21-30 Киллмастер Сборник детективов про Ника Картера

Глава 8

Факелы отбрасывают мерцающие тени на толстые стены. старого немецкого замка. Двор, вымощенный булыжником, был заполнен шумной толпой добродушных людей, и тысячи голосов хохотали и требовали ставок. Ник повернул вспотевшее лицо к прохладному ветру, дующему с канала. Бутс ошибся, когда сказала, что фон Штади убьет Ника. Вместо этого он дал Нику работу. Ник не оставил ему особого выбора. Ни работы, ни сапог. Но теперь Ник почти пожалел, что Фон Штади отказался. У германских рыцарей была странная процедура призыва.

Рев раздался из толпы, прервав его мысли. Ник глубоко вздохнул. Другой мужчина, Большой Золотой Рукав или как его там звали, вышел на ринг. Слуги Ника, два улыбающихся немецких мальчика, разминали мускулы на его плечах.

«Последнее усилие, герр фон Рунштадт», - сказал один из них с энтузиазмом и хлопнул Ника по плечу. «Вам нужно только остаться на ногах в течение одного раунда, и у вас будет второй по величине результат, который когда-либо достигался».

Ник посмотрел на своего противника. Гора человека, массивного, как пирамида, с угольно-черными мерцающими глазами и черными усами. Генрих, так его звали. Ник подумал, что он помнил, как был чемпионом Европы по борьбе, пока не убил одного человека на ринге и не покалечил нескольких других. В конце концов, его лишили титула, но, судя по тому, как они его подбадривали, германские рыцари, похоже, сочли его молодцом. Ник без особого энтузиазма наблюдал, как Генрих марширует по рингу и шутил со зрителями.

Граф фон Штади подошел к углу Ника. «Позвольте мне поздравить вас, герр фон Рунштадт». Фон Штади сопровождали его обычные офицеры из «Германских рыцарей и сапог», которые выглядели очень круто и женственно в костюме, облегавшем ее стройное тело. «Ваши достижения сегодня были, безусловно, впечатляющими. Вы можете подумать, что эти подвиги силы и ловкости выглядят по-детски, но разве Веллингтон не сказал, что битва при Ватерлоо была выиграна на спортивных площадках Итона? В любом случае, наши молодые последователи наслаждаются зрелищем, хотя в конечном итоге это может стать немного утомительным для наших кадровых офицеров. Но вы, безусловно, проделали замечательную работу ». Граф склонил голову и сузил глаза Ника. «Конечно, этого можно было бы ожидать от человека вашей смелости и изобретательности».

«Спасибо», - сказал Ник. «От него тоже можно было ожидать молчания по этому поводу, - подумал он. Он чувствовал себя так, как будто только что закончил олимпийское десятиборье. С самого рассвета он бегал, стрелял, сдавал тесты и делал все, что ожидается от будущего офицера в новом суперэлитном корпусе. Теперь все, что осталось, - это последняя рукопашная схватка. Когда это закончится, он пройдет тест на способности и станет одним из мальчиков, хорошим неонацистом.

«Я желаю вам всяческих успехов в битве с добрым Генрихом», - любезно сказал фон Штади. «Я должен предупредить вас, что он иногда обманывает, когда его загоняют в угол. Его последний бой был против очень многообещающего кандидата, экстраординарного, который длился шесть раундов. К сожалению, от человека со сломанным позвоночником нам было мало толку. Но поскольку вам нужно постоять всего один раунд, чтобы набрать очки, которые превосходил только я, я бы посоветовал вам держаться подальше от него и более или менее оставить его в начале второго раунда. Я сам едва продержался три круга, и, наверное, было бы разумнее, если бы я украсил неизбежное в конце второго круга ».

Офицеры вокруг фон Штади рассмеялись, и Ник понял, что граф пошутил. В шутке был смысл: фон Штади не хотел, чтобы Ник улучшил свой счет. Как сейчас чувствовал Ник, шансов на это было мало. Затем прозвучал гонг, и Генрих двинулся с места. Помощники Ника подтолкнули его, и он понял, что битва началась. Не было судьи по той простой причине, что не было правил игры. Все разрешалось. Ник проклинал свои усталые конечности и осторожно кружил. Где-то зашипел бочонок, и толпа от нетерпения застонала. Гигантский немец вошел, как борец, с низкими руками и хорошо распределенным весом, чтобы иметь возможность бросаться в бой во всех направлениях. Ник тут же вошел и выпустил правую руку в челюсть гиганта, от которой волна боли пронзила его собственную лопатку. Великан зарычал, стряхнул удар и схватил Ника за талию своей огромной рукой. Затем он ударил Ника своим массивным коленом в промежность. Толпа разочарованно вздохнула. Они были боялся раннего нокаута и окончания выступления, но в самый последний момент Ник отвернулся и увернулся от твердого колена. В то же время он ударил ладонью по плоскому носу Генриха. Великан зарычал и вздохнул через рот. но остался беспрепятственным. Ник нанес удар карате по трахее, которая должна была сломаться или хотя бы погнуться. Генрих закашлялся и зарычал.

Ник отскочил, нанося залп ударов по телу гиганта. Толпа приветствовала, но Генрих даже не дрогнул. Боже, этот монстр вообще был человеком? Эта последняя комбинация была одним из лучших снимков Ника, и Генрих ходил свежим, как маргаритка, его руки гориллы косили, как щупальца осьминога.

Ник настоял на том, чтобы попробовать дзюдо. «Это должно сработать», - рассуждал он. Каким бы твердым ни был Генрих, он, как и другие люди, подчинялся определенным законам механики.

Возможно, потому, что Ник был на грани истощения, а немец был еще свеж. Может быть, потому, что Ник не вовремя рассчитал. Вдруг он был поднят и полетел по воздуху. Под ним промелькнула кольцевая веревка, и толпа быстро разошлась. Затем он тяжело приземлился на подушку с наполненными пивом животами.

Хриплые мужские голоса ругались по-немецки. Кто-то перевернул стакан пива. Холодная пена разлилась по лбу Ника, вернув его к реальности. Генрих прошел через ринг, показывая на толпу и держа переплетенные руки над головой. Он почувствовал непреодолимое желание лечь. Он уже прошел испытание; он прошел.

Внезапно его подняли за руки и вытолкнули обратно на ринг. Три здоровенных немца в последний раз толкнули его на ринг, и Ник, оцепенев, рванулся к Генриху. «Ах, Вундеркинд возвращается за новыми», рычание-

Генрих. «Приятно слышать, что этот человек может говорить, - подумал Ник. По крайней мере, это доказывало, что он был человеком.

«Верно, жирный ублюдок», - сказал Ник. Он слизнул кровь с губ и усмехнулся. «Мы тебя раздавим, толстый, чтобы кадеты сбрили уродливые усы».

Немец непристойно зарычал и жестоко ударил Ника по голове. Ник ухватился за лестницу плечом, но это было так, как если бы его ударил мул, и он спустился на холст. Генрих высоко подпрыгнул и приземлился на спину Ника коленями. Его дыхание вырвалось одним выстрелом, а глаза потемнели. Наконец он понял, что немец бьется головой о пол ринга.

Смутно он слышал, как его помощники кричали, что он должен держаться, что осталась всего одна минута. Боже правый, неужели все это заняло всего две минуты? Нику казалось, что он сражался несколько месяцев. Он призвал свои последние резервы, почувствовал, что немец становится беспечным, и внезапно ожил, ударив Генриху по лицу взрывным ударом. Немец удивленно попятился; Ник вскочил, как кот, и вскочил ногой немцу на голову. Они упали вместе, но Ник снова встал и стал ждать. Когда Генрих приподнялся, он выпустил огромный кулак, но Ник увернулся, схватился за свои висячие уши и снова и снова ударил коленом по лицу. Великан заревел от боли; нечеловеческий крик, подобный предсмертной агонии динозавра. Ник уронил его.

В толпе воцарилась тишина. Этого не ожидалось. Генрих с трудом поднялся на ноги и покатился вперед. Лицо Ника превратилось в безжалостную маску. Он выполнил еще одну серию комбинаций, и когда гигант все еще не падал, Ник схватился за голову руками и,

с полной силой ударил сферическую головку по металлической кольцевой стойке. Снова и снова голова ударилась о столб, толпа обезумела, помощники Ника взволнованно взревели, и, наконец, ноги Генриха подкосились. Совершив последний удар карате по шее, он бросил Генриха на пол ринга, где тот лежал неподвижно, в то время как собравшиеся студенты и офицеры устроили столпотворение вечера.

Ник сидел в своем углу, и его помощники вытирали его. Кто-то протянул ему кружку пива. Ник позволил прохладной жидкости медленно стечь по его пересохшему горлу, когда он выглядел как стекло. Его взгляд упал на компанию графа фон Штади. Он отметил, что Ботинки приветствовали остальных, но выражение лица графа заставило его похолодеть. Эти горящие глаза были устремлены на Ника, словно заклепки, прожигающие его насквозь.

А затем Фон Штади выскочил на ринг и завыл, требуя тишины. Его голос был высоким и пронзительным, когда он кричал возбужденной толпе. 'Тихо, презренно свиньи. Вы не немецкая молодежь, а кучка пивных свиней. Не волки, а избитые собаки, увидевшие своего хозяина. Появился человек, из которого лучшие представители немецкой молодежи выглядят как играющие дети, а вы радуетесь. Так должны ли люди вроде тебя отомстить за позор прошлого ...?

Постепенно крик стих. Последовал смущенный ропот. Потом тишина. Только разъяренный голос графа эхом отдавался от стен старого университетского городка. Ник повис на веревках и прислушался. Граф произнес свою громовую речь, когда врачи в белых халатах выносили Генриха с ринга, а толпа нервно шаркала ногами и слушала мастера.

В течение двадцати минут фон Штади читал лекции своим молодым штурмовикам, затем, дрожа от ярости, покинул ринг и позволил отвезти себя домой. Когда «Мерседес» графа исчез, разгул снова поднялся. Ника взяли на плечи и с триумфом понесли по городу. Это напомнило ему Гейдельберг 1937 года. Возникновение пламени и удары сапогами. Он громко пел и кричал, пока его не отнесли в Deutschland über Alles Taveerne. Волосатые руки обвились вокруг его плеч, красные и вспотевшие они подошли к нему и назвали его товарищем. Ник не обращал внимания на эту чушь и оставался трезвым, сосредотачиваясь на закаленных бомбами барменшах в их Димдлах. И в течение вечера он увидел лицо, которое он узнал. Ему потребовалось мгновение, чтобы разместить это, потом он понял. Швеция. Маленький человечек с выпученными глазами, который запер его в морге с синим трупом физика. Только сейчас он разносил пиво к длинным столам. Ник вскочил.

- Ent guilty Sie, товарищи, - проревел Ник. «Теперь я собираюсь вернуть хорошее баварское пиво на хорошую баварскую землю, чтобы было место для большего». Он освободился из товарищеских объятий и быстро направился к маленькому надзирателю, который теперь был официантом. Официант увидел, что он идет, и его глаза еще больше расширились от страха. В замешательстве он уронил поднос с полными стаканами пива на колени огромному командиру кадетов и побежал к двери. Ник вылетел в дверь в десяти шагах позади него, но страх придавил маленькому человечку крылья. Ник пробежал за ним два квартала, затем догнал его на арочном каменном мосту. Он схватил его за рубашку и ударил по перилам моста. Мужчина стучал зубами. «Нет ... нет ... ошибка», - вздрогнул он.

«Готов поспорить, - сказал Ник.

"Это был несчастный случай. Клянусь.'

«Вы имеете в виду, что я жил случайно». Ник быстро подумал, глядя в испуганные глаза официанта. Если бы этот человек сказал графу, что Ник вращался в официальных шведских кругах, его упорное проникновение было бы напрасным. И последний шанс выяснить, кто на самом деле саботирует шведский подземный город и угрожает американской ПВО, будет упущен. Стилет скользнул в руку Ника.

Голос официанта стал пронзительным от страха, когда слова вылетели из его рта. «Я не запирал дверь. Я был так же напуган, как и сейчас, когда ты вышел из темноты ».

Ник прижал острие кинжала к дрожащему горлу мужчины. "Кто убил настоящего охранника морга?"

'Я не знаю.'

«Неправильный ответ», - сказал Ник. «Это будет стоить вам жизни. Он зажал ему рот рукой. Выпученные глаза открылись еще шире и быстро моргнули, когда мужчина схватил Ника за рукав. Ник на мгновение отпустил. «Ты снова уверен?» - рявкнул он.

«Да, да, я помню», - жалобно сказал мужчина. «Помощник фон Штади, Мюллер».

'Почему?' - отрезал Ник. Мужчина медленно пожал плечами и немного принял позу.

«Ты можешь убить меня, но я не знаю. В любом случае это, наверное, будет стоить мне всей жизни ».

- Тогда что вы там делали? - резко спросил Ник. «Вы пытались продать настоящему охраннику полис страхования жизни до того, как его убили ваши друзья?»

«Меня зовут Густав Ланг. Я репортер Der Spiegel с особым поручением. Я снимаюсь в сериале о неонацизме в современной Германии и уже несколько месяцев наблюдаю за Фон Штади. Вы можете уточнить у редакторов, есть ли у вас там контакты. Если у вас их нет, они вам ничего не скажут ».

Ник кивнул. Проверить эту историю несложно. «Я хотел бы знать, что случилось с этим охранником».

Маленький человечек покачал головой. «Когда я услышал, что Фон Штади что-то делает в Швеции, я сам поехал туда. У меня есть мюллерЯ наблюдал за другими мужчинами в Швеции и разговаривал с несколькими знакомыми из газет, а потом я услышал об этих лучах индиго, поддерживающих их антилазерные эксперименты. Когда я узнал, что один из их лучших физиков умер, я начал это понимать и начал искать. Телохранитель был уже мертв, поэтому я какое-то время скрывал его и имел возможность провести расследование. Я надел его одежду, потому что очень хорошо маскируюсь. Это может показаться вам бессердечным, но я уже видел более чем достаточно, чтобы знать, что Фон Штади занимается другими вещами, кроме пения песен у костра со своими баварскими бойскаутами. Мне нужно было узнать больше. Потом я увидел тебя… »Маленький репортер вздрогнул от этого воспоминания. «Я знал, что мне нужно убираться оттуда быстро».

Когда Ник размышлял над этой историей, воцарилась тишина, нарушаемая только плеском воды в канале. Затем он закурил и протянул одну репортеру.

«Я думаю, мы с тобой должны хорошо поговорить в эти дни. Не сейчас. Я должен вернуться на вечеринку. Но прежде чем я уйду, я хочу узнать еще кое-что, Гас. Почему фон Штади так заинтересован в шведских подземных оборонительных сооружениях? Швеция была нейтральной в последней войне ».

«Ну, - сказал Густав, - я могу только догадываться об этом, но кое-что я слышу в кафе. Я почти уверен, что дело в следующем. Конечно, если он совершит переворот против правительства в Бонне, НАТО немедленно выведет все ядерное оружие. Но если фон Штади сможет помешать Швеции разработать противолазерное устройство, Китай вознаградит его ядерным оружием и простой системой запуска. Тогда он сможет подчинить Европу своей воле. И учитывая то, как эти ученые синеют и умирают, я бы сказал, что он тоже попадает в беду в Америке ».

"Хм," сказал Ник. "А когда все это должно произойти?"

«Как только у него появится повод. В следующий раз у правительства проблемы. Он очень дружен с промышленниками и некоторыми высокопоставленными военными из-за своего отца. Они доверяют ему, но Америка и Франция - нет, поэтому он не может сделать ничего большого, пока не получит эти китайские атомные бомбы. И если вы увидите, как международная наука дистанцируется от этих антилазерных экспериментов, это может произойти в любой момент ».

«Это хорошая история даже для Der Spiegel», - сказал Ник. «Хотел бы я опубликовать и десятую часть», - мягко сказал человечек. «Вместо этого мы отдаем Европу сумасшедшему, а Америку Китаю, опасаясь, что нашему издателю будет предъявлен иск за клевету». Ник мрачно улыбнулся. Телеграфировать в Вашингтон не имело особого смысла. Если Хоук узнает о ситуации, он пришлет Ника Картера. Но Ник Картер уже был там, и он понятия не имел, что делать.