Российские Колумбы

БОРЬБА ЗА ЖИЗНЬ

Васильковые глаза белокурой девочки внимательно следили за карабкающимся по отвесной гранитной скале человеком. Обросший, утомленный, обливающийся крупными каплями пота, геолог, сделав неверное движение, завис над пропастью на страховочном канатике. Вылинявшая клетчатая рубашка, пропитанная соленым потом, прилипла к мокрой спине. Шла отчаянная борьба за жизнь. «Стоп! Сначала! Дубль третий!» Эти слова ненадолго выводили девушку из оцепенения. Она вспоминала, что перед ней не настоящая жизнь, а всего лишь киносъемки. Но через мгновение Светлана снова забывалась и, затаив дыхание, следила за этой борьбой за жизнь. Так хотелось броситься на помощь и спасти человека!

…Глубоко врезались в память Светланы Париловой эти дни, когда недалеко от их села по Усинскому тракту велись съемки фильма «Неотправленные письма» о трагической гибели геологов. Светлана с большим удовольствием согласилась проплыть по ледяной воде реки вместо актрисы Татьяны Самойловой.

И тогда решила Света стать геологом.

Учеба в институте, особенно производственная практика на Дальнем Востоке, убедили: в выборе профессии студентка не ошиблась. В суровой селемджинской тайге Светлане пришлось преодолеть немало трудностей. Но самое тяжелое испытание она прошла, когда начальник отряда тяжело отравился некачественными консервами. Впервые на будущую специалистку легла громаднейшая ответственность — по карте вывести отряд в село. Не заблудиться, как можно скорее доставить в больницу начальника отряда. Строгие испытующие глаза рабочих недоверчиво смотрели на Светлану. «Когда мы выйдем?» — этот немой вопрос читался в их взглядах. Интуиция и умение ориентироваться в лесу, выработанные девушкой в сибирской глухомани, не подвели ее и здесь, в дальневосточной тайге. Долго боролись за жизнь начальника отряда врачи, и она была спасена.

По окончании института Свету направили на работу в родные места. Непроходимая саянская тайга и неизведанные ее кладовые предстали перед молодым специалистом.

Как-то летом загорелась тайга. Несколько дней бушевала стихия. Пламя окружило партию Париловой. От дыма Светлана потеряла сознание. Очнувшись, она увидела страшную картину: тлеющие деревья, обгоревшая одежда, разбросанное снаряжение. Все кругом приобрело черный цвет, покрылось сажей и пеплом. «Где же Игорь? — вдруг подумала девушка. — Ведь возвращались из похода с ним вдвоем».

У рассыпанных образцов лежал Игорь, из его груди раздавался тихий стон. Обгоревшее лицо и одежда производили жуткое впечатление. Собрав сохранившиеся куски спальных мешков, палатки, одежду, Светлана уложила на эту постель Игоря и принялась тянуть волокушу по заваленной остатками пожара тропе. Да, это было намного труднее, чем нести рюкзак с образцами, но другого выхода не было. Споткнувшись, Светлана упала и долго лежала, затем приподнялась, уселась на колодину, повернула Игоря на спину. Только теперь она заметила, что из кармана его противоэнцефалитной куртки торчит обгоревшая записная книжка. Вынув ее, Светлана увидела комсомольский билет, один угол которого был сильно обожжен. Фотография совсем юного Игоря. Девушка взглянула на его лицо, перевела взгляд на фотографию — и ей стало жутко. Казалось, что перед ней совсем другой человек. Нужно торопиться, срочно в больницу. Светлана вынула свой комсомольский билет и затолкала их вместе в сохранившийся карман. Два дня продолжалось это мучительное передвижение. Когда девушка увидела Верхнеусинское, двигаться она больше не могла.

Придя в себя, Светлана увидела склонившихся над ней людей в белых халатах.

— А Игорь жив? — прошептала больная.

— Да, он будет жить, он уже в Новосибирске, — спокойно ответил седоволосый врач. И на измученном лице Светланы появилась слабая улыбка.