90-е: Шоу должно продолжаться – 11

Глава 21

— Блин, я себе на стенку эту газету повешу! — простонал Астарот и согнулся от хохота. В этот момент пазик здорово тряхнуло, и фронтмена сбросило с сидения в проход. Что вызвало новый общий приступ смеха.

Кто бы мог подумать, а?

Провожать нас пришли те же самые Антон и Настя. Журналисты, которые нам целое шоу устроили на тему эксклюзивности. Ссорились, петушились. А к автобусу пришли парой. Даже за ручки держались, как я успел заметить. Когда увидели, что мы с Наташей на них смотрим, резко отпрыгнули друг от друга.

— Можем поспорить, — сказала Наташа. — Например, я скажу, что они с самого начала были парочкой, а перед нами только комедию ломали. А ты, например…

— А я буду топить за то, что они из-за нас сошлись, точняк, — усмехнулся я. — Только знаешь, в чем проблема?

— В том, что мы не узнаем, как на самом деле все было? — иронично изогнула бровь Наташа.

— Точняк, — хмыкнул я. — Они же все равно нам соврут. А проводить следствие мы не будем.

— Что вы имеете в виду? — подозрительно спросила Настя, которая часть разговора услышала.

— Анастасия, скажите, вы с Антоном уже давно встречаетесь, или вашу страсть работа над нашими гастролями спровоцировала? — с дежурной благожелательной улыбкой спросил я.

— Что вы еще такое выдумали? — вспыхнула Настя, стрельнула глазами на Антона и надула губы.

— Я же говорила, — сказала Наташа.

— Я же говорил, — одновременно с ней сказал я. Посмотрел на Настю, потом на Антона. — Давайте, что там у вас?

В принципе, не такие уж и смешные были эти две публикации. Да что там, вполне нормальные, ничего такого. Чуть более пафосные, чем хотелось бы. И с некоторой провинциальный восторженностью, которой и новокиневская пресса страдает тоже, когда речь заходит о всяких заезжих звездах. Просто здесь в роли заезжих звезд оказались мы.

А, ну да. Еще настроение сыграло свою роль. Все упихались в пазик и принялись читать эти самые газетные публикации как раз после игры в сифу на парковке перед гостиницей. Ну и Макс еще внес свою лепту в общее веселье — читал с выражением и жестикуляцией. А на вопросах журналиста переходил на писклявый тон.

— А чего это ты-то заберешь? — строптиво возразил Бегемот. — Там про меня тоже написано, между прочим!

— Вообще это дискриминация, — криво ухмыльнулся Ян. — Они принесли только по одному экземпляру газеты. Могли бы хотя бы по два.

— Честно было бы принести каждому по одной! — запальчиво воскликнул Бельфегор.

— Да ну, всем раздавать — никакого тиража не хватит, — махнул рукой я. — Так что у нас есть призовые экземпляры. Уникальные, можно сказать. Через лет тридцать будут антиквариатом, который можно будет на аукционе за большие деньги продать.

— Ой, да ладно! — дернул плечом Ян. — Кому может быть нафиг нужна такая газета?

— О, значит ты не претендуешь, да? — радостно встрепенулся Астарот, который все еще сидел на полу в проходе. — Тогда я обе заберу!

— Эй, а чо это ты-то? — зашел на второй круг Бегемот. — Ты у нас, значит, через тридцать лет на аукционе разбогатеешь, а мы должны будем лапу сосать?

— Да-да, лапу, — ехидно фыркнула Надя.

Все снова заржали, Бегемот покраснел и насупился.

— Велиал, а что у тебя лицо такое хитрое? — Бельфегор подергал меня за рукав.

— Тссс! — я сделал большие глаза и приложил палец к губам. — Я жду.

— Чего это? — еще подозрительнее спросил Бельфегор.

— Когда вы подеретесь и разорвете эти газеты на кусочки, — невозмутимо сказал я. — Тогда у меня останутся единственные целые экземпляры. И я сам их продам на том аукционе, который будет перед вашим мировым турне.

— Ой, да ладно, мировое турне, ага… — Ян засмеялся. Но «ангелочки» смех не подхватили.

— Так они же всего две газеты принесли, я сам видел! — воскликнул Бельфегор. Теперь уже все уставились на меня с подозрительным прищуром. Ну, театральным таким, наигранным. Так что я честно выдержал паузу и только потом рассмеялся.

— Да ладно, я эти газеты еще вчера купил в союзпечати, — хмыкнул я и наклонился к сумке со своими вещами. — По шесть экземпляров.

Когда все идет как-то слишком хорошо, обязательно должна наступить какая-то жопа. Ну то есть, необязательно прямо жопа, конечно, но откат неизбежен. Просто за счет контраста с безудержным весельем. И началось все сразу же, как мы въехали в Онск, разумеется.

— Ни фига себе, — присвистнул Бельфегор, когда мы медленно проехали мимо одной из наших афиш. На которой маркером было размашисто написано «Слуги Сатаны». И еще приписано несколько не очень цензурных слов.

— Ненавижу Онск, — шепотом вздохнула Ева.

Музыканты притихли. Все веселье как-то сошло на нет. Мрачноватые улицы Онска не внушали энтузиазма. Ну и нам попалось еще несколько афиш. Кто-то не реально не поленился. В паре мест они были частично оторваны. А про сатану так было на каждой написано.

«Нда, прощайте, тысяча мест…» — мысленно хмыкнул я.

— Прикиньте, сейчас приедем, а нас там уже ждут с вилами и лопатами, — сдавленно произнес Бегемот. И все захихикали. Но скорее нервно, чем весело.

Заселение в этот раз тоже было совсем не таким радужным, как в Закорске. Коменда общежития, в котором я договорился о размещении, зыркала на нас подозрительно, пока я документы подписывал. Потом затребовала, чтобы ей непременно все сдали паспортные данные.

— В двадцать три ноль-ноль общежитие закрывается, — заявила она, когда мы закончили все формальности. — Если после этого часа придете — не пущу. Ясно вам?

— А если концерт будет дольше? — шепотом спросил у меня Бельфегор. Бабуля была такой грозной, что все притихли, и никто не рискнул ни возразить, ни отпустить шуточку, когда она зачитывала свод правил. Про не курить, не шуметь, никаких гостей, никаких прогулок по коридору.

— Гостиница строгого режима, — тоже шепотом сказал Ян, когда коменда наконец-то ушла.

— А почему шепотом? — усмехнулся я.

— А вдруг она подслушивает? — Ян стрельнул глазами в ту сторону, где скрылась грозная сгорбленная фигура нашей драконицы. — Блин, Велиал, ты бы хоть предупреждал, что так будет.

— Я не мог, — я честно развел руками. — Договаривался я с милейшей дамой Анной Анатольевной.

— Жесть, — резюмировал Астарот. — Может, лучше сразу уедем?

— А кормить нас будут? — спросил Бегемот.

— Тебе лишь бы пожрать, — буркнул Бельфегор.

— Я бы на всякий случай не стал есть, даже если бы кормили, — заговорщически сказал я и подмигнул. — Прикиньте, если они тут в еду что-то эдакое добавляют? Поел, у автоматически становишься жителем Онска.

— Да ладно, голубцы вкусные, я пробовал, — сказал Кирилл. — Мы в турпоход в школе ходили, тоже такие покупали.

— Блин, — погрустнел Бегемот. — Как-то тут… не очень.

— Страшно, да? — усмехнулся я. — К хорошему быстро привыкаешь. Десять минут вам. Вещи раскладываем, и работать. На всякий случай, по одному-двое не ходите.

— Ага, тебе значит тоже не по себе! — обрадованно воскликнул Бельфегор.

— Если честно, я тоже хочу сбежать, — подмигнул я. — Так что пока вы будете настраиваться, я уточню, что там с продажей билетов. И если все совсем плохо, мы и правда сбежим.

— Серьезно? — с надеждой спросил Бегемот.

— Не знаю пока, — я пожал плечами. — Девять минут.

«Ангелочки» с «цеппелинами» похватали вещи и разбрелись по выделенным нам комнатам. В этот раз уровень проживания был резко хуже, конечно. В прошлый раз это место показалось мне несколько более… эээ… пригодным для жизни. Но вредная бабка вместо уютных небольших комнат на трех-четырех человек выделила две. В каждой — по четыре двухэтажных «мамонта». И витающий запах запустения, пыли и ржавчины. И весь остальной этаж — сплошная гулкая пустота. Рельно, никаких соседей, я не поленился пробежаться по коридору и потолкать двери. Запертой оказалась только одна. Но возможно там просто был склад матрасов. Из всех остальных пустых комнат, где стояли только скелеты «мамонтов».

«Если вы снимаетесь в фильме ужасов…» — подумал я.

— Четыреста… — задумчиво повторил я. Блин, и вот, клянусь, я даже пожалел, что нервный Иван Михайлович с порога не принялся передо мной оправдываться, что билеты не продались, что у них в городе главенствует какая-то страшная секта, которая поработила умы и души ончан… Или отнцев? В общем, жителей Онска. И запретила им идти на наш концерт под страхом геенны огненной и страшного суда прямо здесь и сейчас. Тогда ведь все было бы просто. Можно было со спокойной совестью собрать манатки и умчать в Змеиный Камень и Волчайск. И оставить страшный Онск за спиной и забыть.

Но четыреста билетов… Если сейчас сказать «сорян, мы уезжаем, концерт отменяется», то это будет репутационная плюха прямо на старте. И по сарафанному радио эта инфа разнесется по всем городам и весям.

Тьфу ты, блин! Идиотский город. Вот с чего я вообще занервничал? Из-за надписи «слуги сатаны» на афишах? Или из-за инфернальной бабки, которая поселила нас на нежилом этаже?

А ну соберись, тряпка! Пара неадекватов еще не делает город плохим.

И четыреста проданных билетов — это уже очень даже нормальный концерт. Который, если что, еще только завтра. И если не сидеть пришибленно, а действовать, то это количество увеличится.

Я решительно отогнал возникшее видение, в котором зрители на концерте расселись по рядам и с каменными лицами смотрят на выступление. Не дрогнув ни единым мускулом.

— Иван Михайлович, а где у вас в городе можно купить пару коробок свечей? — спросил я.

— Что? — осекся Иван Михайлович. И я понял, что он все это время что-то мне затирал. Что именно, я пропустил мимо ушей. Представляя хоррорный концерт в готической столовой.

— Ну, свечи, — сказал я, изобразив пальцами трепещущее пламя. — Знаете, такие штуки из парафина, их еще зажигают, когда электричество отключается.

— Конечно же я знаю, что такое свечи, — чуть раздраженно сказал Иван Михайлович. — Просто ваш вопрос застал меня врасплох.

— Извините, — смущенно улыбнулся я. — День тяжелый был.

— А много надо? — спросил Иван Михайлович.

— Коробки две, — сказал я.

— А, это тогда лучше к Карену обратиться, — Иван Михайлович с грохотом выдвинул ящик стола и зашуршал бумагами. — Сейчас, где-то у меня тут есть…

А я уже мысленно прикидывал, что нужно сделать еще, чтобы выжать из гастролей в Онске максимум. Слуги Сатаны, значит… Ладно-ладно…

Я взял бумажку с контактом этого Карена, тепло попрощался с Иваном Михайловичем и вышел на улицу.

— Ну как, все хорошо? — спросила Ева, поднимаясь со скамейки мне навстречу.

— Не очень, но у меня есть план, — улыбнулся я. — Слушай, откуда можно по межгороду позвонить?

— А от этого Ивана Михайловича ты не мог? — прищурилась Ева.

— Мог, — кивнул я. — Не захотел просто.

— С почтамта, наверное, — сказала Ева. — Там и переговорный пункт, и автоматы должны быть.

— Да, точняк, — кивнул я.

— Так концерт все-таки будет? — спросила Ева.

— Разумеется, — хмыкнул я. — Разве могло быть как-то иначе?

— Эх, а я надеялась, что мы уедем, — хихикнула Ева. — И не надо мне говорить сейчас ничего про автобус в Новокиневск! Я же вижу твое лицо. Теперь я никуда не поеду, мне интересно, что ты задумал.

Онский главпочтамт было очень легко найти. На нем была такого размера вывеска, будто это было главное заведение в городе. Здоровенные буквы были продублированы над козырьком входа, вертикально на углу. И еще на крыше. Наверное, местный начальник почты еще в советское время мечтал сделать Онск похожим как минимум на Лас-Вегас. Потому что когда-то эти буквы еще и светились.

Я наменял горсть пятнадцатикопеечных монеток. Ну как, наменял… Теперь их тут продавали как жетоны, совсем даже не по стартовой цене. Скормил первую монетку и набрал номер нашего офиса.

— Ириш, привет, — сказал я, услышав в трубке ее голос. — Слушай, срочное дело. Нам нужен Стас на денек. С камерой и ассистентом. Отдашь?

— Ой, блин, — Ирина замолчала. Аппарат тут же требовательно застрекотал, и я скормил ему еще одну монетку.

— Что такое? Я его от срочного дела отрываю? — спросил я.

— Да нет, все нормально, — бодро ответила Ирина. — Только на один день?

— Да, надо будет завтра погрузить их к автобус до Онска. С камерами, разумеется.

— У вас там все хорошо? — голос ее стал тревожным.

— Ну… надеюсь, что да, — засмеялся я. — Так что, будет нам Стас?

— Ясен пень, — отозвалась Ирина. И крикнула что-то неразборчивое в сторону, прикрыв трубку.

— А у тебя там как дела? — на всякий случай уточнил я.

— Ой, у меня цирк и кони, — захихикала Ирина. — Понадобилось срочно-немедленно, ко вчерашнему дню снимать один дурацкий рекламный ролик. Вот сейчас мы тут и изобретаем… гм… вское… Жан, убери цветы эти дурацкие, из-за них надпись не видно!

Автомат снова запищал, требуя очередное подношение в виде монетки.

— А Стас все успеет? — уточнил я.

— Да, мы сегодня закончим, — уверенно ответила Ирина. — Может еще что-нибудь прислать с парнями.

— Что, например? — засмеялся я.

— Ну, не знаю, — хмыкнула Ирина. — Вдруг у вас там с провизией проблемы. Или еще с чем…

— Вроде пока справляемся, — сказал я. — Но буду иметь в виду…

Аппарат снова запищал, и я бросил в него еще одну монетку. Прожорливая штука все-таки.

— Ты из автомата что ли звонишь? — спросила Ирина.

— Ага, с переговорного пунтка, — ответил я. — Записывай адрес места, где у нас концерт.

— Да, давай, — отозвалась Ирина.

Когда мы вышли на улицу, я мельком подумал, что сейчас опять настал тот самый момент, когда впору закурить. Потом мысленно чертыхнулся. Блин. Вот сколько угодно можно не верить во всякую там энергуйскую чушь, но когда оказываешься в таком вот Онске, голову тут же одолевает масса всяких странных мыслей. Вот что я психую? Билетов продано достаточно. Зал… Зал вроде неплохой, но сейчас я еще глазами там все посмотрю. Изнутри. И если что не так, то всегда есть время переобуться в прыжке и перенести все на территорию местного ДК. Там, конечно, есть какой-то директор, но никто не отменял взятки, конфеты и шампанское. Ну или коньяк и еще что-нибудь, в случае, если директор ДК — мужик.

До столовой «деревяшки» мы с Евой прогулялись пешком. Хотелось чуток размяться, погода, опять же, хорошая. Ну и, в принципе, если отвлечься от всей этой мистической жути, центр Онска был довольно-таки симпатичным местом. Архитектура приличная, хоть и мрачноватая. Да что там, кинематографичная такая улица, хоть прям сейчас фильм снимай. О мрачных буднях маленького городка в штате Мэн.

Нет, ну реально. Было в Онске что-то такое неуловимо американское.

«Ангелочки» с «цеппелинами» всей толпой стояли на крыльце, повиснув на перилах. Некоторые сосредоточенно дымили. И лица у всех были… в каком-то смысле неописуемые. Бельфегор сидел верхом на перилах, качал ногой и насвистывал какой-то знакомый мотивчик. Макс нервно улыбался. Бегемот делел пассы руками. То ли Кашпировского изображал, то ли Чумака. Ян был мрачен, как туча. Астарот с Кристиной шептались в сторонке.

— Что с лицами, орлы? — спросил я. — Со звуком что-то не так?

— Да нет, со звуком все неплохо, — скривившись, изрек Вадим. — Там даже акустика неплохая. Наверное, по проекту дореволюционного ресторана стролили. Я себе столовую как-то иначе представлял.

Повисла неловкая пауза.

— Так а с лицами-то тогда что? — еще раз уточнил я. — Что там на вас, привидения напали?

— А в коробках у тебя что? — спросил Астарот.

— Свечи, — сказал я. — Ритуал будем проводить. Некромантический… Черные свечи не нашел, так что тебе спецзадание — покрасить белые в черный. Ева, выдай Астароту кисточки и краски.

— Блин, шуточки у тебя, — буркнул Астарот.

— С такими делами не шутят, — с чертовски серьезным лицом сказал я. — Так, слушайте, я сейчас начну пендели раздавать. Что у вас случилось?

— Да ты зайди сам посмотри, — буркнул Ян и зло сплюнул. — Вообще не ожидал такой подставы…