Аниара

Людской поток проглатывают двери.

Из-за дверей я слышу смутный гул.

В нем — смесь надежд, отчаяний, безверии.

Но гул помалу в песне потонул.

Мистическая песнь твердит сурово,

что могут огнестойкость даровать

виденья, поставляемые Мимой,

и пустота космических пространств.

- Приди, прекрасный век, чугунный век,

сжирайте все живое, огнь и хлад, —

не покорится гордый человек.

Приди, прекрасный век, чугунный век.

Гул побеждает. Все уходят к Миме,

стенают там, как пред стеною плача,

покуда из таинственных миров

не поднесут им сладостный улов.

Блаженный брег поймала как-то Мима,

и блеск его нас долго утешал,

потом блаженный мир промчался мимо:

другим далеким миром послан вал,

унесший прочь блаженное виденье.

Бессильна Мима против мрачных теней.

И снова охватило всех смятенье.