Алое сердце черной горы (СИ)

Глава X

После знакомства с комендантом прошло некоторое время, но какие перемены в умы и сердца равенцев оно привнесло! По мере вовлечения в дела планируемого восстания все больших и больших каторжников(Датокил виртуозно справлялся с задачами рекрутера), будоражащая жизнь начала распускаться то в одном, то в другом околотке, словно обильно политый чистой водой цветок, уже было совсем завядший в сухостой. Артемир с удовольствием дышал этой жизнью, отмечая крутой контраст нынешней поры с мрачной рутиной прежнего существования. Перемены, возможно, даже свобода висели в воздухе! И как же глуп был Артемир в своей былой нерешительности!

— Эй, Эмир, не зевай, это тебя сгубит! — престарелый учитель фехтования, закрепленный Датокилом за Артемиром, по старинке называл Претендента его псевдонимом.

— Больше такого не повторится! — с задором ответил Артемир мастеру равенского клинка, умело применяя недавно выученные выпады, оттачиваемые им до совершенства.

Стоит отметить, что боевое искусство давалось Артемиру легко, к зависти остальных. Видимо, ратные корни предков надежно питали его рост на почве войны. За незначительное время Претендент научился ловко пребывать в седле, стремительно разить копьем и мечом, стрелять из лука и легкого арбалета. Те немногие знатоки, которым удалось сохранить бесценные учения равенских воинов, тайно передаваемые по наследству, удивлялись и радовались успехам молодого человека.

— Артемир, я знал, что найду тебя здесь! Ты очень рьяно учишься, что делает тебе честь. — появившийся из-за холма Салатор прервал обыденные тренировки Претендента. — Стоило ли выбирать низину близ заброшенного околотка в качестве тренировочной арены? Даже я на коне смог подобраться к вам незаметно.

Отирая с блестящего лба пот и жмурясь от бликов Звезды, отраженных доспехом Салатора, Артемир с одышкой ответил:

— Я заслышал глухой стук копыт твоего коня еще загодя. Просто здесь, кроме тебя, никто больше не появляется.

— Ну да, в такой-то безлюдной и душной глуши… — Салатор с отвращением оглянулся, сморщив губы. Взяв себя в руки, он с тревогой в голосе огласил причину своего прибытия. — Артемир, у меня дурные вести: небольшая клика капитанов уже давно заподозрила неладное, и планирует действовать в обход меня.

Артемир пренебрежительно отмахнулся:

— Ты же их комендант, успокой их, отвадь их глаза в другую сторону.

— Я и так только этим и занят, мой дорогой Претендент. — горько усмехнулся Салатор. — И некоторое время это действительно работало. Но теперь в игру вступило мое происхождение. Они верно догадываются до того, что я помогаю своим соплеменникам.

Артемир, уже менее пренебрежительно, но все же не осознавая до конца сути слов Салатора, недоуменно вопросил:

— И что же?

Салатор драматично задрал подбородок вверх и не менее драматичным голосом отлил монотонным железом тяжелые слова:

— Организованное сообщество капитанов Надзора в обход моих приказов собирается отправить доклад саргийскому высшему командованию с просьбой прислать им подкрепление и сместить меня с поста коменданта гунтальского Надзора. Если я предприму попытки чинить препятствия, они поднимут солдатский бунт…

Артемир наконец осознал весь серьез тревог Салатора и подытожил:

— Значит, настало время для решительных действий.

* * *

Вечером того же дня Артемир рассказал о критической ситуации Датокилу, и они вместе решили начинать восстание в самое ближайшее время, лишь только закончится сокрытый сбор и снаряжение едва подготовленных и согласившихся на деяния равенцев.

На следующее утро, едва только забрезжил рассвет, Датокил растормошил уже привыкшего к хорошему сну Артемира. Претендент, как и обычно за последнее время, для отдыха занял одну из заброшенных равенских хибар расселенного околотка на западе Гунталя. Благодаря Салатору патрули Надзора стали удивительной редкостью для здешних земель, чем и воспользовалась активная часть непокоренных равенцев.

— Эй, Артемир, поднимай свои разнеженные кости с настила, я хочу тебе кое-что показать!

Невнятно забурчав, Артемир все же поднялся, растерев заспанные глаза непослушными ладонями. Он уже знал, что если Датокил Хитрейший хочет что-то показать, это может обернуться удивительной невероятностью.

Спустя три часа двое равенцев под палящей разошедшейся Звездой уже поднимали горячую пыль своими изношенными башмаками в полном безмолвии, ибо стоило только открыть рот, и он тут же безнадежно высыхал…

Все же Артемир нарушил молчание, снедаемый маревом, раздражением и естественным любопытством:

— Что ж, мы уже изрядно наглотались раскаленным воздухом, и я не вижу тому оправдания. Это время и силу я мог потратить на боевую сготовку и…

— Я взял на себя смелость прежде времени не предупреждать тебя о том, что хочу показать, но уже теперь, в свете грядущих событий, откладывать изъяснение нет смысла. — Датокил перебил Артемира этими пространными словами, сопровожденными таинственной улыбкой.

— Надеюсь, что ни я, ни ты не пожалеем о твоих решениях… — Артемир недовольно пробурчал, но без тени осуждения, ибо давно уяснил, что его продуманный друг ничего не делает необоснованно…

Продолжив неторопливый ход после короткого разговора, Артемир почувствовал, как напряжение начинает неспешно разливаться по его телу, вымещая усталость и жару — они приближались к северному побережью, занятому Надзором. И только Претендент решил высказать свои опасения, Датокил резко остановился подле пыльного входа в старые и истощенные железные рудники, начинающиеся прикрытой норой в камнях. У Артемира жалостливо стиснулось сердце, ведь именно такие же полуразвалившиеся деревянные створки другой шахты стали грандиозными вратами для него в новую жизнь, щедро окропленные невинной кровью… Артемиру даже показалось, что из глубин необитаемого, конечно же, рудника исходят едва уловимые стуки кирок и голоса рудокопов с той стороны жизни… В сильную жару кожа Претендента ощетинилась мурашками и он резко передернулся.

— Зачем ты привел меня сюда, на границу с лагерями Надзора? — Артемир вернул русло своих страхов с потусторонщины на реальность.

— Я не хотел рассказывать тебе об этом, — повторил свои слова Датокил, — ведь не был уверен, что справлюсь до начала войны, или же вообще не обнаружу свой замысел, ибо, как ты внимательно заметил, мы у врага прямо под носом, и стоит ему вдохнуть поглубже… — Датокил многозначительно опустил подбородок, задрав брови кверху. — Впрочем, пойдем, сам все увидишь. — затем Датокил нагнулся и небрежно отбросил двери, начав спускаться по выбитой в камнях незамысловатой лестничке. Как только Хитрейший целиком поглотился рудником, Артемир неуверенно, но все же последовал за ним.

Первое, что отметил Артемир, было то, что звуки, которые он принял за игру своего расшалившегося воображения, усилились, едва он окутался затхлым мраком шахты. Идя след в след за Датокилом, который уверенно вел его по жутким и безжизненным улочкам рудника, Артемир уже мог уловить отдельные слова и определить, отколола ли кирка кусок породы, или же прошла вскользь. Ему стало понятно, что где то там, впереди, работают люди. И действительно, когда звуки уже начали отдаваться дрожью в стенах и насыпном полу, Артемир, очами привыкший ко тьме, различил в конце длинного коридора слабый, мерцающий свет от факела.

— Что там? — немного дрожащим от волнения голосом поинтересовался Артемир у Датокила.

— А разве ты еще не понял? — Артемир не видел лица Датокила, но по его голосу понял, что он хитро улыбается. — Мы делаем подкоп под первую линию обороны Надзора, используя этот зачахший и забытый саргами железный рудник.

— А… Ох! А почему ты раньше не сказал?! Это же гениальная идея! — восхищенно воскликнул Артемир, резко остановившись и оттого споткнувшись о неровность песчаного настила.

— Как я уже говорил, не было особой веры в то, что мы успеем к моменту, когда уже нельзя будет медлить. А вселять ложную надежду мне было без желания. Ну же, пойдем, осталась пара шагов! — Датокил подогнал все еще стоявшего Артемира.

Вновь заставив ноги работать, Артемир прошел за Датокилом еще минуты две-три, и они, преодолев небольшой заворот, наконец вышли к источнику потустороннего шума и мерцающих огней — группе равенских силачей, не щадя себя махающих кирками. Услышав, что кто-то пришел, некоторые отвлеклись, но, узнав вошедших, вернулись к труду. Рождаемые их ударами искры проживали свою яркую, но мимолетную жизнь под степенным покровительством мягкого огня факела, который, как казалось, вот-вот потухнет. Артемир через прищуренные от непривычки к свету глаза оглядел, что находятся они в большом округлом помещении, а шахтеры пробиваются под углом вперед и вверх, находясь на откосе. В помещении стоял невыносимый чад, и все присутствующие, даже Артемир и Датокил, были мокрыми от пота и тяжело, мучительно дышали. И пресловутый факел, воткнутый в щель на стене, также чувствовал нехватку воздуха, горя из последних сил.

— Эй, Артемир, Датокил, привет вам!

Знакомый голос, как мгновенно узнал Артемир, принадлежал Раздавиду, отделившемуся от шахтеров.

— Так ты здесь? — Артемир приветственно пожал покрытую мозолями и потом руку друга, огрубевшую даже более прежнего.

— Да, самые сильные, смелые и выносливые равенцы здесь! — гордо выпятив грудь, выкрикнул Раздавид, упершись руками в боки.

— Я же сказал вам, чтобы вы выставили дозорных! — Датокил вместо приветствия влепил здоровяку замечание.

— Да на кой такой прок нам эти дозорные? Только нужные руки отвлекают от работы. — простодушно возразил Раздавид, пренебрежительно махнув рукой. — Если Надзор заметит нас здесь, все едино будет — смерть.

Датокил неодобрительно покачал головой, но препираться далее не стал, не видя в этом особого смысла.

Пока Датокил говорил с Раздавидом, Артемир поприветствовал еще и Хрграра, который, разумеется, присутствовал здесь же.

— Ладно, Артемир, пойдем же, не будем отвлекать их на столь важном завершающем этапе. — Датокил похлопал Артемира по руке, и они нырнули во мрак, из которого прибыли, а шахтеры вернулись к своему делу, будто бы ничто их и не отвлекало.

— Значит, пустим всех наших через подкоп? — Артемир и Датокил уже шли обратно скрытными путями через заброшенные околотки, лишенные не особо бдительного внимания Надзора.

— Не всех. — Датокил отвечал на вопрос Артемира, наморщив лицо от удушающей жары. — Под землей пойдут самые крепкие и боеспособные. Они займут основные силы Надзора, пока мы будем преодолевать наземный путь. Жаль, что не удастся прогрызться прямо к их палаткам — нас вымоет из земли морская вода, пропитавшая побережье…

— Да полно, подкоп и так выходит почти под стены фортиков Надзора! То-то они обмочатся, когда мы хлынем на них из-под земли, словно раскаленный гейзер… — с особым злорадством прошипел Артемир.

— Несомненно! — поддержал Претендента Датокил. — Теперь осталось не ослепнуть от ярости и не наделать бед в самом зените наших усилий. Надежно укрепить стены и потолок хода, правильно закрепить бочки с алым углем на откосе и грамотно взорвать их. А не то-о… — Датокил замолчал, не желая развивать тему возможного провала.

— Подрыв шахты… А мы не ищем новых путей, а? — шутливо спросил Артемир, для которого возможные плоды этого древа уже затмили печаль предыдущего опыта их выращивания.

— Зачем же выдумывать лук, если у нас есть ружье? — в таком же шутливом оттенке ответил Датокил, ухмыльнувшись своим словам.

* * *

Осознание скорого выступления как ничто иное подстегнуло равенцев, осведомленных о грядущих событиях, ускорить их приход. Кузнецы ковали больше мечей и наконечников копий, немногих элементов доспеха и кольчуги. Будущие стрелки с удвоенным усердием совершенствовали навыки стрельбы из луков и арбалетов, саргийских ружей, с легкостью переделанных под использование чудо-смеси Октавиуса Мария(изворотливый Салатор побил рекорд прежних комендантов по количеству «списанных» боевых средств). Воины ближнего боя не жалели сил и пота, воспитывали в себе справедливый боевой яр. Не было лишь у зарождающейся новой армии Равении конницы, да и из пушек лишь три орудия, невероятным чудом стащенные из складов Надзора. Правда, боевых коней не было и у здешних саргов… Единственной чашей с отрезвляющим льдом, затушившей горящие сердца, стала горестная новость о гибели юного Вадупара, сопровождавшего братьев в морском походе до острова Мария. Бедолага стал жертвой укуса ядовитой ползущей твари, сок которой мучительно убил его спустя пару часов… Скорбящие братья только и успели, что наскоро соблюсти древнюю традицию погребального костра, после которой распылили прах по морю, которое так любил Вадупар… Даже солдаты Надзора, словно проникнувшись всеохватывающим духом печали, сократили до минимума все свои патрули. Многие Персты коменданта позабыли о своих злополучных списках, во многом благодаря тому же Салатору… В общем, повсеместно на Гунтале воцарилась давящая тишина, предвещавшая великую бурю.