Антипара

Глава 71

Ничего вокруг меня не существовало. Лишь тьма и бесконечность. Мерная. Тихая. Спокойная. Меня ничего не волновало. Мне ничего не болело. Самой меня словно тоже не было. Я распадалась на частички и собиралась вновь, теряя себя и воссоздавая по крупицам.

А надо ли? Ради чего я раз за разом сгребаю части в кучу, когда можно разлететься в разные стороны. Лететь миллионы лет и никогда больше ни о чем не думать. Казалось бы, сделать выбор просто. Но…

Я чувствовала, что это неправильно. Что мне есть ради чего раз за разом собирать себя воедино. Или даже ради кого-то. Вот только разум настойчиво гнал любые картинки, не позволяя увидеть того самого человека. Родного. И необходимого.

Но чем дольше я находилась во тьме, тем глубже черная пустота проникала в меня, тянула на дно, стирая любые воспоминания о прежней жизни. Лишь маленькая точка впереди, что росла и ширилась, держала меня невидимыми цепями.

По неизвестной причине меня тянуло к ней, манило, влекло. Мне хотелось поднять руку и дотронуться окоченевшими пальцами до яркого пламени. Только вот сколько бы я не пыталась — сдвинуться с места не могла. Да и не нужно было, ведь огненное пятно летело прямо ко мне, как безрассудный мотылек к яркому пульсару. Немного. Еще чуть-чуть. И он окажется прямо возле меня…

— Уходи. Не место тебе в темном царстве, — прошептала я мотыльку. Но он не желал слушаться. Наоборот, он упорно продолжал приближаться. — Стой же!

— И не подумаю! — раздалось в моей голове звенящее эхо. — Ишь удумала!

— Я не понимаю… — пролепетала, но мне даже слушать не стали. Мотылек, который вдруг приобрел четкие очертания птицы, без каких-либо объяснений вцепился в меня когтями и рванул вверх. Крылья его активно заработали, словно тело мое имело непомерный, неподъемный вес.

— Не трать силы, птичка…

— Птичка? — возмутилось огненное существо. — Я Рарог. Душа Сварога. Его тень. Его сила! И твой дед, если уж на то пошло!

Мне бы испугаться, но от столь бредовых слов я могла лишь прыснуть от смеха.

— Скажешь тоже, — прохихикала я, резко поморщившись от боли — когти впились в грудину сильнее. Скорее всего, я потом найду в этом месте следы и царапины. — Больно же.

— Жить всегда больно, — фыркнул Рарог. — Потому что чувства есть. А ты вот на самой грани.

Птица говорила загадками, и я все никак не могла понять, к чему она клонит.

— На грани чего?

— Полного бесчувствия.

Отчего-то стало жутко, и уже не хотелось, чтобы Рарог разжимал свои когти. Я огляделась по сторонам, ощущая, как тьма цепляется за меня, не желая расставаться со своей добычей.

— Птичка, держи меня крепче.

— Держу! Куда денусь. Тебя там ждут, между прочим…

— Ждут? Где? — искренне изумилась я. — Разве есть другое место…

И тут же осеклась. Потому что вдруг вспомнила. Вспомнила все. И зачарованную Лалу. И злого Бартоша. И глаза Богдана, когда…

— Моя нить? — дышать стало трудно. В груди было дико пусто. Я настолько привыкла к нашей с Бачевским связи, что ее отсутствие казалось чем-то нереальным и невозможным. И если моя нить разорвана и Богдана рядом нет, то я совершенно точно сошла с ума.

— Я не плод твоего воображения, Велислава. Я — твое спасение! — буркнул Рарог. — И, будь так любезна, поспособствуй своему освобождению. Тянуть тебя отсюда — не самое легкое занятие.

— Что мне делать?

— Думай! Думай о чем-то, что связывает тебя с Явью. То, ради чего стоит жить!

— Ради кого… — сорвалось с моих пересохших губ, и разум подкинул мне образ Богдана. Множество его лиц в разных ситуациях. Хмурые брови, открытая улыбка… А еще наш поцелуй. Единственный. Который я считала некогда ошибкой, а сейчас — подлинным подарком судьбы.

— Умница, девочка! Давай!

Взмахи крыльев ускорились и стали легче. Темнота истончалась, серела, пока вовсе не обрела цвета. Все вокруг меня еще было размыто, но я знала, что спасена.

— Самое простое позади.

— Простое?

— Именно! — Рарог разжал свои когти, освобождая тело от болезненной хватки. — Осталось воссоздать твою нить. Заново, к сожалению, ведь та, что была до этого, уже непригодна.

— Нет! Мне нужна именно она. Она связывает меня…

— С волчонком? — птица окинула меня внимательным взглядом. — То-то я думаю, что ваша вязь так поистрепалась.

— Он не волколак, — возмутилась, защищая честь Богдана. — Им был его дед!

— Важно ли это, когда кровь одна? Как думаешь? Твоя темная суть всегда тянулась к сути твоего спутника. Но узлы… Они препятствовали полному единению. Полному контакту.

— Мне все равно!

— Ишь, какая прыткая, — и хоть божество выглядело недовольно, но голос Рарога в моей голове звучал почти ласково. — Это ведь верная смерть — связать вас заново. А я не для этого тебя отбивал от рук самой Смерти.

— Иной судьбы мне не нужно, — проговорила едва слышно и отвернулась. — Я люблю его. А новая нить — это новая я. А вдруг… Вдруг чувства исчезнут? Вдруг это буду уже не я?

— Глупая, — пожурил меня мой новоиспеченный дед. — Ты одна в своем роде. И мне жаль, что раньше не углядел, что дочь моя глупость утварила. А сейчас уже поздно… Я лишь могу сжечь твои узлы и даровать тебе возможность жить в Яви без последствий, которых боялась твоя мать.

— Моя мать?

— Морена знала, что тебя не примет Явь. Ведь по сути, ты нечисть в глазах людей. И лишь я могу это исправишь.

Рарог встрепенулся.

— Времени больше нет на разговоры.

— Но у меня еще столько вопросов…

Про мать. Про мою истинную суть. Только вот бог не был настроен продолжать диалог.

— Мужайся, — произнес он, и всю меня поглотило пламя.

Я слышала шипение и шкварчание собственной кожи. Чувствовала запах гари. А еще боль. Нестерпимую. Режущую. Всепоглощающую. Прижав к себе ладони, я упала на колени, закричав что есть мочи. Слезы потекли из глаз, застилая пеленой все вокруг. Но то были слезы не горя. То были слезы перерождения.

А потом я очнулась.