Алтари Келады

XL

На исходе ночи конница Ромбара собралась у восточных ворот Босхана. Вскоре подъехал и сам Ромбар в сопровождении Равенора, решившего, должно быть, что спасение камней Трех Братьев не может обойтись без его присутствия. Кроме знаменитого мага, здесь был и Скампада в своем щегольском светло-сером плаще, с объемистыми дорожными мешками, притороченными у седла, а с ним Фирелла в одежде пажа, глядящая на ночной город круглыми спросонья глазами. Сын первого министра имел важное поручение от Норрена — доставить его дочь и его письмо в цитионский дворец.

Убедившись, что все в сборе, Ромбар дал команду открыть ворота. Стража завертела рычаги, натягивая толстые цепи, поднимающие решетку, отодвинула засовы створок ворот.

— Люди знают о цели нашей поездки, Магистр? — Равенор, хотя и узнал подлинное имя магистра ордена Грифона, упорно называл его Магистром, видимо, не считая нужным переучиваться.

— Никто, кроме нас с вами, — ответил вполголоса Ромбар. — Проводнику известно, что нам нужно пересечь Ционское нагорье, но не известно, зачем.

— Он надежный человек?

— Здесь, в Босхане, я ни в ком не уверен. Нувелан представил его как одного из охотников покойного правителя.

— Он из босханской грифоньей охоты?

— По-видимому, да. По словам Нувелана, он знает Ционские скалы лучше босханских улиц.

— Он сказал, сколько дней займет путь через скалы?

— Я еще не спрашивал. — Ромбар взглянул на проводника, невысокого, уже немолодого человека, сидящего верхом на коротконогой гнедой лошаденке. — Нужно предупредить его, что мы спешим.

Ворота распахнулись, открывая взгляду светлеющий кусок неба над Ционским нагорьем. По жесту Ромбара конница тронулась с места и выехала из города. Скампада, которому было не по пути с отрядом, вежливо попрощался с Ромбаром и поехал вдоль городской стены вместе с Фиреллой и одним из Равеноровых слуг. Отряд последовал за проводником, направившим свою лошаденку в лощину между скалами.

Ромбар пришпорил коня и поравнялся с проводником.

— У меня есть карта Келады, — сказал он. — Возьми ее, если понадобится.

— Я запомнил, куда я должен привести вас, — ответил проводник.

— Нам нужно прибыть туда как можно скорее. Сколько дней займет наш путь?

— Мы будем на месте к полудню четвертого дня пути, если поедем с рассвета до заката, не останавливаясь подолгу.

— Три с половиной дня… — повторил за ним Ромбар. — Быстрее не получится?

— Я веду вас кратчайшим путем, — голос проводника не выражал ни досады, ни готовности услужить.

— Но наша цель лежит на северо-востоке, а мы движемся на восток, — не прекращал допытываться Ромбар.

— В скалах прямой путь не всегда самый быстрый, — пояснил проводник. — Здесь есть прямые тропы, но они пешие, да и не каждому под силу. Конных троп, пригодных для такого отряда, как ваш, в Ционских скалах немного. Я знаю путь в Лоан, путь на восточный берег Келады, да две тропы, ведущие к северному краю нагорья. Мы пойдем той тропой, которая выходит из скал вблизи от указанного вами места.

Ромбар с недоверчивым вниманием окинул проводника взглядом. Не найдя ничего примечательного ни в загорелой физиономии, обычной для охотника, ни в неопределенного цвета волосах, где поседевших, где выгоревших на солнце, ни в потертой куртке простого покроя, ни в завалящей лошаденке, он пожалел, что здесь нет Альмарена, который мог чувствовать амулеты Каморры, или хотя бы такого хитреца, как Скампад, от которого не укрылась бы ни малейшая подозрительная черточка.

— Как тебя зовут? — поинтересовался он у проводника.

— Торанга.

— Местный?

— Да, я урожденный босханец.

— Стало быть, с детства в скалах?

— С пяти лет ходил туда с приятелями. Они, как подросли, стали кто кем, а я — охотником.

— Ты был на службе у покойного правителя?

— Я и сейчас во дворцовой охоте, — на лице проводника мелькнуло чувство, похожее на удовольствие. — .После гибели правителя ее величество сохранила охоту для наследника. Боевой растет парень — вылитый отец! Сейчас она не разрешает ему выезжать в скалы, но пройдет четыре года, и он станет законным правителем Босхана. При нем грифонья охота не будет бездельничать.

— Прежний правитель погиб как раз на грифоньей охоте, — напомнил Ромбар.

— Наших не в чем упрекнуть, — понял намек проводник. — Правитель, как это нередко бывает с сильными воинами, вообразил, что он еще сильнее, чем на самом деле.

— Вот как!? — с сомнением заметил Ромбар.

— Я был на той охоте и сам видел, как это случилось, — голос проводника был тверд и спокоен — голос человека, уверенного в своей правоте. — В тот день мы отыскали крупного грифона и окружили его на небольшой высокогорной площадке. Правитель приказал нам разойтись по краям площадки и следить, чтобы зверь не спрыгнул вниз, а сам пошел на него один на один. Любил он это дело — брать грифона в одиночку. Но зверь старый попался — сильный и хитрый. Не успели мы подбежать, как все было кончено.

— Разве охотники не видели, что зверь опасен? Почему никто не предостерег правителя?

— Вы, наверное, не были знакомы с покойным правителем.

— Не был, — признал Ромбар.

— Среди наших нет таких смельчаков, кто рискнул бы указывать ему, как вести себя на охоте. Лучше уж самому идти на грифона в одиночку — и спокойнее, и безопаснее.

Ромбар был наслышан о нраве бывшего правителя Босхана, поэтому удовлетворился полученным ответом. Помня о белых дисках, он в меру своих способностей проверил проводника на наличие магии и неприятно удивился, когда почувствовал сильное излучение, идущее с его груди, с того места, где мог бы находиться висячий амулет.

Он придержал коня, пока не оказался рядом с Равенором. Знаменитый маг сидел в седле безукоризненно, как на военном смотре, натянув уздечку ровно настолько, чтобы конь чувствовал повод, и казался погруженным в размышления, далекие от действительности. Ромбар набрался решимости задать вопрос, не приличествующий магистру ордена Грифона.

— Послушайте, Равенор, — с нарочитой небрежностью обратился он к магу. — Не взяли бы вы на себя труд посмотреть, нет ли у этого проводника подозрительных амулетов?

Равенор очнулся от раздумий, вслушиваясь в вопрос.

— У него не та магия, о которой вы подумали, Магистр, — вопреки опасениям Ромбара, он не стал высказывать свое мнение о том, что тот не может различать разновидности магического излучения… — Обыкновенней лечебный амулет, хотя и сильный, изготовлен на Оранжевом алтаре. Наверное, грифоний хвост. Я слышал, что босханские охотники очень ценят амулеты из грифоньего хвоста.

— Вы уверены? — переспросил Ромбар мага, хотя догадался, что тот еще у ворот проверил всех и каждого на наличие амулетов.

— Спросите у него, — кивнул на проводника Равенор. — В чем я уверен, так это в том, что он расскажет вам кучу историй о силе этого амулета. Любопытно, кто из черных жрецов накладывает такие заклинания…

— Думается мне, Равенор, что вы успели проверить не только нашего проводника, но и весь отряд, — сообщил свою догадку Ромбар.

— Вы правы, — согласился маг.

— Вам удалось найти что-нибудь подозрительное?

— Я нашел кое-что интересное, но не назвал бы это подозрительным.

— Скампада?!

— У него нет амулетов Каморры. Я бы предупредил вас — ведь он везет в Цитион эту славную девчушку, дочку Норрена. Мне показалось, что у него вообще нет привычки полагаться на магию.

— Что же вы нашли?

— Многие едут без амулетов, у некоторых есть лечебные амулеты, или просто приносящие удачу.

— Это хорошо, побольше бы нам таких, — одобрил Ромбар.

— Вон тот молодой человек, который ведет с собой светло-рыжего тимайского скакуна, судя по амулетам, маг Феникса.

— Да, он с Зеленого алтаря, — подтвердил Ромбар. — Это Риссарн, друг Альмарена, я поручил ему вести Наля, его коня.

— Риссарн? — заинтересовался Равенор. — Значит, это он создает необычные магические поделки… Тогда понятно, что за странная штуковина у него в сумке. Это, вероятно, одна из таких вещиц.

— Каких вещиц?

— Та игрушка, благодаря которой Фирелла увидела свой сон — его изделие.

— Он создает амулеты, способные показывать события, происходящие на Келаде? — оживился Ромбар.

— Такими амулетами непросто пользоваться, — охладил его Равенор. — Они не всегда подчиняются даже своему создателю. Нужен талант ясновидения, который есть далеко не у каждого мага. — Он внимательно взглянул туда, где ехал Риссарн. — А пожалуй, мне найдется о чем поговорить с этим юношей.

— Сейчас я сам поговорю с ним. Это вся магия, которую вы обнаружили в отряде?

— Вся, — ответил маг, затем добавил, приглушив и без того негромкий голос. — Конечно, я заметил и тот удивительный амулет, который вы везете с собой.

— Что же в них удивительного? — спросил Ромбар. — У меня есть перстень, жезл и камея Грифона. Который из них вы считаете удивительным?

— Не прикидывайтесь, Магистр, — поморщился Равенор. — Вам давно следовало бы понять, что от меня не укроется никакая магия. Я говорю не о ваших личных амулетах, а о том, который у вас в мешке.

— Обыкновенный жезл Аспида… — недоуменно пробормотал Ромбар.

— Да, там есть и жезл Каянского алтаря, — согласился маг. — Но я имею в виду не его, а то, что лежит рядом с ним.

— Но там нет других амулетов!

— Ладно, я сам скажу, что там лежит, и тогда вы, наконец, прекратите упрямиться, — по-прежнему едва слышно сказал Равенор. — Я чувствую, что у вас в мешке, амулет, от которого идут четыре нити, проводящие энергию холода. Они идут к четырем алтарям, способным использовать эту энергию. По моей теории, это должен быть один из камней Трех Братьев, а именно — Синий.

— Я был бы очень рад, если бы оказалось так, — ответил Ромбар. — Но я вынужден огорчить вас — Синий камень у Каморры! Я пытался вернуть его, но неудачно.

— Я не ожидал, что вы до такой степени не доверяете мне, Магистр, — с холодной язвительностью сказал Равенор.

— Сейчас неподходящее время для ссор, — в голосе Ромбара прозвучала плохо скрываемая неприязнь. — Я не буду останавливать отряд, чтобы доказать вам обратное, но на привале вы можете перерыть все мои мешки и лично убедиться в том, что я от вас ничего не прячу.

— Вы, наверное, надеетесь, что я не воспользуюсь вашим предложением? — иронически заметил маг. — Я не стал бы ловить вас на слове, если бы вы, с вашим умением разбираться в магии, не возомнили, что меня можно обмануть в деле, касающемся амулетов. Я, конечно, не полезу в ваши мешки, но укажу, откуда и что вы достанете. А там посмотрим, кто из нас прав.

— Что ж, посмотрим. — Ромбар резко натянул поводья, чуть не поставив Тулана на дыбы. Он был возмущен Равенором, его феноменальной способностью выводить собеседника из себя, и с удовольствием вообразил, каким станет лицо мага, когда тот удостоверится, что в мешке нет никаких амулетов, кроме жезла Аспида. Было ясно, что знаменитый маг непостижимым образом ошибся, утверждая, что в мешке лежит Синий камень, хотя и не пожелал принимать никаких возражений. Ромбар вспомнил об амулете проводника и подумал, что следует проверить высказывание мага, поначалу безоговорочно принятое на веру. Он вновь догнал проводника и спросил:

— Я слышал, Торанга, у тебя есть редкостный лечебный амулет?.

— Рассказывают, значит… — лицо проводника просияло гордостью. — Да, такого амулета во всем Босхане не сыщешь. У того, кто им владеет, любые раны заживают в трехдневный срок и никогда не воспаляются. Он изготовлен из хвоста двенадцатилетнего грифона, который принимает магию даже лучше, чем эфилем.

Проводник достал из-за пазухи цепочку, на которой висел амулет. Это действительно оказался грифоний хвост, а вернее, листовидная роговая пластинка, растущая на кончике хвоста грифона. Основание пластинки было зажато скобкой с ушком, в которое была продета цепочка.

— Можете посчитать, ваша светлость, ровно двенадцать колец. — Торанга указал на концентрические линии, окружающие основание пластинки, по которым охотники определяли возраст грифона. — Восемь лет прошло, как я добыл этого зверя и сам побывал на Оранжевом алтаре, чтобы заказать амулет. Там я отдал два грифоньих хвоста их лучшему магу, тому, который умер два года назад, чтобы он наложил мне заклинание на третий. С тех пор амулет защищает меня от ран и приносит удачу на охоте. Все знают, что я не возвращаюсь без добычи.

— Сильный амулет, — понимающе кивнул Ромбар. — Но ты, хоть и удачлив, не выглядишь богатым. У тебя большая семья?

— У меня нет семьи, — ответил Торанга. — Я содержу родителей и семью сестры. Сестра была замужем за охотником, она овдовела несколько лет назад. Себе я ничего не оставляю — они привыкли к достатку, а мне много не нужно.

— Понятно. — Ромбар оставил проводника, отметив про себя, что относительно этого амулета Равенор не ошибся. Он оглянулся, отыскивая Риссарна, но юноша ехал в хвосте отряда, вытянувшегося на горной тропе, которая сузилась так, что стало невозможным ни обогнать, ни пропустить всадника вперед. Ромбар отложил намеченный разговор и поехал вслед за лошадью проводника, ловко пробиравшейся вверх по каменистому дну лощины.

Лучи солнца добрались до дна лощины и упали на лицо Ромбара. Он на мгновение зажмурился, затем отвернулся, защищая глаза от света. Сбоку на расстоянии вытянутой руки возвышалась горная стена, неровными уступами уходящая в небо. Золотые искры, играющие на жемчужно-сером граните, напомнили Ромбару тирские окрестности — не по сходству, а по несопоставимому различию. Если красно-бурые, проеденные ветром скалы Тироканского хребта выявляли свою усталую, печальную красоту на закате солнца, то Ционское нагорье будто бы смеялось от радости, встречая его первые утренние лучи.

Ромбар глубоко вздохнул, прогоняя застрявшую внутри досаду. Вопрос о том, как Равенор посмел позволить себе подобные высказывания, сменился другим — в чем причина ошибки знаменитого мага, по-видимому, искренне полагавшего, что Синий камень лежит в мешке рядом с жезлом Аспида. Сосредоточив внимание на мешке, где лежал жезл Аспида, Ромбар попытался внимательнее изучить амулет.

Размер источника излучения соответствовал одному амулету. Энергетических нитей, сколько бы их там ни было, Ромбар, как обычно, не обнаружил — такое умение было за пределами его способностей. Он припомнил непонятную тщательность Каморры, хранившего амулет в потайном шкафу, а затем и странные намеки Скампады, и подумал, что жезл, вероятно, использовался для работы с Синим камнем, поэтому его энергетика была изменена связывающими заклинаниями. В этом случае Равенор вполне мог принять амулет за Синий камень, о котором знал только понаслышке.

Разумное объяснение ошибке Равенора было найдено. Ромбар вспомнил о других делах, требующих внимания. Он еще не решил, можно ли доверять проводнику, поэтому перебрал в уме сведения, которые тот сообщил о себе. Они указывали, что вряд ли человеку, довольному своим положением при правительнице и рассчитывавшему на улучшение, было бы выгодным предательство. Ромбар еще раз напомнил себе, что нужно бы поговорить с Риссарном, спросить, не может ли он выяснить с помощью магии, как дела у Альмарена, затем его мысли сосредоточились на Альмарене, которому удалось отыскать два камня, и незаметно перешли на женщину, сопровождавшую мага под землей.

Тропа перевалила через южный отрог, спустилась в просторную лощину, поросшую приземистым лесом, и повела отряд границей леса и камня. По дну лощины тек ручей, вдоль каменного ложа ручья поблескивали широкие, темно-зеленые Лопушки к рабьего корня, щетинились тонкие иглы исселя, вызывающе торчали лентовидные, остроконечные листья рукореза. Слева тянулась сверкающая изломами круча с одиночными деревцами кинии, прочно вцепившимися в камень, справа мелькала корявая поросль, неспешно произраставшая на каменной осыпи, едва прикрытой жидкой травой.

К полудню, когда отряд достиг изгиба хребта, лощина расщепилась надвое. После короткой дневной стоянки у крохотного озерца, образовавшегося в углублении на развилке лощины, проводник выбрал путь по северо-восточному ответвлению. Уклон сменился едва заметным подъемом, деревья почти исчезли, трава поредела, сохранившись в виде узкой каймы вдоль русла ручья.

— Где мы будем пасти коней? — спросил проводника Ромбар.

— На закате солнца мы перевалим через хребет и выйдем в долину. Там будет и озеро, и хороший луг, — ответив, проводник добавил: — Объявите вашим людям, что на перевале надо быть повнимательнее. Там водится много горных коз и, соответственно, грифонов. Самые грифоньи места.

— Грифоны могут напасть на отряд? — встревожился Ромбар.

— Вряд ли, зверь осторожный. Вот если кто отстанет, по нужде или еще зачем, пусть держится на открытом месте, подальше от отвесных скал. Грифоны выслеживают добычу, сидя на скалах. Цели жертва не под самой скалой, они не могут ее достать, потому что не летают, а только планируют. Крылья помогают им не разбиться при прыжках с огромной высоты.

— Нам следует опасаться грифонов в течение всего пути? — спросил Ромбар.

— Нет. На этом перевале, да еще кое-где. Я буду предупреждать, когда поедем по таким местам.

Ромбар остановил коня и пропустил отряд вперед, отдавая приказ не отставать. Дождавшись Риссарна, он поехал рядом с ним. Молодой человек догадался, что появление Ромбара не случайно.

— Чем могу служить вам, ваша светлость? — спросил он.

— Тебя интересует, куда и зачем мы едем?

— Сражаться, наверное. На войне войско идет за своим вождем, не спрашивая, куда и зачем.

— Верно. Не всегда хорошо, когда многие знают о цели поездки, но тебе это знание не помешает. Твой друг в опасности, мы едем выручать его.

— Альмарен в опасности?! — воскликнул Риссарн.

— Я очень хотел бы узнать, не опаздываем ли мы. Равенор рассказал мне, что ты занимаешься магией ясновидения. Попробуй увидеть, где сейчас Альмарен, кто с ним, кто его преследует. Ты сможешь, это сделать?

— Я попробую. Этим вечером, на привале. После захода солнца легче достигнуть нужной сосредоточенности.

— У тебя есть амулет для ясновидения? — вспомнил слова Равенора Ромбар.

— Я взял с собой хрустальный шар, в который можно наблюдать события. — Риссарн указал на походную сумку, которую носил через плечо под курткой.

— Отыщи меня вечером, после того, как посмотришь в шар, — сказал ему Ромбар. — Я не лягу спать, пока не узнаю, что ты в нем увидел.

Договорившись с Риссарном, он вернулся в голову отряда и поехал вслед за проводником. Отряд поднялся по лощине на гребень скалистого хребта, тянущегося через Ционское нагорье с востока на запад и продуваемого насквозь всеми ветрами Келады. Тропа незаметно растворилась в нагромождениях скал. До самого вечера проводник вел отряд по гребню, а незадолго до заката свернул в лощину на северной стороне хребта. После короткого крутого спуска лощина резко расширилась, образуя просторную, окруженную скалами луговину с озером в центре. Проводник спешился у озера и объявил ночную стоянку.

Воины расставили палатки, развели костры из сухих ветвей приозерного кустарника, готовя ужин и ночлег. К коням, выпущенным на луг, была назначена охрана на случай нападения грифонов. Поужинав, Ромбар ушел к себе в палатку дожидаться Риссарна. Вскоре послышался шорох — кто-то скребся у полога.

— Это ты, Риссарн? — окликнул Ромбар.

— Нет, Магистр.

— Что вам нужно, Равенор? — недовольно спросил Ромбар.

— Мне всегда было любопытна взглянуть на один из камней Трех Братьев, — заявил маг, откидывая дверной полог. — А вы, кажется, обещали мне показать его.

— Я же сказал — у меня нет Синего камня. Но если вам непременно хочется убедиться в этом, входите.

Равенор пригнулся и вошел в палатку.

— Здесь темно, — сообщил Ромбар.

— Вижу, — в тон ему ответил маг. — Если вам нетрудно, засветите какой-нибудь из своих амулетов. А если трудно, дайте амулет мне, я засвечу его сам. Впрочем, я и без освещения знаю, что Синий камень вон там, в углу палатки.

Ромбар засветил жезл Грифона и подтянул к себе мешок, брошенный в угол палатки. Порывшись в мешке, он отыскал сверток и показал магу.

— Здесь?

— Да.

— Смотрите. — Ромбар вынул из свертка жезл Аспида, положил его на мешок и с интересом уставился на лицо Равенора, недоверчиво рассматривавшего амулет. Взгляд мага сделался сосредоточенно-отсутствующим, будто бы тот напряженно вслушивался в ночную тишину, но вскоре ожил и устремился на жезл, а затем на Ромбара.

— Я вас извиняю, Магистр, — высказался Равенор, нисколько не утратив ни своей обычной резкости, ни надменности. — С этой задачей не справился бы и маг посильнее, чем вы.

— Но вы-то, конечно, с ней справились? — не без ехидства спросил Ромбар.

— Разумеется. — Равенор взял амулет в руку, повернув его головкой вверх. Свободной рукой он сделал несколько вращательных движений над головкой жезла и взялся пальцами за ее верхнюю часть, легко отделившуюся обоснования. Внутри головки оказалось углубление, заполненное чем-то округлым, завернутым в мягкую тряпку.

Ромбар, не отрываясь, следил за действиями мага, пока тот неторопливо вытаскивал содержимое жезла и разворачивал тряпку. Из-под рук Равенора вырвалось синее сияние, затмевающее слабый огонек жезла Грифона, а затем показался и знакомый Ромбару кристалл, похожий на треть яблока. Маг осторожно провел пальцами по гладким боковым сторонам камня, уложил его на мешок, так, что третья, переливающаяся тысячами граней сторона оказалась сверху, и загляделся на синее, живое мерцание, идущее из глубины кристалла.

— Лилигрен, Младший Брат… — произнес он.

Ромбар не поверил ушам — так умиленно-нежен был голос этого черствого, бездушного человека — и выдал свое изумление нечаянным резким движением, привлекшим внимание мага.

— Я должен поблагодарить вас, Магистр, — голос Равенора восстановил обычное звучание. — Видеть этот камень — редкое удовольствие. Подумать только, такое чудо валялось, будто какая-нибудь винная фляжка, в мешке у человека, не способного отличить камень Трех Братьев от рядового амулета! Действительно, судьба сама хранит свои сокровища.

— Я тоже должен поблагодарить вас, Равенор, — сказал Ромбар, преодолевая острое желание поучить мага хорошим манерам. — Я ходил за Синим камнем в Бетлинк и думал, что вернулся ни с чем. Без вас я не обнаружил бы его.

— Вы взяли жезл в Бетлинке?

— Да. Мне показалось странным, что обычный амулет хранится в потайном шкафу.

— Я и прежде обращал внимание, что у вас есть другие достоинства, хоть вы и не сильны в магии, — снисходительно заметил Равенор. — Что вы намеревались делать с жезлом?

— Отдать Альмарену. Парень остался без своего жезла Феникса.

— Он несет с собой остальные два камня, — вспомнил маг. — Когда мы встретимся, все три камня соберутся вместе, впервые со времен Трех Братьев. Великое событие для любого мага, я рад, что буду в нем участвовать.

— Это великое событие не наступит, если Каморра встретится с Альмареном раньше нас, — напомнил ему Ромбар.

— Была бы здесь дочка Норрена, она могла бы спросить свою игрушку, и тогда бы мы точно знали, куда вести войско, — проворчал в ответ Равенор. — Этому Норрену совершенно безразлична судьба уникальных амулетов.

— Зато ему небезразлична судьба единственной дочери, — возразил Ромбар. — Я разговаривал с Риссарном, он сегодня же попробует силы в ясновидении и расскажет мне о результатах.

— Он должен прийти сюда? — догадался маг. — Я, пожалуй, дождусь его.

Ромбар не стал возражать, хотя и подумал, что знаменитому магу следовало бы поинтересоваться согласием хозяина палатки.

— Вы можете положить камень обратно в жезл? — предложил он Равенору.

Маг тщательно завернул камень в тряпицу, уложил в углубление жезла, прикрыл крышкой и замкнул ее с помощью распространенного заклинания для магических ларцов. Повертев жезл в руках и удостоверившись, что тот внешне ничем не отличается от других, он протянул амулет Ромбару.

— Нам еще предстоит отыскивать Белый алтарь, — сказал ему Ромбар, укладывая жезл в мешок. — Карта тех мест слишком неточна, чтобы полагаться на нее.

— Пустяки, — пренебрежительно отмахнулся маг. — Я взял с собой камею Василиска, ту самую, помните?

Энергетическая нить камеи указывает прямо на Белый алтарь.

Ромбар мысленно похвалил себя за сдержанность. Теперь он был готов простить Равенору его несносный нрав. В этот момент маг настороженно взглянул на дверь, откуда послышался шорох, а затем — скребущие звуки, заменявшие в палатках стук.

— Риссарн, ты? — спросил Ромбар.

— Я, ваша светлость.

— Входи.

Молодой человек откинул полог и вошел в палатку.

— Присаживайся, — сказал ему Ромбар, отодвигаясь подальше. — Чем ты порадуешь нас? Есть новости?

— Да, — ответил Риссарн, усаживаясь у входа. — Сегодняшний вечер был удачным.

— Рассказывай.

Риссарн покосился на знаменитого мага и, чуть помедлив, заговорил.

— Я видел Альмарена, — начал он рассказ. — С ним еще четверо. Одного я встречал и раньше, он приезжал к нам на алтарь за бетлинкским войском.

— Тревинер, — догадался Ромбар. — Он должен был встретить Альмарена.

— Другие двое похожи на жителей Лоана. Я не уверен в этом, потому что никогда не видел лоанцев, а представляю их только по описанию. Один крупный, кудрявый, другой поменьше, выглядит подростком.

— Это те двое, которые приходили ко мне, — сообщил Равенор. — Далеко забрались.

— Там еще женщина, из высших магов…

— Чепуха! — возмутился Равенор. — Женщина, и из высших магов — с чего ты взял?!

— Я это чувствую. Глядя на человека, я могу определить уровень и качество его способностей в магии. Собственно, с этого я и начал заниматься ясновидением. Кстати, ваша светлость, вы сильный маг, но не из высших. Придет время — и старость накроет вас, как обычного келадского жителя.

— Об этом нетрудно догадаться, я уже старюсь, — пробурчал Равенор. — Ладно, там посмотрим. Продолжай.

Ромбар молча злорадствовал. Прямота высказывания юноши не уступала прямоте знаменитого мага, который, по-видимому, впервые столкнулся с подобным обращением.

— Они под землей, идут по длинной пещере, — продолжил Риссарн. Мне не удалось проследить, куда они идут — там слишком темно.

— А Каморра? — нетерпеливо спросил Ромбар.

— Он в той же пещере, а с ним два десятка уттаков. Жуткое зрелище… — на лице Риссарна промелькнуло брезгливое выражение. — Их и Альмарена разделяет не более, чем четверть суток пути.

— Они догонят его?

— Не знаю. Шар не показывает ни прошлого, ни будущего — только настоящее. Не похоже, чтобы враги скоро догнали Альмарена, они едва передвигают ноги. Разве если произойдет что-то непредвиденное…

Риссарн замолчал.

— Это все? — спросил его Ромбар.

— Про Альмарена — пока все, — ответил юноша. — Но я наблюдал и другие события. В Босхане день прошел спокойно, стычек не было. А вот в Келанге… я очень удивился и проверял несколько раз — там сегодня праздник освобождения от власти Каморры. В Келанге сейчас Вальборн с войском, и он признан законным правителем города.

Я видел его в шаре как раз в тот момент, когда он отдавал приказы ночной страже дворца.

— Великолепно! — рассмеялся от радости Ромбар. — Это лучшая новость из тех, которые я слышал за последние полгода. Вальборн, вместо того чтобы быть битым в Оккаде, сам разгромил войско Госсара, а затем занял город! Он превзошел все мои ожидания. Теперь я начинаю верить, что победа будет наша.

Она непременно будет наша, — откликнулся Равенор, — но только в том случае, если мы одолеем магию Каморры. До завтра, Магистр!

Увидев и услышав все, что хотел, знаменитый маг выбрался из палатки. Риссарн попрощался и вылез вслед за ним. Завязывая дверные веревки, Ромбар уловил обрывок, фразы мага, обращавшегося к юноше.

— …так для каких свойств шара ты выполняешь начальную связку заклинаниями?

На четвертый день пути отряд Ромбара перевалил через северный хребет Ционского нагорья. К северу от хребта, сколько мог видеть глаз, простирались обширные леса с редкими проплешинами полян. Лесные массивы покрывали пространство от подножия скал до берега Иммы, извилистой линией прорезавшей северные земли, и тянулись дальше, за реку, скрываясь за горизонтом. Проводник остановил отряд сразу же за перевалом и подъехал к Ромбару.

— Вот северный край нагорья, а там — Иммарунские леса, — сказал он, указывая вниз по склону. — От меня потребуется еще что-нибудь?

— Тебе приходилось бывать в Иммарунских лесах? — спросил его Ромбар.

— Давно не случалось. Был помоложе, так захаживал, а теперь опасно стало. Дурные места, уттак на уттаке, особенно здесь… — проводник опять кивнул вниз. — Неудивительно, что вы идете сюда отрядом.

— Здесь, поблизости, есть людское поселение?

— Мне рассказывали, что в этих местах есть не то, чтобы поселок, а так — три дома, не больше. И народ там живет дурной, хуже уттаков. Наверное, поэтому уттаки их и не трогают.

— Как их найти, ты не знаешь?

— Говорили, дома стоят там, где излучина Иммы подходит к скалам, — проводник прикрылся рукой от солнца и вгляделся вдаль. — Вон та, наверное… или та?

Ромбар понял, что без помощи Равенора здесь не обойтись. Он огляделся, отыскивая знаменитого мага, и нашел его там, где привык видеть за последние два дня — рядом с Риссарном, рассказывавшим о чем-то юноше. С первой стоянки оба мага ехали бок о бок везде, где позволяла тропа, и были неразлучными на привалах. Поначалу Ромбар удивлялся этой странной дружбе, так как успел заметить, молодой человек не из тех, кто угождает знати, но позже догадался, что, может быть, Равенору и был нужен именно такой собеседник — молчаливый, вдумчивый, с независимым суждением.

Когда он подъехал к Равенору, тот не повернул головы, увлекшись рассуждениями о теории магии. Ромбар подождал немного в надежде, что маг, наконец, заметит его присутствие, затем вмешался в разговор.

— Ваша теория чрезвычайно интересна, — перебил он Равенора, воспользовавшись короткой паузой. — Не могли бы вы применить ее на практике?

Маг недовольно глянул на Ромбара.

— Как применить? — спросил он.

— Определить направление на Белый алтарь.

— Когда?

— Прямо сейчас.

— Вон там. — Равенор махнул рукой на северо-восток и отвернулся к своему собеседнику.

— Этого недостаточно, — остановил его Ромбар. — Нам нужна точка, где расположен алтарь. Она должна быть видна отсюда, сверху. Укажите ее.

Равенор выехал на край обрыва и сосредоточенно уставился на расстилавшуюся внизу местность.

— Видите реку? — он повел рукой по воздуху, повторяя изгибы русла. — Вторая излучина, а к ней спускается каменный мыс? Середина мыса — и есть та самая точка, Магистр.

Не дожидаясь ни благодарностей, ни просто ответа, он вернулся на прежнее место. Ромбар подъехал к проводнику и указал точку, названную Равенором.

— Там нет жилья, — с уверенностью сказал проводник. — Неудобное место — неровное и вода далеко.

— Наверное, постройки стоят внизу, у воды, — предположил Ромбар. — Там виднеется что-то вроде поляны.

— Может быть, — согласился проводник.

Уточнив местонахождение Белого алтаря, Ромбар дал команду продолжать путь. Отряд спустился вслед за проводником со скал Ционского нагорья и углубился в лес, по-осеннему прозрачный, пахнущий лежалой листвой и грибами. Путь вдоль подножия скал был непригоден для лошадей, чьи копыта то скользили по прикрытым листвой валунам, то проваливались в густой зеленый мох между камнями, поэтому Торанга повел отряд напрямик через лес, поодаль от каменного обрыва, по влажным низинам, по прогалинам, заросшим полуосыпавшимся малинником. Когда впереди, между верхушками деревьев, замаячил просвет, он придержал коня, дожидаясь отставших.

— Мы у цели, — сообщил он подъехавшему Ромбару. — Та линия, где лес переходит в кустарник — это излучина Иммы, а просвет между деревьями — поляна, которую вы указывали сверху. Если там кто-то живет, отряду не подойти ближе незамеченным.

— Ты поедешь со мной на разведку, — решил Ромбар. — Остальные подождут здесь.

Они оставили отряд и с осторожностью, скрываясь за деревьями, подобрались к опушке леса. Открытый участок на берегу реки оказался не поляной, а большой вырубкой, где находилось селение, упомянутое проводником. На берегу реки, на возвышении, живописно разместился двухэтажный бревенчатый особнячок, украшенный деревянной головой василиска, чуть поодаль виднелись два низких и длинных строения, напоминавших конюшни или дешевые босханские гостиницы. Выше по склону располагались сарай и хозяйственные постройки, а за ними — вырубленное, но не расчищенное пространство, торчащее желтоватыми кругами пней и грудами ветвей, оставшимися от очистки бревен.

Особнячок, казалось, пустовал, зато на площадке между другими двумя строениями собралось несколько человек неопрятной наружности и, судя по возгласам, играли в фишку. На берегу, на мостике, с которого брали воду, еще один человек наполнял ведра. Поблизости, на густой прибрежной траве, паслось несколько лошадей. Понаблюдав за поселением, Ромбар пришел к выводу, что там живет не более двух десятков человек. Уттаков в поселении не было — видимо, Каморра был уверен в полной безопасности места и не оставил здесь войск для защиты.

Закончив разведку, Ромбар вернулся к отряду. Там он сообщил об увиденном, а затем разделил воинов на группы, по одной на каждый дом, и дал приказ атаковать. Конники галопом, пролетели через лес и выскочили на вырубку, истребляя захваченных врасплох обитателей. Ромбар остановил коня посреди поселения, следя за ходом атаки, пока остальные окружали жилье и, спешившись, врывались внутрь. После недолгого отсутствия воины один за другим появились в дверях атакованных помещений. По их неторопливым движениям было понятно, что схватка закончена. Ромбар приказал осмотреть всю территорию алтарного поселка, а сам спешился у крыльца жилища Каморры, где столкнулся с выходящим оттуда Равенором.

— Азартное дело — сражение! Не так ли, Магистр? — взгляд мага сверкал боевым огнем. — Бели бы я не был магом, я, пожалуй, стал бы воином.

— Это не сражение, а так — игрушки… — ответил Ромбар. — Бились бы вы под Босханом, тогда сказали бы, что сражение — дело тяжелое, опасное и неприятное. Что вы нашли в доме?

— Жилье Каморры. Нижний этаж — для слуг, на верхнем — комнаты, столовая, кабинет. В кабинете я нашел заготовки амулетов, записи, запас белого эфилема изумительного качества. Записи я взял себе.

— Хорошо бы, если бы в них нашлись указания на то, как уничтожить магию Василиска, — высказал пожелание Ромбар. — Нам предстоит жить здесь до окончания войны, так что выбирайте любую комнату, но одну, не больше.

Расставшись с магом, он обошел особняк изнутри, побывал в комнатах и кладовых. В одном из чуланов отыскался сундук с книгами по магии, вероятно, принадлежащими Каморре. Ромбар распорядился отнести сундук Равенору и вышел на крыльцо, где собрались воины, посланные осматривать захваченное.

— Пленные есть? — спросил он.

— Нет, — ответил один из воинов. — Чего вы хотите, ваша светлость — парни не забыли босханскую потасовку, а у кого еще и раны не зажили… Человека два-три, может быть, и убежали в лес — и все.

— Выставьте охрану. Если попадутся на глаза — ловите и ведите ко мне. Что вы отыскали по хозяйству?

— Конюшню мест на двадцать. Поймали здешних лошадей — пять или шесть, кажется, — начал перечислять воин. — Кухню под навесом, а рядом — дрова и амбар с припасами.

— Какие припасы? — заинтересовался Ромбар. — И много?

— Выбор небольшой — мука, соль и вино — зато всего вдоволь. На зиму, видать, запаслись.

— Хорошо. А жилые помещения?

— В тех двух домах разместится человек сорок-пятьдесят. Но грязь там — невозможная.

— Вычищайте и размещайтесь, — приказал Ромбар. — Отряд останется здесь.