Бесформенное существо, покрытое водорослями, улитками, насекомыми и рыбьей чешуей, взлетело над болотной жижей и зависло в воздухе.
— Еда, — довольно потирая живот, проговорил болотник и глубоко втянул носом воздух. — М-м-м, сама шагает в рот.
И хоть он нас не видел, зато обоняние его было острее, чем у любого хищника на земле.
— Мы пришли поговорить, — подала я голос, пока Богдан с Деяром доставали Ждана из торфа. И им это удалось, правда, при этом пострадавший потерял один сапог. Но это была малая цена за жизнь. Только вот я не испытывала никаких надежд на то, что нечисть нас так просто теперь отпустит. Пройди мы мимо, у нас был бы шанс, но теперь…
— Благун не любит говорить. Благун любит кушать, — и вновь его ладонь стала проделывать круговые характерные движения по выпуклому дряблому пузу.
— Тебе нужно покинуть Явь.
Громкий хлюпающий смех был ответом.
— Повеселила старика, — изо рта болотника вместе с булькающими смешками полетели пузыри, устремившись в нашу сторону. Долго не думая, активировала оченье. Догадки мои оказались верны — невесомые кругляшки были наполнены дурманом. Попади такой кому-нибудь из нас в лицо и все, человек останется без воли. И будет делать все, что захочет эта таварь. Даже в пасть к нему сама залезет.
— Сбиваем? — без слов понял Бачевский.
Я кивнула и стала призывать туман. Колдун и его товарищи последовали моему примеру. Формируя маленькие плотные шарики, мы стали поочередно запускать их в пузыри. И каждое попадание знаменовалось громким хлопком и следующим за ним смрадом синюхи.
— У-у-у! Супостаты! Тулаем на одного? Нечестно!
— Что ты знаешь о чести? — воскликнула я, лопая последний пузырь. — Кто дитя чуть в трясину не утащил?
Болотник поджал губы и нахмурил лоб. Без глаз его лицо было похоже на подпорченную картофелину, завалявшуюся в погребе после долгой зимы.
— Надо за головастиками следить. Все, что в лесу — то мое по праву.
— И кто дал тебе такое право? — вступил в разговор Богдан, сделав шаг к кромке болота. — Заманивать людей и съедать их. Не помню, чтобы Паламенд дозволял нечестивым властвовать в местах прорывов.
— Мне твой Паламенд… — Благун демонстративно сплюнул в жижу, и она зашипела. Делаем выводы: лучше в рот к этому товарищу не попадать –мало не покажется.
— Это наш мир, — Бачевский не отступал. — И здесь мы решаем, что правильно, а что — нет. Ты должен уйти.
— А не то что?
И это действительно был важный вопрос, потому что по сути мы ничего толком не могли сделать болотнику. Он был из разряда той нечисти, что поглощают любую агрессивную магию, превращая ее в болотное месиво и газ без вреда для себя. А болото осушать мы не собирались.
— Нам придется тебя изгнать, — голос колдуна оставался ровным и спокойным. Он блефовал, но делал это уверенно.
Болотник встрепенулся, и его живот заходил ходуном, как желе под чайной ложкой.
— Колдуны, вы меня пугаете, — голос существа стал ниже, как будто немного дрожа. Но разве одна фраза Богдана, даже без демонстрации наших сил могла его напугать? Я в этом очень сильно сомневалась.
— Да-да! — подал голос Деяр. — Бойся нас, нечестивый, бойся. Мы твоя верная погибель. Так что либо сам уйдешь, либо мы тебя выпроводим.
— У-у-у-у… Хуже чертей, супостаты! — Благун ухватился за голову руками и замотал ее. Но как-то уж слишком картинно. Мы даже переглянулись с Бачевским, чувствуя подвох в этих действиях. — Охти мне! Или не мне?
Речь болотника вновь изменилась, и он, запрокинув голову, захохотал, громко причмокивая да постанывая от надрыва и веселья.
— Уходим! — крикнул Богдан, предчувствуя надвигающуюся беду.
— Но… — Ждан смотрел на нечисть и не понимал, что происходит.
— Ты что, испугался? — негодовал Деяр. — Мы ведь почти его…
Тут за нашими спинами захрустели ветви. Резко обернувшись, я заметила, как из леса, переваливаясь с ноги на ногу, вышла болотница. Видимо, спутница самопровозглашенного царя этих мест. Столь же упитанная, толстобокая, с обвисшей грудью, она скалилась острыми зубами в плотоядной улыбке.
— Сладенькие! А ну идите к мамочке!
*Синюха — болотный газ;
Супостаты — враги;
Тулай — толпа;
Охти мне — горе мне.