Российские Колумбы

МЕДВЕЖЬЯ УСЛУГА

Вертолет набрал высоту, и мы увидели: внизу простиралась необъятная снежная равнина тундры, разлинованная вереницами звериных следов. Голые лиственницы, наполовину засыпанные снежными сугробами, плотными стенками окаймляли ручьи и озера. Темная кайма то утопала полностью в белом одеяле, то вновь вырастала, сопровождая невидимую извилистость ручейков. Показалось темное пятно вырвавшейся на свободу реки. Над водой клубился пар. Светило солнце. Его бледно-желтый диск висел над серо-серебристой дымкой горизонта. Мы напряженно всматривались вдаль. Мне все еще слышались тревожные позывные радиста: «Хантайка, Хантайка, почему молчишь?» Но Хантайка не отвечала. Что случилось? Почему отряд Макушина не выходит на связь? Это беспокоило меня, да и не только меня. Вот почему мы вылетели, не дожидаясь, пока успокоится пурга, которая и сейчас гнала поземку по равнине, как вспенившиеся волны.

Мы знали, что Макушин неробкого десятка, энергичный и предусмотрительный. Он произвел на нас хорошее впечатление, будучи еще на практике в Восточных Саянах. По окончании института его направили к нам, и Василий сразу же получил ответственное задание: обследовать участок Крайнего Севера, собрать все нужные изыскателям данные. Сроки обследования сжатые, а условия работы трудные: двухметровый снег, частые метели, сильные морозы.

На берегу озера мы заметили костер у палатки.

— Вот их лагерь, — обрадовался начальник партии. Мы пошли на снижение. Услышав шум вертолета, люди выскочили из палаток. Они махали руками, подбрасывали вверх шапки. Коснувшись земли, вертолет слегка качнулся и замер. Мы сошли на снег. Первое, что бросилось в глаза, — куски свежего оленьего мяса, разложенные на брезенте. Через несколько минут Василий Макушин угощал нас жареным мясом.

— Медвежья услуга, — сказал, ухмыляясь, он, — как манна с небес, нежданно-негаданно. Хотя страху пришлось нам пережить. Мы возвращались на лыжах из дневного маршрута. Окрик заставил всех обернуться. Последний рабочий карабкался, провалившись по пояс в воду. Вытащили обледеневшего товарища, разожгли костер, долго растирали застывшее тело. Одели в свою одежду. А как только высушили спецовку, направились дальше. За разговорами так увлеклись, что не заметили, как подошли к палатке. Вдруг видим у самого входа — медведь. Все озеро истоптано, словно здесь играли в футбол. Сидит мишка на задранном олене и преспокойно уплетает мясо. Что делать? При нас ничего нет. Оружие и все снаряжение в палатке. Отступили мы малость и ну кричать, махать руками, свистеть, а он хоть бы что, посмотрит на нас и опять за свое.

С наступлением темноты усилился мороз. Тогда мы насобирали сушняка, разожгли огромнейший костер и изготовили факелы. Вначале несколько огненных головешек бросили в непрошеного гостя. Он приподнялся на задние лапы, злобно рыча, начал отступать. Тогда мы, осмелев, с факелами в руках стали подходить ближе к лагерю. «Отвоевав» палатку, несколько раз выстрелили из карабина по медведю. Басовый рев прокатился по звенящей морозной тундре. Косолапый убежал в сторону лесочка, преследуемый матовым светом выкатившейся луны. На наше негостеприимство мишка не осерчал, даже полтуши оленя оставил.