Ангелотворец

Валё, 1972

Аннели ненавидела ее с самого первого дня. И Клаэс тоже. В глазах старших детей Руне она и в подметки не годилась их матери Карле, которая была просто святой. Так, во всяком случае, утверждали Руне и его дети. Для самой Инес это было важным жизненным уроком. Она узнала, что мать не всегда бывает права. Брак с Эльвандером был ошибкой. Самой большой ошибкой в ее жизни. И Инес не видела возможности ее исправить. Во всяком случае, сейчас, когда она ждала ребенка.

Вытерев пот со лба, женщина продолжала мыть кухонный пол. Руне требовал безупречной чистоты. Все в школе должно сиять к открытию. «Речь идет о моей репутации», — сказал он, когда раздавал приказы. И Инес трудилась с утра до вечера. Она буквально валилась с ног от усталости. Но Руне было на это наплевать. Как и на ее состояние.

Внезапно кто-то подошел к ней, и женщина вздрогнула.

— Я тебя напугал? — спросил Клаэс голосом, от которого у нее мурашки бежали по коже.

Фру Эльвандер переполняла ненависть. Она была так напряжена, что с трудом могла дышать. Мужу жаловаться на этого мальчишку бесполезно. Все равно он ей не поверит. Он слушает только детей. И никогда не встанет на ее сторону.

— Ты пропустила пятно, — сказал Клаэс, показывая куда-то сзади нее.

Стиснув челюсти, Инес обернулась, чтобы протереть там, куда он показывал, но тут ведро с грохотом опрокинулось на пол, обдав ей ноги грязной водой.

— Ой, прости, я нечаянно задел ведро, — сказал подросток извиняющимся тоном, но в глазах его была только радость.

Фру Эльвандер смотрела на него, чувствуя, что готова взорваться. С каждой секундой, с каждой обидой она ненавидела его все больше и больше.

— Я тебе помогу!

Юхан, младший сын Руне. Всего семь лет, а уже такой умный и добрый. Глаза его светятся теплом. Он сразу полюбил Инес. Еще в день их первой встречи мальчик взял ее за руку. Бросив испуганный взгляд на брата, Юхан опустился на колени рядом с мачехой, забрал у нее тряпку и начал размазывать грязь по полу, пытаясь собрать пролившуюся из ведра воду.

— Ты тоже промок! — растроганная, сказала она, глядя, как он старается.

Челка падала мальчику на глаза.

— Ничего страшного, — отозвался он.

Клаэс продолжал стоять, скрестив на груди руки. Глаза его стреляли молниями, но он не отваживался атаковать младшего брата.

— Размазня! — выплюнул он и ушел прочь.

Инес выдохнула. Какой позор! Клаэсу всего семнадцать. И даже если она не намного старше, она его мачеха. И она ждет его брата или сестру. Ей не следует бояться мальчишку. Но почему-то в его присутствии фру Эльвандер испытывала леденящий страх. От одного его голоса ее бросало в дрожь. Инстинктивно она чувствовала, что этого подростка не стоит провоцировать. А что будет, когда приедут ученики? Изменится ли атмосфера в доме, когда он наполнится детскими голосами? Если нет — она здесь просто задохнется.

— Ты такой добрый, Юхан, — сказала она, поглаживая мальчика по светлым волосам.

Он ничего не ответил, но от Инес не ускользнула его счастливая улыбка.

Он ждал их, сидя у окна. Смотрел на море, на остров Валё, на лодки, проплывавшие мимо, на отдыхающих, наслаждавшихся последними неделями отпуска. В какой-то мере он им завидовал, хотя никогда и не мечтал жить их жизнью. Их жизнь была намного проще, чем его. Эти люди и не догадывались, как это чудесно — жить простой обычной жизнью. Когда в дверь позвонили, Леон бросил последний долгий взгляд на Валё и откатил инвалидное кресло от окна. Там, на острове, все началось. Там и должно закончиться, подумал он.

— Пора нам покончить с этим, — объявил он собравшимся.

Атмосфера в комнате была напряженной с момента прибытия самого первого гостя. От Леона не ускользнуло, что ни Перси, ни Йозеф не поднимают глаз на Себастиана. Тот же был абсолютно спокоен и расслаблен.

— Как это ужасно — оказаться в инвалидном кресле. И так изуродовать лицо. Ты же у нас был красавец, — протянул он, откидываясь на спинку дивана.

Кройц не обиделся. Он знал, что обидеть его не входило в намерения Монссона. Просто этот парень всегда был прямолинеен, кроме тех случаев, когда хотел кого-нибудь обмануть. Тогда он лгал без всякого стеснения. Люди не меняются. Все остальные тоже не сильно изменились. Йозеф был серьезным, Перси — слабым. А Йон сохранил свои харизму и очарование. До приезда во Фьельбаку Леон навел обо всех справки. Частный детектив за баснословные деньги проделал блестящую работу, и теперь Кройцу было известно об их жизни все. Но у него было такое ощущение, что все произошедшее после Валё не имело никакого значения, особенно сейчас, когда они снова были в сборе. Не отвечая Себастиану, он повторил свою первую фразу:

— Пора рассказать всем правду.

— Зачем? — спросил Йон. — Все в прошлом.

— Знаю, что это была моя идея. Но чем старше я становлюсь, тем больше осознаю, что это была ошибка, — сказал Леон, глядя политику прямо в глаза.

Он подозревал, что Хольма будет сложно убедить, но был к этому готов. Независимо от того, что скажет бывший однокашник, Кройц принял решение рассказать правду. Но считал своим долгом предупредить об этом остальных, поскольку решение затрагивало и их тоже.

— Я согласен с Йоном, — без всякого выражения сказал Йозеф. — Нет никаких причин ворошить прошлое. Все давно забыто и похоронено.

— Это ведь ты всегда твердил про важность прошлого, про долг, про ответственность. Забыл? — напомнил ему Леон.

Мейер побледнел и отвел взгляд.

— Это совсем другое.

— Да неужели? То, что произошло, никуда не исчезает, оно продолжает жить в настоящем. Я жил с этим все эти годы. И вы тоже. Я знаю.

— Это совсем другое, — настаивал Йозеф.

— Ты говорил о людях, виновных в страданиях твоих предков, говорил, что их надо призвать к ответу. Разве не должны и мы отвечать за содеянное, признать вину? — Кройц говорил мягко, но от каждого его слова Мейер дергался как от удара.

— Я тебе не позволю, — процедил Йон, сжимая кулаки.

— Это не тебе решать, — отрезал Леон, тем самым раскрыв, что он уже принял решение и не собирается с ними советоваться.

— Делай что хочешь, — внезапно произнес Себастиан.

Порывшись рукой в кармане, он вынул ключ, а затем, поднявшись с дивана, протянул его Кройцу, который после некоторых сомнений взял его. Столько лет прошло с тех пор, как он в последний раз держал эту вещь! Ключ, которым было заперто их совместное прошлое…

В комнате воцарилась тишина. Все вспоминали.

— Надо открыть дверь, — объявил Леон, сжимая ключ в кулаке. — Я хочу это сделать вместе с вами, но если вы не хотите — я готов сделать это один.

— А Ия? — начал было Хольм, но Кройц остановил его:

— Ия уехала в Монако. Я не смог уговорить ее остаться.

— Вы-то можете сбежать, — с горечью сказал Йозеф. — Уехать за границу. А мне придется остаться здесь.

— Я никуда не собираюсь уезжать, — ответил Леон. — А если и уеду, то обязательно вернусь.

— Никто никуда не поедет, — заявил Перси, до этого не издавший ни звука. Он даже сидел в отдалении.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Себастиан расслабленно.

— Никто никуда не поедет, — повторил фон Барн.

Нагнувшись, он начал рыться в портфеле, прислоненном к ножке стула.

— Это шутка? — усмехнулся Монссон при виде пистолета в его руках.

Перси направил на него дуло.

— Нет, не шутка. С чего мне шутить? Ты отнял у меня все.

— Это был только бизнес, — все еще спокойно произнес Себастиан. — И не надо меня винить. Ты сам растратил все свое наследство.

Раздался выстрел, и все ахнули. Себастиан схватился руками за лицо, и между его пальцами полилась кровь. Пуля задела его левую щеку и вылетела через панорамное окно с видом на море. В ушах у присутствующих зазвенело от звука выстрела. Леон так сильно вцепился в ручки кресла, что костяшки пальцев побелели.

— Что ты творишь, Перси?! — завопил Йон. — Ты совсем спятил?! Убери пистолет, пока никто больше не пострадал!

— Слишком поздно. Поздно, — фон Барн опустил оружие. — Прежде чем я всех вас убью, я хочу, чтобы вы ответили за то, что сделали. В этом я согласен с Леоном.

— Что ты имеешь в виду? Мы все такие же жертвы, как и ты! — злобно заявил Хольм, но в голосе его отчетливо звучал страх.

— Мы все к этому причастны. И это разрушило мою жизнь. Но ты виноват больше всех и поэтому умрешь первым, — с этими словами аристократ снова направил пистолет на Себастиана.

В комнате было тихо. Слышалось только напряженное дыхание собравшихся.

— Это, должно быть, они, — сказала Эбба и отвернулась от ящика. Ее стошнило. Анну тоже замутило, но она удержалась.

В ящике лежал скелет. Череп уставился на них пустыми глазницами. Все зубы были целы, и на черепе виднелись даже остатки волос. Судя по всему, скелет принадлежал раньше мужчине.

— Думаю, ты права, — сказала она, гладя фру Старк по спине.

Та опустилась на корточки и прижалась лбом к коленям, чтобы не потерять сознания.

— Так вот где они были все это время… — прошептала она еле слышно.

— Полагаю, остальные лежат там, — показала Анна на два других ящика, которые оставались запертыми.

— Их надо открыть! — заявила Эбба, вставая.

Ее «сокамерница» засомневалась:

— Может, сначала сами отсюда выберемся…

— Я должна знать! — У фру Старк горели глаза.

— Но Мортен… — запротестовала Анна.

Эбба покачала головой:

— Он нас не выпустит. Я видела это в его глазах. К тому же он думает, что убил меня.

Эти слова напугали Анну. Она понимала, что Эбба права. Старк их не выпустит. Им придется выбираться самим, иначе они умрут здесь. И даже если Эрика начнет их искать и задавать вопросы, ей никогда их не найти. Эта комната могла находиться где угодно, и раз ее не нашли, когда искали пропавшую семью, то, значит, не найдут и сейчас.

— Хорошо, — согласилась Анна. — Давай откроем. Там может найтись что-то, чем можно будет взломать дверь.

Эбба не ответила. Она уже была занята сбиванием замка на втором ящике. Но этот замок сидел крепче.

— Погоди, — сказала Анна. — Можно мне одолжить твое украшение? Может, им можно вскрыть замок?

Поколебавшись, фру Старк сняла с себя цепочку и протянула Анне. Та начала ковыряться в замке. Через какое-то время ей удалось открыть обе крышки, и, переглянувшись с Эббой, они открыли ящики одновременно.

— Они тут. Все, — сказала фру Старк.

На этот раз она долго смотрела, не отводя взгляд, на останки своей семьи, столько лет пролежавшей в подвале, как мусор.

Тем временем Анна пересчитала черепа в ящиках.

— Одного не хватает, — сказала она.

Эбба дернулась:

— Что ты имеешь в виду?

Анна поправила одеяло на груди.

— Исчезло пять человек, да?

— Да.

— Но здесь только четыре черепа. То есть четыре скелета, если, конечно, никому не отрубили голову.

Фру Старк скривилась. Потом она нагнулась сама, чтобы пересчитать черепа, и, набрав в грудь воздуха, произнесла:

— Ты права. Одного не хватает. Вопрос только — кого?

Анна снова посмотрела на черепа и кости. Если они отсюда не выберутся, то сами превратятся в такие же скелеты. Зажмурившись, она увидела перед собой Дана и детей. Нет, они должны выбраться! Любой ценой. Эбба рядом с ней начала жалобно всхлипывать.

— Паула! — позвал Патрик коллегу к себе в кабинет. Йоста с Эрикой уехали в деревню, а Мелльберг заперся у себя, готовый принимать звонки журналистов.

— Что случилось? — спросила беременная женщина, неуклюже усаживаясь в кресло для посетителей.

— С Йоном сегодня поговорить не удастся, — сообщил Хедстрём. — К нему едет полиция Гётеборга. Мне сообщил Шель Рингхольм. Он тоже направляется туда вместе со Свеном Никлассоном из «Экспрессен».

— Полиция? Почему? И почему никто нам не сообщил? — покачала головой Паула.

— Шель не вдавался в подробности. Сказал только, что это сенсация и что дело касается государственной безопасности. Ты же знаешь, какой он.

— Мы поедем туда?

— Нет, особенно ты. Не в твоем положении. В полиции Гётеборга сказали, что нам лучше им не мешать, но я все равно хочу вытянуть из них побольше информации. Но в любом случае с Хольмом нам удастся пообщаться не скоро.

— Интересно, что это за сенсация? — Паула крутилась на неудобном стуле.

— Рано или поздно узнаем. Раз Шель и Свен Никлассон там, значит, скоро все появится в газетах.

— Тогда пока займемся другими делами…

— Нет. Мне нужно ехать на Валё с Йостой, чтобы выяснить, что там творится.

— Отец Леона, — протянула Паула задумчиво. — Зачем ему посылать деньги?..

— Мы поговорим с Леоном сразу по возвращении, — пообещал Патрик. В голове его крутилась еще одна мысль. — Леон и Аннели; может, все-таки это их рук дело…

Он протянул руку, чтобы помочь Пауле подняться на ноги. Та с благодарностью приняла помощь.

— Тогда я пойду наведу справки об Ароне, — сказала она.

Хедстрём взял куртку и последовал за коллегой в коридор. Оставалось надеяться, что Йоста справился с задачей и отвез Эрику домой. Хорошо зная свою жену полицейский подозревал, что она всю дорогу уговаривала Флюгаре отвезти ее сразу на остров. Но Патрик не собирался брать ее с собой. Он нутром чувствовал, что там может быть опасно, и не хотел втягивать ее в это.

Хедстрём уже дошел до машины, когда Паула позвала его с крыльца.

— В чем дело? — обернулся он. Женщина жестом позвала его к себе, и по выражению ее лица было понятно, что это серьезно.

— Выстрелы. Дома у Леона Кройца, — выдохнула она.

Патрик покачал головой. Почему если наваливается, то все сразу?

— Я позвоню Йосте и попрошу ехать прямо туда. Можешь разбудить Мелльберга? Нам нужна любая помощь, — распорядился он.

Залив блестел в лучах солнца. С пляжа доносились крики и детский смех. Это было излюбленное место отдыха семей с детьми. Во время каникул Эрика каждый день проводила там, так как Патрик все время был на работе.

— Чем может быть занят Виктор? — спросила она.

— Кто его знает, — ответил Флюгаре.

Ему так и не удалось связаться со спасателями, и Эрика уговорила Йосту подождать у них дома за чашечкой кофе в компании Кристины.

— Попробую снова позвонить, — сказал он, набирая номер.

Писательница смотрела на него, гадая, как ей уговорить его взять ее с собой на остров. Ожидание сведет ее с ума!

— Никто не отвечает. Схожу пока в туалет.

Йоста поднялся и вышел. Телефон остался на столе. Буквально через минуту он зазвонил.

Эрика посмотрела на экран. «Хедстрём», — высветились на нем большие буквы. Поколебавшись, она решила ответить. Кристина была занята детьми, а хозяин телефона находился в туалете.

— Да, Патрик, это Эрика! А он в туалете. Что передать?.. Выстрелы?.. Хорошо. Я все передам Йосте, и через пять минут он уже будет в машине.

Положив телефон, женщина задумалась. С одной стороны, ее мужу нужно было подкрепление, но, с другой, необходимо было как можно быстрее выяснить, что происходит на Валё. Эрика судорожно соображала. Надо принять решение, пока Флюгаре не вернулся из туалета. Достав собственный телефон, она набрала номер. На другом конце ответил Мартин. Она быстро описала ему ситуацию, объяснила, что нужно делать, и он тут же согласился помочь. Теперь оставалось только разыграть спектакль, достойный «Оскара».

— Кто звонил? — спросил вернувшийся в кухню Йоста.

— Патрик. Он дозвонился до Эббы. На острове все спокойно. Анна, оказывается, уехала на аукцион и потому не отвечает, но Патрик все равно попросил нас съездить поговорить с Мортеном.

— Нас?

— Да, Патрик сказал, что, на его взгляд, там неопасно.

— Ты уверена?

Их прервал звонок телефона.

— Да, Виктор! — схватил трубку Йоста. — Я тебя искал. Нам надо на Валё. Да, сейчас. Мы приедем через пять минут.

Закончив разговор, он недоверчиво уставился на Эрику.

— Можешь позвонить Патрику и спросить, если мне не веришь, — улыбнулась она.

— Это лишнее. Лучше сразу поедем на Валё.

— Ты уходишь? — В кухню заглянула Кристина с Ноэлем на руках. Он пытался вырваться, а из комнаты доносились крики Антона и Майи. Майя вопила: «Бабушка, бабушка!»

— Я ненадолго, — солгала Эрика, пообещав себе быть добрее к свекрови. Но это потом, а сейчас главное — добраться до острова.

— В последний раз я вам помогаю. Вы не можете рассчитывать, что я буду готова броситься вам на помощь по первому зову, да еще и сидеть с детьми весь день напролет, — принялась ворчать Кристина. — У меня и возраст уже не тот, и здоровье, а они такие энергичные и шумные… Не говоря уже о том, что они ужасно воспитаны. И это не моя вина, а ваша. К воспитанию детей нужно подходить серьезно. Хорошие привычки прививаются в раннем возрасте…

Эрика сделала вид, что не слышала последних фраз. Она выбежала в прихожую вслед за Йостой, и через десять минут они уже были на борту «МинЛуиса» на пути к острову. Писательница попыталась расслабиться, говоря себе, что на Валё все в порядке и что ее слова об Анне и Эббе окажутся правдой. Но сердце подсказывало Эрике, что сестра в опасности.

— Подождать вас? — спросил Виктор, элегантно причаливая к пристани.

Флюгаре покачал головой.

— Нет, но нас нужно будет забрать. Сможешь?

— Конечно. Только позвони. Я пока оплыву кругом — проверю ситуацию.

Эрика подумала, что не стоило его отпускать, но ничего не сказала.

— Это ваша? — спросил Йоста, указывая на одну из привязанных к причалу лодок.

— Да, как странно, — изобразила удивление Эрика. — Может, Анна снова вернулась? Пройдем в дом? — предложила она и зашагала вперед, не дожидаясь ответа.

Старик поспешил за ней, выругавшись себе под нос. Впереди показался красивый белый дом. Вокруг было тревожно тихо, и Эрика насторожилась.

— Эй! — крикнула она, подходя к крыльцу. Входная дверь была открыта, но никто не ответил.

Йоста остановился.

— Странно, — сказал он. — Похоже, никого нет дома. А Патрик ведь сказал, что Эбба здесь?

— Ну да… — солгала Эрика.

— Может, они пошли купаться? — предположил ее спутник, оглядываясь по сторонам.

— Может быть, — кивнула писательница, входя внутрь.

— Нельзя вот так врываться в дом к людям! — запротестовал Флюгаре.

— Можно, давай! Эй, Мортен! — крикнула она. — Есть кто дома?

Йоста неохотно последовал за женщиной. В доме тоже было тихо. Но внезапно в дверях кухни показался хозяин. Полицейская лента, которой был запечатан вход в кухню, оказалась сорванной и висела вдоль косяка.

— Привет, — пробормотал Старк.

Эрика замерла. Под глазами у Мортена были темные круги, волосы слиплись от пота, а взгляд был абсолютно пустым.

— Эбба дома? — спросил Йоста.

— Нет, она уехала к родителям, — ответил Старк.

Флюгаре удивленно взглянул на Эрику:

— Но Патрик же говорил с ней! Она была на острове…

Эрика всплеснула руками, и Йоста начал догадываться, что к чему.

— Она не приезжала домой, — сказал Мортен. — Сказала, что поедет в Гётеборг.

Писательница кивнула, хоть и знала, что он лжет. Почтальон сказал ей, что они высадили Эббу на острове. Украдкой обведя прихожую взглядом, Эрика заметила на полу сумку фру Старк, которая была у нее утром. Она не могла уехать в Гётеборг.

— А где Анна? — спросила Эрика.

Мортен смотрел на них с Йостой пустым взглядом. Он медленно пожал плечами. Не раздумывая ни секунды, женщина выронила сумочку на пол и бросилась бежать вверх по лестнице с криками:

— Эбба! Анна!

За спиной у нее раздался топот, и Эрика поняла, что Мортен ее преследует. Она вбежала на верхний этаж, бросилась в спальню и ахнула. На полу, рядом с подносом, лежала сумочка Анны. Сначала лодка, теперь сумка. Анна была на острове, как и Эбба, поняла Эрика. Она резко повернулась, чтобы спросить об этом Старка, и замерла. Крик застыл у нее в горле. Он целился в нее из револьвера. Краем глаза она увидела, как за спиной Мортена остановился Йоста.

— Стой на месте! — крикнул Старк, делая шаг к женщине.

Дуло револьвера было в сантиметре от лба Эрики. Мортен держал его твердой рукой.

— А ты иди туда! — кивнул он вправо.

Флюгаре подчинился. С поднятыми вверх руками и взглядом, прикованным к Старку, он встал рядом с писательницей.

— На пол! — скомандовал Мортен.

Оба опустились на пол. Эрика не могла отвести взгляда от револьвера. Откуда он у Мортена?

— Убери пистолет. Давай поговорим, — попросила она.

Старк посмотрел на нее с ненавистью:

— О чем? Мой сын мертв. Он погиб по вине этой шлюхи. О чем говорить? Что это изменит?

В глазах его снова появилась жизнь, но это были глаза безумца. Долго же ему удавалось скрывать свое сумасшествие! Или это остров довел его до грани?

— А моя сестра? — выдохнула Эрика. Только бы Анна была жива!

— Вы никогда их не найдете. Как не нашли и остальных.

— Остальных? Ты имеешь в виду семью Эббы? — спросил Йоста.

Мортен промолчал. Продолжая целиться в Эрику, он опустился на корточки.

— Анна жива? — спросила она, не надеясь на ответ.

Старк улыбнулся. Теперь Эрика понимала, как глупо было лгать Флюгаре. Как она только могла до этого додуматься?

— Что ты собираешься делать? — спросил Йоста, словно прочитав ее мысли.

Мортен пожал плечами и ничего не ответил. Вместо этого он сел на пол по-турецки, по-прежнему держа свою пленницу на мушке. Он словно чего-то ждал. Вид у него был спокойный, если не считать револьвера в руке и ненависти во взгляде. А где-то на острове были Эбба с Анной. Живые или мертвые.