Золотой остров

Глава 20 Королева оборотней

Споры о том, следует ли Куллу в одиночку пускаться в это поистине безумное предприятие, продлились до самой ночи, но все без толку. Однажды приняв решение, атлант никогда не шел на попятную, особенно в таких делах. Здесь оказались совершенно бессильны и горячие просьбы Ароны, и убедительное красноречие Аринандо. Под конец, окончательно осознав, что переупрямить атланта никому не удастся, девушка было вознамерилась отправиться в замок вместе с ним, однако и это у нее не вышло. Кулл недвусмысленно заявил, что у него будет гораздо больше шансов благополучно вернуться, если он пойдет один, ибо в этом случае ему придется заботиться лишь о собственной безопасности и не думать постоянно о том, как защитить кого-то еще. В общем, у Ароны снова ничего не получилось.

Примерно через час после наступления темноты. Кулл был уже полностью готов приступить к задуманному делу. Кроме оружия, с собой он взял длинную прочную веревку со множеством завязанных на ней узлов, к одному из концов которой был привязан стальной крюк. Увидев это, Аринандо поинтересовался:

— Ты что, собираешься взбираться по ней на стену?

— А ты думал, я войду в замок через ворота?

— задал встречный вопрос Атлант. — На подобное безумие, пожалуй, даже я не способен.

— Ладно тебе скромничать, — фыркнул маг.

— Все равно, более сумасшедшего человека, чем ты, мне встречать не доводилось и вряд ли когда-нибудь доведется.

На что Кулл ему сказал:

— Чем осыпать меня бранью, лучше расскажи, как мне, в случае чего, воспользоваться этим самым амулетом? Если, конечно, я смогу им воспользоваться.

— Проще простого, — последовал ответ мага.

— Из того, что мне довелось о нем прочесть в том старинном манускрипте, ясно следует, что сей артефакт был словно нарочно сделан для таких, как ты.

— Неужели?

— Именно так оно и есть. Можешь мне поверить. В подобных вещах я, знаешь ли, кое-что смыслю.

— Короче, — оборвал его рассуждения Кулл.

— Времени у меня не так уж и много.

— Что ж, можно и короче, — согласился маг. — Этим амулетом может пользоваться только по-настоящему сильный во всех отношениях человек. Для этого нужно слегка надавить на тот камень, который вделан в центр звезды, и мысленно приказать ей начать действовать.

— Это все? — удивился Кулл.

— Все, — подтвердил маг.

— Никаких заклинаний и тому подобной чепухи?

— Никаких.

— Что ж, пожалуй, это у меня должно получиться.

Оставив отряд у самой кромки джунглей и наказав уходить, если только он не вернется до рассвета, Кулл направился к замку. По дороге он старательно напрягал все свои чувства, пытаясь вовремя обнаружить опасность, которая, возможно, поджидала его где-то в ночной тьме. Однако ничего подозрительного, а тем более опасного ему так и не удалось отыскать. Казалось, что в здешних местах, действительно, все умерло тысячи лет назад: исчезло вместе с теми, кто возвел эти неприступные стены и башни, над коими даже само время оказалось бессильно.

Как и обещал Кулл, он действительно не собирался входить в замок через распахнутые настежь ворота. Вместо этого он направился к участку стены, находившемуся от них не менее, чем в пяти сотнях шагов. Если здесь и приготовлена засада, то уж никак не по всему периметру внешних стен. Для этого потребовалась бы не одна сотня оборотней, а их, по словам Укума, было гораздо меньше.

Привычным движением размотав веревку, Кулл зашвырнул крюк на вершину стены. Хватило одной попытки, чтобы тот прочно зацепился за парапет.

«Вполне удачное начало, — промелькнуло в голове Кулла. — Посмотрим, что будет дальше».

Для любого другого человека подъем на высокую крепостную стену по веревке, пусть и с узлами для большего удобства, несомненно был бы тяжелым испытанием, однако для могучего атланта это оказалось сущем пустяком. Он довольно легко и быстро вскарабкался на стену, даже не запыхавшись при этом.

Там, на вершине стены, как впрочем Кулл и ожидал, также никого не было. Не было никого и в находившейся по соседству башне, безразлично взиравшей на пришельца пустыми глазницами многочисленных бойниц. Тем не менее, где-то в самой глубине сознания атланта вдруг зашевелилось давно знакомое чувство близкой опасности. Оставалось только гадать, откуда и когда она может нагрянуть?

Мысленно приготовившись ко всему, Кулл смотал веревку с крюком, после чего осторожно спустился со стены на мощеный каменными плитами двор. Чувство опасности заметно усилилось, хотя ему по-прежнему было непонятно, откуда оно проистекает, ибо вокруг, как и раньше, не было заметно ни единого живого существа, ни намека на шорох или движение…

Прямо перед атлантом высилась громада главного здания замка. Вход в него также казался совершенно свободным: массивные двери приглашающе распахнуты настежь, словно нынешние хозяева крепости совершенно не опасались, что к ним может забрести посторонний, да и еще с намерением что-нибудь украсть.

Так или иначе, но Кулл в этот раз решил воспользоваться этим входом ибо смутное чувство настоятельно подсказывало ему, что лезть по стене снаружи не имеет никакого смысла.

Взяв наизготовку топор, он осторожным шагом направился внутрь главного здания. При нем не было ни фонаря, ни факела… впрочем, Кулл особо в них и не нуждался, потому как умел довольно сносно видеть в темноте.

Одно за другим, Кулл проверил все помещения первого этажа. Они оказались пустыми, если не считать каких-то обломков, которые вероятно когда-то представляли собой мебель. Видно, сохранявшее замок на протяжении многих тысяч лет заклятие не распространялось на его внутреннею обстановку. Так или иначе, но Кулл не стал забивать себе голову подобной ерундой, которая, если бы и заинтересовала кого, так только Аринандо.

Не спеша и по-прежнему прислушиваясь к каждому шороху, Кулл приступил к осмотру второго этажа. Здесь чувство опасности возросло еще сильнее. Складывалось такое ощущение, что чей-то холодный, полный лютой злобы взгляд неотступно следит за каждым его шагом, за каждым движением. Однако обладатель этого взгляда ничем себя не проявлял. Во всяком случае, пока. Из чего следовало, что нужно ежесекундно держаться настороже, чтобы тебя не застали врасплох.

Чувство опасности возросло многократно, когда впереди неожиданно вспыхнул яркий свет. Не ожидавший подобного, на какое-то мгновение он оказался совершенно ослеплен, и невидимый враг не упустил столь удобного случая. На голову Кулла обрушился сильнейший удар, на который он не успел должным образом отреагировать. Его сознание помутилось, и он растянулся на каменных плитах пола во весь свой огромный рост…

Первое, что почувствовал Кулл, когда очнулся, была тошнота и жуткая головная боль. Она пульсировала в затылке и отдавала в виски, повторяя каждый удар сердца. Наверняка, теперь будет здоровенный кровоподтек… Ну, ничего. Подобные оплеухи ему приходилось получать и раньше.

Кулл попытался пошевелиться, однако не тут-то было. Его руки и ноги оказались скованы цепями. Что ж, удивляться такому повороту судьбы явно не приходилось…

Открыв глаза, Кулл огляделся по сторонам. И вот тут ему и впрямь пришлось удивиться. Он лежал совершенно обнаженным, и не в какой-нибудь темнице на каменном полу, а на огромной кровати, стоявшей посередине небольшой, хорошо освещенной комнаты. Его руки и ноги были, и впрямь, прикованы цепями к массивным металлическим кольцам, вделанным в пол.

— А ты быстро очнулся чужеземец, — услышал он женский голос, доносившийся откуда-то сзади. — Ты, действительно, необычайно силен.

Это было сказано на языке, очень похожем на атлантский, но с несколько измененным произношением. Точно так же говорила и Арона. Однако голос у него за спиной явно принадлежал не прекрасной воительнице из другого мира.

— Кто ты? — спросил он, оторвав голову от подушки и пытаясь оглянуться. — А ну, покажись.

— Ладно, смотри, — милостиво молвил голос.

В туже минуту в поле его зрения появилась очень молодая на вид девушка. В отблесках света ее кожа отдавала снежной белизной. Незнакомка оказалась высокой, гибкой, соблазнительно сложенной; великолепные черные волосы ее были украшены золотой диадемой с крупным рубином. На ней не было ничего, кроме изящных шелковых сандалий, да висевшего на груди большого амулета в виде девятиконечной звезды с крупным бриллиантом посередине.

— Кто ты, красавица? — задал вопрос Кулл, хотя внутреннее чутье уже подсказывало ему наиболее вероятный ответ.

Смерив его холодным взглядом девушка ответила:

— Я — Айлин королева высшей расы, хозяйка и владычица этого замка, куда ты проник среди ночи, словно последний вор. А как твое имя чужеземец?

— Я — Кулл, атлант, капитан каперского корабля «Беспощадный», что недавно бросил якорь у берегов этого острова.

— Атлант? — переспросила девушка. — Странно. Я бы сказала, что ты очень похож на симхайинов. К тому же говоришь на их языке, хотя и не совсем правильно. Впрочем, для меня не имеет никакого значения, кто ты есть и откуда. Все равно, очень скоро ты умрешь.

— Неужели? — усмехнулся Кулл. Нечто подобное ему уже приходилось слышать многие десятки, если не сотни раз. — Ты что, собираешься меня убить?

— Специально? Нет, — последовал довольно замысловатый ответ. — Но ты непременно умрешь, выполняя великую миссию, предназначенную тебе самой судьбой. Это великая честь для примитивного существа низшей расы.

— Неужели? — рассмеялся Кулл, несмотря на всю серьезность ситуации. — И что же это за «миссия» такая?

— Узнаешь, когда придет время, — ответила королева. — А пока скажу лишь, что твоя кончина не будет страшной и болезненной. Даже наоборот. Ты будешь погибать, погруженный в море удовольствия, о котором любой мужчина может только мечтать… а сейчас тебя накормят, ибо для исполнения предназначения тебе понадобятся все твои силы.

— Звучит многообещающе, — фыркнул атлант, которого вся эта таинственность постепенно начала раздражать. — Вот только ты забыла сказать зачем, мне они понадобятся. Что ты собираешься со мной сделать?

— А тебе не все равно? — задала она встречный вопрос.

— Нет, не все равно, — заверил он. — Как мужчина и воин, я предпочту достойную смерть, пусть даже она будет самой ужасной из всех, что только возможно вообразить.

В этот момент в комнату вошли четыре обнаженные девицы с золотыми подносами в руках. Стоявшие на подносах золотые блюда источали чудесные ароматы. Кулл тут же почувствовал голод, хотя незадолго до того как отправиться в замок, он неплохо подкрепился. Впрочем, еще неизвестно, сколько он тут провалялся без сознания…

— Вы снимете с меня цепи, чтобы я смог поесть? — спросил он у той, которая называла себя королевой.

На что та ответила:

— В этом нет никакой необходимости. Тебя покормят, будь спокоен.

— Но я привык есть сам, — начал было он протестовать, но вскоре понял, что это бесполезно.

Ладно, он позволит этим красавицам себя кормить. Затевать скандал прямо сейчас, так и не узнав толком, чего от него хотят, явно не стоило.

Предложенные ему яства оказались под стать тому аромату, что источали: отлично приготовленные и очень питательные блюда из мяса и рыбы. Их приправляли хорошим выдержанным вином, воистину достойным королевского стола…

Накормив Кулла, девушки удалились, но как тут же выяснилось, ненадолго. Через несколько минут они возвратились, принеся с собой несколько курительниц и небольших мешочков с каким-то зельем внутри. Курительницы они установили по углам кровати, после чего насыпали в них зелье из мешочков. Покончив с этим, девушки выстроились около кровати, ожидая новых приказаний от своей повелительницы.

Между тем та, обратившись к Куллу, торжественно объявила:

— Все готово к священному таинству, чужестранец. Сейчас ты исполнишь то, что предназначено тебе судьбой, после чего умрешь.

— Ты собираешься принести меня в жертву? — как можно более безразлично поинтересовался Кулл, хотя внутри у него все переворачивалось при одной мысли о подобном исходе.

Нет, конечно, неустрашимый атлант не боялся смерти, ибо давно уже свыкся с мыслью, что она все равно придет к нему рано или поздно, и причем отнюдь не от старости. Просто ему было до омерзения противно умирать в угоду каких-то совершенно неизвестным богам, на которых ему было глубоко наплевать. Да и что может быть глупее подобного конца?

В ответ на вопрос Кулла, королева Айлин сказала:

— Принесу ли я тебя в жертву, чужеземец? Что ж, это можно назвать и так. Только не каким-то богам, которым, по большому счету, нет никакого дела ни до самих смертных, ни до их мелочных жертв… Нет, ты будешь принесен в жертву не им, а нашей великой цели.

— Это какой же? По-моему, я имею право это знать, раз уж мне предстоит во имя нее отдать жизнь.

— Что ж, — ответила Айлин после непродолжительного размышления, — так и быть. Я скажу, раз ты так на этом настаиваешь.

— Да уж, сделай такое одолжение, — фыркнул атлант.

Проигнорировав его последнее замечание, Айлин продолжила:

— Мой народ очень малочисленный и постепенно вырождается. Это происходит несмотря на то, что мы можем жить очень долго, почти вечно, о чем вы, жалкие, убогие людишки, можете только мечтать. Тем не менее, нас можно убить, и за последние несколько столетий в стычках с теми выродками, которые населяют наш остров, погибло немало наших лучших мужчин. Ну а те, что остались, не могут считаться достойными продолжателями рода. Они не настолько сильны и совершенны, какими должны быть. Поэтому я решила воспользоваться обычными смертными мужчинами, чтобы те влили в наш народ более живую, здоровую кровь. Однако дикари, коих здесь водится в избытке, для этой цели не годятся, и потому нам приходилось уповать на тех, кто приходит к нам из-за моря. К сожалению, чужеземцы пристают к берегам острова слишком редко. Пришлось долго ждать, но вот наконец наше долготерпение вознаграждено, ибо ты

— лучший из тех, что сюда попадали, а значит, именно тебе предстоит стать тем избранным, который, как я уже говорила, должен влить в наш народ свежую, более здоровую кровь.

— Понятно, — усмехнулся Кулл. — Выходит, ты предлагаешь мне роль племенного быка?

— Можешь считать так, если тебе нравится,

— произнесла Айлин. — Однако не думай, что это пройдет для тебя так же легко, как с обычными женщинами. Близость только с одной из нас выкачает из тебя столько сил, что ты будешь не в состоянии даже встать с постели, а в этой комнате нас, если ты заметил, пятеро. Если останешься в живых, то потом придут и другие, и это будет продолжаться до самого твоего конца.

Выслушав ее Кулл, вновь усмехнулся.

— Боюсь, что из этой затеи, королева, ничего не получится, — молвил он презрительно. — Вряд ли тебе и твоим подругам удастся заставить меня обслуживать вас, да и еще без остановки, до самой кончины от истощения. Я, конечно, люблю женщин, но только тех из них, кого сам себе выбираю. К тому же заниматься любовью я привык на свободе, а не прикованным цепями к кровати, словно последний раб.

Однако Айлин не только не смутило это гневное заявление атланта, а наоборот, развеселило.

— Жалкий глупец, — рассмеялась она ему в лицо. — Неужели ты думаешь, что меня интересует, к чему ты привык, а к чему нет? Неужели ты вообразил, что мы не сумеем получить от тебя то, что нам нужно?

— Еще ни одна женщина, кем бы она себя ни считала, не могла заставить меня делать что-то против воли, — бросил он ей. — И ни тебе, ни твоим прислужницам этого не удастся.

— Еще как удастся, — все еще продолжая смеяться, сказала она. — Вот увидишь.

Тут она сделала знак рукой четверым стоявшим около кровати девушкам.

Те, вооружившись горящими угольками, начали колдовать над курительницами, и вскоре из них уже повалили ароматные струйки сладковатого дыма.

— Этот дым сумеет заставить твое тело подчиняться, даже вопреки рассудку, — сказала Куллу королева. — Плоть человеческая слаба. Она слишком подчинена инстинктам, которыми не составляет особого труда управлять.

— Ты используешь против меня магию?! — прорычал Кулл, почувствовав, что в нем, помимо воли, начинает просыпаться бешеное желание. Оно происходило откуда-то из глубины, из самой первородной сути его существа.

— Магию? — вновь расхохоталась королева. — Для чего? Чтобы пробудить страсть в таком самце, никакие чары не требуются. Для этого вполне хватит простенькой смеси некоторых корешков и трав.

Но Кулл уже не слушал того, что она говорила. Весь его разум был сосредоточен только на одном: снова обрести контроль над телом, а точнее, над разбушевавшимся пожаром страсти… заставить его угаснуть. Однако дым тлеющих в курительницах наркотических растений не позволял этого сделать, несмотря на все усилия атланта.

Между тем, королева Айлин, не скрывая своего торжества, не торопясь уселась рядом с пленником на кровать, затем медленно, почти с нежностью провела ладонью по его могучей, мокрой от пота груди.

— Прекрати бороться с тем, что ты не в состоянии одолеть. Твоя воля очень сильна, однако против твоей изначальной мужской сути она бессильна, что бы ты ни делал. Такова природа всех живых существ, как разумных, так и нет, как сильных, так и слабых, и любая борьба с собственной природой заранее обречена на провал, ибо именно она и является той самой незыблемой основой, на которой держится само существование жизни. Изменить сей порядок вещей не по силам не только тебе, но и самим богам. Так что прекрати эти обреченные попытки. Лучше постарайся расслабиться, и тогда ты, вероятно, сможешь прожить чуть дольше.

Сказав это она, прильнула к нему прекрасным обнаженным телом…

— Нет! — взревел Кулл. — Ад и все демоны! Нет!!!

— Все бесполезно, — прошептала ему на ухо Айлин. — Ты уже проиграл этот свой последний бой, воин. Смирись и прими поражение. Это единственное, что тебе остается сделать.

— Нет! — снова прокричал Кулл. — Нет!

Весь разум, все чувства атланта яростно протестовали против такого исхода. Сдаться? Покориться? Смириться с уготовленной ему участью? Никогда! Он перестал бы быть самим собой, если бы решился на это. Нужно стиснуть зубы и бороться, не сдаваться даже тогда, когда от сопротивления нет никакого толка. Иначе зачем тогда жить?

Однако как сопротивляться такому? Что делать?… Кулл напряг мощные мышцы, пытаясь разорвать цепи. Задача под стать титанам или богам оказалась по силам и разъяренному атланту. Не выдержав могучего напора, толстые цепи одна за другой лопнули.

В полнейшем изумлении Айлин уставилась на него, пытаясь что-то сказать, но Кулл не собирался больше ее слушать.

Едва почувствовав, что он свободен, атлант одним движением отшвырнул королеву, после чего мигом соскочил с кровати. В углу комнаты он заметил сваленные в кучу одежду и оружие и, не раздумывая, бросился к ним.

Четыре девушки, стоявшие с другой стороны кровати, в тот же миг преградили ему путь, однако остановить или хотя бы задержать Кулла им не удалось. Атлант несколькими тычками расшвырял их, словно котят.

Два прыжка — и вот его рука уже сжала рукоять топора. Желание плотской близости начало уступать место совершенно иному, противоположному желанию — убивать… крушить, разнести по камням это проклятое гнездо ведьм. Кулл всей душой ненавидел насильников, совершенно неважно, в каком те выступали обличии: мужском или женском.

Однако и эти пятеро были не из тех, кто готов уступить без борьбы. Едва утвердившись на ногах, четыре прислужницы Айлин начали быстро перевоплощаться в ужасных монстров, не имевших никакого сходства с людьми.

Их обнаженные тела мигом покрыла густая длинная шерсть серого цвета. Пальцы украсились когтями, не уступавшими по размерам медвежьим. Челюсти выдвинулись вперед, превратившись в клыкастые волчьи пасти… Меньше, чем через минуту, перед глазами Кулла предстало зрелище, способное до смерти запугать даже того, кто никогда не ведал страха. Любого — только не разъяренного атланта, повидавшего за свою жизнь много такого, что подавляющему большинству людей не снилось даже в самых жутких кошмарах.

Монстры атаковали стремительно, с холодной звериной яростью, однако на сей раз им противостоял совершенно необычный противник, не привыкший отступать ни перед кем, — особенно, когда отступать некуда.

Крепко сжимая топор, Кулл встретил первого же приблизившегося к нему врага мощным рубящим ударом, вложив в него весь накопившийся гнев. Острое лезвие, выкованное из отличной стали, развалило тело оборотня надвое, прежде чем тот успел замахнуться своей когтистой лапой.

Черноватая зловонная кровь погибшей твари потоком разлилась по полу, однако трех оставшихся в живых монстра это страшное зрелище не остановило. Они лишь немного отпрянули, что бы тут же снова устремиться на врага.

Прижавшись спиной к стене, Кулл яростно отбивался. Топор в его руке мелькал с бешеной быстротой, выписывая круги, так что превратился в своеобразный смертоносный щит, сквозь который ничто не могло проникнуть.

После нескольких неудачных попыток дотянуться до атланта, оборотни были вынуждены снова отпрянуть. Им еще, как видно, никогда не доводилось сталкиваться в бою со столь искусным фехтовальщиком, и они попросту не знали, как к нему подступиться.

Улучив благоприятный момент, Кулл точным взмахом топора снес голову одному из оборотней, после чего прямым выпадом распорол брюхо другому. Воспользовавшись этим, третье чудище полоснуло его когтями по обнаженной груди. Из раны тут же брызнула кровь, однако в горячке боя атлант не обратил никакого внимания на эти царапины. Едва уловимое глазом движение топора — и последний из оставшихся в живых оборотней поплатился головой за эту свою незначительную удачу.

Королева Айлин, не принимавшая участия в поединке, увидев, что подданные ее мертвы, стремглав бросилась к входной двери, что-то выкрикивая на ходу, — наверняка, звала кого-то на помощь. Однако атлант не дал ей уйти. Быстро схватив кинжал, Кулл метнул его что было сил в спину королеве.

Мелькнув в воздухе, подобно серебристой молнии, кинжал по самую рукоять вошел ей между лопаток. Взмахнув руками, королева упала на пол. Изо рта ее потекла кровь.

От такой раны любой человек, наверняка, мгновенно испустил бы дух, но Айлин была жива и даже предпринимала отчаянные попытки подняться. Желая покончить с ней раз и навсегда, Кулл ударом топора снес ей голову.

Быстро набросив на себя одежду, Кулл подобрал волшебный талисман, сняв его с обезглавленной королевы, и надел себе на шею. В общем, дело, ради которого он забрался в самое логово оборотней, было сделано. Теперь ему предстояло выбраться отсюда живым что, если судить по топоту и воплям за дверью, представлялось довольно затруднительным. Но попадать время от времени в самые затруднительные положения атланту уже было давно не привыкать.