищный комплекс Чулино, давно уже ставший рассадником криминала.

— А вот это уже другое дело, — пробормотал мужичок, резко стартуя с места и опасно вклиниваясь в движущийся поток. — Братишка, только я во дворы заезжать не буду. Лады? — отразившаяся в зеркале заднего вида фигура кивнула, после чего таксист повеселел.

Около двух часов черно-желтый автомобиль носился по столичным улицам, пересекая эстакады, мосты, время от времени объезжая протянувшиеся пробки по узким проездам. Таксист то и дело орал на кого-то, поминая и Бога, и нечистого. Все, кто встречался на дороге, были у него и косорукими, и слепыми, и дебилами. Немного поутих он лишь тогда, когда горящих фонарей на дороге стало поменьше. Похоже, Чулино было уже недалеко.

Закончилась эта гонка у высокой многоэтажки, эдакого монстра с двенадцатью или восемнадцатью подъездами. Пассажир, так и не произнеся за всю поездку ни слова, быстро вылез из такси и пошел по тротуару на север. Перед этим, правда, он немного сгорбился и при походке стал шаркать ногами, отчего стал мало отличим от местных, изредка попадавшихся навстречу. Он, кажется, даже что-то невнятное бурчал, едва кто-нибудь оказывался рядом.

У торчавшего из стены банкомата одного столичных банков с маловразумительным названием человек остановился и, после недолгого стояния на тротуаре, подошел ближе к ярко освещенному терминалу. На считывающее устройство лег пластиковый квадратик без каких-либо опознавательных номеров и идентификационных кодов. Просто карта черного цвета. Склонив голову ниже, отчего перед камерами банкомата замаячила лишь верхушка капюшона, человек начал вводить на консоли устройства какой-то код. Тонкие пальчики с необычно изящным маникюром буквально порхали по клавиатуре, едва касаясь ее кнопок.

— Все…, - одними губами произнес человек, завершая ввод комбинации счета. — Больше я ничем небе помочь не могу… Ты справишься, обязательно справишься… Надеюсь, ты услышишь меня.

Отступление

Где-то на другом конце страны, в здоровенной комнате без окон, заставленной разнообразной компьютерной техникой, дрых рослый парень с цветными татухами во всю спину, уткнувшись лицом прямо в клавиатуру. Среди царившего на его столе бардака с трудом помещались с десяток пустых пластиковых бутылок какого-то газированного поила, распакованные коробки китайской лапши с мудреными логотипами.

— Лом! Лом, твою за ногу! Бабло пришло! — откуда-то сзади донеся хриплый, но явно радостный голос. — Лом! Б…ь! Бабки пришли! Поднимай свою задницу! Заказ нужно отправлять.

Тот, кого назвали Ломом, отозвался лишь с третьей или четвертой попытки. С трудом разогнулся. На его лице четко отпечаталась часть клавиатуры. Парень широко зевнул, едва не выворачивая челюсть. После начал перебирать бутылки, стоявшие на столе. При этом тряс их с такой надеждой во взгляде, что было ясно — его мучила очень сильная жажда. Наконец, его усилия были вознаграждены. Одна из бутылок была пуста едва ли на половину. Он тут же присосался к ней и не отрывался, пока не опустошил ее полностью.

— Лом, черт тебя дери! — не унимался визгливый голос. — Бабки уже час, как пришли!

— …Б…ь, слышу. Умолкни, башка и так раскалывается, — страдальчески морщась, пробормотал компьютерщик. — Сейчас, отправлю я этот чертов вирус.

Голова, действительно, болела немилосердно. Сказывались последствия вчерашней попойки, которой они отмечали выполнение особого богатого заказа.

— Козлы… Чего они там в это поило добавляют? Тормозуху, что ли? — шептал парень, роясь в многочисленных папках на рабочем столе. — Здесь, кажется… Ага… Сейчас отправим.

Парень быстро щелкал мышкой, открывая и тут же закрывая многочисленные окна. Пальцы мелькали над клавиатурой, вводя бесконечные ряды цифр адресов разнообразных серверов обманок. Ведь отправить заказ, многофункциональный вирус-червь, нужно было в какое-то правительственное учреждение со странным названием — «Темников — 36».

— //-//-

Доктор Латте вылез из купе-СВ скоростного поезда в чрезвычайно возбужденном состоянии, подогретом и бессонной ночью, которую он провел в бесплодных раздумьях, и многочисленными чашками с крепчайшим кофе. Голова была чугунной, в которой словно потревоженные осы носились малоприятные мысли. Глаза красные, злые. Все это вкупе с седой всколоченной шевелюрой придавало ему вид безумного, сбежавшего из лечебницы. Усугубляя этот образ, ученый не переставая бормотал что-то совершенно невнятное. Лицо кривилось странными гримасами, от которых, если честно, обычных людей бросало в дрожь.

— …Результаты им подавай… Результаты, итоги… А как? Мне же шагу ступить не дают! — недовольно бурчал он себе под нос, идя по перрону. — Как, я вас спрашиваю? Результат…

Такое состояние было вполне объяснимо, если знать, с какими персонами за последние несколько дней пришлось доктору Латте встретиться. Как говориться, не дай Бог! Сначала имел беседу с боярином Вяземским, что приезжал с неожиданной инспекцией на исследовательский объект. У него до сих пор от той встречи холодок по спине бегает и боярские вопли в ушах стоят. Как вспомнишь его оскаленный в ярости рот и горящие злобой глаза, так душа сама собой в пятки уходит. Вчера в столице уже встречался с самим императором, настроение которого тоже было отнюдь не безоблачным. Примечательно, что обе беседы касались по сути одного и того же — подопечного доктора Латте, объекта 237. И император, и великий канцлер очень и очень настоятельно интересовались, когда же, уважаемый Отто Генрихович (при этом Латте совсем не обольщался именованием «уважаемый», которое с выраженными презрением, через губу, произносили оба его высокородных собеседника), предъявит им реальные результаты проекта «Дар Прометея». Чего только он от них не наслушался, вспоминать страшно. Император прозрачно и не раз намекал на финансовое расследование трат исследовательского центра, если результаты проекта его не устроят. Обещал до трусов раздеть не только самого Латте, но и весь его род. При этом взгляд у него был такой, что Отто Генрихович не сомневался: разденет так, что и трусов не останется. Вяземский, напротив, совсем не говорил о деньгах. Просто спросил, хочет ли он жить?

— …Значит, результатов хотите? Хотите? Да? Будут вам результаты! — едва не шипел ученые, расталкивая в стороны спешивших к поезду пассажиров. — Только потом не жалуйтесь! Не жалуйтесь! — застыв на краю перрона, выискивал он взглядом машину исследовательского центра. — Где вы там?! Опять спите, уроды! Почему не встретили?

Ученый бросился к стоявшей почти у самого перрона машине исследовательского центра, из которой начали вылезать двое крупных охранников в форме.

— За багажом, живо! — бросил Латте, усаживаясь на заднее сидение гробоподобного лимузина. — Бегом, бегом! Мне срочно в центр нужно…

Пока оба охранника носились по перрону в поисках багажа доктора Латте, тот, вытащив электронный планшет, что-то на нем рассчитывал. Его указательный палец с яростью носился по экрану, вырисовывая грозди математических формул.

— …Если мы выводил электромагнитную напряженность за границы эксперимента, то существенно увеличим наши шансы на успех. Главное, это уберет почти десяток переменных из общей формулы, — он стер все свои расчёты с планшета и начал все рассчитывать заново. — Тогда может и с препаратом решить вопрос…

Латте окончательно решил наплевать на все инструкции по безопасности. События развивались таким образом, что ждать он больше никак не мог. Результат ему нужен был любой ценой. И именно сегодня он получит долгожданный результат, чему бы это ему не стоило. Если надо будет, то выжмет объект 237 досуха. Эта его уверенность подпитывалась сделанными им расчетами. Уже не раз расписанные формулы ясно говорили, что он вплотную подобрался к открытию. Математика не могла обманывать. Ведь именно математические законы описывали законы вселенной, которая существовала целую вечность.

А еще где-то глубоко внутри шевельнулась другая мысль, в первые мгновения показавшаяся ему даже кощунственной. Почему он, ученый посвятивший науке всю свою жизнь и отдавшей этой непростой и неблагодарной стезе всего себя, должен отдать все плоды этим людям? Разве наличие десятков благородных предков дает им право присваивать им величайшее открытие в истории человечества? Они что после облагодетельствуют людей? Конечно, нет! Тысячу раз, нет! Никогда не было в истории Земли такого, чтобы сильные мира сего заботились о судьбах обычного человека. Тогда, почему он, доктор Латте, должен поступить, как послушная собачонка? Может это его шанс? Ведь не зря сам проект носит название «Дар Прометея».

В какой-то момент доктор Латте едва не задохнулся от разворачивающихся в его сознании картин будущего, в котором он предстанет перед всем человечеством настоящим мифическим Прометеем. Он, обычный ученый, простой парень с окраины империи, подарит людям технологию обретения магических способностей. Ведь даже титан Прометей подарил людям всего лишь физический огонь. В его же силах дать почти божественную силу.

Если бы в эту секунду кто-то из его охранников, сидевших впереди, смог бы увидеть своего шефа, то вряд ли бы узнал его. Наполнившее Латте ощущение собственной величия, богоизбранности физически преобразили его до неузнаваемости. Он сидел так, словно под ним было не кожаное сидение автомобиля, а императорский трон. Подбородок был гордо вскинут к верху. В широко открытых глазах плескалось настоящее безумие, переплетенное с истовой уверенностью в своей звезде.

После всех этих раздумий из машины ученый вышел предельно собранным и настолько переполненным энергией и жаждой скорейшей деятельности, что едва не подпрыгивал при каждом своем шаге. Давно уже сотрудники центра не видели его в таком воодушевленном настроении, которое передавалось и им тоже.

— Всем максимальная готовность. Через десять минут в моем кабинете общий брифинг, — скороговоркой говорил он, с трудом поспевающему за ним секретарю. — Обязательно присутствие главного инженера, главы службы безопасности, руководителей всех исследовательских проектов, начальника медицинской секции. Сегодня мы обязательно разгрызем этот проклятый орешек!

Вскоре уже доктор Латте, едва успев сменить свой пиджак на белый халат исследователя, стоял во главе широкого овального стола, за котором собрался весь руководящий состав исследовательского центра — отвечающие за техническую, исследовательскую, медицинскую части, а также за безопасность. Тоном, не допускающим ни капли возражения, он рассказывал о своем плане сегодняшнего эксперимента.

— …Для моделирования ситуации в ее естественных условиях будет необходимо полностью отказаться от таких факторов, как химический и электромагнитный, — ученый остановился на самом главном. — В этой связи ответственным лицам необходимо принять все меры для…

Договорить ему не дал начальник службы безопасности, подтянутый дядька с «лошадиным» лицом, резко вскочивший с места с удивленными глазами:

— Как так устранить действие электромагнитного фактора, Отто Генрихович? — с плохо скрываемым возмущением проговорил безопасник. — Это же нарушение всех инструкций! А как же императорский циркуляр, касающийся объекта 237? О нем ведь, в конце концов, идет речь?! Доктор Латте, вы понимаете, о чем говорите? Нарушение императорского циркуляра — это преступление первого порядка…

Вытянутые лица остальных сидевших за столом ясно говорили, что они прекрасно понимали последствия нарушения императорского циркуляра. Такого рода документы, вообще-то, принимались в исключительных случаях и, соответственно, защищались законодательством. При умышленном нарушении, а сейчас дело шло о явном умысле, можно было получить почти десять лет заключения в северных лагерях особого режима. Кто в здравом уме пойдет на такое преступление?

— Я обязан доложить об этом, — насупившись, глава службы безопасности стал медленно отходить к двери. — Вы должны понять меня, что я не могу допустить этого, Отто Генрихович. Сегодня же мое заявление пойдет по инстанции…

Тут воздух в кабинете прорезала ярко-голубая молния, разряд высокой частоты. Попав в безопасника, разряд с силой бросил его в стену, где тот и застыл. В полном молчании, повисшем в воздухе, доктор Латте некоторое время рассматривал небольшой парализатор в своей руке. Затем убрал его в карман халата и медленно прошелся вдоль стены. Остановился у лежавшего без чувств безопасника и легонько потрогал его носком ботинка. Тот даже не пошевелился.

— Хорошо, очень хорошо, — негромко заговорил ученый, сложив руки за спиной. — Это послужит вам всем хорошим уроком, — эти многообещающие слова прозвучали так, что у всех сидевших столом мурашки побежали по спине. — Итак, я объявляю чрезвычайный режим в центре и закрываю его от внешнего мира.

С этими словами Латте подошел к стене, на которой прямо под имперским гербом располагалась консоль управления. Ученый снял с шеи цепочку с замысловатым ключом и вставил его специальное отверстие в устройстве, где несколько раз провернул вокруг своей оси. Свет в кабинете тут же несколько раз мигнул тревожным красным цветом и через систему оповещения раздался непродолжительный пронзительный звук, извещавший персонал центра о введении специального режима изоляции.

— Всё, — совершенно спокойно произнес Латте, разворачиваясь к сидевшим. — Центр закрыт. Теперь мы все в одной лодке. И только от нас будет зависеть, кем мы отсюда выйдем: совершившими имперское преступление первой категории или победителями, подарившими миру великий дар. По местам.

Произнеся это, Латте вышел из кабинета. Вскоре следом за ним, с обреченным видом, потянулись и остальные. Выход теперь у них был лишь один — сделать все, чтобы очередной эксперимент закончился успехом. Уже было не отказаться, не уйти, сделав вид, что ничего не знал, не видел и не слышал.

— Рассчитать оптимальный режим работы сканера без этих переменных! Параметры выставить на максимум! И что так не делали?! Я сказал, на максимум! — доносился из коридора его то затихающий, то усиливающий голос. — И вызвать ко мне руководителя службы безопасности! Черт! Кто там у них следующий?! Ко мне его! Быстро!

За стремительно исчезающим вдали коридора человеком в белом халате уже неслась массивная почти квадратная фигура, громко стуча ботинками по полу.

— Господи Латте! Отто Генрихович! Подождите! — кричал начальник сегодняшней смены. — Отто Генрихович, тута я!

В запутанных помещениях исследовательской секции найти ученого удалось не сразу. Доктор Латте был неуловим и, казалось, присутствовал в нескольких местах одновременно. Его видели то в одном месте, то в другом, то в третьем. Новый безопасник, грузный мужчина лет сорока с обвисшими усами, уже и не знал в какое место бежать.

Однако судьба оказалась к нему благосклонной: доктор Латте сам его нашел, неожиданно выйдя в этот самый момент из лаборантской.

— Где вас только носит? — недовольно фыркнул он, смерив глазами запыхавшегося охранника. — Объект 237 приготовлен? Все меры безопасности приняты? — безопасник недоуменно повел головой, не понимая, чего от него требуют. — Что глаза пучим?! Проклятье! Вас же никто не поставил в известность…

До ученого только сейчас дошло, что никто из охраны не знает о специфике намечавшегося эксперимента. По всем их протоколам безопасности намечавшееся было просто физически невозможно. Никто и никогда в этом самом месте не мог и подумать, чтобы отключить электромагнитную защиту и отказать от ввода спецпрепарата заключенных. Ведь, здесь сидело больше двух десятков особо опасных преступников, обладавших в разной степени выраженными магическими способностями. И не дай Бог они вырвутся на свободу…

— …В самое ближайшее время будет проведена особо важная для империи серия опытов, во время которых будет полностью дезактивировано поле безопасности, — короткими рубленными словами доктор Латте передал охраннику суть эксперимента. — Задача ваших сотрудников обеспечить безопасность эксперимента. Ваш начальник сейчас недееспособен. Что вы, как глава службы безопасности, особого императорского исследовательского центра намерены предпринять?

Надо отдать безопаснику должное, соображал он быстро. Мгновенно ухватил главное: и про недееспособность своего начальника, и про свое именование «глава службы безопасности», и про «особую важность для империи проводимых экспериментов». В глазах тут же появился блеск, как у охотничьего пса на охоте. Такой своего точно не упустит. Такой кусок отхватит, что рад не будешь.

— Дык, это… Химии тоже не будет? — доктор Латте отрицательно потряс головой. — Вязать яго бесполезно. Наручники можно, — рассуждал безопасник. — А лучше, Отто Генрихович, яго разок парализатором обработать. Половинную дозу выставить, на троечку и пальнуть. Я только свисту и мои робяты сразу из оружейки принесут. Апосля исчо добавим блокиратором, — тут же он потряс кобурой, из которого выглядывала рукоять оружия против магов. — Только, Отто Генрихович…, - он охранник немного замялся, словно пытался подобрать слова; ученый в нетерпение притопнул ногой. — Он ведь может того… Ну, сами понимаете… Обделаться, во! После парализатора завсегда так.

Шеф махнул рукой. Мол, какая разница. Главное, ему нужен был обездвиженный объект. Пусть он будет хоть со сраной задницей.

— Ясно, шеф. Сейчас сделаем, — безопасник тут же вскинул руку к коммуникатором и начал туда приказным тоном бубнить. — Коля, Коля! Бери еще двоих и дуйте в оружейку! Там возьмете парализаторы. Десятой версии, бери. У них аккумы лучше. Апосля давайте за объектом 237 и тащи яго в лабораторию… Что? Ты, рыло неумытое, чего такое говоришь? — вдруг заревел охранник на своего подчиненного. — Какой тебе еще приказ нужен? Я теперь глава службы безопасности! Ясно?! Я спросил, ясно? Вот.

Точно, на ходу подметки рвал. Новый глава службы безопасности был явно парень не промах.

— Все будет исполнено, Отто Генрихович, — закончив раздавать приказания, безопасник повернулся к доктору Латте. — Минуток через пятнадцать его приведут… Э-э…

Однако ученого уже и след простыл. Только кусок белого халата мелькнул из-за ближайшего поворота.

Действительно, не прошло и десятка минут, как из раскрывшихся створок лифта показались двое охранников в темной форме. Между ними, почти вися на них, с трудом передвигал ноги невысокий заключенный. Голова его бессильно болталась из стороны в сторону. Изредка, правда, паренек пытался вскинуть голову и посмотреть вперед, но у него ничего не получалось. Ноги его, было видно, тоже с трудом слушались, переставлялись словно деревянные костыли.

— Эй, ухари. Вы его там не слишком приложили? — впечатлился безопасник, глядя на висевшего на руках парня. — Я же сказал, что нужно на половинной мощности стрелять.

Из-за спин первых вышел третий охранник, мосластый детина с кривой ухмылкой на лице.

— Обижаешь, командир. Как ты сказал, так и сделали. Прямо в камере его и обработали. Он даже пикнуть не успел. Как стоял, так и сел на задницу. Ха-ха-ха-ха, — загоготал он, тыча оружием в заключенного. — Я уж думал, что обосрется. Придется потом ему задницу подтирать…

— Хватит ржать! Подотрете. Надо будет, каждую секунду будете ему зад подтирать, — недовольно ворчал новоиспеченный руководитель службы безопасности, показывая, кто здесь главный. — Поняли меня? Тащите яго в лабораторию. А то, шеф, уже того… кипятком исходит.

Заключенного, который за время остановки уже почти сполз на пол, снова подтянули и поволокли в ближайшую испытательную лабораторию, где уже потирал от нетерпения руки доктор Латте. Ученый уже успел к этому времени по два, а то и по три раза, протереть все приготовленные медицинские инструменты, проверить настройки сканера, пройтись взглядом по монитору безопасности. Словом, был готов на все сто процентов, как говориться, еще вчера.

— Наконец-то, — выдохнул ученый, когда в дверь лаборатории ввели того, кого он так ждал. — Мутноватый он какой-то у вас. В сознании хоть? Мне нужна его абсолютная адекватность в реакциях. Сейчас поглядим…

Парня положили в глубокое кресло, пристегнули его руки, ноги и голову специальными удерживающими захватами. Главный безопасник несколько раз лично проверил надежность креплений. В таком деле лучше перебдеть, чем не добдеть. После этого, удовлетворенно хмыкнув, отошел к стене, где и застыл неподвижной статуей.

— …Хорошо, очень хорошо. Зрачки на свет реагируют нормально, — доктор Латте, оттягивая веко, светил в глаз парню небольшим фонариком. — Как мы себя чувствуем? Состояние хорошее? — скорее больше по привычке спросил он, наклоняясь над испытуемым.

Не дождавшись ответа, ученый отвернулся к сканеру. Нужно было еще раз проверить все параметры. Нужно было исключить любые случайности, воспроизводя условия появления магических способностей.

— Хр-р-р… Док…, - тут из-за его спины раздался негромкий то ли хрип, то ли стон. — Э-е-е… Док, мать твою.

Латте, с неожиданной для себя резкостью, развернулся и уставился на пациента, который пытался что-то сказать. Это было поразительно. Ведь, за последние несколько месяцев от него так и не смогли добиться ни единого слова. Ни одного слова или звука. Все опыты объект 237 сносил с завидным терпением, правда, находясь под изрядной дозой специального химического препарата. А тут он заговорил…

— Отпусти… Слышишь, отпусти… Не доводи до греха…

У доктора Латте не произвольно дернулась щека, когда он взглянул в глаза этому пареньку, пристегнутому в кресле. На какой-то миг ему показалось, что он смотрит в бездонный иссиня черный колодец. Это ощущение было настолько реальным, что ученый даже потерял равновесие, невольно поддаваясь вперед.

— Я ведь все равно рано или поздно выйду… Слышишь меня? Все равно выйду…

У доктора по спине мурашки побежали от этого тона. Казалось бы, чего бояться? Откуда у него появилось это мерзкое склизкое чувство страха? Объект 237 же, по сути, уже дохлый, не жилец. Ему осталось не так много. По расчетам ученого организм парня вряд ли вытянет еще несколько запланированных экспериментов, проведенных по его новой программе. Так, откуда страх?

— …Мертвым завидовать будешь… Все вы будете мертвым завидовать…

В установившей в лаборатории тишине послышалось, как застучал зубами молоденький лаборант, что вжимался в стену за сканером. Видно, слова пациента его особенно впечатлили.

Доктор Латте тряхнул головой, прогоняя нехорошее предчувствие. Губы его зашептали нечто вроде мантры про успешное окончание эксперимента. «У меня сегодня все обязательно получится. Обязательно получится. Это будет мойличный триумф, как великого ученого. Бог создал человека, а я, Латте Отто Генрихович, сделаю человека Богом. Да, да, именно так! Я сделаю человека Богом! И никто меня не остановит!».

— Говорливый какой стал, — усмехнулся ученый, потирая руки. — Значит, все выдержишь. Все гото…

В эту секунду в лаборатории потух свет. Через мгновение вспыхнул мигающий красный свет аварийного освещения, заливая прерывистом огнем помещение лаборатории.

— ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ! АВАРИЙНОЕ ОТКЛЮЧЕНИЕ СВЕТА! ВВОД В ДЕЙСТВИЕ ПРОТОКОЛОВ БЕЗОПАСНОСТИ! — мерным монотонным голосом тут же отозвалась система оповещения. — СБОЙ В СИСТЕМЕ ВНУТРЕННЕЙ БЕЗОПАСНОСТИ! ВВОД В ДЕЙСТВИЕ ПРОТОКОЛОВ БЕЗОПАСНОСТИ!

Что-то засвистело, и из двух кранов умывальников с силой ударили струи воды. Напор был настолько сильным, что брызги веером разлетались по доброй трети лаборатории. Точно такой же шум раздался и из-за санузла, что примыкал к лаборатории. Видно, там тоже начала хлестать вода.

— ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ! СБОЙ В СИСТЕМЕ КОНТРОЛЯ ВОДОСНАБЖЕНИЯ! ВВОД В ДЕЙСТВИЕ ПРОТОКОЛОВ БЕЗОПАСНОСТИ! — продолжала вещать система оповещения. — ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ! СБОЙ В СИСТЕМЕ РАБОТЫ ЦЕНТРИФУГИ! ГРУППЕ ЧРЕЗВЫЧАЙНОГО РЕАГИРОВАНИЯ НЕМЕДЛЕННО ЗАНЯТЬ СВОИ МЕСТА! ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ! ВВОД В ДЕЙСТВИЕ ПРОТОКОЛОВ БЕЗОПАСНОСТИ!

Быстрее всех пришел в себя безопасник, выскочивший на самую середину лаборатории, и заоравший не своим голосом:

— Без паники! Все оставаться на местах! Сейчас там во всем разберутся! Спокойно!

И, действительно, через несколько минут группе чрезвычайного реагирования удалось оперативно отразить вирусную атаку и локализовать вредоносное программное обеспечение, на короткий срок взявшее под свой контроль ряд систем исследовательского центра. Перестала вырваться из кранов вода. Потухли аварийные лампы и восстановилось нормально освещение.

— Я же сказал, что усе будет нормально, — облегченно произнес безопасник, часто моргая глазами, чтобы привыкнуть к нормальному свету. — Похоже, обычный сбой был. Хм… А ты че пальцами тычешь?

Он, наконец, обратил внимание на худосочного лаборанта-очкарика, что со странным видом тыкал рукой куда-то в сторону. Безопасник развернулся, одновременно выхватывая оружие.

— Твою дык за ногу! — тут же вырвалось у него. — А энтот хде? Э-э… объект 237?

Теперь уже все трое, кто находились в лаборатории, с непониманием уставились на пустое кресло. Никакого парня там и в помине не было. Лишь мотались вырванные крепления.

— Сделайте же что-нибудь? — взвизгнул доктор Латте, начиная судорожно оглядываться по сторонам. — Он же где-то здесь! Там, там скорее всего, — взглядом показывая на санузел, дверь которого была чуть приоткрыта.

Охранник, по удобнее перехватив внезапно вспотевшую рукоять блокиратора, сделал несколько шагов по направлению к санузлу и остановился. Что-то было не так. Все нутро буквально вопило об опасности, предупреждало, что здесь нечисто. А он привык доверять таким предупреждениям, иначе так долго бы не прослужил в первом егерском батальоне Преображенского полка.

— Ну-ка все к двери лаборатории! Живо! Я сейчас подкрепление вызову, — рявкнул безопасник, глядя на коммуникатор. — Б…ь! Сдох! Гадство, коммуникатор сдох! У кого-нибудь работает коммуникатор? Мать твою…

Его блуждавший по помещению взгляд упал на пол, с которым происходило что-то совсем странное. Кафель пола вдруг пошел трещинами. С хрустом разрывалась одна плитка за другой, одна за другой. На образовавшихся острых краях начали образовываться ледяные кристаллики, одевая кафель в своеобразную ледяную шубу. С другой стороны стены дохнуло жаром. Металлические стеновые панели, граничившие с санузлом, начали изгибаться, словно живые. Окрасились в ярко малиновый цвет.

Первым сообразил, что нужно валить отсюда, лаборант. Этот тщедушный очкарик, напоминавший огромную вставший на задние лапки крысу, опустился на четвереньки и, загребая руками и ногами, пополз к двери. Мелко-мелко дыша, он даже поскуливать от страха не мог. Лишь только икал от охватившего его ужаса. Распахнув лбом дверь, выполз в коридор.

— Ой… Ой… Ой…, - бормотал он, вскакивая на ноги и припуская в прочь от лаборатории. — Ой… Ой… Ой…

У очередного поворота, откуда уже виднелись двери лифта, он обернулся и едва не свалился от увиденного. Двери многочисленных помещений и лабораторий, расположенных по обе сторону коридора, с хрустом вырывались из стен и летели навстречу друг к другу. Стеновые панели выгибались дугой и лоскутами сходили вниз. Лопались и рассыпались брызгами стекла лампы на потолке. Из зияющих проемов вваливались охваченные пламенем люди. Горящие фигуры успевали сделать лишь несколько шагов, как валились на пол, и после недолгих судорог затихали.

Одновременно, с потолка, словно в каком-то сюрреалистическом видении, тянулись огромные ледяные сталактиты. Снежной бахромой, не успевающей растаять, обрастали выступа бетонных балок.

Через внезапно запотевшие стекла очков лаборант ничего не мог разобрать. Бедняга судорожно рванул их с лица и уронил себе под ноги. С жабным воем, он упал на колени и стал шарить ладонями по полу. Они же были где-то здесь. Очки не могли пропасть. Сейчас он их обязательно найдет. Без всякого сомнения найдет.

— Вот они! — наконец, его пальцы коснулись пластиковой дужки.

Лаборант приладил очки на их места и остолбенел. В каких-то пяти — шести шагах от него двигалось нечто, что даже нельзя было назвать человеческим существом. Вокруг него ревел раскаленный воздух, скрывая эту фигуру полупрозрачным маревом.

Завизжав по-бабьи, лаборант вытянул вперед руки, пытаясь защититься от ожившего ужаса. Без толку. Все без толку.