Звезда Искушения

Эпилог Питер

Я не мог контролировать гнев, поглотивший мою душу. Он наполнил меня, когда я разрушил оружейный погреб, когда-то бывший моим с Венди домом. Тьма, лежавшая в самых глубоких углах моей души, зашевелилась и разрослась в моей груди. Это было последствие, которого я так боялся — расплата за то, что я позволил себе полюбить её.

Теперь я был слеп в своей ярости. Я не думал рационально. Я мог только одним способом справиться с эмоциями от потери Гвен, и это проявилось в крайнем насилии. Мои руки кровоточили от разрушений, которые я причинил, но меня это не волновало. На самом деле боль была приятной. В помещении царил беспорядок, оружие было разбросано по полу, стеллажи опрокинуты. Трипп и Рай стоически держались, тусклый мерцающий свет факелов отбрасывал глубокие тени на их несчастные лица. Они молча наблюдали, как я впал в полное безумие.

Эбен нырнул в один из пней, и я замер, единственное движение было вызвано моим тяжёлым дыханием.

Его-то я и ждал.

Мои мышцы напряглись, и я бросился на него, впечатав его в стену. Я вцепился ему в горло окровавленной рукой, и мне пришлось сдерживать свой гнев, чтобы не сломать ему шею прямо сейчас. Эбен позволил мне прижать его к стене, борьба в нём полностью ушла. Он обхватил руками моё предплечье, а я усилил давление на его горло.

— Ты предал меня, Эбен, — прорычал я, мой голос звучал дико, и оглушительный гром снаружи вторил моему гневу.

— Я никогда не предавал тебя, Питер.

— Нахуй это. Ты оставил её! Я передаю её защиту в твои руки, а ты позволяешь врагу захватить её. Ты предал меня, — обвинил я, глядя в его тёмные глаза. Моя рука сжала его горло сильнее. Я знал, что перекрываю ему воздух, но он не сделал ничего, чтобы остановить меня.

— Питер! — закричал Трипп. — Пусть скажет правду, — скомандовал он, впервые отрастив яйца и бросив мне вызов.

Теперь он стоял прямо передо мной, а Райдер сразу за ним, — они оба заявляли о своём намерении остановить меня, если я собираюсь убить Эбена прямо здесь и сейчас. Я отстранился, давая Эбену возможность высказаться. Если я собирался вернуть Гвен, мне нужно было знать, что произошло. Эбен несколько раз прерывисто вдохнул после того, как я отпустил его.

— Хорошо, скажи мне, почему. Какого хуя ты её бросил?

— Лилл… Лилл пришла ко мне, — он некоторое время кашлял и хрипел прежде чем продолжить: — Она сказала мне, что Сайлас ранен. Я был у неё в долгу. Она не могла тащить его в деревню самостоятельно. Она потребовала вернуть долг и попросила меня помочь. Я думал, что Гвен будет в безопасности с Тигровой Лили в течение того короткого времени, которое мне понадобится, чтобы принести Сайласа в деревню, — признался он. В его голосе не было особой убеждённости. Было очевидно, что он сожалеет о своём решении, и я рассмеялся.

— Мне плевать, какое у тебя оправдание, ты никогда не должен был верить, что кто-то другой защитит её.

— О, так теперь ты не доверяешь Тигровой Лили?

— Ну, благодаря тебе, я никому, блядь, не доверяю!

— Думаешь, я не хотел её защищать? Я тоже чертовски люблю её, Питер! Не смей думать, что ты единственный из нас, кто любит её, — вскипел Эбен.

Он понятия не имел, что она для меня значит. Он оставил её, чтобы помочь спасти одного из многочисленных сексуальных партнёров Лилл. Думал ли он, что это достаточно хорошее оправдание, чтобы оставить Гвен без защиты? Она была моим миром, и будь я проклят, если отпущу её сейчас. Я бы не оставил её на произвол судьбы, зная, что Крюк приготовил для неё. Она была моей, и я верну её. Мне нужно было докопаться до сути. Мне нужно было знать, что произошло прошлой ночью.

— Где сейчас Лилл? Где Сайлас? Мне нужно с ними поговорить.

— Сайлас был тяжело ранен. Он ещё не очнулся, и я не знаю, где Лилл.

— Нам нужно пойти за Крюком. Это не может ждать. Нам нужно вернуть её. Эбен, тебе нужно…

Мы были прерваны, когда из одного из входов в ствол дерева появилась избитая и раненая Тигровая Лили. Она практически согнулась пополам от боли, держась за правый бок, её лицо опухло и было покрыто синяками. Она промокла от ливня на улице. Вся сокрушительная сила моих эмоций вызвала чёртову бурю в Неверленде, не оставляя ни единого шанса, что всё утихнет в ближайшее время.

Старейшины Пикси шли прямо за ней, за ними следовал Нико, старший из братьев-принцев и предводитель Зверей. Присутствовал весь Совет Неверленда, чего почти никогда не случалось.

— Питер, нам нужно поговорить о проблеме дочери Венди, — сказала Тигровая Лили. — Твои… э-э-э, отвлекающие факторы привлекли внимание Совета, и с ними необходимо разобраться.

— Разобраться? Ты позволила Крюку забрать мою девушку! Кроме твоей некомпетентности тут обсуждать нечего, — выплюнул я, даже не пытаясь скрыть раздражения.

— Питер, это выходит за рамки наших отношений. Независимо от того, что ты думаешь, я сделала всё возможное, чтобы защитить её. Она хотела уйти с пиратами. Она предала нас всех. Я знаю, ты не хочешь этого слышать, но я должна это сказать.

— Ты лживая сука! Гвен никогда не станет на сторону Крюка, — мой фильтр полностью исчез. Я не мог быть разумным, даже с Тигровой Лили. Я знал Гвен, и она никогда нас не предаст. Здесь происходило что-то ужасное.

— Питер! — упрекнули Старейшины Пикси. — Ты должен контролировать себя и рационально относиться к доказательствам. Тигровая Лили, уважаемый член Совета, заявила об обратном. Ты должен ставить это выше своих личных чувств.

— Согласен, — поддержал Нико. Этот ублюдок никогда не появлялся, если только не были катастрофические обстоятельства. Какими, чёрт возьми, катастрофическими обстоятельствами было похищение Гвен отродьями Неверленда?

— Мне плевать на то, что ты говоришь. Я иду за ней.

— Нам нужно проголосовать по этому вопросу, — сказала Тигровая Лили.

— Проголосовать? Голосовать не за что. Она пленница Крюка. Мы должны спасти её.

— Не так быстро, Питер, — в унисон сказали Старейшины Пикси. — Тигровая Лили присутствовала, когда её схватили. Ты сам видишь, что её избили. Она подтвердила, что эта дочь Венди охотно пошла с пиратами. Ей в любом случае суждено было вернуться за Завесу после Первомая, так что ожидаемый результат был достигнут. Мы должны рассмотреть факты и прийти к голосованию.

— Голосование! Ты, должно быть, шутишь!

— Это не шутка, Питер. Очевидно, ты слишком эмоционально привязан, чтобы выносить здравые суждения, но мы всё равно позволим тебе проголосовать. Итак, кто голосует за спасение дочери Венди? — Тигровая Лили начала официальное голосование Совета Неверленда.

Я поспешил проголосовать первым.

— Я голосую «за», — заявил я по существу, надеясь задать тон тому, как будут голосовать остальные члены Совета.

— Я голосую «против», — твёрдо заявил Нико.

— Мы тоже голосуем «против», — в унисон сказали Старейшины Пикси.

— Какого хуя! — прервал Райдер, его эмоции взяли верх. — Ты серьёзно собираешься оставить её в руках Крюка? Ты знаешь, какие ужасные вещи он может с ней сделать!

— Пэн, возьми своего мужчину под контроль. У него нет голоса в этом Совете, и если он желает остаться здесь, то пусть молчит, — презрительно сказал Нико.

Я положил руку на грудь Райдера, когда он попытался броситься на Нико.

— Но, Пэн, мы говорим о Цыплёнке. Ты любишь её, — умолял Райдер. Как будто ему нужно было напомнить мне о серьёзности ситуации.

— Любовь? Ха! Что Питер Пэн знает о любви? Даже его собственная мать не любила его, — кипела Тигровая Лили. — Это всего лишь мальчишеское увлечение, и именно сейчас оно должно закончится. Никаких больше Венди! Единственная любовь, которую тебе следует когда-либо знать — это любовь к долгу. Твой долг — стать опорой Неверленда. Конец истории! — заявила она, максимально уверенная в своих комментариях.

— Позволь мне разобраться с этим, Рай, — твёрдо сказал я, изо всех сил стараясь совладать со своим взрывным характером. Её слова глубоко запали мне в душу, но сейчас было не время начинать с ней словесную перепалку. Райдер, наконец, отступил, но я видел напряжение на его лице. Его челюсть была сжата, а кулаки наготове.

Решающий голос оказался у Тигровой Лили. Я умоляюще посмотрел на неё. Тигровая Лили всегда была моим другом, и сейчас мне нужна была её поддержка больше, чем когда-либо. Но её бессердечные комментарии прочно засели в моём мозгу. Видел ли я когда-нибудь эту её сторону? Видел ли я её когда-нибудь настоящую?

— Питер, я не могу оправдать такое поведение. Мы все должны помнить об интересах Неверленда, и эта дочь Венди запятнала твой разум. Я должна проголосовать «против», — Тигровая Лили фактически разрушила дружбу, которая, как я думал, у нас была. Каждый чёртов человек, которого я знал, предал меня. Я больше не мог никому доверять.

— Совет Неверленда принял решение. Дочери Венди не будет спасения, потому что она выбрала свой собственный путь. Решение принято, — заявили Старейшины.

— Решение принято! — сказали Тигровая Лили и Нико в унисон, поддерживая заявление Совета Неверленда.

— А если я откажусь следовать этому указу?

— Мы проголосовали, и если ты пойдёшь против Совета, мы бросим всю мощь магии фейри против тебя и твоих Потерянных Мальчиков. Мы не потерпим перебежчика среди нас, — холодно сказал Тигровая Лили. Как будто я её вообще не знал. Как будто мы не были друзьями, не были близки друг с другом.

— Ты понимаешь, Питер? — спросила Тигровая Лили, выпрямляясь в полный рост. Несмотря на боль, она демонстрировала силу, пытаясь показать власть надо мной до того, как Совет разойдётся.

— Я понимаю, что отдал всё Неверленду, а теперь его Совет предал меня.

— Совет высказался, Питер. Ты подчинишься или заставишь нас действовать. Всё просто. Мы будем наблюдать, — сказали Старейшины Пикси, и это был конец. Дальнейшего обсуждения не было, и Совет начал растворяться в буре, которая продолжала бушевать снаружи.

Я знал, что никогда не смогу подчиниться их указу. Мне нужен был план. Я бы воспользовался всеми услугами, которые мне причитались. Я не остановлюсь, пока Гвен не окажется рядом со мной.

— Хорошо, парни, — сказал я, когда мы официально остались одни. — Здесь и сейчас я провожу черту. Я даю последний шанс сделать выбор каждому из вас. Либо ты со мной, либо нет. Я даю тебе выход. Если ты не со мной, то иди на хуй.