Анти-Горбачев-4

Глава 28

Командир корабля бравый генерал-майор ВВС Леонид Денисович Кизим как в воду глядел — неприятности при торможении со второй космической возникли, причем очень серьезные. Схема этого маневра тут применялась та же, что и с аппаратами Зонд, двойное погружение в атмосферу. Первое обеспечивало снижение скорости до первой космической, 8,4 км/с, потом корабль опять выныривал в безвоздушное пространство, а еще через один виток вокруг Земли начиналась финальная программа посадки, ничем не отличающаяся от сотен других, опробованных на Востоках, Восходах и Союзах.

Перегрузки во время первого этапа могли достигать до 6–7 g, как подсчитали теоретики из Центра управления, на деле получилось чуть более 5 g, но для тренированных советских космонавтов это в общем и целом были семечки. В Звездном городке их и до 9 единиц раскручивали. Проблема вылезла в другом месте — программа обсервации места входа в атмосферу слегка обсчиталась и промахнулась на добрую тысячу километров и два с половиной градуса по тонгажу. В итоге скорость оказалась погашенной не по программе и второй нырок в атмосферу прошел не совсем штатно — посадочный модуль спускался практически по баллистической траектории… но все закончилось удачно, модуль выловило в Индийском океане специальное океанографическое судно Василий Головнин.

Всех космонавтов после реабилитации доставили в Москву, торжественная встреча была произведена в Кремле, в Георгиевском зале. Было предложение возобновить практику встреч космонавтов на Красной площади, как это делал еще Никита Сергеевич, но Романов все же решил не торопить коней — вот после высадки на лунную поверхность это можно будет сделать, а пока не надо.

— Товарищи, — так незамысловато начал приветственную речь генсек, — сегодня мы встречаем наших героев космоса, впервые в советской практике осуществивших облет Луны и успешно вернувшихся на родную Землю.

Ну и так далее, примерно на десять минут. С ответным словом выступил командир корабля товарищ Кизим, его речь тоже не блистала разнообразием. И на закуску всех троих торжественно наградили Звездами Героев Советского Союза. После чего случился небольшой банкет, а далее Романов уединился в своем кабинете с руководителями советской космонавтики Мишиным и Глушко.

— Как показала себя Энергия? — начал беседу генсек.

— Не на сто процентов удачно, — решился отвечать Мишин, возвращенный на пост руководителя лунной программы, — внесем необходимые коррективы — думаю, следующий старт пройдет много лучше.

— А если поточнее, Василий Петрович? — решил углубиться в детали Романов.

— Было два серьезных сбоя, Григорий Васильевич, — честно признался тот, — первый на окололунной орбите, отказал один двигатель ориентации, и второй уже при спуске в атмосфере, бортовая ЭВМ дала сбой, в результате чего спуск прошел по нештатной траектории.

— Но все хорошо, что хорошо кончается, — выдал мудрую мысль генсек. — Когда полетим непосредственно на Луну, можете сказать?

— По предварительным прикидкам через три-четыре месяца, — вступил в диалог Глушко, руководитель НПО Энергия. — Необходимы будут еще предварительные испытания лунной кабины и посадочного модуля.

— То есть схема посадки будет та же, что и у американцев? — уточнил Романов.

— Если в общих чертах, то да, — кивнул Глушко, — доставленный на орбиту Луны комплекс разделяется на две части, большая остается на орбите, а посадочный модуль совершает посадку. В первом полете предусмотрен только один выход на поверхность длительностью около часа.

— Понятно… — забарабанил пальцами по столу Романов, — надеюсь, что все пройдет штатно… а вот такой общий вопрос — зачем вообще нам нужна эта Луна? Только чтобы доказать американцам, что мы не хуже?

— В основном за этим, — после некоторой паузы ответил Мишин, — была бы на Луне хоть минимальная атмосфера, тогда о чем-то практическом можно было бы порассуждать. А так без атмосферы в полном вакууме… днем плюс сто пятьдесят, ночью минус сто пятьдесят… минералов там особенных не нашли, а если бы и нашли, то транспортировка их вылилась бы в огромные деньги. Как база для полета на Марс разве что… но это в очень отдаленном будущем.

— Хорошо, я вас понял, — наклонил голову Романов, — с местами высадки определились?

— В общих чертах да, — Мишин вытащил из портфеля крупномасштабную карту лунного диска и показал карандашом три отметки. — Первая будет в Море Спокойствия, вот здесь… поверхность ровная, крупных камней и кратеров не наблюдается.

— Подождите, — притормозил его генсек, — там же высаживался Армстронг с этим…

— С Олдрином, — помог ему Мишин, — все верно — мысли американцев шли примерно по той же траектории, что и наши. Очень удобное место во всех смыслах.

— То есть мы сядем где-то поблизости от этого… от Аполлона или того, что от него осталось, верно?

— Можем и совсем рядом, в сотне метров, например, — ответил Глушко.

— Мысль любопытная, — задумался генсек. — А вторая и третья высадки где запланированы?

— Вторая в Море Ясности, тут проводил свои исследования Луноход-2, а третья в Море Изобилия, поблизости от посадочного модуля Луны-16.

— Это которая лунный грунт на Землю доставила?

— Все верно, Григорий Васильевич.

— Ну что, — задумчиво отозвался Романов, — места, я вижу, подобраны тщательно, лично у меня никаких возражений не имеется… три высадки — это все по нашей лунной программе?

— Верно, Григорий Васильевич, — отозвался Мишин, — полностью копировать опыт американцев мы не собираемся. Там и три-то раза, если честно, делать нечего…

— А в дальнейшем как вы планируете использовать Энергию? Это же такая мощная штука, сто тонн на орбиту одним махом доставляет. Против двадцати у Протона.

— Во-первых, надо собрать мощную орбитальную станцию, — начал отвечать Глушко.

— Вы имеете в виду Мир?

— Нет, — сразу открестился тот, — Мир создавался по лекалам предыдущего поколения носителей, его сложно будет переориентировать. Некоторое время они параллельно будут существовать, Мир и эта новая станция. А лет через десять придется его закрывать…

— Ага, — по-простому откликнулся Романов, — и топить в Тихом океане.

— Возможно, что и так, — не стал спорить Глушко.

— Ясно… но вы, кажется, сказали во-первых? Про станцию. А во-вторых что?

— Пилотируемый полет к Марсу, конечно, — ответил Глушко, а Мишин согласно закивал головой. — По нашим предварительным подсчетам потребуется от трех до четырех запусков Энергии на околоземную орбиту с модулями марсианской экспедиции. После стыковки полет продолжится чуть более года — дальнейшее мы пока не просчитывали.

— Туда точно надо звать американцев, — задумался Романов, — да и на новую орбитальную станцию тоже можно. У них же, насколько я знаю, со своей околоземной станцией полный тупик, верно?

— Есть такая информация, Григорий Васильевич, — откликнулся Мишин, — их Челноки оказались очень капризными и дорогими. Чуть ли не на порядок дороже наших Союзов с Протонами.

— А Энергия в этом смысле как? — задал наводящий вопрос генсек, — сильно дороже Протона?

— Конечно дороже, — честно признался Глушко, — там одного топлива сколько заливать надо. Но не так сильно, как Шаттлы — ориентировочно вывод на низкую околоземную орбиту килограмма полезной нагрузки будет вдвое дороже, чем у Протона и Союза. Но мы будем продолжать работу по повышению эффективности носителя, — закончил он свою мысль дежурной фразой из лексикона партсовработника.

— Это хорошо, это хорошо, — начал барабанить пальцами по столу Романов, — а по персональному составу лунной экспедиции вы уже определились?

— Два места уже определены практически на сто процентов, — отозвался Глушко, — это Березовой и Серебров. Оба очень ответственные и надежные товарищи с опытом полетов на орбиту.

— А третий? — спросил Романов.

— Идет обсуждение, — дипломатично ответил Мишин, — есть даже такое мнение отправить на Луну не трех, а сразу четырех человек. Лунный модуль это позволяет.

— Я вас услышал, — вздохнул Романов, — если позволите, я тоже присоединюсь к обсуждению персоналий, но чуть позже.

А примерно через час после этого разговора Романову позвонил Рональд Рейган — спецслужба связи вывела его звонок прямиком на кремлевский кабинет генсека.

— Приветствую вас, мистер Генеральный секретарь, — начал разговор Рональд, — позвольте поздравить с успешным окончанием первой лунной экспедиции.

— Благодарю за поздравления, мистер президент, откликнулся Романов, — Советский Союз идет по пути, проложенному американскими предшественниками.

— Как ваше здоровье, мистер Романов? — задал неожиданный вопрос президент.

— Спасибо, неплохо для моего возраста, — ответил Романов, — а у вас как?

— Файн, — без детализации отвечал Рональд и тут же продолжил, — хочу сделать вам неожиданное предложение… программу обмена между нашей и вашей космическими программами.

— А это как? — заинтересовался Романов.

— Ваш космонавт или даже несколько космонавтов войдут в состав очередной команды для запуска на Шаттле, а наш астронавт либо двое-трое получат возможность слетать на вашей Энергии — как вам такое?

— Любопытно, — не на шутку заинтересовался генсек, — это вполне можно обсудить в ближайшее время. У меня к американской стороне будет встречное предложение — вы могли бы поучаствовать в создании новой орбитальной станции… мы собираемся реализовать такую программу в ближайшие годы…

— Очень интересно, — вежливо ответил Рейган, — речь идет про Мир?

— Нет, я говорю про абсолютно новую станцию, модули для нее на орбиту будет доставлять Энергия.

— Даю согласие даже без обсуждения, — быстро откликнулся Рейган. — Специалисты НАСА могут вылететь в Советский Союз хоть завтра.

— Отлично, мистер президент, — легко согласился Романов, — я отдам соответствующие распоряжения. Кстати, вместе со специалистами могли бы приехать и вы лично, — так неожиданно продолжил он, — у нас есть о чем поговорить и о чем договориться.

— Очень интересная мысль… — задумался Рейган, — но такой визит требует предварительного согласования.

— Хорошо, давайте сначала согласуем, — вздохнул Романов, — а потом встретимся.