ДМБ-2000 (66-ой - 1)

Стволы и броники

— А когда стрелять? — поинтересовался Славка у Стёпы.

Наш замок, получивший с утра по самые помидоры от командира, явно желал бы съездить Славке в ухо, но… Но не стал.

— Тебе десять патронов дадут, вот и вся твоя стрельба, запах. Смотрю, бойцы, вам не терпится ствол в руках подержать? Ничего другого подержать-подергать не хочется?

Взвод молчал, осознавая собственный косяк, и ожидал наказания. Утром, на пробежке, взвод окучил сержантов-слонов и срезал, заканчивая зарядку. Все бы ничего, но вмешались два обстоятельства: наличие комроты у мостка, ведущего в учебный центр и отсутствие заместителя командира взвода, решившего немного дольше давануть на массу, передав бразды управления нашим стадом только-только прибывшим сержантам.

Командир роты, с самого утра выглаженный до состояния «порезаться можно» от складок кепки до клапанов кителя, в своих зеркальных берцах и ремнях портупеи с планшеткой, смотрел на нас как на бабуинов, стоило нам вывалиться из кустов. Кусты говорили о плохо проведенной зарядке как об очевидном.

— Взвод в расположение, сержанты ко мне, с командиром взвода и… — он поморщился, не обнаружив замка. — И его заместителем. Бегом!

Вообще, дело пахло керосином. Взводный наш мужик хороший, а теперь мы его подставили. Даже стало обидно-напряжно в ожидании неотвратимости наказания за залет.

— Кто у вас командир? — поинтересовался только приехав Плакущий. — А, Сепыч, маленький рыжий буйвол…

Почему Сепыч вдруг стал буйволом так и осталось непонятным, в отличие от маленького с рыжим, так оно и было.

И вот теперь, на утреннем разводе, получив порцию очень свежих от него, отправившегося вместе с ротным выгребать от командира учебки, мы остались один на один с очень, очень-очень, злым Стёпой.

— Чо напряглись, тела? — Стёпа прошелся вдоль нас уже раз в пятый, на глазах бронзовея и наливаясь яростью. — С сержантами после отбоя поговорим, а вы пока расслабьте булки, сынки и не писайтесь. Вопросы есть?

Тут Славка, может от общей моральной усталости, может желая разрядить и спросил про «стрелять». Стёпа явно не заценил такой бурый подкат.

— Не терпится? Вот ты у меня, как оружие в КХО привезут, постоишь со стволом на тумбочке. Влюбишься в него, точно тебе говорю.

И как в воду глядел, хотя стоять на тумбочке со стволом Славке все же не пришлось. Нам тогда даже штык-ножей не выдавали, те присутствовали только у дежурных по КПП, контрольно-пропускному пункту.

Стёпа оказался прав, но поняли мы это все намного позже, кто по приезду в полк, кто по прибытию в учебки. АК-74М и самые легкие броники, «Кора», полюбились по самые помидоры.

В ППД, пункте постоянной дислокации, дежурства с караулами в смену выходили по два часа. На выездах счет шел от трех, а потом, в Чечне, стояли иногда как выходило, если только-только переехали снова.

Свои первые два часа караула, у штаба 2 дивизии, помнил всю службу. Бронежилет «Кора», легкий, с липучками и даже подкладкой для плеч, тянул вниз, согласно закона притяжения и непривычки к такой байде. Подсумок с магазинами оттягивал ремень, а по диагонали наверх, на правом плече, висел тот самый АК-74М, клевый, черный, с пластиком вместо деревяшек и убийственно тяжелый уже к концу первого часа.

Так что Стёпа, в очередной раз, оказался сильно прав и на какое-то время, оказавшись в полку, любовь между нами, оружием и экипировкой с амуницией была очень жестка и немного смахивала на БДСМ. Пока, само собой, мы не привыкли.

Огребли ли сержанты? Да. Получили ли мы? Так точно, целую спартакиаду на следующее утро, с отжиманиями, полтора, бабочками и приседаниями. Даже отдыхающие в сторонке спецы со своим спецвзводом явно нам сочувствовали… Сперва. А потом решили включить режим соцсоревнования, устыдившись выдержки нас, обычных ганцев, и отправили своих штурмовать сопку. Отсюда и до верха, бегом марш, возвращаемся и еще два раза. Спецвзвод явно не был нам благодарен.