— Это на тебя совершенно не похоже, — хихикала Нежа, сидя со мной в кустах перед корчмой.
— Как раз-таки это именно я, — не согласилась, воздев указательный палец вверх.
— Я просто уже забыла, что ты бываешь такой…
— Какой? — удивилась я. — Сумасшедшей?
— Веселой, — подруга тепло мне улыбнулась. — Ты очень долго не позволяла себе дышать полной грудью.
Хмыкнув, я запрокинула голову и посмотрела в чернильное небо, на котором мерцали мириады звезд. Почему-то от мысли, что я что-то упустила, в уголках глаз стали собираться слезинки, но я поспешила их смахнуть. Сегодня знаменательный день! Нельзя плакать. Нельзя!
— Вели…
— Ты чертовски права, Нежа. Но разве я могла иначе?
Идти против воли отца. Эта мысль изо дня в день посещала мою голову. Казалось бы, что он может сделать собственной дочери. Ведь все родители желают своим детям только лучшей доли. Так ли это?
Именно эта неуверенность и сдерживала мое горячее сердце. Я безумно хотела веселиться и наслаждаться адептской жизнью. Но также я желала доказать отцу, что я лучшая, что заслуживаю его уважения. Что заслуживаю…
— Гляди! Идут!
Двери злачного места «Тартыга» с шумом отворились, и на крыльцо вывалились Богдан и Добрыня. Пьяные до потери сознания. Но это лишь на первый взгляд.
— Ну, актеры! — рассмеялась Нежа.
— Тише ты! — одернула я ее, оглядываясь по сторонам. Несмотря на то, что мы все уже были совершеннолетними, слухов о пьяных адептах из академии нам точно не хватало.
Но нам повезло: улица была пуста, и подозрительных личностей видно не было.
— Пс-с-с, — Добрыня вгляделся в заросли. — Можете выходить. Никого болей не видать тут.
— Уверен? — подала голос Нежа, не решаясь выйти на открытую местность.
Мне вдруг стало так смешно. Я не выдержала и расхохоталась.
— Идем, — потянула за собой подругу. — Если бы где и были глаза и уши, то с нашим умением прятаться уже бы весь Бедрус знал, что адепты Равновесия решили загулять.
— Это, между прочим, твоя идея, Птичка, — подмигнул мне беззлобно Богдан. — Мы еле бутылку упрятали. Корчмарь с нас глаз не спускал.
— Эт ты хорошо придумал, что дал мне подзатыльник, — хохотнул Тышка.
— Он тебя ударил? — девушка подскочила к своему возлюбленному и гневно посмотрела на Бачевского.
— Да я же для вас старался.
— Не взаправду, Нежик, — поспешил успокоить свою девушку парень. — Он пока руками махал, я бутыль ему за пояс засовывал…
— Тут уж без подробностей, — щеки колдуна заалели, и он отвернулся, зашагав по дороге, отчего нам пришлось ускориться, чтобы не отстать.
Так мы весело, шутя и смеясь, шли вперед неведомо куда.
— И где ты решила совершить преступление? — подруга пихнула меня локтем вбок.
— Только не в академии! Где угодно, но только не там. Если Говен прознает…
— Я знаю одно укромное место, — перебил меня Бачевский и без предупреждения свернул с дороги прямо в высокую траву. — Ну же! Чего застыли? Вам какое-то особое приглашение необходимо?
Мне лично не нужно было. Я юркнула следом, и только Нежа с Добрыней мешкали. Но я не переживала. Знала, что подруга не оставит меня одну.
Так мы вчетвером и пробирались через шуршащую растительность, словно выползшая на охоту эфа. И вот наш путь оборвался притоптанной травой и бегущей речушкой.
— Сверчки, ночные птицы и лягушки-подружки. Лепота, — широко улыбаясь, объявил Богдан. — Как вам?
— Великолепно! — воскликнула я, плюхаясь на землю. — Лучше и не придумаешь.
Колдун опустился рядом со мной и, протянув бутыль, спросил:
— Это что, похвала?
Наши взгляды встретились, и я почти утонула в невероятной синеве, в которой отражались звезды. Медленно я наклонилась к самому уху парня, оставляя между нашими лицами всего пару сантиметров.
— Размечтался, — шепнула и, откинувшись на спину, расхохоталась. Звонко и задорно. Богдан зафырчал ворчливым ежом, но Нежа с Добрыней присоединились к моему незамысловатому увеселению.
— Вот лишь бы потешаться надо мной.
— А ей сегодня все дозволено, — поддержала меня Нежана. — Она сегодня прошла через все преграды Нави и вышла из них живой и невредимой.
— Верно, верно, — поддакнула. — А экзамен у меня принимал сам Чернобог.
Новая волна смеха разнеслась по полянке.
Бутыль мы распили очень быстро, и тело мое сразу обрело небывалую легкость. Я бы взлетела, если бы имела крылья. А в таком состоянии они как будто у меня были. Или может, не крылья, а хвост? Да, точно.
— Я плавать!
— Вели!
— И не думай меня останавливать, Нежик! — возмутилась непониманию подруги. — Мне ничего не угрожает!
— Я за ней присмотрю, — вздохнул Бачевский.
— У тебя тоже хвост? — спросила удивленно, окинув конечности юноши внимательным взглядом.
— О-о-о-о, — протянул Богдан, словно что-то понял. — Может, не стоит идти плавать, мавка?
Но ничто не могло меня остановить. Даже насмешки собственной двойки.
— Если я мавка, то ты будешь первым, кого я затяну в свои путы, — снимая с ног обувь, крикнула через плечо. И каково было мое удивление, когда талию мою обвили мужские руки, а уха коснулся горячий воздух.
— А я и не против.
Щекочущие мурашки пробежали по моей шее, а в месте, где Богдан касался моей талии, как будто разгорелось пламя. Но оно не палило, а ласкало, играло со мной, будоражило кровь и нить. Дышать стало трудно, и мне пришлось глубоко вздохнуть, чтобы успокоить накатившее головокружение.
— И раз уж речь зашла про Чернобога, — продолжил колдун шепотом. — То не согласишься ли ты пойти со мной на бал?
— Бал? — я никак не могла ухватиться за суть разговора.
— Просто скажи да.
— Да? — неуверенно произнесла я, продолжая бороться с влиянием Богдана, которое он на меня оказывал.
— Сочту это за положительный ответ. Вот теперь можно и поплавать.
А дальше этот наглец просто пихнул меня в воду и нырнул следом, задорно смеясь.
— Бачевский! — громкий крик, переполненный недовольством, разорвал пространство. — Я никогда не пойду с тобой на бал.
— Поздно, Радзиевская. Поздно.
И такая задорная улыбка расплылась по лицу юноши, что я почему-то ответила тем же.
*Злачное место — любое место, где можно выпить;
Эфа — ядовитая змея;
Мавка — русалка.