Адаптация: МЕСИВО

Глава 21 Это твое будущее

Глава 21

Это твоё будущее

Структуризация: 60%

Взлом: 60%

То, на что я смотрел, выглядело странно.

Мы прошли не так много, и я бы смог найти дорогу к нашему обломку станции, если бы только в этом был какой-нибудь смысл. Но, чем дальше мы углублялись в туман, тем больше мне хотелось это сделать. Я уже давал себе обещание не ходить неизвестными тропами, и нужно было прислушиваться к себе, чтобы внезапно не оказаться в этой жопе. Ужасно было то, что я даже примерно не представлял, в какой части безумного мира я находился. Даже мысли о Днище теперь начинали становиться тёплыми воспоминаниями. Впрочем, это нормально для человека — идеализировать прошлое и стремиться вернуть как было. Пусть даже это был и жестокий мир, в котором я выживал каждый день. И из того, что я видел, ничего не напоминало о нём.

Я сделал шаг ближе, чтобы получше рассмотреть растение, и настил, по которому приходилось идти, промялся подо мной будто слегка заледеневший снег. Информацию о температуре вокруг находилась у меня перед глазами — её передавал мне скафандр. Вот бы ещё понимать эти чёртовы символы… В чём люди-пришельцы не угодили, так это с письменностью! Однако, выводы можно было сделать и при визуальном осмотре окружающей среды. И, скорее, всё говорило о тропическом климате, нежели о мерзлоте. Поэтому навряд ли всё это время я шёл по снегу. Больше это напоминало битое стекло.

Вообще, природа настолько изобретательна, что я восхищаюсь ею каждый раз, когда изучаю что-то. Зачастую с ужасом, но всё же. Не знаю, существовали ли они по сей день, но на Земле встречались просто фантастические растения, которые могли копировать окружение или даже животных. Замечу — при столь разном темпе и кардинально другом стиле жизни. Некоторые виды мимикрируют под хищников, которых боятся те, кто может полакомиться этими самыми видами. Другие же пытаются представлять из себя что-то несъедобное, а, желательно, даже ядовитое, что сопровождается соответствующей цветовой гаммой, которую часами можно рассматривать, если съесть близрастущий гриб. Впрочем, мои знания в ботанике хоть и были весьма поверхностными, тем не менее давали мне примерное представление о мире флоры. А потому увиденное меня в какой-то степени удивляло. Ведь удивление — это признак неосведомлённости, о чём теперь знают все, кого я убил. Но прикидываться камнем… В этом было что-то необычное. Особенно, когда камнем прикидывается растение.

У человека по-другому развито восприятие, нежели у других видов животных. И это важно понимать — не хуже и не лучше. А именно что по-другому. Оно позволило мне выхватить несколько увиденных деталей, которые через доли секунды уже были обработаны мозгом и говорили мне о том, что я смотрю не на камень, а на растение. Однако сколько-то долей секунд я потерял на обработку этой информации. А, значит, растение прекрасно справлялось со своей задачей.

— Ты когда-нибудь видела что-то подобное? — Заворожённо спросил я у Бейт.

— Да, — задумчиво ответила девушка, — видела.

Бочкообразное растение почти не колыхалось от весьма сильного ветра, возвышаясь перед нами на несколько голов. При этом поднимающийся слой песка разлетался в стороны по мере приближения к необычному представителю флоры. Электромагнитная защита?

Я думал сделать ещё один шаг поближе, чтобы ткнуть в лепесток ради интереса, но меня остановила вода. Большая лужа, хотя, скорее, даже пруд, почти идеальным кругом разливалась вокруг этого живого камня. Может, это была и не вода, а какая-нибудь кислота, помогающая замечательному цветку с внешним пищеварением перерабатывать своих жертв. Рискнуть ради любопытства? Конечно стоило!

Бейт остановила меня.

— По-твоему это нормальная хрень, что около цветочков разбросаны кости? — Спросила она, указав на поднятые волны прудика.

Я присмотрелся и действительно стал замечать бьющиеся друг о друга кости в жидкости, которую я принял за воду. Судя по всему, лужа была не такая глубокая, какой выглядела, и сильный ветер поднимал вместе с волнами целое кладбище разнообразных останков. Шум, похожий на приближение катящихся с горы камешков заполнил пространство.

Я успел ухватиться взглядом за внезапно всплывший череп. Он лишь на секунду показался в воде, а затем тут же скрылся, но этого времени мне, как специалисту, хватило для того, чтобы сделать несколько выводов. И один из них — этот череп принадлежал антропоморфному существу. А второй — это существо, кем бы оно ни было, явно было с другой планеты, потому что на Земле у приматов за всю историю их развития не встречались рога.

С каждым шагом я всё больше убеждался, что альтернативная версия Земли выглядела слишком уж отличающейся. Хотя о чём это я? В своей истории Земля не раз меняла облик до такой неузнаваемости, что, если бы у меня была бы возможность попасть в прошлое родной планеты даже на каких-нибудь сто миллионов лет назад, я бы долгое время думал, что очутился в рассказах Брэдбери про марсиан. А это была альтернативная Земля. Здесь всё было другим. Здесь могла быть другая эволюция!

— Вот же ж срань! — Выругалась Бейт.

Туман стал рассеиваться, и чуть дальше мы смогли рассмотреть величественно стоящие аркой кости хребта. По размеру я бы мог сравнить их с останками кашалота.

— Не знаю, что именно меня больше напрягает, — сказала Бейт, — то, что кости этого животного больше растения, которое его сожрало, или то, что у животного было две головы…

Черепа действительно было два. В жидкости пруда было сложно определить, к обитателям каких стихий относилось творение. Но мне почему-то переставало здесь нравиться. Теперь ещё больше…

Порывы ветра поднимали в воздух песок с земли, и я всерьёз начинал опасаться песчаной бури. Гранулы были довольно большими, они бились о костюм, и моё тело чувствовало удар каждой песчинки. Я обернулся, чтобы прикинуть, надвигается ли на нас смертельный ураган, или же у нас есть возможность протянуть ещё немного. Позади простиралась пустынная равнина с каменистым покрытием.

— Вроде ничего серьезного, — сказал я.

И Бейт тоже посмотрела в ту сторону, откуда мы пришли.

— А только я заметила, что наши следы исчезают за нами?

Она сказала это так, словно уже провела некоторые наблюдения и сделала выводы.

— Ты же не хочешь сказать, что…

Я задумался, так как стал допускать мысль, что её догадки действительно возможны. Ведь мы ничего не знали об этой реальности!

Бейт сделала шаг назад, чтобы посмотреть на оставленный след. Однако же, ничего не происходило. Пока что.

— А что, если так, — стала разжигать мою фантазию Бейт, — что, если следы исчезают, потому что мы ещё не оставили их? Нарушение причинно-следственных связей или движение во времени в обратную сторону…

Я отрицательно покачал головой. Уж что-что, а впадать в безумие и мракобесие, воображая всякую дичь, мне сейчас не хотелось. Движение во времени назад — это бред ненаучный и магия, и нечего тут говорить!

— Красавица, ну где же твой научный скепсис? — Пожурил её я, — стоит такой ветер, что следы просто стёрло или засыпало!

Приобретённые навыки охотника, впрочем, мешали мне согласиться со своим же высказыванием, так как воздействие окружающей среды, будь то дождь, ветер или прочие деформации, иначе изменяли следы — делали их менее резкими, округлыми, и при желании их можно было бы отыскать и через несколько дней. А то и тысячелетий. По выражению девушки я понял, что она с моим предположением тоже не согласна.

— Средняя масса образований, по которым мы идём, взаимосвязана и находится в соотношении с гравитацией таким образом, что ветер способен поднимать в атмосферу только поверхностный слой, распределяя его равномерно. Следы бы засыпало, но вместе с этим поднимался бы и уровень рядом с ними. Мы бы всё равно их видели.

— Как ты всё это узнала?

— Костюм собирает данные. Разве не очевидно?

Я решил ничего не ответить и сойти за умного.

— Конечно, у меня есть и другие предположения, — спасая мою репутацию, сказала учёный, — и одно хуже другого. Ты сочтёшь меня сумасшедшей, если я произнесу это вслух.

— Эээ…

— Но даже ты понимаешь, что всё это очень странно.

— Даже я? — Возмутился антрополог во мне, — в своей области я специалист на континент!

Сказав это, я осознал, две вещи. Если принимать за основу идею того, что Днище образовалось по всей Земле или на большей её части, то выходило, что людей в принципе осталось не много на континенте. И это означало, что моё бахвальство было совершенно буквальным. Это сильно поубавило гордости, ведь в этом случае любой доживший до сегодняшних дней школьник моих времён мог оказаться единственным математиком на всей планете. Лично я ни черта не понимал в тригонометрии!

Мы не стали задерживаться и пошли дальше. Атмосфера не позволяла видеть дальше десяти метров, и потому приходилось ориентироваться исключительно по массивным теням. По нашим догадкам, этими массивными объектами могли быть возвышенности, может быть, даже горы, либо невероятных высот деревья. С местной флорой уже довелось познакомиться, и мне хотелось думать, что мы всё же движемся в сторону гор!

Мы всё дальше погружались вглубь полей гигантских растений, похожих на разбросанную по лужицам гальку. Среди них я чувствовал себя незащищённым и не хотел пока воображать, какие насекомые могли здесь водиться. Впрочем, по обилию костей вокруг, можно было предположить, что живность здесь действительно была. И что жила она, как правило, недолго.

— Твою ж!..

Я так задумался, что не заметил, как передо мной проступили очертания фигуры. Рефлекторно я должен был отпрянуть назад, что было бы неправильно, так как я бы потерял драгоценную энергию и мог спровоцировать потенциального хищника на действия. Но я умел себя контролировать, и потому спокойно остановился, чтобы детальнее разобраться в ситуации.

Прямо передо мной на окаменевшем суку висел почти целый скелет. Не хватало ноги, но умер этот товарищ именно от того, что был проткнут. Хотя, если подумать, если его проткнуло растение, то само оно от этого ничего не получило, а, значит, это было бессмысленным действием. Вероятнее всего, был другой исход — каким-то образом тело налетело на горизонтально направленный кол, который принадлежал кривому и покорёженному дереву, листьев на котором не было уже давно, а круто изогнутые ветви действительно превратились в камень. Вот только окаменение не происходит таким образом.

— Похоже на человека, — заключил я, — ну… Очень в общих чертах.

— Даже не знаю, — сказала Бейт.

Она присела рядом со скелетом и осторожно, чтобы ничего не повредить, сняла пальцем насыпь со стопы оставшейся ноги. Под слоем песочной пыли ожидаемо оказалась кость, но только вид у неё был очень необычный. Сначала я решил, что это просто дефекты, появившиеся со временем, но нет. Из кости действительно здесь и там выглядывал металл, словно вросший в саму структуру организма.

— Посмотри, как сделано, — с некоторым даже восхищением сказала Бейт, — это потрясающе! Нейроинтеграция, молекулярный симбиоз, диффузия на клеточном уровне… Нам до таких технологий ещё лет триста.

— Да ладно, — махнул рукой я, — подумаешь, железка в кости!

Бейт глянула на меня оценивающе.

— А вам — лет семьсот.

Я попытался уложить в голове то, что она имела в виду.

— Хочешь сказать, что это скелет кого-то из ваших врагов?

— Да нет же!

Глаза Бейт сверкнули.

— Как ты не понимаешь, — сказала она, — наши враги — это совсем не люди!

— Но, — возразил я, — я же видел одного из них. Выглядит как человек. Не отличишь!

— Да ты и меня считал пришельцем всё это время, — в голосе я услышал оттенок некоторой обиды, — а ведь мы похожи на людей, не так ли?

На какой-то момент Бейт отвлеклась от того, чтобы пытаться мне что-то объяснить. В некотором роде меня забавляло то, что столь эмоциональная девушка могла быть учёным. Ведь наука — бессердечная сучка, не знающая эмоций.

— Нет сомнений, что скелет — человека, — сказала она, — я с уверенностью могу сказать, что у него была вживлена система. Только… Более развитая.

— И тебя не смущает, что он мёртв по меньшей мере уже несколько столетий?

Бейт поднялась на ноги. По её лицу было видно, что она совершенно запуталась.

— Нет, это всё бессмыслица какая-то, — твёрдо сказала она, — не нужно делать поспешных выводов.

Девушка решила отвлечься от раздумий, которые ни к чему не вели и лишь создавали ещё большую путаницу. Она внимательно осмотрелась вокруг, будто знала, что искала, затем взгляд её остановился на силуэтах неподалёку, которые ранее я принял за горы. Сейчас они выглядели иначе. Линии приобрели более резкие очертания, но всё же пока были плохо видны. Ничего не говоря, Бейт устремилась к холму впереди. Похоже, что мы находились на возвышенности, и это могло помочь нам сориентироваться.

— Что такое?

Я поспешил следом. Не стоило забывать о том, что мы находились на незнакомой территории, и о том, что опасность могла подстерегать нас на каждом шагу.

— Постой, в чём дело? — настойчиво потребовал объяснений я.

К этому моменту Бейт уже забралась на вершину, выпрямилась и посмотрела вдаль.

— Ты что-то видишь?

— Да… — Растерянно ответила девушка.

По мере моего приближения пейзаж передо мной начинал проясняться.

— Вот, что имелось в виду, — еле слышно пробормотала Бейт, — мы действительно проиграли…

Из тумана стали проступать детали закопанного города. Именно такая ассоциация у меня возникла, когда я увидел торчащие из-под земли верхушки зданий. Некоторые из них скукожились, какие-то были наклонены, завалены или подкосились так сильно, что прислонялись к близстоящим строениям. В разрушенных временем постройках с трудом узнавались человеческие места обитания. Причём не только потому, что высотные здания были погребены под землёй как минимум наполовину. Такой вывод я сделал исходя из углов наклона, хотя и мог ошибаться. Но ещё потому, что они представляли собой что-то необычное. До меня постепенно начинало доходить.

— Охренеть… — Вырвалось у меня.

Конечно, судить об архитектуре в таком ключе было неправильно. До катастрофы в мире существовали такие города, деловые центры в которых блистали необычными дизайнерскими находками, взять хотя бы Лондон, Гонконг или Москву. Вот если бы, например, пришельцы наткнулись на стоящие в ряд в Чили антенны, направленные в космос, или египетские пирамиды, Эйфелеву башню — что бы они увидели? Пейзаж для них был бы поистине сюрреалистичным. Но эти небоскрёбы отличались от любого известного мне строения. Они даже отдалённо не напоминали геометрические коробки. Скорее это походило на окаменевшие заросли растений, стебли которых переплетались, создавали сложные системы, а где-то даже походили на кроны деревьев. При этом то, что сооружения были воздвигнуты человеческими руками, сомнений не возникало, потому что небоскрёбы соединялись неким подобием автобанов и тоннелей, которые являлись не дорогами, а частью невероятного городского комплекса, а кое-где я видел заржавевшие конструкции, отдалённо напоминающие транспорт. От масштабности захватывало дух. А от того, что всё это принадлежало погибшей цивилизации спирало дыхание.

Бейт опустила глаза, не желая смотреть на мёртвую картину.

— Это другая версия не твоей планеты, — сказала она, — а моей.

И в этом была логика, ведь, со слов Бейт, станция до появления около Земли располагалась на орбите её планеты. И сейчас мы наблюдали альтернативную версию именно реальности Бейт. Хотя о том, что здесь считать альтернативным, я бы ещё подумал. Ведь для пришельцев другим измерением была орбита нашей планеты. Честно говоря, всё это создавало сумбур в моих мыслях и немного запутывало.

— Подожди, — я попытался приободрить Бейт, — если я что-то и понимаю, так это то, что это лишь один из вариантов развития событий. То есть должны быть и другие. Должны быть правильные! Верно?

— Это так, — подтвердила Бейт, — и именно это ждёт каждый из миров.

Она посмотрела на меня с сожалением.

— И твой тоже, — сказала она.

Вдруг перед глазами замельтешили символы, значение которых я не мог предположить даже приблизительно. Затем система, однажды назвавшая себя Ави, повторила сообщение, которое я уже видел.

Определение формы жизни невозможно

Я и до этого сомневался, что эта дрянь работает как надо, но теперь удостоверился, что она барахлила, ведь ничего похожего на следы активной жизни вокруг я не замечал. Гиблое место, пустыня, где ничего не было, кроме скелета цивилизации и сорняков.

Ветер вновь поднял над землёй облако из мелких крупинок. И тут я понял, что это не песок…