Алладин и золотой дракон

Глава пятнадцатая МОРСКОЕ СРАЖЕНИЕ

Утром следующего дня флот карстов вышел навстречу маркомонам. Когда Золотой Дракон, сидя над головой привязанного к мачте Алладина, увидел вражеские силы, он задохнулся от ужаса.

– Что ты видишь? – окликнул его Алладин.

– Я вижу, что у карстов нет шансов на победу. Флот маркомонов вдвое больше. Пожалуй, нам лучше было остаться в темнице...

– Как будто у нас был выбор! – буркнул Алладин.

– Странные вы существа, – принялся не к месту рассуждать Дианор. – От рождения обладаете свободой воли, но всю жизнь начисто лишены свободы выбора! Иногда хочется свернуть с предначертанного пути, да только мешают какие-нибудь обстоятельства. Но разве трудно понять, что эти обстоятельства не вне, а внутри вас! Сами строите для себя стены, а потом плачете, когда не можете их преодолеть... Это напоминает мне дядю, который мог бы стать почтенным драконом, если бы не изводил себя дурацким «почему». А в итоге он испортил жизнь и себе и мне.

– А тебе-то почему?

– Кому охота носиться с дядиными воспоминаниями? Меня они нервируют, сбивают с толку, мешают полноценному гармоничному развитию... У меня, например, до сих пор не появилось стремления к накоплению сокровищ. Это в мои-то годы!

Между тем, оба флота сближались. Олискар деловито отдавал приказания, которые мгновенно исполнялись. Чувствовалось, что для карстов предстоящее сражение не более чем обычная работа, которую, хочешь – не хочешь, нужно выполнять.

Карсты невозмутимо смотрели на приближающиеся корабли. Воины лениво спорили, как сподручнее вышибать у противника мозги – мечом или топором. Сошлись на том, что для этой цели лучше всего подходит обыкновенная дубина. Важно, мол, не оружие, а мастерство.

Олискар приказал трубить сигнал к атаке. Паруса были тотчас убраны, и корабли двинулись навстречу друг другу на веслах. Как обычно, сражение начали лучники. Тысячи стрел, словно черная туча, заслонили солнечный свет. Они гудели над волнами, как потревоженный осиный рой, пробивали щиты и вонзались в мягкую плоть.

Три стрелы ударили в мачту совсем рядом с Алладином. От четвертой ему удалось увернуться. Но не все были так удачливы. На палубе уже лежали неподвижные, прошитые стрелами тела карстов.

С кораблей продолжали сыпаться стрелы, дротики и копья. Рога трубили все ближе и ближе, и вот линии кораблей столкнулись. Теперь высокие борта не мешали Алладину видеть приближающийся флагманский корабль противника. Он закрыл собой половину неба, и два ряда весел делали его похожим на огромную сороконожку. Слышались оскорбительные выкрики, ругань, презрительный свист.

– Трехглазые уроды! Подземные крысы! Глимиртовы выкормыши!

– Убрать весла! – закричал Олискар. В его голосе чувствовалось замешательство. Он не совсем точно рассчитал инерцию движения своего корабля и тем самым подставил бок под вражеский таран.

Флагман маркомонов врезался в правый борт галеры, ломая весла, как тростинки. Рабы падали под сокрушительными ударами весел с переломанными руками и ребрами. Раздался торжествующий вопль, и северные варвары бросились на абордаж.

Карсты отчаянно сопротивлялись натиску маркомонов. Они ловко орудовали своими короткими мечами, не обращая внимания ни на устрашающие крики противников, ни на их численный перевес. Сражение развернулось на палубе. Обе стороны рубили друг друга, как дровосеки, и стоило кому-то упасть, как его место тут же занимал другой.

Кровь залила всю палубу. Воины скользили, спотыкались о трупы, но ни на секунду не отвлекались от дела. Лязг металла перекрывал шум ветра и морских волн. Лишь изредка слышался голос Олискара, сражавшегося у самого бортам

Дианор перестал язвительно комментировать события и куда-то исчез. Алладин задрал голову и разглядел своего приятеля высоко наверху, в смотровой бочке. Золотой Дракон опасливо выглядывал из нее, сетуя на странности человеческой натуры.

Карсты медленно теснили варваров с палубы и вскоре полностью очистили палубу. Бой перекинулся на флагманский корабль маркомонов.

Поднявшийся ветер отнес оба корабля в сторону от основного сражения. Морские волны разъединили сцепившиеся корабли. Раздался оглушительный треск, и флагман маркомонов начал отдаляться от галеры карстов. Похоже, ни та, ни другая сторона этого не заметила. Воины продолжали добросовестно трудиться.

Алладин остался на палубе тонувшего корабля совершенно один, связанный, беспомощный, среди множества трупов с пробитыми черепами, переломанными костями и рваными ранами.

Ветер усилился, и расстояние между кораблями начало стремительно увеличиваться. Некоторое время, приподнявшись на цыпочки, Алладин еще видел сражающихся. Воины рубили друг друга, спотыкаясь, падая, и снова вставали, чтобы сражаться. Затем высокие борта галеры заслонили сражающихся. Ветер нес корабль в открытое море.

– Эй, приятель! – окликнул Алладин Дианора. – Может, спустишься и развяжешь меня?

– Конечно, меня это ничуть не затруднит, – отозвался Золотой Дракон, покидая свое убежище. – Самое главное в любом сражении – это правильно выбранная позиция. Золотые Драконы всегда отличались уникальной способностью занимать стратегически важное положение.

– Твой дядя Перинор, я слыхал, не прятался в корзину, – заметил Алладин. – Расположился на площади и гонял по ней карстов, как кроликов...

– Он мог себе это позволить. У него габариты были другие, – нашелся Дианор. – Для него площадь была самым подходящим местом, так что твой пример только подтверждает мои слова. Но я улавливаю скрытую иронию и сомнение в моей доблести. – Золотой Дракон напыжился и стал похож на обиженного индюка. – А ведь только благодаря мне ты выбрался из темницы, сохранил на плечах свою глупую голову и меня сейчас слезно умоляешь освободить тебя от пут!

– Что ты, никто не сомневается в твоем мужестве! – пошел на попятный Алладин. – Но ты не отвлекайся, осталось еще два узла.

Дианор удовлетворительно заурчал и снова вцепился в веревку.

– Прекрасно! – воскликнул Алладин, растирая онемевшие руки. – Мы живы и здоровы, а главное, свободны!

– И, кроме того, тонем, – продолжил Дианор.

Алладин кинулся к борту. Палуба сильно накренилась, но гибель друзьям пока не грозила. Алладин мысленно поблагодарил олитских корабелов, догадавшихся сделать внутренние переборки.

Без сомнения, корабль был сильно накренен носом вниз. Видно, таран маркомонов сделал пробоину в носовой части, и трюм до передней переборки был залит водой. Часть балласта переместилась, отчего судно завалилось на бок. Все эти наблюдения привели Алладина к неутешительным выводам: если в ближайшее время его не прибьет к берегу, эпопею можно считать оконченной.

Над кораблем кружились чайки. Они парили, словно грифы над падалью. Чайки опустились на палубу и начали подбираться к мертвецам. Как ни печально, но юноше пришлось выполнить работу могильщика. Почти целый час он перетаскивал неподвижные тела ближе к борту, бормотал несколько слов за упокой души и бросал погибших воинов в морскую пучину.

Покончив с этой неприятной процедурой, Алладин решил осмотреть свой плавучий остров. Он забрался в каюту капитана и нашел там морские карты, медные инструменты и, главное, свое оружие – колчан со стрелами и лук. Вместо кинжала он подобрал небольшой меч и почувствовал себя гораздо увереннее.

Безбрежные морские просторы действовали на юношу удручающе. Добраться до берега вплавь было невозможно, а мастерить плот было нечем – все инструменты находились в затопленной части корабля.

Юноша приуныл и, чтобы отвлечься, продолжил свои исследования. Вскоре он выяснил, что голод им не угрожает: съестных запасов хватило бы им и на месяц. Вот только вряд ли корабль столько времени продержится на воде.

Алладин расположился на корме и стал размышлять о своем положении. Незаметно он уснул и проснулся на рассвете, дрожа от утреннего холода. Первым делом он кинулся к борту, посмотреть, как сильно корабль осел за ночь. Результаты проверки оказались неутешительными: медленно, но верно корабль опускался на дно. Утешало лишь то, что над головой по-прежнему раздавались пронзительные крики чаек. Значит, берег где-то близко. Однако, ничто не нарушало ровной серой линии, отделяющей море от неба.

Только сейчас Алладин полностью осознал всю безнадежность своего положения. Он был жив, здоров, сыт и находился в прекрасной физической форме, но никогда еще не был так близок к смерти, как сейчас, разве что на площади Крови.

– Скажи, хозяин, – Дианор по привычке продолжал обращаться к Алладину именно так, – ты веришь в чудеса?

– А что?

– Да ничего. Просто это будет чудом, если кто-нибудь подберет нас прежде, чем это корыто потонет. А оно наверняка потонет, и очень скоро! Впрочем, что такое жизнь? – Судя по всему, Дианору вновь захотелось пофилософствовать. – Вот ты появляешься на свет, а через некоторое время оказываешься посередине моря на тонущем корабле! Тебе не кажется это бессмысленным?

– Еще как кажется.

– Вот-вот, – назидательно произнес Дианор. – А кажется так потому, что у нас неправильные представления о жизни. Собственно говоря, почему от нее нужно ждать только хорошее? Она полна сюрпризов, и мы всегда оказываемся жертвами ее скверных шуток! И вот сейчас, пока ты еще цел и невредим, быть может, в последний раз в жизни ты можешь посмеяться над шуткой, которую она с тобой сыграла!

– Почему? – не понял Алладин.

– Да потому, что к нам приближается корабль...

– Мы спасены!

– И этот корабль – пиратский, – мрачно добавил Дианор.

– Проклятие! – застонал Алладин и вскочил на ноги.

Пиратская галера была одноярусным судном, которое по размерам в два раза превосходило полузатонувший корабль олитов. На носу корабля столпились люди. Чернобородые, закованные в латы, они размахивали оружием и торжествующе кричали. Над мачтой развевался черный пиратский флаг.

Алладин выхватил меч, решив дорого продать свою жизнь, но, похоже, у пиратов были другие планы. Несколько человек спрыгнули на палубу и окружили юношу. После короткой стычки меч вылетел из рук Алладина, и он был вынужден признать себя побежденным. Так он и предстал перед капитаном, безоружный, со связанными за спиной руками и ошейником на шее.

– А мальчишка неплохо сложен, – хохотнул капитан, одноглазый великан в роскошных парчовых одеждах. – В Синте я смогу получить за него несколько монет. Заприте его в каюте, я разберусь с ним позже.

Юноша огляделся. Галера была обычным пиратским судном с южных островов. На корме находились каюты капитана и команды, в центре располагались прикованные цепями к веслам чернокожие гребцы, а на носу содержали пленников или хранили награбленные товары.

Алладина провели мимо рабов. Лица их лоснились от пота, на спинах виднелись рубцы от ударов бича, а в глазах, серых и мутных, не теплилось и искорки надежды.

Пираты втолкнули пленника в небольшую каюту. Не успел юноша оглянуться, как дверь за ним захлопнулась и щелкнул засов

– Поздравляю! – произнес Золотой Дракон, с трудом протискиваясь в крошечное окошко. – Теперь ты раб. У тебя просто поразительные способности накликать на свою голову беду!

– Оставь, – поморщился Алладин, осматривая темницу.

– Нет! – с пафосом произнес Дианор. – Я не покину тебя в этот трудный час, тем более, что земли до сих пор не видно. Теперь у нас с тобой одна доля – море да черные паруса.

– Спасибо, дружище, – растрогался Алладин. – Куда идет этот корабль?

– Ясно куда, – хмыкнул Дианор. – Конечно, в Синт, там крупнейший центр торговли рабами. Не волнуйся, может, тебе повезет, и ты не очутишься на рудниках или соляных копях... Мое сердце разорвется от горя при виде твоих мучений!

Неожиданно загремел засов, и в каюту ввалился пират с огромной серьгой в ухе. Он поставил перед Алладином ужин – мучные лепешки и воду. На вопросы пират не отвечал, лишь зловеще ухмылялся и время от времени потирал рукоять своей кривой сабли.

Алладин торопливо проглотил лепешки и вернул посуду. С тем же зловещим видом пират захлопнул за собой дверь и с топотом удалился.

Юноша прислушался. Ветер усилился, и пираты подняли паруса. Перестали греметь цепи, рабам больше не нужно было работать веслами – корабль и без того мчался по волнам, как на крыльях. Перестал звучать барабан, не слышно было ударов плетью по голым спинам, умолкли проклятия и стоны.

Алладин выглянул в окно. Небо нахмурилось. Солнце скрылось за темными тучами, волны бросали корабль из стороны в сторону. На палубе послышались отрывочные команды: пираты спешили убрать паруса. Надвигалась буря.

Через полчаса волны уже захлестнули корабль. Они накатывали вал за валом, то подбрасывая корабль к небесам, то низвергая его в пучину. Их бешенство усиливали неистовые порывы ветра. Вспышки молний пронизывали темноту. В буйстве стихии галера была беспомощна, как щепка.

Раздался сухой треск, а затем на носовую часть обрушился тяжелый удар, выбивший дверь в каюту Алладина: рухнула мачта. Юноша бросился к выходу, но палуба накренилась, и его отшвырнуло обратно. Из отдельных выкриков капитана он понял, что судно повреждено. Корабль слишком опасно накренился.

Подхватив Дианора, Алладин выскочил на палубу и ухватился за корабельный канат. Сквозь свист ветра, стоны раненых и проклятия пиратов он уловил глухой рев. Вспышка молний на мгновение выхватила острые клыки подводных скал. За ними чернела полоска земли.

Рев бьющейся о скалы воды усиливался, неуправляемое судно неслось навстречу своей смерти. Алладин видел, как потрясает кулаками капитан, как застыла в ожидании неизбежного крушения команда. Юноша достал из-за пазухи Золотого Дракона и подбросил его высоко в воздух.

– Мало надежды выбраться на берег! – крикнул он вдогонку улетающему Дианору. – Надеюсь, хоть ты спасешься!

В следующую секунду корабль наскочил на скалы. Обшивка галеры треснула, палуба резко накренилась, и люди посыпались с нее, как горошины. И только рабы, прикованные цепями, так и остались на гибнущем корабле.