Звезда Искушения

Глава 8 Прости меня…

Я проснулась, окутанная теплом? открыв глаза и обнаружив, что мои конечности сплелись со всё ещё спящим Райдером. Его лицо находилось всего в нескольких дюймах от моего и выглядело мирным и безмятежным. Уголки его рта слегка приподнялись в едва заметном намёке на улыбку. Утреннее солнце проникало внутрь, создавая лёгкие тени, которые танцевали вдоль его лица, пока ветер колыхал листву снаружи.

В памяти пронеслись события вчерашнего вечера. Я была благодарна, что Райдер вёл себя как джентльмен, а я не поддалась своим минутным порывам. Если бы мы занялись сексом, это серьёзно усложнило бы всё, не только с Райдером, но и с другими парнями… с Питером. Я облегчённо выдохнула.

Может, мне стоит найти уединённое место, чтобы закончить начатое вчера в душе? Возможно, тогда я смогу ясно мыслить в их компании.

Мои мысли быстро вернулись к Питеру. Я задалась вопросом, вернулись ли они с Триппом в лагерь, и начала волноваться. Что, если с ними что-то случилось? Я знала, что беспокойство было нелепым. Питер прожил бесчисленное количество лет в Неверленде, и никто не беспокоился о каждом его шаге, но я не могла избавиться от терзающих мук беспокойства. Мне нужно было найти их и лично убедиться, что с ними всё в порядке.

Я очень осторожно высвободилась из объятий спящего Райдера, не желая его будить, медленно села, протёрла глаза и провела пальцами по спутанным во сне волосам.

— Хорошо ли спалось?

Я подпрыгнула от неожиданного голоса и негромко вскрикнула. Питер сидел у окна и пристально смотрел на меня. Райдер заметался на кровати рядом со мной, резко сел, потянулся за пояс и ловко вытащил нож, чтобы дать отпор моему потенциальному обидчику.

— Какого хрена? — ахнул Райдер, выглядя растрёпанным и широко раскрыв глаза.

— Расслабься, Рай. Это всего лишь я, — пренебрежительно сказал Питер.

— Питер! Боже мой, ты меня напугал! — заявила я, прижимая руку к груди, сердце бешено колотилось.

— Да блядь, Пэн! Ты прервал чертовски хороший сон, — возмутился Райдер.

— Реальность для тебя оказалась недостаточно хороша? — намекнул Питер с издёвкой.

— Ну и что, чёрт возьми, это должно значить? — рявкнул Райдер, и теперь они оба сверлили друг друга взглядом.

— Райдер, — тихо сказала я, стоя между ними. Я положила руку ему на грудь, — не мог бы ты дать нам с Питером минутку? — мило спросила я. Он прервал выяснение отношений и посмотрел на меня сверху вниз.

— Конечно, Цыплёнок. Что угодно, лишь бы ты была счастлива, — он наклонился и поцеловал меня в щеку, прежде чем оставить наедине с Питером.

— Итак, вчера вечером всё прошло хорошо? Есть новости о «Весёлом Роджере»? — спросила я, пытаясь ослабить напряжение, не до конца понимая, почему он так разозлился.

— Ты его трахнула? — выплюнул Питер мне в лицо эти слова, и я в шоке отстранилась от него.

— Во-первых, не твоё чёртово дело, кого я трахаю! — слова лились горячим потоком. — Но просто для твоего успокоения: нет, мы не трахались, — я была готова взорваться и чувствовала, что моё лицо горит от раздражения. Он вздохнул и в воздухе разлилось облегчение, но это длилось лишь мгновение.

— Ну, ты поцеловала меня, и теперь я нахожу тебя в постели с Райдером! Что я должен думать? — он всё ещё злился, но острота в его голосе уже исчезла.

— Я попросила его переночевать со мной, потому что ты меня бросил! Ты привёл меня в Неверленд и ты поцеловал меня. А потом ты стал таким странным и оставил меня одну в незнакомом месте в мою первую ночь здесь!

Видимо, я была расстроена из-за его ухода больше, чем предполагала. У нас не было возможности обсудить случившееся в пещере, и мне казалось, что он специально ушёл тогда, чтобы держать меня на расстоянии. Однако, после моей вспышки, он выглядел совершенно опустошённым, то и дело, рассеянно проводя руками по непослушным волосам.

— Я не хотел оставлять тебя, но у меня есть обязанности. Я — защитник Неверленда.

— О, очень удобное оправдание, почему ты избегаешь меня. Особенно после твоего пренебрежительного отношения там, в гроте.

Почему я так раздражена? Возможно, это потому что он действовал совершенно непоследовательно, всё больше запутывая меня. Если он не интересовался мной, то почему он так злился при мысли о том, что мы с Райдером были вместе? Я не понимала, чего он хочет, но мысль о том, что он не хочет меня, ранила.

— Это сложно, Гвен, — начал он.

— Ты только и делаешь, что повторяешь «это сложно». Меня уже тошнит от этого. Думаешь, я не способна понять? Я ничего от тебя не жду. Всё, что я прошу — это быть честным со мной, и я сделаю то же самое для тебя.

— Мне жаль. Я знаю, я полный осёл. Это всё просто… ново для меня. И здесь на карту поставлено нечто большее, чем ты и я, — проворчал он.

Ну и что, чёрт возьми, это значит?

— Я могу облажаться, — продолжил он, — но, во всяком случае, ты можешь просто поставить меня на место и простить, когда я делаю глупости, — слова Питера прозвучали почти умоляюще. Он подошёл ко мне и схватил меня за плечи, глядя в глаза, снова гипнотизируя меня. Блядь! Знал ли он, как сильно это действует на меня?

— Ты простишь меня? — тихо спросил он, всё ещё удерживая мой взгляд.

— Да, я прощаю тебя. Но… сегодня я позволю тебе загладить свою вину, — я хитро улыбнулась. Он на мгновение прищурился, но это быстро сменилось одной из его нахальных улыбок.

— Хорошо, и что же Гвен хочет сделать сегодня?

— Всё, что я хочу, верно?

— Конечно, если это означает, что я прощён, тогда я к твоим услугам.

— Прекрасно! Тогда мне бы хотелось увидеть пиратов! — выпалила я, надеясь, что он не передумает.

— Нет… ни в коем случае.

— Но Питер, ты обещал… — я говорила как умоляющий ребёнок, но меня это не волновало. История Райдера вызвала глубокое любопытство, и мне хотелось новых ответов.

— Если ты думаешь, что я собираюсь представить тебя этим развратным ублюдкам, то ты серьёзно ошибаешься. Я не буду подвергать тебя такой опасности, — он был суров, хмурый взгляд заменил его нахальную улыбку. — Тебе не нужно ввязываться в распри между нами и пиратами. Я не для этого тебя сюда привёл, — он казался непоколебимым в своём решении.

— Ну и какого чёрта ты меня сюда притащил? — возмущалась я.

Он уставился на меня, его челюсти сжались.

— Гвен, я не хочу с тобой спорить.

— Я не прошу тебя отвести меня к ним и познакомить. Но, возможно, мы могли бы понаблюдать за ними на расстоянии, и ты бы добавил недостающие детали к интересной истории, которую Райдер рассказал мне вчера вечером. Могу заверить, это не та история, которую рассказывала Венди. Значит, либо она солгала нам, либо ты так и не рассказал ей, что на самом деле произошло после того, как она покинула Неверленд.

Он отвернулся от меня.

— Чёртов Райдер не может держать свой проклятый рот на замке, — пробормотал Питер, совершенно раздражённый. Он постоял некоторое время, повернувшись ко мне спиной, и глубоко вздохнул.

— Если ты хочешь увидеть пиратов, то нам придётся поладить с Лилл и заставить её дать нам ещё больше волшебной пыли, — с неохотой смирился он с моей просьбой, но я была в восторге от своего триумфа. Он повернулся ко мне, и я бросилась к нему на руки, захватив его в медвежьи объятия.

— Спасибо. Обещаю, я не буду надоедать.

— Ты не надоешь. Я просто не думаю, что ты представляешь, во что ввязываешься, когда дело касается пиратов. Ты моя и я обязан защищать тебя. Я не прощу себя, если с тобой что-то случится, — на его лице отразилось беспокойство.

Я зависла на слове «моя». Мысль о том, что Питер Пэн объявит меня своей, вызвала во мне волну восторга, заставившую меня покраснеть. Это было то чувство принадлежности, заботы и защиты, которое я так отчаянно хотела ощутить.

Возможно, именно потеря родителей в юном возрасте, когда я больше всего нуждалась в их защите, оставила у меня шрамы. Их смерть выбила у меня землю из-под ног, и с тех пор у меня было такое ощущение, будто я падаю, ожидая, что в любой момент разобьюсь.

Мне приходилось принимать каждое решение без какого-либо руководства, взвалив всю ответственность на свои плечи. Планирование похорон родителей, управление их имуществом, подача документов на опеку, когда Микаэла была слишком больна, чтобы сделать это, чтобы я могла содержать нас двоих. Это было такое одинокое существование, что я была готова заплакать от облегчения, которое дало мне это простое заявление.