Золото Колхиды

Глава 20 Бромиус

В том, что Ясон победит какого-то быка, я даже не сомневался. Наш предводитель уже сделал главную часть дела, за которым плыл: Медею совратил (или она его, но это неважно), а все остальное уже детали. Теперь капитан принесет в жертву рогатую, ни в чем не повинную скотину (кстати, а нет ли здесь какого-то символа, перекликающегося с изменой колдуньи мужу?), а потом получит Золотое руно. Или золотые руна? В сущности, аргонавты могли и не привозить с собой никакое руно, ограничившись лишь Медеей. Руно-то никакой роли в истории не сыграло (да и куда оно потом делось, никто не знает), а вот колдунья наделала переполоха. Но как Медея смогла бы попасть в Элладу, если бы не затея Ясона? Золотое руно — это только повод для явления злой колдуньи. И в самом мифе об аргонавтах преступные деяния ведьмы занимают половину места.

Бой с быком, сиречь, жертвоприношение, дело небыстрое. Пока соберется народ, жрецы споют положенные гимны, Ясона, как главного тореадора омоют чистой водой, потом приведут быка, которого тоже положено вымыть от хвоста до копыт, а еще накормить. Нельзя, чтобы жертва отправилась на встречу с богом голодной. Любопытно, а рога ему золотить не станут? Если в Колхиде столько золота, так чего жалеть? Или еще технологий таких нет?

Так что, сидеть и ждать. Все так долго. Скучно. И, ни тебе кроссворда, чтобы скоротать время, ни какой-нибудь книжки.

Ближе к вечеру мы с Тесеем решили, что следует приготовить ужин. Не факт, что наших товарищей пригласят во дворец Аэта. Придут голодные и злые. Непорядок, конечно, что мы не в свой черед станем готовить, но делать-то нам все равно нечего.

Орфей с Аглаврой куда-то пропали (правда, кусты неподалеку трещат!), поэтому их решили не беспокоить. Да от них больше трудностей, нежели пользы. Аглавра, как всегда, заверещит, что похлебку можно и без мяса варить (веганка хренова!), а Орфей умудрится порезать руку. Ладно, если себе, а то еще кому-нибудь.

Так что, лучше без помощников. Все нужное для похлебки есть, изладим. Тесей, правда, намекал, что аргонавты скучают без моих шашлыков, но я его хотелки пресек. Мол — нет настроения, а без настроения шашлык не жарится. К тому же, шашлыки нужно есть горячими, а пока наготовлю, да дождусь народ, все остынет.

Народ явился, когда похлебка уже начинала остывать. Издалека видно, что все злые. Нет, не зря мы с Тесеем похлебку варили. Сейчас народ поест, враз подобреет. Да, а почему нет моей супруги. Куда это она запропала?

Гилас, прибежавший первым, поспешил поделиться новостями:

— А быки не захотели драться с Ясоном!

Мы с Тесеем переглянулись и чуть ли не в один голос спросили:

— А их много было?

Если бы кто-то сумел уловить нюансы, смог бы понять, что в голосе Тесея прозвучало некое беспокойство, а в моем — удовлетворение. Понятное дело, что герой переживал о Ясоне, как о своем ученике, а я почувствовал некое сходство с мифологической основой. В первоисточнике быков было два. А может больше?Нет, скорее всего, только два. Ясон же на них еще поле вспахивал. Запрячь двух быков и пахать на них — вполне возможно, а если больше, уже и смысла нет. Надеюсь, поле зубами дракона засевать не пришлось?

— Первый вышел, так у него и копыта заплетались, и пасть повисла, — пояснил Гилас. — Он и до Ясона-то не дошел, сразу упал, как из стойла вывели.

— А под зад поддать или за хвост дернуть не пробовали? — поинтересовался Тесей.

— Хотели, но нельзя — жертва богу, нельзя ее оскорблять. Тогда царь приказал второго выпустить, помоложе. Тот, вроде бы, брыкнул слегка, копытом поскреб, даже рогом Ясона двинул — тока не попал, а потом встал на месте, как вкопанный. Тут бы Ясону быка и убить, а он сам упал — не Ясон, а бык, бряк — сам набок и язык высунул. Это что за быки-то такие у колхов? Может, поели плохо?

Гилас хотел еще что-то рассказать, но я его перебил. Черт с ними, с быками и с Ясоном, но где же моя жена?

— Гилас, а где Аталанта?

Понимаю, что моя богиня не пропадет, но все равно, беспокойство. Жена, как-никак, да еще и любимая. Вот было бы у меня штук десять жен, не волновался бы, а когда лишь одна, так сразу переживаю.

— А, так она побежала роды принимать, — отмахнулся Гилас и начал рассказывать дальше: — Народ говорит — мол, солнце-отец на царя, на своего сына, рассердилось. Или рассердился? Быки дрыхнут, как пьяный Геракл, под нож не идут. Значит, жертва неугодна Гелиосу. Жди теперь голода или мора. Но жрецы успокоили — мол, голода с мором не будет, а быки сами дураки, если в жертву идти не хотят. Будут их потом на том свете каждый день в жертву приносить, замычат от обиды.

Это да, быки дураки. Им бы самим на жертвенный нож кинуться, да еще и мычать от удовольствия.

— А Ясон-то цареву зятю вчера сказал — мол, если жертва будет неугодна Гелиосу, так мы с позором уплывем. Саймон, ты у нас человек башковитый — разве мы виноваты, что быки драться не захотели? И что, нам теперь в Элладу без шкур поворачивать? Позор-то какой, а все из-за жертвы.

— Гилас, ты мне про жертву сейчас не втюхивай. Бык, он и в Колхиде бык, ему все равно, с позором мы возвращаться будем, или нет. Какие роды Аталанта пошла принимать, у кого? — тряхнул я парня за плечи, а тот сразу же запричитал:

— Ну чего ты пристал? Понятное дело, что Аталанта у женщины роды принимает. Не у быка же? Пошла какая-то дура, у которой пузо на лоб лезет, на жертвоприношение посмотреть, а у нее схватки начались. Ее тетки за угол оттащили, чтобы не мешала, да солнце не пугало, а она лежит и орет. А чего орать-то? Вот, Аталанта и побежала. Она же у своей подруги, которая богиня, принимать роды обучалась.

Я слегка успокоился. Узнаю свою жену. Вообще-то, она бы и у быка роды приняла, если бы быки умели рожать.

Жертва, видите ли, солнечному богу неугодна. Хм… А связать тот факт, что Ясон вчера «гостил» у Медеи, а та колдунья, никто не догадался? Или догадались, но побоялись свою догадку вслух высказать? Кстати, а где наш капитан? И моего шурина не видно.

— А где сам Ясон? — поинтересовался я.

— Он вместе с Гераклом в гости к царю пошел, — грустно сказал Гилас, принюхиваясь и поглядывая на котел, к которому уже выстроились проголодавшиеся аргонавты. — Вместе с жрецами решать станут — угодна богам жертва, или нет. Аэт только их во дворец позвал. Ясона, как нашего предводителя, а Геракл, он как-никак, сын самого Зевса. Непонятно, если одного сына верховного бога пригласили, так почему Диоскуров не позвали? Может, Кастор с Поллуксом тоже бы что-то порешали? Чего всегда Геракла-то зовут?

— А чтобы ты спросил, — усмехнулся Тесей.

Да и кто на самом-то деле знает — почему всегда приглашают именно Геракла? Может, опасаются — не позови такого, так сам придет, станет хуже.

— Они-то, небось пируют, а мы здесь похлебку хлебаем… — сглотнул маленький паршивец слюну.

— Не хочешь похлебку есть — не ешь, — хмыкнул Тесей, кивнув мне на очередь.

Коли мы с ним сегодня за кашеваров, так и похлебку нам разливать. А уж что там Ясон с царем, да со жрецами решат — не наше дело. Если царь так уж хочет расстаться с золотыми шкурами, так и жертва будет угодна. Может, Медея словечко замолвит?

— А он сегодня и есть не будет, — подмигнул я Тесею. — Аталанту прокараулил, похлебку обхаял. Такого кормить — только еду переводить. Зато остальным больше достанется.

— Да чё сразу обхаял-то? — заголосил парнишка. — Ничего я не хаял! Я всего-то сказал, что не на пир идем, а будем похлебку есть, как в дороге. Хорошая у тебя похлебка, нажористая. Век бы ее ел, и не подавился бы ни разу. А шашлыки когда будешь жарить?

— Хрен тебе, от советской власти, а не шашлык, — огрызнулся я. Ишь, шашлыки ему. Дырку он получит, от бублика. Или от дохлого бабуина хвост.

— От какой-такой власти? Что за советск такой, чтобы у него власть была? — не понял Гилас— А хрен у нее где?

— На лбу вырос! — рыкнул я, начиная злиться, что гаденыш начал поносить мою любимую власть.

— Ну, главное, что внутрь не пророс, — философски заявил Гилас, а потом радостно выпалил: — Вон, охотница твоя уже идет, сам посмотри. А то бы тебе все на меня поклепы возводить, да хренами стращать…

Нет, убью гада. Но потом, попозже.

Аталанта и на самом деле шла к нам. Кажется, тоже злая. Может, роды неудачные были? Или она переживает из-за неудачного жертвоприношения? Ладно, надо вначале накормить любимую женушку, а потом разберемся. Может, тогда и Гиласа чем-нибудь пришибу? Или его в жертву принесу, вместо быка. Мысль, кстати.

Поужинав и отправив на мойку котла Орфея с Аглаврой (проштрафились!), мы с Артемидой уединились. Уединение, разумеется, относительно, но пара колышков, вбитых в землю и чей-то хитон (подозреваю, что Аглавры), создавал хоть какой-то уют. А еще я днем, под руководством Тесея, умудрился сплести подстилку. Или циновку? В общем, что-то такое, похожее на корзину, только плоскую. Мягче от нее не станет, но хотя бы камни не станут впиваться в поясницу. А царь Афин молодец. Не чурается работать руками, заодно и меня учит. Вдруг пригодится? Вот, плавание закончится, стану циновки плести. Можно ведь разные виды прутьев брать, камыш еще есть. Научусь художественному плетению. Авось, Артемида меня не прогонит, так я ее пещеры украшу. Или богиня не в пещере живет, а у нее есть в лесах собственный дворец? Не спрашивал. Да и неинтересно. Спросил о другом:

— Как роды? Мальчик? Девочка?

— Не принимала я роды, — буркнула супруга. Поймав мой удивленный взгляд, пояснила. — Когда подбежала, у роженицы уже воды отошли. Хотела помочь, но меня какая-то бабка остановила. Спрашивает: «А ты, дескать, девка, сама-то рожала?» Я ей говорю: " Уже не девка, а мужняя жена', а она: «Вижу, что не рожала. А коли ты, девка — мужняя ли немужняя, сама не рожала, так и иди отсюда, не мешай». Хотела разозлиться, но не стала. Просто взяла и ушла. Не хотят помощи, так и не надо.

Что ж, везде свои обычаи. В принципе, в таком подходе есть рациональное зерно. Как может оказывать помощь роженице женщина, которая сама не рожала? А то, что это богиня, здесь не знают. В Элладе никого не смущает, что богиня-девственница покровительствует беременным, сама принимает роды, а в Колхиде порядки строже.

— Не хотят твоей помощи, и не надо, — успокоил я супругу. — Авось, да и сможет женщина сама родить.

Рожали женщины безо всяких акушеров и повитух, и ничего. Вон, моя бабушка из своих шестерых детей только одного родила в роддоме — самого младшего, моего отца, а всех остальных произвела на свет с помощью мужа, а то и в одиночестве. Тоже удивительно, потому что до райцентра ехать двадцать минут. Это, если по шоссе. А в те времена дольше.

— Так родила уже. Я, когда уходила, плач услышала. Мальчик.

А можно по плачу младенца отличить мальчика от девочки? Ну, наверное, специалист способен. У Артемиды опыт в этом деле такой, что на две сотни специалистов с дипломами хватит.

— А что там с быками вышло? — поинтересовался я. — Медея их околдовала? Или каких-то трав успокоительных подсунула?

— Не похоже, — раздумчиво произнесла Артемида. — Если бы было колдовство, я бы его опознала. И траву тоже. Показалось, что от быков вином пахнет. И еще чем-то таким… Зловонным. От быков, конечно, фиалками с мятой не пахнет, но все равно, зловоний от них не исходит. Я даже запах этот знаю, но не помню, откуда? Кто же станет быков вином поить? Если напоить, то он взбесится. Как-то раз, — хихикнула супруга, — сатиры по пьянке дикого быка вином напоили. Он целую амфору выжрал, а потом глаза кровью налились, и стал своих собутыльников по лесу гонять. Ох, и удирали же сатиры.

Да, забавно. Посмотреть бы, как бык сатиров гоняет. Но сами виноваты. Зачем было вино переводить?

А вино, значит, смешали с чем-то зловонным? Стоп. А ведь, кажется, я знаю, с чем именно. Бромиус, в переводе с греческого и означает зловоние. Бром. То самое вещество, что добавляют солдатам-срочникам в армии, чтобы тех не тянуло на сексуальные «подвиги». Стоп. Об этом я уже как-то говорил.

А вообще, бром обладает успокаивающим воздействием. Еще, вроде бы, в Первую мировую войну немцы использовали бром для производства отравляющих веществ.

— Это был бром, смешанный с вином, — уверенно заявил я.

— Бром? — не поняла супруга.

— Бром, то есть, бромиус, вещество такое, — попытался объяснить я. — От одного вина бык становится буйным, а если смешать вино с бромом, то он станет тихим и покорным.

Я был горд, что такой умный, хотя на самом-то деле просто читал воспоминания режиссера Георгия Александрова о съемках фильма «Веселые ребята». Те, кто его смотрел, должны помнить, как животные явились на зов пастушьей дудочки в дом нэпмана. Явились. Поужинали. Там еще мохнатый поросенок по столу бегал, да там и заснул. Его роль играла переодетая собачка, потому что для поросят был не сезон! И был еще бык, напившийся водки и заснувший. Так вот, поначалу, испив спиртного, бык разбуянился. Александров не знал, что делать, но его спас старенький ветеринар, подсказавший, что в водку нужно добавить бром. Мол — бык станет пьяным, но тихим.

— Бром? — с удивлением переспросила богиня. — Я про такое не слышала. Может, что-то другое?

Я сам плохо себе представляю — что же такое бром? Вроде и соль, но в аптеке он продается в жидком виде.Но откуда в Колхиде, в тринадцатом или двенадцатом веке до нашей эры, его получали? Может, из моря или из каких-нибудь подземных ручьев? А может, это и не бром вовсе, а какая-нибудь древняя магия, которой была обучена Медея? Потому и пованивает, что древняя. Небось, давным-давно испортилась.

Стал вспоминать, еще кое-что вспомнил про бром.

— Бром, он такой красный, даже черно-красный, словно запекшаяся кровь.

— Словно запекшаяся кровь? Вспомнила, откуда мне знаком запах, — хлопнула себя по лбу Артемида. — Это же финикийский пурпур!

— Пурпур? — удивился я. — Вроде бы, это какая-то краска?

— Не какая-то, а очень дорогая, — пояснила богиня. — Ее только в Тире умеют делать, из морских улиток. Я тебе потом раковины покажу. И стоит она на вес золота.

А, точно. Финикийцы вылавливали моллюсков не только для еды, но и для производства красок. Помню-помню, сам о том детям на уроках рассказывал. Значит, бром может содержаться в красителях?

Нет, определенно Колхида поддерживала связь с финикийскими государствами, потому что в Древнем мире только эти «труженики моря» знали рецепты красителей. Как бы греческие воины щеголяли в красных плащах, если бы не покупали краску у пиратов? Вот-вот. А Медея, значит, нашла еще один способ использования пурпура? Интересно, она еще не открыла кружок «Юный химик» при дворце правителя?

— Да, а что с быками-то теперь будет? — поинтересовался я.

— А что с ними будет? Горло перережут, мясо себе возьмут, на кухню, а кости со шкурой в жертву Гелиосу отдадут.

— Значит, жертва все-таки угодна Гелиосу? — решил уточнить я.

Артемида засмеялась.

— Гелиосу все равно — какая жертва. Ему, как и всем нам, главное, чтобы почет оказали, и уважение. А дым от костра вдыхать — так зачем ему это надо? Фи… Вернется домой после объезда неба, жеребцов распряжет, щит огненный спрячем, да и поужинает. Небось, он уже подсмотрел, как ты шашлыки жарил, а теперь супругу заставляет их готовить. Саймон, а ты когда снова шашлыки приготовишь? Обещал ведь… У нас и месо есть подходящее, и лук, и специи всякие. Если мало, так я мигом сбегаю, еще травок принесу. А, Саймон…?

Солнышко мое ненаглядное, и ты туда же.

Я только вздохнул. Если уж любимая женщина шашлыков пожелала, придется жарить.