90-е: Шоу должно продолжаться – 10

Глава 1

— Ты же на нас не обижаешься? — Бельфегор с тревогой заглянул мне в глаза. Так умилительно, я чуть не прослезился. — Ну, понимаешь, так получилось, мы с Саней зашли после репетиции в «Колосок» по пивку выпить, а там нас Василий выцепил. И как-то так мы зацепились, в общем, он говорит…

— Обижаюсь? — я обнял Бельфегора и похлопал его по спине. — Да я чуть не разрыдался тут! Конспираторы! У меня же днюха в феврале, как вам вообще в голову-то пришло?

— Это я предложил, — сказал Иван, усаживаясь рядом с нами на диванчик. Вот уж кого не ожидал здесь увидеть, если честно. Хотя, с другой стороны…

— Но ты правда не обижаешься? — снова повторил Бельфегор.

— Кто же на такое обидится? — совершенно искренне заржал я.

На самом деле, вечеринкой-сюрпризом это все получилось лишь отчасти. Пара совпадений нужных людей во времени и пространстве, вовремя влезший Шутихин со своим «мне скучно, давайте уже что-нибудь устроим!», еще Иван влез с грубоватым: «А сопли вам еще ваш Велиал не подтирает, сосунки? Хоть бы раз ему спасибо сказали!»

В общем, как-то так все совпало. Кирюха по-быстрому состряпал песню-посвящение на мотив Smells like teen spirit, символичненько так.

Получилось немного сумбурно и трогательно.

И ужасно приятно, на самом деле.

— Когда под снегом ты дрожишь,

И думаешь, что проходит жизнь

Рассвет придет, пора домой

И Велиал придет за тобой

Придет, придет, придет за тобой…

Душу в клочья! Струны к черту!

Кто не с нами, тот за бортом!

Ух… Они когда запели, я даже не сразу сообразил, что слова другие, а не тот кавер на стихи поэта девятнадцатого века. А что песня еще и специально для меня написана, до меня дошло только к концу. Я стоял, привалившись к стене и думал о том, что микрофон отличный. Прямо зашибись как круто Астарот с ним выглядит. По-взрослому так, даже как-то не поворачивается язык это мероприятие квартирником назвать…

А потом до меня, натурально, дошло! Когда я понял, что большая часть публики смотрит на на ангелочков, а на меня.

— Спасибо, парни, я просто офигеть как рад, честно-честно, — я пожал руку Астароту и протиснулся мимо «ангелочков» к Василию. Похлопал его по плечу. — Слушай, ну мои-то ребята — это понятно. Но тебя-то они как под этот детский сад подписали?

— Понимаешь, какая штука, Вовчик, — Василий приобнял меня за плечи. — У меня есть одна хитрая примета… Я когда в какой-нибудь большой блудняк впутываюсь, обязательно перед ним устраиваю что-то мелкое. Собираю друзей, ставлю выпивку. И вот как эта вечерина пройдет, таким, значит, и быть выхлопу. А тут захожу, значит, с Иваном о тебе заговорили, и как-то все само собой сложилось.

— Так-так, интересно! — оживился я. — И как работает эта примета? Если что-то хреново проходит, ты готов сдать назад?

— Знаешь, да, — уверенно кивнул Василий. — У меня однажды случай был… В общем, связался со мной один типчик из столицы и говорит: «Дело — верняк! Семь концертов в области тебе как с куста! Хоть 'Комбинация», хоть Маша Распутина, хоть они все вместе. Ну и условия такие шоколадные, что даже не верится. В общем, я по своей привычке звоню друганам. Давайте, мол, накрываю поляну, подгребайте в «Новокиневск». И вроде кабак проверенный, и ничего такого особенного я не планировал, чисто погудеть. Но там с самого начала все как пошло козлить. Сначала меня со столом прокинули. Потом извинялись до горизонта, мол администраторша дура, новенькая, напутала что-то… Потом нас как-то там посадили, выкатили пару запасных столиков в проход. Но тут новая напасть — Стас на такси в аварию попал. Ногу в клочья просто, до сих пор с палочкой ходит. Три человека не пришли из тех, на кого я всегда на все сто рассчитывал… Сам я траванулся и три дня потом блевал дальше, чем видел. Очухался когда, думаю: «Не дело… Мутный тип, наверняка кидалово какое-то». Ну и отказался с ним работать. И что ты думаешь? Через неделю узнаю через знакомых, что он денег собрал и пропал с концами!

— Сурово, — хмыкнул я.

— Да это еще что! — оживился Василий. — Ты слушай, что было перед «Миражом», вот когда с тобой мы закорешились…

Тут в дверь снова позвонили, так что услышать эту историю было не судьба.

В прихожей снова стало шумно. Начали подходить те, кто в заговоре «тайная вечеринка для Велиала» не участвовал. Среди других-прочих голосов я узнал Яна. «Хорошо, что он не в теме», — подумал я.

Концерт получился похожим на лоскутное одеяло. После первой песни, которая была для меня, они побросали инструменты и принялись наперебой говорить тосты, припоминая мне все свои «фендеры-стратакастеры» и «поливоксы», потом спели еще одну песню, по настоянию публики — «Темные тени». Потом снова побросали инструменты, все повскакивали со своих мест и принялись как-то жадно и хором общаться.

Ян с Бобром и небольшой группкой фантатов подошли где-то в начале девятого. Снова начался вроде как концерт, но после пары песен кто-то вспомнил про клип, Шутихин-старший предложил настроить проектор. Вражеская техника заартачилась, и пока с ней возились, Ян с Бобром взяли гитары и спели пару песен. Потом получилось запустить проектор, и на белой стене студии засветились картинки сначала клипа про монаха, потом — «Темных теней». Почему-то после него на всех напало мистическое настроение, и вместо песен стали рассказывать страшные истории. Как в пионерском лагере. Наташа решила это дело возглавить, схватила микрофон, принялась вызывать к нему желающих. А чтобы все смотрелось драматичнее, рассказчику в руки давали горящую свечку. И так он и должен был говорить, с подсвеченным снизу лицом.

Потом снова вернулись к музыке. И примерно до полуночи пели. Пока в дверь не принялись стучать возмущенные соседи.

Часть народу разбрелись по домам, остальные разбились на тихие кучки.

Ну как, тихие… Разговаривали громко, петь под гитару продолжили. Смеялись. Просто теперь это все делали без усилительной аппаратуры.

— … специальную фестивальную газету, — закончил свою мысль Жан.

— Подожди, я не понял, — спросил лысенький Василий. — Ты предлагаешь вместо программки раздавать газету?

— Да нет, почему вместо? — всплеснул руками Жан. — Программка отдельно — газета отдельно. Фестиваль же будет идти несколько дней, вот и печатать два раза в день. Типа боевой листок фестиваля. Интервью с музыкантами, репортажи с событий, фотки. Объявления еще можно. Ну, там, увидел какой-нибудь парень на концерте девушку, но потом не догнал. Можно будет дать объявление в газету. Мол, девушка в зеленых колготках, которая на концерте «Арии»…

— А, да, понял! — закивал Василий. — Дошло!

— О, крутая тема! — влез в разговор Ян. — Такие штуки потом на вес золота! Знакомые в Красноярске на фесте что-то подобное выпускали, так один чел в этом году такой листок перекупил за кучу денег!

— На память останется, ага, — важно кивнул Жан. — Только это деньги понадобятся…

— Для спонсоров можно хорошее предложение сделать, — задумчиво проговорила Ирина. — Газета может быть неплохим дополнением к пакету…

— Только в этот раз нам нужны нормальные спонсоры, — сказала Света. — А не как в тот раз, с концертом Гриши.

— Так в этот раз у нас стадион…

— Все будет, девчата, вы не сомневайтесь! — заверил Василий. — И стадион, и «котлы», а может и дворец спорта!

— О, Велиал, отойдем побазарим! — Ян ухватил меня за локоть и увел на кухню. — Слушай, мы как в тот раз поговорили… У нас все в силе? Совместные гастроли и все такое?

— Так ясен пень, — сказал я. Настроение у меня было отличным. Если судить по примете Василия, с фестивалем у нас все нормально срастется. Мало того, что в студии у Шутихина сегодня собрался полный аншлаг, так еще и атмосфера на этом квартирнике была что надо — очень ламповая и дружественная. И непринужденная, совершенно не требовалось народ оживлять и подбадривать. Все и так были бодры.

— Короче, вот какое дело у меня… — Ян наклонился ближе ко мне и заговорил вполголоса. — Мы с парнями еще раз эту тему обсудили, и, знаешь… Ты вообще уверен, что эти концерты нам принесут хоть какую-то прибыль?

— Уверен, — хмыкнул я.

— А мне вот знающие люди сказали, что ты беспочвенный мечтатель, — сказал Ян. — Что это при Союзе рок был на коне, и все ломились на концерты, как оглашенные. Потому что рок — это музыка протеста. А сейчас дело другое. Союз медным тазом накрылся, протестовать стало как-то глупо, а денег так вообще не стало. Какой дурак будет билеты покупать? Особенно в райцентрах, где вообще сплошной трэш творится… Что ты делаешь такое лицо? Думаешь, не так все?

— Мне просто скучно тебя слушать, Ян, — пожал плечами я. — Когда ты от рассуждений к делу перейдешь, подай мне какой-нибудь знак, лады? Ну, там, рукой махни или рожу скорчи…

«Так-то я с ним вроде как наладить контакт собирался», — подумал я про себя. И потом сам же себе легкомысленно возразил: «Но это же он себя как идиот ведет…»

— То есть ты серьезно уверен, да? — набычившись, спросил Ян.

— Более чем, — кивнул я.

— И все-таки послушай… — Ян снова подался вперед, я даже почувствовал его «портвейновое» дыхание. — Думаешь, у рок-клуба дела так хреново пошли, потому что Банкин косячил? Вот я тоже так думал, но на самом деле все не так просто…

— О, вот вы куда спрятались! — воскликнул возникший на пороге крохотной кухни Василий. — Я тут краем уха услышал, что вы гастролировать собрались. А фестиваль как же? Не порвешься на несколько маленьких Вовчиков от такого количества дел?

— Так фестиваль у нас в конце июля, — сказал я. А на гастроли мы собираемся немного в мае, и немного во второй половине июня, когда сессию парни сдадут. Ну и июль частично захватим, я думаю. Но к обоим фестам я буду в городе, как штык!

— А до этого, думаешь, дел никаких не будет? — Василий угрожающе навис надо мной.

— Так гастроли можно и совместить, — сказал я. — Мы же далеко не поедем, по области только. Если напечатать афишек, флаеров и прочей рекламной макулатуры, то весь наш гастрольный тур можно сделать одним сплошным рекламным турне.

— О! — на лице Василия отразилась работа мысли. — А в натуре же! Ты на чем думаешь своих архаровцев и их барахло возить? На своей четверке?

— Я пока в процессе решения этого вопроса, — уклончиво ответил я. В четверке я был намерен совершить предварительный объезд разных населенных пунктов, а вот что касается самих гастролей, то тут все было сложнее. В принципе, Кристина говорила, что ее приятель Слава вполне договороспособен, а его «рафик» машинка вполне вместительная. Кроме того, была у меня мысль пообщаться с матерью и взять напрокат одну из «буханок» которые ржавеют в гараже завода. Ну или…

— У Шемяки же пазик есть! — радостно выпалил Василий.

— Это опухший такой? — вспомнил я мужикков из новой команды Василия. — Шемякин же он? И имя еще какое-то королевское… Генрих?

— Артур, ага, — засмеялся Василий. — Он все равно сидит сейчас на бобах, давай мы с тобой его запряжем к вам кучером.

— Автобус афишами обклеим! — радостно подхватил я идею.

— И матюгальник на крышу присандалим еще! — Василий оттер от меня Яна и сел рядом. — Точняк, надо звуковую дорожку. Что-нибудь про «Офигительный рок-фестиваль в Новокиневске, кто не приедет — тот лох!»

— Можно прямо сразу билеты продавать, — проговорил я. — Успеем напечатать билеты для регионов?

— Ха, да это же как два пальца об асфальт! — Василий самодовольно стукнул себя кулаком в грудь. — Мы даже твоего этого вертлявого Жана можем взбодрить, чтобы он демонстрационный номер своей газеты напечатал! Пусть провинциалы слюни пускают заранее!

Василий вскочил и решительным шагом вышел из кухни.

— Слушай, Велиал… — снова подсел ко мне Ян. — Короче, вот какое дело… Мы с парнями готовы, в принципе, подписаться на эти гастроли. Только нам нужна… некоторая гарантия. Как насчет небольшого аванса? Ты же понимаешь, что…

— Знаешь, Янчик, дорогой друг, — я панибратски обнял «цеппелина» за плечи. — Историю одну хочу тебе рассказать. Про дона Хуана и хромого паломника. Короче, шел как-то паломник по каким-то своим делам и напротив пещеры дона Хуана споткнулся и вывихнул ногу. А дон Хуан как раз в этот момент снаружи сидел. Солнечные ванны, так сказать, принимал. Ну и выпивал, не без этого. Любил, понимаешь, дон Хуан прибухнуть в солнечный денек.

— Велиал, я вообще-то с тобой серьезно разговариваю… — Ян попытался стряхнуть мою руку с плеча. Но хрен там у него получилось. Я же решил, что надо с ним подружиться!

— Янчик, мне все говорят, что я умный, — хмыкнул я. — Так что ты лучше до конца историю-то дослушай, будь лапочкой! В общем, заметил дон Хуан это дело, в смысле что паломник на одной ноге скакать пытается, и говорит: «Чувак, ну вот далеко ты на одной ноге упрыгаешь? Садись рядом со мной, я с тобой во-первых, выпивкой поделюсь, а во-вторых, я в прошлом месяце курсы первой помощи закончил, так что могу на тебе потренироваться шины накладывать». Паломник сначала, такой, обрадовался. Подсел на камешек рядышком. Дон Хуан ему бухлишка налил, сидят вместе, на солнышко щурятся, ждут, когда нога травмированная заживет…

— Велиал, ну что за детский сад⁈ — снова попытался перебить меня Ян.

— Не спеши, — я доверительно заглянул Яну в лицо. — Дальше началось самое интересное. Дон Хуан нашел дощечку и бинт. И начал их на ногу паломнику, значит, прилаживать. И тут паломник, такой: «Что-то коротковата дощечка-то…» Дон Хуан промолчал. А потом еще: «Слушай, вот разве это гостеприимно — заставлять сидеть на голых камнях?» Дон Хуан второй раз промолчал. И тогда паломник совсем офигел. И говорит: «Я там у тебя в пещере бабу заметил, пусть она мне отсосет по-быстрому…»

Я замолчал, испытующе глядя на лицо Яна. Тот насупился. Хорошо, значит не совсем дурак, сообразил, к чему я веду.

— Так вот, Янчик, — сказал я. Убрал руку с его плеча. Поправил заботливо воротник его рубашки. — Тебе знакомо выражение «открытый финал»? Ах да, точно, у тебя же два высших, и одно из них вроде даже какое-то гуманитарное… В общем, у этой истории финал открытый. Не буду я тебе, Янчик, рассказывать, что ответил дон Хуан паломнику. И не надо на меня так осуждающе смотреть. Чтобы на пинках катиться по мокрому склону холма, ноги-то не нужны, в общем…

Ян молча сопел, не глядя в мою сторону.

— Я рад, что мы друг друга поняли, — я похлопал его по плечу и вышел из кухни.

«А может, ну нафиг этого Яна вместе с его „Цеппелинами“?, — думал я, вклиниваясь на диван между Астаротом и Бегемотом. — Мутный тип, одни проблемы от него…»

— … это он, оказывается, Пантеру у нас пытался сманить! — закончил Бегемот историю, начала которой я не слышал.

— Ну-ка, ну-ка! — оживился я. — С этого места поподробнее!

— Да я рассказывал про Алишера, — объяснил Бегемот. — Он тут, короче, к Наде недавно подкатывал, на свидание ее водил.

— Внезапно, — усмехнулся я. — И что было дальше? Жажду подробностей!

— Ой, да это такая ржака! — включился Бельфегор. — Короче, Алишер ходил к гадалке, а она ему сказала, что успех к нему придет через даму бубновую. А он решил, что это про Пантеру. Что у нас дела идут так хорошо, потому что Надежда — наш талисман. И что если он ее у нас переманит, то у него тоже будет все хорошо.

— И он как давай ей в уши лить! — воскликнул Бегемот. И все посмотрели на скромно сидящую в уголке дивана Надю.

— И как? — хохотнул я. — Не соблазнил?

— Вот еще! — фыркнула Надя.

— Слушайте, а может мы лучше с «Каганатом» гастроли устроим, а? — Бельфегор посмотрел на меня. — Этот Ян какой-то… ну… С Алишером хотя бы весело.