Кладбище забытых талантов

Талант №13. Умение не причинять боль

Чтобы понять, почему Анжела попала в плен, нужно знать о ней несколько фактов.

Факт первый: она, пожалуй, самая упертая призрачная девушка на кладбище.

Факт второй: она вторглась на территорию врага в одиночку.

Факт второй с половиной: в одиночку, потому что это дело и решение касалось только ее.

Факт третий: враг ожидал этого.

Факт четвертый: она попала в плен.

Факт пятый, заключительный и самый печальный: ее друзья об этом не знали.

А теперь, когда известны причины этого события, посмотрим на него подробнее.

Группа «Искатели» занимала два кладбищенских склепа, что уже говорило о количестве ее членов, но в действительности их было еще больше. Основное преимущество заключалось в том, что призраки, работавшие на общее благо — они в это верили! — находились в каждой части кладбища. К тому же, если в каком-то участке не было подчиненных Ника, он незамедлительно вербовал новичков или же находил крючок для бывалых призраков. И внешности всех членов группы запомнить было просто невозможно, а потому им мог быть любой.

Анжела миновала открытые тропы и места, где обнаруживались хотя бы двое призраков: «Искатели» редко ходили по одному. Стволы деревьев, некоторые особенно высокие надгробия стали прекрасной маскировкой, но спрятать яркий пучок волос все же было трудно. Хотя своими шагами по чужим могилам призрачная девушка скорее выдавала себя, ведь их владельцы могли запросто выглянуть и возмутиться, пришлось пойти на такую необходимость.

Главный склеп «Искателей» располагался на слепом конце тропы и смотрел в сторону трактира; казалось, эта длинная тропа имела две крайности — светлый и радостный трактир и подземное царство мрака и разбоя. Сбоку от него, как младший брат, стоял второй склеп, который и составлял конечную цель Анжелы. Спутать эти темно-серые строения с закругленной крышей, покрытой черепицей, и четырьмя острыми колоннами на углах мог только слепой, если его раскрутить вокруг оси; к тому же призрачная девушка кожей чувствовала напряжение, исходившее от каменной двери, поросшей мхом, и прилежавшей земли, под которой и совершалось все зло.

Вдруг тяжелая дверь главного склепа приоткрылась — и Анжела мгновенно осела на землю, спрятавшись за надгробием; положение было не лучшим: ряд гранитных плит располагался торцом, отчего скрыть широкие плечи за узкой полосой камня не представлялось возможным. Двое призрачных юношей, новичков, которые находились в общем склепе по случаю собрания группы, точно бы заметили незваного гостя, если бы не смеялись так громко и глядели дальше собственного чувства гордости. Надменные голоса их говорили, что они счастливы чувствовать превосходство над другими призраками. Все новички без исключения, увидев возможности «Искателей», считали, что желания уже прыгнули им в ладони.

С грустью Анжеле думалось: спустя пару недель вряд ли кто из них останется в живых, если только не совершит нечто значимое для банды.

— Досмотрел турнир сегодня? Нет? Ну и зря! Там Витя проиграл рыжей девчонке. Такое клеймо на репутации, а ведь он большая шишка в банде. Теперь наш туз[12] в бешенстве.

— Да какой там в бешенстве… Он же лыбится во все двадцать пять, или сколько там у него зубов. Мне тут один бугор[13] маякнул, что эта рыжая раньше тоже в банде была, мол, его любимица, у них там шуры-муры серьезные прямо в склепе были…

— Нужно было дырки в стенах делать.

— Тебе б только слюни попускать... Так вот, ну и потом она ушла, незнамо чего. Но он сохнет по ней до сих пор, видать, или бы уже давно отобрал амулет нашими методами. А вот не хочет, жалеет сученьку.

— Ты эт, потише бы, а то я не хочу гнить в клетке.

Когда путь был открыт, Анжела подобралась к одной из могил подле боковой стены склепа, где в густой траве находился узкий проход в туннель, закрытый доской. О нем знали даже не все «искатели», а только приближенные лица, поскольку члены банды часто заводили новичков в склеп, там их запирали в комнате, предлагав выбор: вступить в их ряды или же пробыть до скончания дней в полной темноте, тишине и одиночестве. Если же ответ был положительным, то обоих призраков выпускали, в ином случае «искатель»-притворщик незаметно пробирался через этот проход, а новичок оставался. То же самое можно было сделать и с непокорным подчиненным. Спустя часы, проведенные взаперти, призраки соглашались с любым условием.

Хотя туннель делался с учетом крепкого мужского телосложения, Анжела ползла на коленях, пачкав влажной землей не только джинсы, но порой и кофту на спине. Из-за разного количества пальцев на ладонях она прихрамывала на левую и с трудом перемещала вес, чтобы не соскользнуть — туннель направлялся косо вниз. Вскоре призрачная девушка оказалась едва ли не полностью в грязи, которая налипала на ладони, забивавшись в трещины кожи, под ногти, осыпалась с потолка в волосы и под одежду. В один момент рыжий пучок волос на макушке зацепился за особенно выдававшийся корень растения, отчего пришлось с ним побороться. По всему телу появлялись ощущения ползания насекомых, не все из которых оказались ложными, но призрачная девушка, сжав зубы, терпела; к счастью, тьма скрывала внешний вид многоногих существ.

Когда Анжела уперлась в твердую поверхность, означавшую конец туннеля, она надавила ладонью на это место, оставив отпечаток в земле, и тонкая каменная часть стены выдвинулась, бросив в глаза полосу света. Несколько мгновений призрачная девушка напрягала слух, чтобы проверить окружение на наличие «искателей». Вначале и правда послышались шорохи, но позже стихло.

В комнате размещалась лишь одна металлическая камера заключения, похожая на тюремную, и в ней в полудреме сидела на холодном полу призрачная девушка, прислонившись к песчаного-глинистого цвета стене. Каждый орган чувств трубил о подвохе: глаза замечали следы обуви и подстилок в пыли, уши улавливали далекое дыхание, нос подхватывал пары пота, оставленного табуном призраков, словно испарившихся в мгновение. И заключенная, только увидев Анжелу, подскочила и принялась выкрикивать слова, не долетавшие до адресата.

Едва нога коснулась натянутой веревки и задействовала механизм, как сверху на макушку призрачной девушки свалился увесистый кусок бревна. Резкая боль поразила все тело, заставив почувствовать каждый участок кожи — и тут же, словно удар выбил сознание из тела, Анжела упала сначала на колено, а затем прильнула спиной к стене и съехала на бок. Заключенная еще больше закричала, просунув руки сквозь прутья решетки в попытке дотянуться до пораженной.

В комнату вошли Ник и Виталий. Главарь банды стремительно подбежал к бесчувственной призрачной девушке.

— Если она подохла или не будет соображать теперь, ты труп, Витя. Просрать ей в драке и еще накумекать такой паскудный план… А теперь тащи ее в нашу хату и со всей нежностью чтоб.

— Ублюдки! Твари безжалостные! — не унималась заключенная призрачная девушка.

Постовые склепа не то заметили хромавшего призрака издалека, не то услышали раскатистые толчки его сердца, которые учащались, по мере того как он приближался к концу тропы. Юрий чувствовал себя олененком с дрожавшими, еще не окрепшими ногами, он словно пробирался через стаю гиен, расставленных по обочинам, какими были изогнутые стволы деревьев, и конец пути был тесно связан с их вожаком, самым вонючим и гадким падальщиком этих мест.

Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, призрачный юноша вспоминал минувший час, когда он убедился, что подруга так и не возвратилась в могилу. Об этом говорило отсутствие ребристых следов кроссовок. На первый взгляд Ник не был причастен к этому событию, но слова Сидни, подсказавшей это верное направление, навязчиво отражались в мыслях. А когда в воздухе возник разговор прошедших мимо призраков, сомнения растворились, как дурной сон, а на их место встала устрашавшая уверенность.

Двери склепа раскрылись до того, как силуэт на тропе доковылял до них. В дверном проеме показалось два широких юношеских лица, которые совершенно не создавали приятное настроение для общения.

— Че надо? — спросил один из сторожевых. Окрас голоса без труда раскрыл его знание о скором прибытии гостя, а потому отвечать не хотелось.

Все тело Юрия, начав от тонкой шеи вдоль позвоночника и закончив лодыжками, вздрогнуло и покрылось смежным с жаром и морозом ощущением. Хотя на лице держалась уверенная маска, чему он был безмерно рад в ту минуту, движения выдавали его. Стоит отметить: «искатели», не увидев страха на лице пришедшего, сделали взгляды на более достойные.

— Где Ник?

Как бы Юрий ни старался вложить в эти два слова всю щепотку спокойствия и пелену небрежности, дерзко бросив их в лица призраков, голос срывался на звонких звуках.

В проеме опустело, и дверь с грохотом сузила зазор, плотно примкнув к косяку. Вначале призрачный юноша не понял жеста сторожевых, а, постояв несколько минут, совсем засомневался, что его восприняли всерьез. Однако, когда он собрался постучать в камень, послышались медленные грузные шаги — так долго и радостно шел палач на казнь.

Наконец главарь банды показал свою неизменную ухмылку, блеснувшую в полумраке помещения. И в тот момент Юрий уверился, что его подруга в плену.

— Покажи мне ее!

Ник чуть сузил губы в удивлении от напора, исходившего от немощного призрака, но мутные впалые глаза выдавали в нем искреннюю радость игры, которую он устроил. Он с привычным чувством власти приблизился к призрачному юноше и положил толстую смуглую руку ему на шею, как старому другу. Глаза заслезились от смрада, вырывавшегося изо рта — Анжела не шутила: табачный мочевой запах гнилостных зубов.

«Искатель» положил увесистую ладонь на спину и подтолкнул гостя, отчего тот, едва не споткнувшись о порог, вошел в склеп. Каменная дверь закрывалась мучительно медленно, словно главарь банды действовал намеренно. Сторожевые расступились, не включив светильник, и Юрий устремился по пустому предбаннику к затемненной лестнице. Хотя ощупывание и преодоление рассыпчатых каменных ступеней затянулось, Ник терпеливо выждал, пока призрачный юноша преодолел их все, издавав на каждой вздохи от мышечной боли.

В конце пути Юрий неосознанно свернул налево, попав в более освещенное помещение, которое «Искатели» оборудовали под место для ночлега. Вдоль стен располагались подстилки с одеялами, на которых спали самые достопочтенные, если можно так сказать, члены банды, верные поиску амулетов и общему благу; сейчас о табуне призраков напоминал лишь стойкий густой запах пота, образовавшийся из-за слабого проветривания.

— Как тебе наша хата, а? — сказал Ник вполголоса, но каждый звук в замкнутом помещении усилился в несколько раз. — Только мы могем спать по-нашенски, а не как лохи в тесном гробу.

Юрий оглядел мнимый интерьер комнаты мельком, задержав взгляд лишь на одной детали, что так сильно выделялась и печалила душу. По центру правой стены была поставлена камера заключения, напоминавшая птичью клетку без дна, нижнюю часть которой пригвоздили скобами к полу, пробив каменное покрытие. Неизвестно, откуда у «Искателей» оказались длинные толстые прутья решетки, но сделали ее умело. И внутри этого металлического каркаса, опершись спиной о стену, сидела на полу Анжела.

— Вот она, птичка моя. — Ник опередил Юрия, задев его плечо, и остановился напротив призрачной девушки. — Могем провести старый добрый обмен. Я даю вам лататы задать[14], а ты отдаешь свое добро. Под добром я понимаю амулет.

Как только Анжела раскрыла глаза и те послали сигналы в голову, она попыталась подняться, на что тяжелое тело ответило бурным негодованием. Она чуть оторвалась от пола, но тут же осела, приложив ладонь к макушке, которая отозвалась резкой болью, заставившей лицо сморщиться. Призрачная девушка смогла лишь промычать имя товарища.

— Сядь на место! — рявкнул Ник, точно непослушному домашнему питомцу, и выставил широкий желтый ноготь, под которым копился слой грязи.

Вначале Юрий задержал взгляд на подруге, но вскоре отвернулся, сосредоточившись на «искателе» — он не смог смотреть на ее беспомощное состояние. Перед лицом возникла вытянутая смуглая ладонь, слегка подрагивавшая от ожидания, и призрачный юноша без раздумий отказался от деревянно-каменной драгоценности. Ему вспомнился Андрей, который также пошел на этот шаг ради своей призрачной девушки; теперь Юрий прочувствовал его так живо, насколько это было возможно.

Стоит несколько омрачить светлый образ Юрия, сказав, что раздумья все же случились — трудно оказаться от единственного шанса на хорошую жизнь, добытого волей судьбы и приложенными усилиями, — но задолго до входа в склеп. Сомнений не было, что главарь банды попросит именно амулет, но в этом и проявилась главная особенность призрачного юноши: он отправился спасать подругу не по воле навеянных романтических побуждений, а после короткого, хотя и трудного решения, и выбор его был осознанным.

— Во те на! И за этой мелюзгой гонится все кладбище? — Ник потянул руку за пояс и достал оттуда ржавый нож с самодельной ручкой, обвязанной темной тканью. Он направлял острие в твердую древесину коробки, оставив на ней несколько точечных вмятин, и в центр гладкого камня, с поверхности которого лезвие соскальзывало. Делалось это с такой задумчивостью на лице, словно нож был единственным органом чувств, и пока красно-бурый конец его не коснется всех сторон, предмет останется изученным не полностью. — Ниче не вертится, ниче не крутится. Я б даже подумал, че ты мне байки загоняешь, но ты ж нормальный пацан, а, Юра? Брехать не будешь?

— Основание я выиграл в турнире, а сферу обменял у Андрея.

И вдруг короткий нож «Искателя» упал с глухим от ржавчины звуком, который, однако, заставил вздрогнуть.

— Подай-ка перо[15], — сказал он.

Вечная суета и пребывание внутри цветочного мешка изматывали и совсем не располагали к затруднительным наклонам, а потому Юрий замешкался на несколько долгих секунд, за которые водянистые темные точки если не прожгли его, то доставили желание промыть глаза.

Приняв нерадостное положение вещей, призрачный юноша наклонил туловище и согнул ноги, тотчас же принявшиеся безудержно трястись, как заведенный механизм. Тонкие пальцы схватили и потянули рукоять ножа, однако оторвать его от пола не удалось: «искатель» наступил носком ботинка на ржавое лезвие так, что переместил всю тяжесть тела. От долгого напряжения ноги не выдержали и взяли отдых всего на мгновение, которого хватило, чтобы повалить все тело.

Только после Ник присел, хрустнув обоими коленями, и шепнул Юрию на ухо:

— Паршиво, когда хомутают[16] чужую славу. Не ты победил в той заварухе, а моя Анжи. Понял? Знай свое место, щенок, оно на низах. И вставай уже, а то разлегся тут.

Все это время Юрий опирался на предплечья, которые уже начинали уставать. Он попытался подняться, но спина и ноги не получили приказа, а лишь напомнили о себе разливавшейся болью. И тогда он услышал шорохи из глубины камеры заключения и повернул затекшую шею в сторону звука.

Упав на живот, Анжела ползла к товарищу на локтях, словно раненный воин, искавший безопасного места. С каждым новым забросом руки вперед голова ее приопускалась, натягивав кожу на затылке, и волосы, выбившиеся из общего пучка, едва закрывали отражение боли на лице. Она полностью отстранилась от мира, поставив себе цель, для достижения которой ей нужна была вся слаженность усилий, на какие способно призрачное тело. Ни вялых слов извне, ни пристального взгляда главаря банды, что наблюдал за событием с веселым любопытством, она не замечала. Шаг за шагом она продвигалась к прутьям решетки, пока не уперлась в них лбом.

Однотонные стены и пол расплывались, словно Юрий лежал на дне дрейфовавшей лодки, из-за чего ладонь каждый раз промахивалась при попытке схватить нож. Однако случившееся в тот же момент, как точный удар между грудью и животом, выбило из него не только дух, но и злостные ощущения боли, сыграв роль отвлечения. Призрачный юноша почувствовал, как в его впалые от напряжения мышц подмышки вцепились крепкие руки, и на мгновение решил, что «искатель» непривычно сжалился над ним, но, уловив частое дыхание за спиной, напрягся от неожиданности и подхватил этот ритм.

Подтянув ноги к краю решетки, Анжела приподнялась на ступни при согнутых коленях и начала отталкиваться вместе с легким товарищем от пола. В порыве ошеломления Юрий сумел схватить рукоять ножа, а после переключил сознание на свои мышцы, старавшись задействовать вялые ноги. Скрип зубов и напряженные стоны позади резали слух, говорив о той немыслимой боли, через плотное полотно которой пробиралась призрачная девушка.

Спустя долгие попытки уставшие призраки стояли ровно, прислонившись телами к холодному металлу решетки. Ник переводил взгляд с одного изнеможенного лица на другое, не в силах скрыть удивления.

— Ниче другого я от тебя и не ждал, Анжи. Ты у меня боевая. Не будь ты бабой, командовала бы «Искателями» на ура.

Что удивительно, слова главаря банды не отразились в головах призраков — вместо этого они выкрали мгновение для более важного дела. Даже когда Юрий отстранился, Анжела продолжила, вцепившись в прутья, направлять в сторону неприятеля презрительный измученный взгляд.

Призрачный юноша встал напротив Ника, вновь выставившего ладонь вперед, и крепко сжал рукоять ножа, отчего та нагрелась. В голове зароились стаи мыслей о совершении одного резкого движения в направлении слева-направо чуть выше середины шеи, которое избавило бы кладбище от многих несчастий. Однако Юрий проклинал себя за медлительность, немощность и крепкий страх нарушить правило — если он покончит с «искателем» и погибнет сам, то нет никаких гарантий свободы для Анжелы. Быть может, кладбищенский запрет не сработает; может, невидимый наблюдатель закроет на это глаза? Разве не считается насилием то, что призрака держат в клетке против его воли?

— Без проблем. Можно и по-твоему, — сказал устрашающе спокойно Ник, не выдержав промедления. — Юрец, меня всегда бесили тупые правила, особенно те, что свербят, как геморрой в жопе. Типа если вломить кому-нибудь в челюсть, будут вилы[17]. Но смотри, какая штука, фраерок, можно ж вломить и самому себе или, че мы сейчас и проверим, порезать себя. Знаешь, че будет? Я вот нет. И сейчас мне это очень интересно. Давай, Юрец, поработай на общее благо.

Вначале без раздумий — они в том случае ни к чему — призрачный юноша резво поднес клинок к ладони, но не знал, в какую точку уколоть. И вот тогда пришел зов разума, неведомое чувство, что останавливало его всякий раз, когда он приставлял нож к коже пальца: первостепенным страхом была боль, которая, с одной стороны, уже прижилась настолько, что капля слезы не переполнит океан, но с другой, живо представлялась в воображении; затем в голове всплыл такой факт, что грязным от ржавчины и сомнительных рук главаря банды в организм может попасть нечто вредное; и наконец если кладбищенское правило все же сработает, призрачную девушку точно никто не освободит.

Возможно, в последний раз Юрий взглянул подруге в глаза, под которыми сияли серые полулуния. В той глубине зрачков и кофейного ободка вокруг, каждым едва уловимым подергиванием тела он увидел просьбу покинуть склеп и никогда сюда не возвратиться. Ее внешность, наружная красота, придала силы для закрытия глаз, глубокого вдоха, и уже во тьме разум представил красоту внутреннюю, которая выглядела, как пылавший рыжий огонек.

После мгновения, когда тело и сознание отделились друг от друга, пульсировавшая боль вернула им целостность. Пораженная ладонь получила импульс одернуть руку и засунуть палец в рот, словно внутреннее жидкое наполнение тела нельзя было никому показать; другая же смочилась обильным потом и от резкой боли выронила нож, на лезвие которого запечатлелась, впитавшись в ржавчину, капля крови. Подушечка пальца накалилась, явив последнюю вязкую кровь, и неглубокий порез иссох.

— Не, ну раз пошел по грани дозволенного, нужно не ссать и идти до конца. Че ж будет дальше… — задумался Ник, помяв толстый подбородок. Толстые пальцы замерли, когда он обернулся в сторону Анжелы, наклонившейся за ножом со всей доступной ей быстротой. — Вот же оторва! А я хотел заставить его вновь подать мне нож. Хрен ты теперь отдашь его, да? Ну забирай! Ржавым пером на скрипке не поиграешь[18]. И замка нет, чтоб пустить в ход как слепую[19]. А меня ты не пырнешь, если житуха дорога.

— Ты обещал отпустить ее.

— Фраер, я никому ниче не обещаю, а тебе и подавно, — сказал «искатель» и поспешил унять мелькнувшее раздражение. Вернув привычную ухмылку, он продолжил: — Тебе че, не интересно потягаться с кладбищем и уложить его на лопатки? Хоть раз в своей жизни не ссы, а если сдохнешь, так не только натяни немую рожу, но и не дрожи. В общем смотри… Раз Анжи решила влезть в нашу игру, куда ее никто не звал, то подсобит в деле. Короче, Юрка, начнем с низов: схвати ее руку и сожми своими дохлыми ручонками, скрути кожу, вырви волос, я не знаю. Как думаешь, кладбище превратит тебя в упыря?

Покорно и с некоторой резвостью Юрий прислонился к прутьям решетки, приняв высунутую сквозь них правую руку. В голове пульсировало в дважды быстрее ходу секунд в часах, что позволило управлять временем: глубокий голос Анжелы пронесся тихо и быстро, чтобы различить слова и не вызвать подозрения со стороны главаря банды.

И вдруг призрачный юноша, узнав все необходимое, неожиданно ущипнул подругу, отчего тонкий писк получился даже правдивым. Страх совсем исчез: тайное чувство подсказывало, что такой простой и невольный поступок не сойдет за насилие.

— Ну и раз вы так близко, — издал противный скрип голоса Ник, — полапай ее.

— Что?!

Воскликнул не столько Юрий, ошеломленный приказом, сколько Анжела, чьи брови натянулись на лоб, причинив новую порцию боли на макушке. Мучительней пытки и нельзя было придумать для обоих.

— Давай, пацан! Ты, небось, никогда бабу даже за руку не держал. И вот благодаря мне ты подержишь ее не только за руку.

Призрачная девушка попятилась вглубь камеры заключения, когда увидела обреченные глаза товарища, выстрелив в него самым гневным из взглядов. Она заметила, как юношеский подбородок несколько отклонился вниз от ее лица.

— Нет.

— Быстро сжал ее буфера[20]! — закричал «искатель» так сильно, что выплюнул в окружение большую часть накопившейся слюны, а его голос многократно отразился от стен. Это мерзкое эхо оглушило Анжелу, отчего она пошатнулась, оставшись на одной ноге, и тут же осела на пол. Ник подобрался вплотную к Юрию и прошептал: — Вместо тебя ведь могу и я порезвиться с ней, а? Поверь, тебе не понравится. А теперь живо лапай ее!

— Отпусти ее! Я принес амулет и выполнил достаточно твоих похабных приказов.

Смуглая кожа Ника налилась краской от злости, а в глазах обнаружилось лишь желание устроить беспредел, какого еще не видели обитатели кладбища.

— Что ж, — прорычал он с сомкнутыми до скрипа зубами, — ты принес только один жалкий амулет. За шкуры вас обоих нужно два — простая математика. Вот отыщешь еще — поговорим. А теперь проваливай, пока я не вломил тебе промеж глаз за потраченное время.

— Юрий? Почему ты здесь?

— Я хочу просить помощи.

— Помощи? После того, что ты сделал с трактиром? Тебе придется очень постараться убедить меня.

— Ни я, ни уж точно Анжела не виноваты в этом. Поджог произошел из-за монстров.

— Но кто же зародил эту вереницу событий? Насколько мне известно, ты вместе с неким юношей поддался не только жажде желания, но и соперничества — две губительные черты души. Теперь мы испытываем трудности со скрытностью: из-за сгоревшего трактира каждый наш вход и выход отлично просматривается, мы видны, как зеленое дерево посреди пустыни. Я-то привык оставаться здесь на ночь, но вот существовать во тьме в одиночку начинает быть проблематичным.

— Скоро появится новое место, где можно будет посидеть, как в трактире.

— Не думаю, что оно вырастет над этим обиталищем, и крайне сомневаюсь, что это утешит боль Тамары, если не опечалит еще сильнее.

— Соглашайтесь, Сергей! В склепе, главном склепе «Искателей», совершенно точно найдутся полезные вещи, которые могут помочь вам в поиске амулетов.

«Хранитель» долго держал молчание, отчего казалось, будто растворился в полумраке.

— С моей стороны, — вдруг сказал он, — будет лишь одно условие: ты отдашь найденный амулет и, если тебе доступно это знание, расскажешь о том, как найти следующий.

— Этот амулет… отобрал Ник.

— Хорошо, я верю тебе. В конце концов у него это всегда отлично получалось. Тогда пообещай вступить в нашу немногочисленную группу и искать амулеты только ради того, чтобы уничтожить их навсегда.

В тот момент Юрий готов был сказать любую вещь и согласиться даже с самой невыгодной сделкой.

— И каков же твой план? — несколько иронически сказал Сергей.

— У меня есть духовые трубки и дротики со снотворным. — Юрий в доказательство достал из кармана коробку размером с ладонь и открыл верхнюю крышку. На миг глаза Сергея засияли ярче, чем тусклая лампа, в которой керосиновая жидкость уже доживала свой век. — Иглы настолько тонкие, что никто и не почувствует боли. По крайней мере мне так сказали.

— У меня нет возражений для промедления. Я составлю тебе поддержку, но только лишь я, поскольку вдвоем будет незаметнее. Что ж, в путь.

После окончания издевательств главарь банды прислал в склеп нескольких «искателей»-новичков, чтобы те одновременно и почувствовали свою важность, и не оставляли заключенную одну в отсутствие верхов местной иерархии. В помещении стало тесно, но вместе с тем и тепло, хотя от обилия запахов в голове неприятно щелкало; и по причине редкого проветривания смрад Ника тянулся к выходу полосой, которую можно было если не увидеть, то легко вообразить.

От сидения на холодном полу, прижавшись спиной к стене, которая чудом не покрылась ледяной коркой, кололо в пояснице, но это было лучшее положение из доступных. Анжела повесила нож в одну из шлевок джинсов на манер ножен, и с каждым ее дыханием пятно ржавчины на лезвии терлось о пол, издавав едва уловимый звук. Острым приобретением вполне можно было подцепить вбитые металлические скобы, сдерживавшие нижний край камеры заключения, однако в ее сторону попеременно поглядывало полдюжины призраков.

Хотя головокружение отпустило разум, извечные хождения сторожевых из одного конца комнаты в другой возвращали это чувство в полной мере. «Искатели» о чем-то шептались, не стеснявшись показывать зубы в моменты ухмылок, косо поглядывали на бывшего члена банды, о котором так резво вились слухи в их среде, и захлебывались в ярком смехе, словно этому свойству Ник обучал подчиненных в первую очередь.

Большую часть времени Анжела прятала лицо, уткнувшись лбом в колени, но при сильном раздражении приподнимала голову, одаривав всех шестерых причин ее негодования презрительным взглядом. Одному из сторожевых, что изнемогал от скуки, не понравилось это отвращение и он, сменившись с товарищем, вмиг оказался у прутьев решетки.

— Как же меня бесит твоя хмурая рожа! Ради тебя Ник еще одну лампу принес и поставил в охрану шесть парней. Че ж тебе, красотка, не нравится? Или ты все о своей розовой подружке мечтаешь? Ну уж звиняй.

Призрачная девушка незаметно повела ладонью по полу, набрав в нее пыли, нашла в себе силы, чтобы подняться и подойти к «искателю». Несколько мгновений она смотрела в его глаза в попытке прожечь их и при удобном случае швырнула горсть пыли в юношеское лицо. В тот момент ее совершенно не беспокоили кладбищенские правила — стерпеть оскорбления близкого человека, да еще от жалкого подручного новичка она не смогла.

Ко всеобщему удивлению ничего пагубного Анжеле не случилось, а вот призрак еще пару минут ронял слезы из красных глаз, оглушительно кашлял и сплевывал слюну, орошав ею пол. От злости он с силой ударил металлический каркас, отчего тот несколько расшатался в креплениях.

— Ах ты сука такая! — прокричал он, покраснев от тихих насмешек товарищей; ему быстро удалось восстановить спокойствие, будто ничего не произошло, хотя изменения ясно отразились на лице. — А рыжуля-то с характером и явно хочет порезвиться. Столько парней в комнате и одна запертая девка. Может, скрасим скуку? Ну че, парни, помогите отодрать клетку. И не только клетку…

— Ты совсем дурак, что ли, — ответил ему стоявший рядом призрак. — Ты же знаешь запреты кладбища? Да все знают! Я не хочу превратиться в хрен знает кого.

— Она только что бросила мне в рожу грязь! Я чуть не сдох, до сих пор в горле будто насрали.

— Ты получил то, что заслужил.

— Че ты сказал? А ну-ка повторил быстро!

— Подумай лучше о тузе, это в разы реальнее, — крикнул «искатель», охранявший вход в склеп; он отреагировал на звук удара ноги о решетку. — Я помню, что Ник смотрел на нее, как волк на свою добычу: сжал зубы и никому не отдаст. Лично мне дорога моя шея.

— Да че он нам сделает? — зарычал призрак, уняв порыв ударить и кого-нибудь из товарищей. — Изобьет нас? Нет. Выкинет из банды? На такие жертвы ради какой-то девки он не пойдет. Посадит нас в такую же клетку? Кто ему будет пятки вылизывать?

— Собачка забоялась хозяина? — сказала Анжела, вложив в слова предельную порцию язвительности. — Смотри, как хвост поджался.

Неизвестно, что делал бы «искатель», если бы яростными ударами, гремевшими по решетке так сильно, что на каждый призрачная девушка невольно моргала, освободил пленницу. Однако нервного призрака стремительно придержали с боков товарищи, старавшись находить среднее между силой и аккуратностью, чтобы не нарушить кладбищенского правила и не дать навредить себе.

Местный переполох принес огромную долю успеха делу по освобождению Анжелы. Половина всех целей сгруппировались около камеры заключения, отчего становились прекрасной мишенью, к тому же все их внимание переключилось лишь на призрачную девушку. Один призрак стоял поодаль ото всех; раздраженный происходившим, он разглядывал грязные ногти и потупил взгляд на трещину в полу. Последние же два сторожевых находились в предбаннике склепа, наблюдав за тем, чтобы никто, кроме членов банды, не осмелился проникнуть в их обиталище.

Призраки, державшие буйного «искателя» за плечи, резко ослабили хватку и повалились на пол без чувств. Вернее, тот, кому дротик попал в икру, пробив тонкую ткань штанов, сначала припал на колено, а после, качнувшись всем телом, закрыл глаза и повалился на спину; другой, с дротиком, торчавшим из спины, как стрела, мгновенно обессилел и по счастливой случайности столкнулся головой с животом товарища.

Обидчик Анжелы круто сменил выражение лица от властного тигра до оленя, услышавшего позади звук выстрела винтовки. Не заметив довольной улыбки призрачной девушки, он завертел головой по каждому участку склепа, будто нападавший мог быть крохотным пауком, отчего при довлевшем волнении, скрывавшем вид с боков, не сразу заметил незваных гостей, которые, однако, яркими одеждами выделялись из общей массы песчано-глинистой стены.

У четвертого сторожевого сердце забилось интересно: с одной стороны, оно было спокойнее, чем у того же ранее буйного товарища, поскольку он находился ближе всего к выходу, но с другой, он же и должен был остановить захватчиков, чтобы не выносить гнева главаря банды. На всякий случай он указал пальцем на стену в дальнем от него конце помещения — тайный проход в главном склепе был с задней стороны, — перебросив часть вины за бездействие на товарища. Однако совместно им удалось зашевелиться, устремившись в направлении врагов.

Все тело Сергея работало точнее механизма часов, с невиданным проворством, словно совершал обыденные действия, он сменил дротик и поднес трубку к губам. Самый длительный момент пришелся на колебания по поводу выбора цели. Из-за нерасторопности товарища, чьи руки, а вместе с ними и оружие заходились в пляске, он решил справиться сначала с обидчиком Анжелы, несшимся на хилого призрачного юношу с заведенным за ухо кулаком. Достигнуть цели у него не получилось.

Испустив гортанный боевой клич, последний в комнате сторожевой стремительно сокращал дистанцию. Занятый выбором цели, он позабыл о распластавшихся на полу «искателях», а потому споткнулся о безжизненные конечности товарищей. Он прильнул к полу, успев выставить руки вперед, испытавшие колоссальную боль, и одновременно искал силы для резкого подъема. Юрий успел лишь почувствовать поток ветра — настолько быстро Сергей сорвался с места и широкими благодаря росту шагами вмиг оказался около недруга. Тотчас же тонкая деревянная игла с силой призрачного юноши пробурила кожу поясницы.

Вторая причина, почему буйный обидчик Анжелы подсобил ей, заключалась в том, что двое оставшихся охранников не так живо реагировали на звуки, которые доносились изнутри склепа, а потому примчались лишь после боевого клича «искателя». От увиденного они застыли, словно их тела погрузили в ледяную воду, моментально сковавшую движения. Юрий наконец дозарядил трубку и отрывисто дунул в нее. Один призрак упал. Сергей же, оказавшись без дротиков, действовал по вольному сценарию: вытащил использованный и метнул его в надежде хотя бы мизерного успеха. Мимо.

— У нас есть минута! — крикнул Сергей, когда напуганный «искатель» решил покинуть сторожевой пост. Вначале призрачный юноша попытался догнать его, но ботинки того уже виднелись на верхних ступенях лестницы. — В темпе!

Когда «хранитель» глянул на камеру заключения, увидел товарища, тянувшего слабыми мышцами металлический каркас, и призрачную девушку, плечо которой необычайно мощно налегало на прутья решетки, отчего расшатанные крепления в полу грозились выскользнуть. Спустя тридцать минут таких действий у призраков, возможно, получилось бы освободиться — сейчас же у них не было и тридцати секунд.

Сначала Сергей повернул было торс в сторону второй комнаты склепа, где ожидал увидеть ценные находки «Искателей», но в последний момент к нему безмолвно обратился беспомощный взгляд Юрия. На лбу призрачного юноши проявилось раздумье и впервые за день волнение; на лице товарища он увидел то, что истерзало его душу много лет назад: страх потерять близкого человека. Несмотря на больные мышцы, эта эмоция виднелась ярко.

Испытав возможность не только остаться без награды, но и быть пойманным, «хранитель» сблизился с призраками и дернул клетку, когда Анжела налегла на нее крепким плечом, с такой силой, что дальние скобы вырвались, оставив в полу четыре отверстия, а передние уцелели, несколько погнув нижний край камеры заключения. Как только призрачная девушка проскользнула в щель, схватила Юрия за руку и помчалась к выходу.

— Прыгай на спину! Хватайся за меня!

— Что?!

— Делай, что говорю! Быстро!

Некогда было испытывать неловкость, раздумывать, краснеть на лице, но все это случилось, да так быстро, что Юрий не заметил, как тонкие руки ухватились за широкие плечи подруги, а ноги, как змеи, обвились вокруг ее талии. Всего миг удалось рассмотреть несколько подсвеченную от дверного зазора наверху лестницу, и окружение поплыло от быстрого движения — Анжела перескакивала несколько ступеней за раз.

За приоткрытой дверью слышались голоса «Искателей», нараставшие с каждым промедлением. Призрачная девушка почувствовала себя собакой, укравшей с праздничного стола лакомство, за которой теперь гнались все хозяева. Она с силой вдавила кроссовку в каменную дверь, отчего та отпрянула, и только прошла черту дверного проема, как сбоку показалось самое нежеланное из лиц.

Чтобы не попасться в цепкие лапы главаря банды, Анжеле пришлось пригнуться едва ли не до земли. Конечно, неожиданность подыграла ей, но реакция Ника оказалась на удивление отменной, и толстые пальцы с желтыми ногтями устремились к девичьим волосам, ухватив несколько рыжих нитей из растрепанного пучка. При чувстве точечной боли призрачная девушка, напротив, резко дернула головой, оставив в подарок «искателю» часть себя.

Как же она жалела, что опрометчивые действия призрака не сочлись за нарушение кладбищенского запрета.

Хотя Ник и не пробовал догнать удалявшийся силуэт, поняв, что бессилен остановить его, Анжела рванулась по дороге мимо толпы «Искателей», как олимпийский чемпион. Главарь банды сплюнул слюну на землю, искривившись в лице, но затем засмеялся от вида некоторых новичков, погнавшихся за беглецами, чтобы получить награду за их поимку.

Вскоре Ник сблизился с подчиненными, что столпились около бокового склепа, и в тот момент в дверном проеме промелькнула одинокая тень со сложенной на манер мешка скатертью, водруженной на плечо. Призраки были слишком заняты и взволнованы, выслушав яростное негодование главаря, так что не обратили внимание на фигуру, которая тут же проскользила вдоль боковой стены склепа и скрылась за стволами деревьев и рядами надгробий.

Когда склепы «Искателей» оказались так далеко, что скрылись из виду, а погоня прекратилась, Анжела остановилась и, грубо сбросив Юрия со спины, с шумом упала на скамью. Дышала она, словно ездовая собака, которая находилась в упряжке несколько дней без отдыха; за секунду ее грудь успевала пару раз выдвинуться вперед и резко, как в прыжке, отпрянуть в привычное положение.

— Спасибо, — наконец сказала на выдохе призрачная девушка. И лишь в мыслях добавила: «Мой рыцарь».

Юрий сел на край скамьи, почувствовав жар тела подруги, который согревал во время вечерней прохлады даже на расстоянии. Безмолвно призраки всматривались в лужицу заката, которая сливалась за линию горизонта, угрожав залить кладбище тьмой.

— Два — два. Теперь все честно.

— Хватит считать! — вспылила Анжела, и в голосе отчетливо слышались переливы с ноты на ноту. — Если бы я тебя не выручила на фехтовании, ты бы не стал меня спасать?

— Я не это имел…

— Ты балбес! — взяла она неожиданно высокую ноту. — Ты не только подверг себя крайней опасности, войдя в это гиблое место, но и отдал амулет самому ужасному существу во вселенной. Он же меня никогда бы не отпустил, я удивлена, что разрешил это сделать тебе. Видно, ты пока не интересен ему или он что-то мерзкое задумал.

— Только так я мог узнать, как ты к ним проникла. Мы хитро обыграли это.

— Тебе, Юрий, крупно повезло, — сказала Анжела, как родитель, чье дитя едва не спалило дом. — В ином случае, когда Ник использовал бы тебя в качестве подручного или самоубийцы, что выбираются ночью на поверхность, ты бы отделался в лучшем случае гибелью от рук монстров. В худшем — пожизненным рабством.

— Я считаю, что рисковал не зря и что мы победили.

— Ты хоть понимаешь, что отдал свой единственный шанс на мечту в руки мерзавца. Как нам теперь искать амулеты?

— К черту эти амулеты! Они не на первом месте. Если бы я так поступил, кто бы из нас сделал «три — два»?

— И все равно ты дурак.

И они снова замолчали, всецело отдавшись потоку мыслей. Юрий чувствовал неловкость, которая оседала на лице багровым пятном, мерзким привкусом заползала на язык: он не мнил себя героем, спасателем и в этом деле играл роль пускового толчка, но где-то в душе свершенное казалось великим подвигом, на какой он не согласился бы в прошлой жизни, за пределами кладбища. После слов подруги он ощутил едва ли не вину за то, что спас ее.

— Может, это трудно… но не хочешь рассказать мне, почему ты ни с того ни с сего пошла в пещеру чудовища?

— Да! Да-да-да! — говорила она так, что каждое одинаково слово тем не менее звучало в новых красках; такую несдержанность эмоций мало кому было дозволено наблюдать. — Можешь не верить, но я была в их рядах. Я была «искателем».

— Это я уже знаю.

— Не перебивай или эта история навсегда останется лишь во мне.

Призрачный юноша извинился и кивнул, чтобы Анжела продолжала.

— Как только я попала на кладбище, — начала она, — я познакомилась с одной девочкой. Мы вышли из гробов почти одновременно и, удивительно, ничуть не испугались ни друг друга, ни жуткого кладбищенского тумана, который застилал надгробия в тот день.

Она замолчала, зацепив взгляд на особенно ярком солнце, которое цветом напоминало багряный желток яйца, приготовленного всмятку.

— Мы сдружились и вместе, как и все новички, загорелись идеей обрести шанс на лучшую жизнь. Конечно, неосведомленному «Искатели» кажутся лучшим решением для поиска амулетов; к тому же выбора особенно не было. Я чем-то приглянулась Нику, но оставляла это на его совесть, которой у него не оказалось. Однако после пощечины, когда он попытался… вцепить в меня свои вонючие губы, что было бы только началом более ужасных вещей, он присмирел; хотя, я думаю, после этого он только воодушевился внутренне: такие уроды всегда хотят получить то, что им не дано.

Наконец Анжела открыла глаза и по застывшему взгляду товарища поняла, что непривычно распахнула дверцу памяти настежь. Однако рассказ если и заставлял ее краснеть, то от гнева, а не от смущения.

— Мы вдвоем выбирались почти каждую ночь, чтобы найти амулет — такой появляется только ночью! — и знаешь что: мы нашли. Чудом миновав монстров! Я вцепилась в него, как нищий в самую ценную монету, закрыла глаза и потянула за веревку, которые были закреплена на мне. «Искатели» потянули нас обратно… Хотя кого обманываю: они потянули только меня. В тот момент я горько пожалела, что амулет оказался именно у меня в руках, ведь ее, подругу мою, они жестоко бросили на поверхности в ночной час. Мне сразу так и подумалось: и среди членов банды, и среди одиночек ходили слухи, что Ник специально оставляет неугодных на поверхности, но мы старались не верить пустым разговорам; однако незадолго до нашего выхода ночью исчез мальчик, и всю вину за случившееся возложили на монстров. Слишком поздно я поняла, кто здесь истинный монстр.

Анжела схватила узкую ладонь Юрия и сжала ее так крепко, будто это была шея главного «искателя». В глазах виднелась тонкая водянистая оболочка, в которой свет несколько преломлялся, позволяв различить самые мелкие детали: отражение солнца и ресниц, светлый тонкий ободок, точно распустившийся бутон, вокруг узкого зрачка.

— Не раздумывая, я бросила крохотную светящуюся сферу на землю, чтобы она могла поднять ее и вернуться не с пустыми руками. Каков же был гнев Ника, когда он увидел меня без амулета. Клянусь, если бы не кладбищенские запреты, он бы, говоря на его мерзком жаргоне, «размалевал мне мордашку». Я бросилась к катушке, на которую были намотаны наши веревки, и, несмотря на наигранные виноватые лица подручных Ника — к слову, они и не бойко пытались оправдаться! — я потянула эту веревку, оказавшуюся до боли легкой, и ее конец быстро вполз в склеп. Это был огрызок. Даже без петли. Я…

Веки не смогли сдержать тяжесть слез, и капли хлынули по щекам ручьями. Призрачная девушка не любила показывать свою слабость и тем более не желала, чтобы в эти редкие времена ее искаженное от душевных истязаний лицо кто-нибудь. Чтобы скрыть слезы, она приобняла Юрия, положив подбородок ему на плечо, и продолжила шептать на ухо, из-за чего каждая эмоция ощущалась до ужаса живо и страшно.

— Я бросилась открывать дверь, но Виталий, с которым я дралась на турнире, запер ее на засов и грубо оттолкнул меня, а другие встали по бокам, схватив за плечи так, что из крепких рук я вырваться не смогла.

Всхлипы Анжелы походили на отдаленные взрывы бомб, каждый заставлял вздрагивать и только крепче сжимать ее в объятиях. Юрий мужественно выдержал их все. И вот они почти прекратились.

— В конце концов я сдалась и меня отвели в нижнее помещение к своей кимарке — это на проклятом жаргоне Ника кровать, хотя на самом деле это были тонкие одеяла, украденные им, наверное, из трактира. Он даже поставил члена банды около двери, чтобы я не сорвалась среди ночи искать мою подругу. Поначалу я долго беззвучно рыдала, но через несколько часов уснула и проснулась только под утро, когда все уже давно храпели. Я забрала законное свое зеркальце, пару мелочей и бросила эту шайку бандитов. И вот на турнире Виталий шепнул мне, что она выжила. Я не могла не проверить, понимаешь, и знала, что это ловушка, но не могла не пойти. И все же она была там! В той же камере. И на этот счет у меня к тебе одна просьба…

Вскоре оба призрака окончательно замолчали, словно их связки онемели: у Анжелы от долгого разговора и заложенного носа, а у Юрия от представления тех ужасов, что ей пришлось пережить, но более от тех, что придется. Им было что обдумать, а между тем солнце скрылось за горизонтом, передав властвование монстрам.

Напоследок призрачный юноша сжал и потер правую ладонь подруги и безмолвно заглянул ей в глаза, стремительно сливавшиеся с общей темнотой. Анжела едва улыбнулась, смахнув остатки слез, и тяжелой поступью направилась к могиле.

Прозвучало четыре слова, от каждого из них поровну: «Спокойной ночи» — и каждый скрылся под родной землей могилы.