Золото Колхиды

Глава 21 Заговор Диоскуров

— Бросили, — вздохнул я про себя, наблюдая, как аргонавты нестройной колонной покидают порт.

«Арго» вывели (вернее, вытащили) в море, народ отправился развлекаться — мыть золотишко, а кормщику приходится торчать на корабле и караулить его неизвестно от кого. Правда, вместе со мной остались братья Диоскуры. Кастора от Поллукса я уже отличаю. Тот, что Поллукс — он потемнее, и морщин на лице почти нет. Навскидку можно дать не больше тридцати — тридцати пяти лет. А вот Кастор выглядит постарше, лет на пятьдесят. И, тем не менее, они близнецы. Надеюсь, всем понятно, отчего так произошло? Тем, кто не знаком с мифами Древней Греции хотя бы в пересказе Куна, поясню, что папой Поллукса является Зевс, а папой Кастора — простой смертный, хотя и царь. Еще у них есть две сестрички-близняшки — Елена и Клитемнестра.

Близнецам по жребию выпало караулить вместе со мной. Они-то тоже мечтали отправиться за Золотым руном, но не срослось. Увы, жребий штука такая — все по справедливости.

С утра явился Геракл (но без Ясона) и сообщил, что с Аэтом удалось найти компромисс. Царь не отдаст нам готовые золотые шкуры, но не станет препятствовать, чтобы мы сами их добыли. Владыка Колхиды предоставит в распоряжение аргонавтов проводников, повозки с лошадьми, провизию и все прочее, а уж заполучить драгоценную добычу мы должны сами.

Разумеется, желающих оставаться на судне не было. Осточертело торчать на берегу моря и слушать заунывные вопли вечно голодных чаек. Даже Аглавра где-то стянула платье, копыта и волосатую задницу прикрыла (ну, про волосатую задницу я приврал от досады). И Артемида решила сходить. Дескать — отдохнуть нужно от моря, посмотреть на здешние горы, травок-муравок собрать, а еще любопытно — какие здесь животные водятся? Так что, поскучай без меня любимый, я скоро вернусь. Да и присмотреть нужно за получением золотых овчинок. Если Ясон самоустранился, то мы добычу и сами прекрасно поделим. Значит, нужно кому-нибудь из супругов этот процесс контролировать. В общем — все в дом, в дом… А потом, в Элладе, я тоже разрешу тебе погулять без меня в дремучих лесах. Даже позволю издалека посмотреть на купающихся дриад. А вот о нимфах, мой милый, забудь раз и навсегда. Дескать, я верю, что у тебя ничего не было с той девочкой, которая подарила тебе янтарек с мухой, но…

К слову о застывшей смоле. Янтарек, подаренный мне девушкой из источника, отчего-то оказался у меня здесь. Он лежал в кожаном кисете, сшитым другой девочкой — кентавриком. А кисет зацепился за панцирь, с внутренней стороны. Но я точно помню, что я любовался янтарем у себя дома, и не мог вспомнить — откуда он взялся?

Нет, нимфы, всякие там наяды и дриады — не для меня. Да и Артемиде я доверяю.

Не знаю, какие животные имеются в Кавказских горах, а вот козлы тут определенно водятся. Один зять царя чего стоит. Но жену останавливать не стал. Все-таки, у нее своя работа имеется. Как-никак, супруга работает богиней охоты, отвечает за всякую живность, а знакомство с фауной, что бродит по горной флоре — это словно курсы повышения квалификации. Авось и отыщет какой-нибудь эндемик. Главное, чтобы не тащила его на Пиренейский полуостров и не нарушала тамошнюю экосистему.

А гулять по лесам Эллады мне не хотелось. Я бы с удовольствием познакомился с каким-нибудь философом, но, увы. Время Сократов или Платонов наступит не скоро.

По моим прикидкам, народ уйдет в горы на неделю, если не дольше. Что ж, придется поскучать. Может, удастся наладить контакты с Диоскурами?

Вон, они тоже уже пожелали поговорить.

— Саймон, у нас есть к тебе вопрос, — начал Кастор, а Поллукс подхватил. — Сможешь ли ты нам на него ответить?.

Надеюсь, хоть этот-то не станет говорить о пророчествах? Но ответить придется. Диоскуры — серьезные ребята, а Поллукс, если верить слухам, учил самого Геракла драться на кулаках. Мой друг мне об этом не говорил, но к братьям относился с большим уважением. Впрочем, я и сам испытывал перед Кастором и Поллуксом некий трепет. Все-таки, родился я под созвездием Близнецов и, в некотором отношении, считаю себя находящимся под их покровительством.

— Я весь во внимании, — склонил я выю перед близнецами.

— Нам бы хотелось услышать, — произнес Поллукс, а Кастор продолжил: — Правильно ли мы поступили?

— Неправильно, — тут же ответил я.

— Почему? — в один голос спросили братья. Переглянувшись, братья кивнули друг другу и Поллукс мрачно сказал: — Ты еще не услышал вопроса, а уже ответил на него.

— Ответил, — хмыкнул я. Посмотрев на братьев, пояснил. — Если бы вы поступили правильно, то сомнений бы не испытывали и вопросов бы задавать не стали.

Диоскуры снова переглянулись, а потом уставились на меня так, словно увидели впервые.

— Да брат, — произнес Кастор.

— Точно, — кивнул Поллукс.

— Друзья, а вы умеете читать мысли друг друга? — поинтересовался я, и оба брата синхронно кивнули. Нет, я знал, что близнецы очень близки друг другу, но не до такой же степени! А тут, поди ж ты…

— А все-таки, в чем у вас сомнения? — спросил я. В опасении, что близнецы обиделись, поспешно сказал: — Друзья-Диоскуры, если я о чем-то поспешно сказал — не судите строго. Расскажите, какие сомнения вас гнетут?

Наверное, сказал слишком поэтично и пафосно, но по делу. А еще я вспомнил, что мое имя переводится как «слушающий». Стало быть, слушать разные историии — это моя прямая обязанность.

— Ничего, молодым людям это свойственно, — снисходительно кивнул Поллукс.

Помолчав для приличия, братья приступили к рассказу.

— У нас были очень хорошие друзья, — начал Кастор. — И звали их Линкей и Идас ― сыновья мессенского царя Афарея.

— Они же приходятся нам двоюродными братьями, — дополнил Поллукс. — Идас — самый могучий боец во всей Мессене. Наверное, даже во всей Аттике, никто не сможет состязаться с ним в силе…

— Кроме тебя, брат, — кротко сказал Кастор.

— Да, кроме меня, — согласился его брат, но все-таки уточнил: — А еще Геракла с Тесеем.

— А Идас, это не тот, что плывет вместе с нами? — перебил я рассказчиков.

Идас сидел на скамье вместе с Идмоном. Тем самым, который погиб в самом начале нашего пути от клыков дикого вепря. Теперь аргонавт гребет один. Оказывается, он еще и кузен Диоскуров? Я-то так глубоко в родственные отношения не вникал.

— Он самый, — кивнул Кастор. — Он отправился один, без Линкея, потому что после смерти царя Мессены, один из его детей должен сидеть на престоле и управлять страной. Идас, как сын Посейдона оставил царство своему брату, рожденному от смертного царя.

Ох ты, опять близнецы, среди которых один является сыном бога. Да еще и Посейдона. Это уже который Посейдоныч на нашем судне? Я со счета сбился. Надо бы список составить — кто чьим сыном является.

— Как мы уже сказали, — продолжил Кастор, — Идас — лучший воин Мессены, а его брат Линкей имеет такое острое зрение, что может проникать в глубь земли. В Мессене он сумел отыскать в толще скал залежи медной руды. Если Линкей отыщет еще и олово, то Мессена станет самым могучим царством Эллады.

Вот уж чего нет, того нет. Олово Линкей в Мессене не отыщет по очень простой причине — там его нет. Этого компонента, нужного для производства бронзы, в Греции вообще нет. А вот свинец он вполне сможет отыскать.А еще — золото. Но ни про свинец, ни тем более про золото говорить не стану.

В разговор вновь вступил Поллукс:

— Вместе с Идасом и Линнеем мы совершили немало подвигов. Вчетвером мы сокрушили народ дайликов, на севере. Много мы взяли добычи — и бронзовых мечей, и золотых украшений, и прекрасных женщин, а дайлики бежали, подобно трусливым оленям, в северные горы.

— Однажды, во время набега на Аркадию, мы угнали стадо быков! — сообщил Кастор. — Это были чудные круторогие быки. Поначалу мы хотели принести их в жертву нашим отцам — Зевсу и Посейдону, но потом решили поделить их по-братски. Делить добычу должен был Идас, а он захотел завладеть с братом всеми быками. Идас предложил изжарить быка, а потом поделить его на четыре части: половина стада достанется тому, кто съест первым, а вторая половина ― тому, кто съест вторым. Идас первым съел свою часть и помог брату Линкею съесть его долю. Идас и Линкей забрали все стало и угнали его домой. А мы, поняв что нас обманули, помчались следом. А пока наши двоюродные братья приносили жертву, мы забрали у них не только своих быков, угнанных из Аркадии, но и часть стада Идаса и Линкея.

Кастор замолк, уступая очередь брату.

— А еще мы похитили невесту Линкея и жену Идаса, — сказал Поллукс. — А жена Идаса — прекрасная Марпесса, из-за которой Идас поспорил с самим Аполлоном[1]. Идас и Линкей поклялись отомстить нам. Но умер царь Аферей и братья решили отложить свою месть. Идас уступил царский венец брату, а мы отправились в плавание. А Идас, тоже решивший пойти вместе с Ясоном, увидев нас, схватился было за меч, но мы все поклялись великой богиней Герой, что за время плавания ссор не будет.

М-да, хороши героические деяния. Напали на племя, которое им ничего плохого не сделало, угнали стадо быков. Геракл там, Тесей, хотя бы пользу приносили. Чудовищ истребляли, разбойников со скал скидывали. А эти?

Вроде бы, читал я о подвигал Диоскуров. Но когда читал, то как-то не фиксировал, что это банальные грабители. А если они были вчетвером, так это уже банда.

А как там в мифе? Насколько помню, все случившееся произошло уже по возвращению братьев из плавания. Диоскуры, в ожидании мести от двоюродных братьев, решили устроить засаду, чтобы напасть врасплох. Если учесть то, что сказал Поллукс про Идаса, соперничавшего с самим Аполлоном, разумное решение. Засели они в дупле дерева, но позабыли, что от зорких глаз Линкея никто и ничто не скроется. Идас ударил своим копьем в дерево и пронзил грудь Кастора. Поллукс бросился на кузенов в дикой ярости и те, не выдержав его натиска, бежали.

Поллукс настиг беглецов в Мессене, неподалеку от могилы их отца Аферея. Первым он убил Линкея и начал смертельный бой с Идасом. Но Зевс прекратил этот поединок, он бросил сверкающую молнию и ею испепелил и Идаса, и труп Линкея.

После гибели брата Поллукс не хотел оставаться на земле. Но Кастор был смертным и должен был отправляться в царство Аида. И его отец Зевс предоставил своему сыну выбор — либо жить на Олимпе, вместе с богами, либо спуститься вместе с братом в мрачный Аид. Поллукс, разумеется, выбрал подземное царство.

А вот дальше мне не очень понятно. По одной версии, Зевс, проникшийся братской любовью, позволил братьям один день проводить в Аиде, а второй — на Олимпе. А по другой — поместил их на небе, создав созвездие Близнецов.

Впрочем, а кто мешает братьям быть одновременно и звездами, и на Олимпе с Аидом?

— Итак, в чем же ваши сомнения? — спросил я, переводя взгляд с одного брата на другого. — Вы считает, что поступили неправильно, угнав стада? Или не стоило забирать у двоюродных братьев жену и невесту?

— Мы не можем решить — правильно ли мы сделали, что до сих пор не убили Идаса? — вопросил Кастор от своего имени, и от имени брата.

— Но вы же давали клятву богине? — изумился я.

Сам-то я к клятвам богам-олимпийцам относился достаточно прохладно и недоверчиво, но вносить раздрай в наш довольно-таки сплоченный коллектив не хотелось. С Идасом у меня особой дружбы нет, но и вражды тоже. Скорее — ровные отношения. Зачем затевать маленькую гражданскую войну на отдельно взятом кораблике? Уже и так чувствовалось некое недовольство нашим капитаном. Но здесь я ребят понимаю. Я и сам недоволен Ясоном, который пропадает неизвестно где и занимается неизвестно чем. Нет, я догадываюсь, чем он занимается, но любовные увлечения не должны наносить ущерб основному делу. Где Золотое руно, за которым мы пришли? Добыть его — прямая обязанность капитана, а за золотишком отправились мы. То есть, меня-то там нет, но я здесь, занимаюсь важным делом. Не произойдет ли смена капитана? Не хотелось бы. Нам еще домой возвращаться, в Элладу.

— Богиню Геру можно умилостивить хорошей жертвой, — хмыкнул Поллукс. — А что до Идаса — то его следует убить, пока он не убил нас с Кастором.

— А вы не боитесь, что команда разделится на два лагеря? — поинтересовался я.

— Вот этого мы и боимся, — кивнул Кастор. — Но если Идас начнет войну, то команда все равно разделится. На нашей стороне окажутся все дети Зевса, а на стороне Идаса — дети Посейдона. Тесей иАнкей. Возможно, что еще дети Гелиоса.

— За нас выступит Геракл, а значит, его поддержит Гилас, — начал загибать пальцы Поллукс. — Гилас — мальчишка, но копье держать в руках умеет. За Гиласа вступится его полуженщина-полукоза. Идас увел женщину от Аполлона, значит, за нас можно посчитать еще Орфея с Асклепием. Автолик, как и я, был когда-то наставником у Геракла. Значит, учитель обязательно вступится за своего ученика. А вместе с тестем пойдет и Лаэрт.

— Бабка Ясона по отцовской линии имела связь с Посейдоном, — сказал Кастор, — но от этой связи родился Пелий — дядька Ясона, согнавший с престола его отца. Поэтому, Ясон тоже выступит на нашей стороне.

М-да… Братья Диоскуры уже начали строить комплот. Я даже и не думал, что за внешней простотой этих немолодых парней стоят закоренелые интриганы. Прямо-таки не «Арго», а «Эспаньла». И каждому из аргонавтов можно отыскать похожий персонаж в «Острове сокровищ». Ясон — капитан Смоллет. Гилас вполне подойдет на роль Джима Хокинса — такой же вредный и болтливый. Асклепий — доктор Ливси. Сквайр Трелони? Вот тут надо думать. Шибко богатых среди нашей компании нет, но подобрать кого-нибудь можно. Кастор и Поллукс — Джон Сильвер в одном флаконе, хотя и с ногами. И остальных можно распределить на пиратов и честных матросов. Даже свой Бен Ганн имеется — Фрикс. Интересно, а кем из персонажей являюсь я? Не вижу. И Артемиду тоже.

— А вы уверены, что расклад будет именно таким? — поинтересовался я. — И сами-то олимпийцы между собой не особо дружат, а вы хотите, чтобы их дети выбрали какую-то сторону? Считаете, что Тесей выступит против своего друга Геракла?

— Тогда еще лучше, — обрадовался Кастор. — Значит, на нашей стороне будет еще и Тесей.

Нет, все-таки, Диоскуры мыслят слишком прямолинейно. Но у нас-то не родоплеменные отношения, а вполне себе цивилизованные. Соображения, касающиеся родства, уходят на второй план. А ведь должны понимать на своем собственном опыте, что братские отношения ничего не стоят, если дело коснется добычи. Так нет же, строят какие-то планы. Или это интрига такая? Хм… Ищут себе сторонников, используя разные методы вербовки.

— Значит, дети богов-олимпийцев начнут выяснять отношения, а наше судно пойдет в море без руля и парусов, — хмыкнул я и предложил дальнейшее развитие событий: — При любом исходе я ничего хорошего не вижу. Скорее всего — аргонавты перебьют друг друга. Ладно, если Гераклу удастся уцелеть. Но «Арго» после боя останется без команды, затонет где-нибудь. Или Зевсу надоесть смотреть, как гибнут его дети, дети его братьев, он шибанет сверху молнией.

— Что будет дальше — одним лишь богам известно, да и то, не всегда, — философски высказался Поллукс.

— А что вы от меня хотите? — спросил я.

— Мы хотим, чтобы ты занял нашу сторону, — четко обозначил свою позицию Кастор, а его брат добавил: — Если ты будешь с нами, то Геракл точно не перекинется в стан Идаса. Ты дружен с Тесеем, а он не станет выступать против своего друга. Само-собой, Аталанта останется с мужем, а ее лук стоит половины команды. В этом случае мы выступим лишь против Идаса и пары человек, что вступятся за него.

— А какой смысл мне занимать чью-то позицию? Я не враждую ни с вами, ни с Идасом.

— А тебе все равно придется занять чью-то сторону, — улыбнулся Поллукс.

— Лучше бы убить тебя заранее, чтобы ты не вмешался в схватку, но нас устроит, если ты с Аталантой останетесь в стороне. Ты — кормщик, тебе придется возвращать домой победителей, — заметил Кастор.

— Могу пообещать лишь одно, — твердо сказал я. — Я не стану занимать чью-то сторону, но, если на корабле начнется схватка между аргонавтами, я отправлю «Арго» на морское дно. Победителей не останется. А кто из нас уцелеет — даже Посейдон не ведает. Когда вернемся в Элладу — тогда и станете выяснять отношения.

[1] Марпесса — дочь бога реки, внучка Ареса. В нее влюбился бог Аполлон, но его опередил Идас, похитивший девушку на колеснице, которую он одолжил у своего отца Посейдона. Аполлон-таки настиг похитителя, завязался бой, но Зевс прекратил поединок и предложил девушке самой сделать выбор. И Марпесса предпочла богу смертного, чтобы состариться вместе.