Золотая рыбка

Глава 34

Август в Москве считается теплым летним месяцем. Его лучше провести дома, особенно, если дом стоит среди елок, а в ближайшем леске прорва опят. Вот только кому они и на кой черт сдались?

Алла Писецкая и её соседка по коттеджу сидят на нижней веранде котежда, выходящей прямо к газону и большому надувному бассейну. От зонта падает на одетых в купальники дам разноцветная тень, журчит среди кустов вращающаяся поливалка, на столе возвышается гора вываленных из корзины грибов — переросших, на длинных жилистых ножках, вперемешку с древесной корой, мхом и каким-то мусором, очевидно, с раздавленными сыроежками. Добычу таскают из ближнего леса мужья подруг и требует иногда грибного супа, что не позваляет тут же отправить её на помойку.

Катя Растегина — крупная, белотелая сорокалетняя блондинка в соломенной шляпе и черных очках, поглядывает на свои выставленные под солнце ноги.

— Ну и что? Уже час пекусь, весь флакон масла на себя вылила никакого эффекта.

Не верю я рекламе. Где «лоснящаяся бронзовым загаром здоровая кожа»?

— Завтра облезешь, — успокоила её Алла. — Ты на меня не равняйся, я от природы цыганистая. Весь год могу хвастаться, что только с Канар вернулась. Она отбросила нож, которым чистила грибы. — Руки черные. Слушай, давай все на фиг выкинем? Скажем — червивые. Да они и не спросят. Таскают, таскают каждый день что попадется. И возвращаются поддатые. Словно нельз дома, как полагается, за столом выпить.

— Романтика, мужское братство. Им обязательно что-нибудь втихаря урвать надо. Три дня свободных выкроили, да так и глядят, куда бы смыться. То авторынок, то рыбалка, теперь вот по грибы зачастили. Думаю, суп лучше из шампиньонов сварить, а эти отварим и замаринуем. Сами есть не станете друзьям скормите. Дачный промысел, экзотика. — Катя потянулась. — Благодать такая, патриархальная… Скажи, Алка, почему я всегда Лесковскую «леди Макбет» вспоминаю? Да не жуть там всякую, а как она с Сергеем своим роман крутила. Под яблонями, да с самоваром, да в жарком саду… Благодать…

— Ну, это ясно. Образование у тебя литературное. Отсюда неспортивность, умственность, ассоциации дурацкие. — Алла ссыпала грибы в пластиковое ведро.

Закопаю или в компостную кучу выкину. — Она посмотрела на подругу с сомнением. — Какая же тут благодать и причем, честное слово, Макбет? Неудовлетворенность, тоска. С нашими мужиками только о молоденьком кобельке и мечтать. Лесков там или, как его? Ди Каприо.

— Не все ж в одни руки! Это только в кино: состояние утроил, в Японию на совет директоров слетал, по дороге устранил несимпатичных компаньонов, конкурента фейсом об тейбл размазал, а потом теннис, душ — и к жене под бок. «Все ради тебя, любовь моя. Ты одна способна дать мне силы и волю к борьбе». А сам старый хрыч, не чета нашим спортсменам, сплошной фак-символ, значит.

— Так то ж в Америке… — Алла сосредоточилась. — Я, знаешь, как рассчитываю?.. Вот смотри: домик на Ривьере подберу. В трех конторах целый список выдали, в сентябре еду смотреть. Но проживание там недешевое. Советуют поступить разумно прикупить недвижимость в приличном районе Парижа, гдем сейчас стоимость жилплощади почти как в Москве. Удобная квартирка, рядом школа вполне достойная. Забираю я Павла у свекрухи и осваиваю Париж. На зиму домик на Ривьере сдаю в аренду и на эти бабки проживаю в столице. Летом наоборот. Главное, все время при деле и в Москву ну совершенно наведаться некогда. Выкрою разве что недельку, что бы мужа единоутробного приласкать, потом на пару дней он ко мне в рабочем порядке подскочит. Вот тебе и «полноценная семейная жизнь».

— Неплохо, многие так устраиваются. Если, конечно, возможности позволяют. Мой то ли жмется, то ли прибедняется, не пойму… Зарплату ведь у них не проверишь.

Говорит, радуйся, что коттедж отгрохали, за матерью и дочкой приглядывай. И не очень-то, вроде, пасть разевай. Он, естественно, деликатно выражается: необходимо соизмерять желаемое в возможным… Крохобор!

— Зря ты, Кэт. Твой Петька только второй год в этой структуре задействован. Забыла, как в блочном доме в Бескудниках сидела? А теперь — царские хоромы. Ты его не торопи — дорожка скользкая. Петя отличный специалист, как юриста его ценят.

Идеальное дело с «Ониксом» провел.

— Так ведь связи. Опыт и… — Катя пошелестела пальцами. — Есть чем подмазать… Я вообще частенько не понимаю, о чем речь идет. Все темнит и темнит…

— Не надо понимать. Нам же лучше. Какую версию предлагают, такой и придерживайся. Не выходя за рамки.

— Так ведь любопытно. И страшновато, Ал. Вокруг такие кошмарики. Иной раз ночью кручусь-кручусь, пойду по спальням, на Таню взгляну, на Анну Федоровну… А у Петра лицо во сне строгое-строгое, словно в Колонном зале лежит…

— Да сплюнь ты! Прекрати мрак нагонять. Подумай, как люди живут. В деревнях голодают, шахтеры все время у себя там гибнут, черномазые воюют… Старухи нищие… А, хватит! Живем здесь, как в раю, и ещё атмосферу нытьем отравляем. Надо заряжать окружающее положительной энергией. В этом наша задача.

Катя сняла очки, обнаружив бледно-голубые, совсем невеселые глаза.

— Скажи, Ал, что это у них в мае случилось? Я ж молчать буду, хоть пытай. Сама заинтересованная.

— Ты, Катерина, меня зря напрягаешь, в мужских делах я несведущая. Только и мечтаю отсюда подальше слинять. Но версия… Версия у меня, конечно, как у человека думающего, имеется.

— У меня тоже. И не очень-то обнадеживающая.

— Это как посмотреть. Рассуждаем логически: в каждом деле есть своя иерархия, а следовательно — и свой генсек. Весь муравейник на него пашет, но и о себе не забывает. Придумали они, значит, некоего Крафта. Мы им разве что детей не пугали: он, де, все насквозь видит, все под контролем держит и находится на пути к высшей власти. Не знаю — то ли в президенты России, то ли в СССР, а скорее, всех вместе — и нас, и американцев, и европейцев. Такой вот супер-пупер… — Алла откинула спинку шезлонга, подставив солнцу лицо и шею. — И получается, что здесь ни творится — на все воля Крафта. Ему ведь бабки фантастические нужны.

Слышишь только — то тут, то там — грабеж, растраты, хищения, денежки у правительства и прочих структур куда-то сквозь пальцы утекают… Алла звонко шлепнула комара. — В землю, что ли? Нет… В его, значит, карман. Удобно? Всем очень удобно… Создали «Оникс», провернули быстренько по его линии миллионные сделки по военке, что ли. А потом слопали. Сарычев Глеб — продувная бестия, ловко вывернулся. Имел наверняка запасной шиш в кармане, на случай если прижмут. Но для этого у них имелся Ласточкин. Ты в курсе. Уж не знаю, ак они это дело устроили, но генерал как от расстройства впал в кому, так в сознание и не пришел.

Зря следователь из госпрокуратуры под дверью дежурил, чтобы показания снять.

— Да все они одна шайка-лейка. Иначе как бы твой Петр дело выиграл? Бстренько провели следствие — дело очевидное: хищение. Полинка Ласточкина исчезла, а с нею и все счета.

— Не думаю, что она сама все дело провернула. Я её, правда, один раз в ресторане с Глебом видела, но впечатление не то. На кого-то она пахала, может, на того же Глеба.

А он её подставил.

— Или не подставил, а сделал вид. Сейчас наша Полечка проживает спокойно в Европе со своими миллионами в ожидании ребеночка и прибытия Сарычева. — Алла замолчала. Она который раз вдалбливала себе эту версию, но не очень-то в нее верила. Хорошо помнила растерянный голос подруги, метавшейся в поисках Глеба и называвшей имя Крафта. Нет, она тогда конечно не знала, в чем дело, кто кашу заварил. И, возможно, не успела узнать. Травка пропал одновременно с ней.

Вывод напрашивается сам собой: Красновский убрал Ласточкину с помощью своего «бультерьера», а потом избавился от него самого. Не веселая, в общем-то версия.

Алла Писецкая в сердцах отшвырнула ногой заслонившее солнце кресло. Не любила она душевных метаний. Жалости, сомнений терпеть не могла. На дух не выносила. Катя задумчиво сдирала на плечах лупящуюся кожу.

— Ал, и как некоторые бабы в себе такие силы находят?.. Я иногда думаю, может, и в самом деле, нечто этакое, запредельное существует. Ведь про Крафта говорили…

— Не повторяй глупостей. Может, он вроде Кашпировского, умел наводить тень на плетень, но уж вампиром, Дракулой… П-ф-ф, милая! Страшилки для бедных. Принеси-ка лучше с террасы конфеты. «Рафаэлло» — райское наслаждение, готова присягнуть.

Катя вернулась с коробкой, поправила купальник, с трудом сдерживающий телеса, разорвала обертку и надкусила кокосовый шарик.

— Кайф… Ты думаешь, они этот понт с Крафтом нарочно устроили? Ну, что его цэрэушники подловили и дело прикрыли… Помнишь, прошло сообщение о нескольких взрывах…

— Да, в мае. Мой мужик сильно всполошился. Дома не ночевал, куда-то летал «на спортивные сборы». Приехал, говорит: «Ложная информация, чтобы внести панику в ряды оппозиции — это они так себя называли. — Все под контролем, подыскивай домик на Средиземноморье».

— Значит, он все же есть. — Катя села. — Есть! Я чувствую. Говорят, сильнейший экстрасенс. Проводит сеансы внушения на любом расстоянии. Скрутить может кого угодно одной силой мысли. Ты ведь Володьку Мальцева хорошо знаешь?

— Еще бы. Вместе в НИИ работали. Я, значит, тренером, а он хотел спортивным врачом стать. Массажистом-экстрасенсом. Внушать волю к победе. Сдвинутый. Его благоверная тоже. И сын, вроде, на учете в психушке состоит.

— Это теперь называется «потомственное ясновидение». У него в роду колдуны, Петр говорит, до восьмого колена… Они ему биографию впечатляющую сочинили. Да и платят хорошо.

— Слава Богу. Вечно в нищете перебивался. Теперь на своей тачке ездит. По моей, между прочим, протекции. Меня Генка как-то спросил, будто между прочим: ты про одного типа вспоминала, что мысли угадывает, можно на него глянуть? Ну, пригласили, глянули, взяли в «структуру». Уж не знаю, чем Вован там занят, но припижонился здорово. Костюм нормальный, куртец. Только видно сразу крыша не на месте, глаз беспокойный.

— А у Полины, что сбежала, ты говорила, тоже порывы какие-то к тайным глубинам наблюдались… — Катя взяля вторую конфету. — Не верю я этим экстрасенсам.

— Она, вроде, всерьез. Что-то все думала, о чем-то размышляла, нечто улавливала… А вот как мужика удержать — со мной советовалась. Фирму из-под носа увели — ухом не повела.

— Так ты говоришь, она сама все оттяпала?

— А! Разве поймешь? История полна нераскрытых тайн… — Алла сделала «велосипедик». — Пора размяться, расплавились, как пластилин. — Она бодренько вскочила, выполнила серию махов ногами, вращений бедрами, руками. Все складно, машинально, с привычной сноровкой профессиональной «физкультурницы». А на черта нам с тобой, Кэт, эти тайны нужны? Ты на велотренажер подналяг, я тебе методичку дам. От сладкого пока откажись. Петр — мужчина видный. Фотомодели сейчас стаями бродят, хоть отстреливай, голодными глазами на состоятельных мужиков зыркают… — Алла тряхнула шезлонг подруги. — Больше движений, держи форму. И тонус, тонус! — Она легкой трусцой вбежала в парадную, обшитую дубом комнату. — Иди, глянь, какую фигню мне Геночка притащил. Длина семнадцать сантиметров. Почти что косметичка. А возможности побольше, чем у Кашпировского. — Она открыла крышку продолговатого черного аппарата с маленькой антенной.

Компьютер, факс, модем, записная книжка и телефон. Все «в одном флаконе».

Сейчас мы выясним у наших грибников, что соорудить к ужину… Шашлык или в ресторан двинуть… — Алла нажала кнопку. — Это ты или косолапый мишка?

Что голос-то такой, Гечик? Ну как зачем беспокою? Грибы, что ли, от телефона разбегаются… Не груби… Хотели с Кэт согласовать меню… Что? Пожав плечами, Алла отключила связь.

— Шашлык? — уточнила Катя.

— Не в настроении. Не знаю, что там у них в лесу делается. Похоже, ведьмы на шабаш собрались…

— А Петр-то с ним?

— Не спросила. — Алла погрузилась в задумчивость.

— Но что сказал-то? — Обеспокоилась Катя.

— Послал. Передаю дословно: «Идите вы со своим грибами и меню на х…!». Конец цитаты.