Бессмертный грех

Глава 20 ЛАРИСА

На пороге стоял растрепанный молодой человек богемного вида: потертые джинсы с кожаными вставками, френч до колен, узенькие черные очки на лбу. Ларисе он не понравился — мордочка хищная и глазки бегающие.

— Собирайтесь скорей, — скомандовал он. Голос у молодого человека тоже был противный — тонкий и скрипучий.

— В каком смысле? — уточнила Лариса.

— В самом что ни на есть прямом, — улыбнулся молодой человек. И улыбка мерзкая, как у хорька.

— Нельзя ли поточнее, — разозлилась Лариса. — Вы вообще-то к кому? Хозяев дома нет.

— Я вообще-то к вам, Лариса. Ведь вы — Лариса? И фамилия ваша — Пожарская? Ну вот. Я за вами. Случилось кое-что непредвиденное, и вам нужно срочно поменять дислокацию.

— Почему я должна вам верить? — испуганно спросила Лариса.

— А с чего бы вам мне не верить? Разве многие знают, где вы находитесь? Разве найти вас так уж легко?

Лариса покачала головой — действительно, кроме Левушки, никто не знает, где она.

— Так вы от?.. — неуверенно произнесла она.

— Вот именно. Лев просил меня срочно вас забрать. — Молодой человек опять довольно осклабился. — И он велел поторопиться. Дело в том, что ваш прежний любовник следил за вами… Ну, вы понимаете? Он может явиться сюда с минуты на минуту. Учтите, он в ярости.

Лариса испуганно ойкнула, схватила рюкзак — благо, она не успела его распаковать, надела кроссовки и куртку…

— Постойте, а вы-то кто? — опомнилась она наконец.

— Я?! — Молодого человека этот вопрос чрезвычайно удивил, и он скорчил такую рожу, как будто ничего более нелепого в жизни не слыхал. Ну, действительно, если к вам поздним вечером заваливается незнакомый мужчина и предлагает следовать за ним в неизвестном направлении, довольно глупо спрашивать его, кто он такой.

— Да-да! Вы?! — крикнула Лариса.

На первом этаже хлопнула дверь, и лифт медленно поехал вниз.

— Эх, черт! — Ларисин собеседник занервничал, перегнулся через перила и посмотрел вниз. — Я свою шею подставлять не намерен. Извините, что не успел помочь.

И быстрым шагом двинулся вниз по лестнице.

— Это он? — испугалась Лариса. — Вы уверены?

— Возможно, — уклончиво ответил нежданный гость, не оборачиваясь.

— Подождите! — Лариса схватила рюкзачок и бросилась за ним. — Я с вами.

— Давно бы так.

Потом они ехали в дребезжащей «девятке» по каким-то спальным районам, петляли, заворачивали во дворы многоэтажных безликих домов, даже дважды переехали железнодорожные пути.

— Проверяете, нет ли «хвоста»? — попробовала пошутить Лариса, но ее новый знакомый (хотя можно ли называть знакомым человека, о котором ничего не знаешь, даже имени) иронического тона не поддержал, наоборот, был серьезен и мрачен:

— А вы как думаете? Сами наворотите делов, а нам потом расхлебывать.

«Кому — нам? — подумала Лариса. — Наверное, им с Левушкой».

— А почему сам Левушка не приехал за мной? — спросила она.

— А сами не понимаете? Потому что к нему сейчас приковано самое пристальное внимание.

На этом разговор и заглох.

Дом, около которого они наконец припарковались, ничем не выделялся из унылого спально-районного пейзажа — сине-белая семнадцатиэтажка, единственный фонарь на весь двор, тусклой лампы которого едва хватало на освещение разоренной детской площадки. Ларису поразило, что железные качели были завязаны узлом — вот силищи-то у кого-то!

В подъезде одуряюще пахло кошками, а вся лестничная площадка третьего этажа, куда они поднялись, была густо засыпана подсолнечной шелухой.

Шли они почему-то крадучись, и Ларисин сопровождающий то и дело прижимал палец к губам:

— Тсс!

— Что, разбудить кого-то боитесь? — Ларису все больше раздражал этот тип во френче.

Он в ответ сосредоточенно принялся греметь ключами.

Маленькая однокомнатная квартирка произвела на Ларису неприятное впечатление. Эдакое холостяцкое жилье, предназначенное для свиданий. И оборудованное соответствующим образом — низкие кресла, огромная кровать, рассчитанная как минимум на пятерых, розовый ковролин, тяжелые блестящие портьеры, красная круглая люстра на длинном шнуре.

— Филиал дома терпимости, — констатировала Лариса. — Очень уютно и с большим вкусом.

— Да, вам придется потерпеть, — усмехнулся хорьковидный.

— Долго?

— Нет, пару дней. Перебесится ваш дружок, тогда решим, что делать дальше. У меня убедительная просьба — не выходите на балкон, не торчите у окон. Вроде мы оторвались от него, но мало ли что.

Лариса послушно кивнула.

— Пусть Левушка мне позвонит, как только сможет.

— Само собой.

Он ушел, и Ларисе сразу полегчало. У нее уже не было сил думать о том, как все закрутилось и запуталось; у нее даже не было сил плакать и жалеть себя. Она просто сдернула с многоспальной кровати пошлое шелковое покрывало с кистями, упала лицом вниз и, едва коснувшись щекой подушки, провалилась в тяжелый бездумный сон.

Проснулась она поздно и еще долго лежала, не открывая глаз. А открыв, испугалась. Странная квартирка в дневном свете выглядела еще более неприглядно. Она не сразу сообразила, где находится, — события вчерашнего вечера и ночи канули вместе со сном куда-то глубоко, и на то, чтобы вспомнить, выстроить все в нужной последовательности, ушло немало времени и душевных сил. Левушка, Крысь, хорек во френче. Лариса вскочила и бросилась к телефону — звонить Левушке. Телефон молчал. Она подергала шнур, подула в трубку — бесполезно.

— Подлая крысятина! — крикнула Лариса в мертвую трубку. — Гадость, гадость, гадость.

Да, это Крысь научил ее забывать дома мобильный телефон. Да, это он многократно объяснял ей преимущества такой «забывчивости»:

— Ты хочешь, чтобы он нам звонил в самое неподходящее время? Ты хочешь, чтобы он встречал тебя у дверей парикмахерской, бассейна, магазина? Да? Куда лучше врать не по ходу событий, а после. Была там-то и там-то…

Сначала она специально оставляла телефон дома, ей приходилось следить за тем, чтобы машинально не сунуть его в сумочку, а потом действительно привыкла. Но как же можно было не взять его вчера? Как? Это не просто легкомыслие, это — самая настоящая глупость.

А Левушка — тоже хорош. Он мог бы оставить ей свой мобильник. Впрочем, в квартире его брата телефон работал…

Полдня Лариса слонялась из угла в угол и, несмотря на строгий запрет Хорька, все время выглядывала в окно. Отсутствие Левушки нервировало и наводило на самые неприятные мысли. Допустим, Крысь за ним следит, и Левушка это знает. Допустим, он не может приехать сам, но прислать того же Хорька он может. Почему же никого нет?

Окончательно себя изведя, Лариса решилась на отчаянный шаг — выйти из квартиры и позвонить Левушке из автомата. Тем более в холодильнике, под завязку забитом всякими дрянными консервами, канцерогенными копчеными колбасами и спиртным, не было ни одного йогурта, и это тоже не добавляло жизни привлекательности.

«Всего на минуточку, — уговаривала себя Лариса, — к телефону и в магазин. Ведь даже в таких районах наверняка предусмотрены магазины».

Однако и на этом авантюрном пути ее ждал неприятный сюрприз — входная дверь ни за что не хотела открываться. Лариса долго крутила ручки трех затейливых замков, но так с ними и не справилась.

— Не понимаю, — растерянно сказала она, опускаясь на пол у несговорчивой двери. — Не понимаю. Он что — запер меня здесь? И Левушка ему разрешил? Да они сбесились оба. А вдруг пожар? Или землетрясение? Как можно живого человека замуровать в четырех стенах?

За окном уже смеркалось, когда Лариса отважилась на следующий отчаянный шаг. Балконная дверь закрывалась не как обычно — на щеколду, а почему-то на английский замок, но с ним Лариса справилась легко. При этом она с особым злорадством вспоминала предостережения Хорька: «Ни в коем случае не выходите на балкон, не подходите к окнам». Перегнувшись через перила, Лариса убедилась в том, что ее балкон отделен от соседского тонкой шиферной перегородкой. Еще она обратила внимание на то, что свет в соседской квартире не горит, а форточка открыта. Значит, решила она, рано или поздно хозяева появятся. Когда люди уезжают надолго, они не оставляют открытыми окон. И, наверное, разрешат ей выйти через их квартиру, ведь на грабителя она совсем не похожа.

В тот момент от обиды и отчаяния она уже полностью утратила способность что бы то ни было анализировать и думала только об одном — вот он, путь к спасению; вот он, выход из мышеловки; вот она, возможность показать тюремщикам, что с ней нельзя так обращаться.

Лариса вырвала из записной книжки листок бумаги, написала на нем издевательский, как ей казалось, текст и прилепила его жевательной резинкой к зеркалу в прихожей — вот вам!

«Решила прогуляться, подышать воздухом, пройтись по магазинам. Пригласите слесаря, а то дверь плохо открывается, замки барахлят. Нежно целую, Л.».

Затем она оделась, взяла рюкзачок и вышла на балкон.

И в ту же секунду хлопнула входная дверь.

«Явился, — подумала Лариса все еще с обидой, но вместе с тем и с облегчением. — Наконец-то. Вот помучайся теперь, поищи меня. Ау, Левушка, что надо сказать? Раз, два, три, четыре, пять, я иду тебя искать».

И она легко перелезла на соседний балкон. Страшно не было совсем, она убедила себя, что падение с третьего этажа в худшем случае чревато переломами.

Прятки так прятки.

Лариса присела в угол, поджала ноги и накрылась курткой с головой — прятки так прятки.

Дверь соседнего балкона распахнулась, и кто-то громко гаркнул прямо Ларисе в ухо:

— Сука! Вот сука!

Нет, не Левушка, он так никогда не скажет. Хорек — она узнала его голос.

Тонкая перегородка ничуть не мешала звукам, доносившимся с соседнего балкона, — Лариса слышала не только слова, но и дыхание человека, стоящего за ней. А дышал он часто и злобно.

Но самое интересное было впереди. Заиграла механическая музыка (звонок мобильного телефона), человек за перегородкой отрывисто крикнул: «Да», — и тут же сменил тон со злобно-наступательного на извиняющийся-просительный:

— Я ни черта не понимаю, но ее нет. А вот так — нет. Оставила записку, типа, погулять пошла. Нет, пишет, что через дверь. Как-как?! Не знаю, я все запер, как и договаривались. Да не мог я… А куда же, если не в дверь? Не с балкона же она спрыгнула! Через каких соседей? Да нет их уже неделю и еще неделю не будет! Сейчас посмотрю.

Человек перегнулся через перегородку и посмотрел прямо на Ларису. Сердце у нее ушло в пятки.

— Нет, цела дверь, стекло не разбито, — сказал он. — И я говорю — сука!

У Ларисы потемнело в глазах. Никаких сомнений, что этот тип разговаривает с Левушкой, а Левушка, значит… Нет, не может быть. Так не должно быть. Левушка — хороший, добрый и нежный. Хороший или хотел казаться хорошим? Крысь вот тоже вначале был нежным.

Свет в квартире-тюрьме погас уже давно, а Лариса все сидела на своем ящике, накрывшись курткой с головой, и тихонько выла:

— Ой, не могу-у-у, не могу-у-у…

Если бы не холод и сырость, она могла бы убиваться вот так до самого утра. Но низкая ноябрьская температура сделала свое благое дело, Лариса понемногу успокоилась, вылезла из своего укрытия и вернулась на исходные позиции, а именно — к балконной двери своей тюрьмы. Схватив первое, что подвернулось под руку, — большой глиняный горшок с землей — она бросила его в стекло.

— Ой, какие чудные дребезги, — захохотала Лариса, когда балконное стекло разлетелось на мелкие осколки. — Просто ниагарский водопад. Пройдя в переднюю, она посмотрелась в зеркало и заметила, что записки на месте уже нет. Дверь открылась без особого труда, видимо, пустую квартиру они решили не запирать на дополнительные засовы. Лариса оглядела прихожую, заметила пару мужских тапок потрепанного вида, взяла одну из них и аккуратно подперла дверь — так, чтобы не захлопнулась.

— Господа грабители, — сказала она довольным тоном, — милости прошу к нашему шалашу. Все для вас сделала — и дверь открыла, и балкон. Не будьте свиньями, совершите налет.

И с чувством выполненного долга спустилась вниз.

Преодолев еще одну смертельную опасность — во дворе гуляла шумная пьяная компания, которая встретила появление Ларисы улюлюканьем и свистом, — она выбралась на дорогу и вскоре уже сидела в машине неопределенной марки и неразличимого в темноте цвета.

— Куда? — весело спросил водитель.

— В Москву, — пытаясь унять дрожь, попросила Лариса. — И печку включите, пожалуйста.

— В центр, что ли? — уточнил водитель.

— Вот именно, в центр.

— Далековато будет. — В голосе водителя явственно зазвучали стяжательские нотки.

— Далековато? Я заплачу.

Лариса протянула руки к струе теплого воздуха — печку он все-таки включил. Хорошо, что далековато, будет время подумать.

— А куда именно? — спросил обрадованный водитель.

— Куда? — Лариса откинулась на спинку сиденья. — Куда?

И назвала адрес Левушки. Ничего глупее придумать было просто невозможно, но сейчас больше всего на свете ей хотелось посмотреть ему в глаза. Вот так просто и незатейливо — посмотреть в глаза.

Лариса позвонила в дверь и чуть отошла в сторону — не надо, чтобы он увидел ее в «глазок», пусть ее появление станет для него сюрпризом. Наверняка ее он сейчас совсем не ждет. Однако предосторожности оказались напрасными — никто в «глазок» не посмотрел, и дверь никто не открыл.

Лариса не раздумывая встала на носки и провела рукой по притолоке. Да! Ключ на месте. Сколько раз Левушка на ее глазах делал то же самое, а она осуждала его за беспечность. Левушка отшучивался, уверял, что обокрасть можно любую квартиру, никакие замки не спасут. А у него взять нечего, и квартирным ворам он объективно не интересен. Ну что ж, ворам не интересен, а ей — очень даже.

Она включила свет, огляделась и сразу увидела записку. Нет, не записку, скорее маленький плакат: «Лариса, девочка моя, любимая, родная, не убегай! Я жду тебя, я ищу тебя, я смогу защитить тебя от всех. Честное слово!»

У Ларисы потемнело в глазах от такого откровенного и циничного лицемерия. Он любит! Он защитит! Как же!

Просто монстр какой-то. Она сама еще полчаса назад не знала, что приедет сюда, а он, значит, знал?

Уходя, Лариса бросила в почтовый ящик записку следующего содержания: «Завтра, в 17.00, на Чистопрудном бульваре, скамейка напротив детской площадки около памятника Грибоедову». Строго, четко, без эмоций.

С маньяками все же лучше встречаться в людных местах.