Звезда Искушения

Глава 2 Ничто не вечно

Микаэла делала всё, что смогла придумать, чтобы утешить меня. Она предложила приготовить попкорн и посмотреть фильмы, набрать для меня ванну и даже устроить полноценную сукинскую сессию, где мы могли бы спланировать, как отрезать ему член. Она даже предложила мне своё плечо, на которое я могла бы поплакать. Но мне хотелось побыть одной и устроить бесстыдную вечеринку жалости к самой себе.

— Дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится! — она подчеркнула: — Я в своей комнате, ок?

Я почти не слушала её, пока шла по коридору к своей комнате.

— Я люблю тебя! — это было последнее, что я услышала, прежде чем захлопнула дверь.

Я двигалась на автопилоте. Сняла с себя одежду и пошла в душ. Горячая вода не помогла мне успокоить бурные эмоции, которые я испытывала. Меня сначала топило в боли разочарования, что я оказалась недостаточно хороша для Джейми, а следом накрывало волной гнева из-за того, что меня обмануло «красивое личико».

Хуже всего было то, что я позволила себе надеяться, верила, что моё счастье уже не за горами. Теперь его просто не было, и я осталась одна. В этом мире у меня осталась только Микаэла. Что мне делать, если и она меня покинет? Но стоило ли мне ожидать чего-то другого? Последние несколько лет моя жизнь была весьма дерьмовой, казалось, что ничего хорошего уже не случится, словно меня преследовало какое-то чёртово проклятие.

Я надела свои любимые поношенные спортивные штаны и укороченный топ, поморщившись, когда ткань прижалась к нежной плоти на моём запястье, где меня схватил Джейми, потом села за туалетный столик, чтобы удалить остатки макияжа. Эмоции бурлили и кипели внутри меня, пытаясь вырваться наружу. Я резко провела рукой по поверхности столика, скинув флаконы с косметикой и духами на пол. Все накопленные за вечер эмоции и переживания вылились из меня неудержимым потоком слёз, и я горько плакала, закрыв лицо руками.

— Девочка… почему ты плачешь?

Я вздрогнула от незнакомого голоса, звучавшего из темноты. Стоило мне обернуться, как я увидела мужчину, стоящего в тени у окна позади меня. Я не могла разглядеть его черты, поскольку он был скрыт темнотой, но свет, проникающий от полной луны, подчёркивал его высокие скулы и точёную линию подбородка. Я вскочила, опрокинув табурет, прижалась к стене и попыталась проскользнуть к двери. Меня начала охватывать паника при виде странного мужчины в моей спальне.

— У меня в кошельке есть немного денег, ты… возьми их, только не делай мне больно, — заикалась я, продолжая медленно продвигаться к двери. Он с любопытством смотрел на меня, на его лице появилась лёгкая ухмылка.

— Я здесь не для того, чтобы причинить тебе боль, — сказал он удивлённо, его голос был мягким и успокаивающим. — Я здесь только для того, чтобы забрать свою девушку, — заявил он это прямо, как будто я была какой-то тупой из-за того, что вообще этого не понимала.

— Твою девушку? — спросила я, совершенно сбитая с толку всей этой ситуацией.

Затем мне пришло в голову, что либо я полностью истощена и пьяна, либо у меня нервный срыв. Было ли предательство Джейми последней каплей, с которой не смогла справиться моя психика? Именно поэтому я начала диалог со злоумышленником, который, вероятно, пришёл сюда, чтобы меня изнасиловать. Всё происходящее казалось сюрреалистичным, как будто я сама придумала эту встречу. У меня мелькнула мысль позвать на помощь, но будь всё реальным, я бы втянула в это Микаэлу. А это последнее, что мне хотелось делать. Я бы себя не простила, случись с ней что-то плохое.

— Ты дочь Венди, не так ли? — меня озадачил его странный вопрос.

— Нет, мою маму звали Мэри, — ответила я, сбитая с толку. Я должна была бежать, но вместо этого меня охватило неестественное спокойствие, словно происходящее казалось мне странно знакомым. В этот момент он выглядел задумчивым, тщательно обдумывая мои слова, но затем его задумчивость в одно мгновение испарилась, и он оживился, как будто принял какое-то решение.

— Видишь ли, я знал, что ты та самая девушка, — провозгласил он. — Я совершенно уверен, что матерью Венди тоже была Мэри! Должно быть, это имя — семейная традиция, — размышлял он вслух. Его явно задел мой ответ, и он сделал несколько быстрых шагов в мою сторону, попав в луч света, струившегося из открытой двери ванной.

Теперь я смогла ясно его рассмотреть, и меня поразила странность его одежды. На нём были узкие чёрные брюки с протёртыми коленями, туника без рукавов оливково-зелёного цвета, перетянутая толстым кожаным ремнём на талии. На ремне висели несколько мешочков и что-то похожее на нож в кобуре на левом боку. Его руки были покрыты татуировками, подчёркивавшими мышцы — сильные и чётко очерченные, но не перекаченные. Он был очень красив, и я с удивлением обнаружила, что меня к нему влечёт. Со мной явно что-то не так.

Я заинтересовалась сталкером, проникшим в мой дом!

Когда я не ответила, он уставился в пол, будто о чём-то напряжённо размышляя, и провёл рукой по волосам. Слабый свет падал на каштановые пряди, взлохмаченные, словно он только что встал с постели. Он снова посмотрел на меня и дерзко улыбнулся, подойдя ко мне так близко, что я почувствовала тепло его тела. Он потянулся ко мне, и моё тело замерло. Я не могла заставить себя пошевелиться, зачарованная его близостью. Он схватил медальон с желудями и покатал его между пальцами, задумчиво глядя на него.

— Если ты не дочь Венди, то почему мой «поцелуй» у тебя на шее? — спросил он, довольно самодовольно делая выводы.

— Я тебя знаю? — прошептала я. Ситуация продолжала беспокоить меня, как будто я слышала это раньше, но мой разум всё ещё был затуманен алкоголем, и я не могла сложить два и два.

— Конечно, ты знаешь, кто я. Это я, Питер!

Тогда мой мозг выдал логическое умозаключение, окончательно подтвердившее моё помешательство.

— Питер, как в «Питере Пэне»? — рассмеялась я над нелепым звучанием своих собственных слов.

— Видишь, я знал, что дочери Венди никогда обо мне не забудут! Девочки слишком умны, чтобы забывать, — он всё ещё стоял слишком близко, и я покраснела от его шутливого тона. Я не могла перестать смотреть ему в глаза. Они были карего цвета, тёплые и насыщенные, глубокими и любознательными, с оттенком озорства.

— Ты не можешь быть Питером Пэном. Ты не ребёнок, а Питер Пэн не может повзрослеть, — эту часть истории я знала наверняка: в сказках он всегда был дерзким мальчишкой, отказывающимся взрослеть.

Он нахмурился от этого комментария, видимо, мои слова задели его.

— Разве ты не знаешь, что ничто не вечно, как бы тебе этого ни хотелось? — сказал он это довольно уныло, как будто всё ещё оплакивал свою потерянную молодость, но это продолжалось лишь мгновение, прежде чем его нахальная улыбка вернулась.

— Но ты бы хотела стать моим «ничем»?

Боже мой. Я не могла поверить, что Питер Пэн использовал такой тупой подкат. Ладно, это было далеко не самое худшее, что мне говорили. На самом деле это было довольно мило.

— Итак, ты готова, дочь Венди?

— Меня зовут Гвен, и к чему именно я готова?

— Ну… К путешествию в Неверленд, конечно. Пришло время Весеннего Очищения.

Именно эта фраза всколыхнула в памяти определённую часть сказок моего детства. Мы выросли на рассказах о героических приключениях Питера Пэна. В конце истории Грэм[5] рассказывала, что Питер должен был каждый год приходить и брать Венди в Неверленд на Весеннее Очищение. Но, как это было типично для Неверленда, Питер вскоре забыл об этом, и визиты вообще прекратились. Она часто упоминала, что Венди была нашей дальней родственницей, но я была уверена, что это часть истории, чтобы мы почувствовали себя особенными. Никогда не думала, что это может оказаться правдой.

Кто в здравом уме будет в это верить?

У меня не было логического объяснения происходящему, я остановилась на предположении, что это всего лишь сон. И раз уж моё подсознание решило, что мне нужен побег в Неверленд вместе со взрослым и великолепным Питером Пэном, то я воспользуюсь этим по полной.

— Я не умею летать, Питер. Ты научишь меня? — кокетливо спросила я, полностью погрузившись в осознанное сновидение. Его пальцы коснулись моих, и моя кожа вспыхнула жаром в том месте, где мы соприкоснулись.

— Это требует веры и доверия. Ты веришь в меня, Гвен? — тихо спросил он. Я осознала, что киваю, хотя вопрос показался мне странным. Он протянул руку и взял мою ладонь в свои тёплые объятия. Его прикосновение потрясло меня, даже самые яркие сны никогда не казались такими реальными. Его ладонь была грубой и мозолистой, но само прикосновение было нежным и успокаивающим.

В мгновение ока он притянул меня к себе. От неожиданности я потеряла равновесие и рухнула на него, ладонями уперевшись в его грудь. Он с лёгкостью поймал меня своими сильными руками. Его тело было твёрдым, тепло просачивалось в меня. Я застенчиво взглянула на него, и увидела, что он улыбается мне, глядя сверху вниз. Обхватив моё лицо рукой, он растёр мелкую пыль по моей скуле, не сводя с меня взгляда. Питер поддался вперёд, как будто собирался поцеловать меня, но затем прошептал мне на ухо:

— Подумай о чём-нибудь счастливом, Гвен, — но всё, о чём я могла думать в этот момент, это он. Его руки всё ещё крепко обнимали меня, и чудесным образом мы поднялись в воздух, как будто были невесомыми. Именно тогда мой чрезмерно напряжённый и всё ещё опьянённый разум сдался, и всё растворилось во тьме.