Апокриф Блокады

Глава 20. Званый ужин

Как-то сложилось, что к простонародному общепиту я отношусь настороженно. Если судьба забросила в чужой город, и нет возможности перекусить в приличном месте, предпочитаю перетерпеть. Жаль, что долго терпеть у меня не получается… Утроба привыкла получать свои калории регулярно и бунтует, портя настроение. В итоге, печальный жизненный опыт обогащают воспоминания о вокзальных пирожках, пиццах и чебуреках… о которых потом и вспоминать не хочется. Так что, восторгов старшего поколения по поводу "совковых котлет" (читай, из явно второсортного, заведомо пережаренного мяса, в смеси с несъедобным наполнителем, на вонючем маргарине), я разделить не в состоянии. Ностальгии, по таким продуктам, тоже не испытываю… Не стошнило? Не пронесло? И славненько. Загляни в церковь, да поставь свечку, везунчик… Это я всё про ту же байкальскую нерпу, если кто не понял… Стоило ли, с риском для жизни, проникать в другой мир, терпеть тяготы и лишения, что бы, в итоге, получить на тарелке банальную порцию "еды" из дешевой студенческой столовки?

Про мясо второй категории, чистая правда. Так в справочнике — "…по питательной ценности мясо нерпы соответствует баранине или говядине второй категории". Точка… Переводя на русский язык — жесткое, крупноволокнистое, довольно специфического вкуса и непередаваемого аромата, который не могут забить ни специи, ни обильная примесь дикого чеснока, ни кулинарная обработка… Ворвань, она и в Африке ворвань… Эх-х-х…

Особо легковерные любители экзотики остались на дегустацию деликатесов — вареных ласт. Задних и передних. В справочнике сказано, что они обладают особым вкусом и высоко ценятся гурманами. Которые из них конкретно — справочник скромно умалчивает… Как именно следует готовить пресловутое "деликатесное блюдо" — тоже… Короче, я искренне пожелала (про себя) всем смельчакам "полного стола и легкого стула…" и откланялась. Внезапно на сон потянуло. Про попытки распоясавшихся кулинаров заодно пустить в оборот требуху (печень, легкие и так далее) — строго предупредила. В смысле — весьма не советую и даже запрещаю. Уж больно много там разного… Одно хорошо — вся забитая водоплавающая живность, как на подбор, радует отменным здоровьем. Так сказала Дарья Витальевна, которую тоже выдернули с места законного отдыха для освидетельствования добычи. Ни болезней, ни паразитов, ни признаков вырождения (характерных для байкальской нерпы в XXI веке). Сразу видно — росли в экологически чистой среде.

Увы! Смыться "по-тихому", как собиралась, не вышло. С одним знакомым парой словечек перекинулась, со вторым… Замешкалась, короче… Расслабилась. Не успела ахнуть — меня взяли под локоток. Лично Андрей Валентинович (в миру — полковник Смирнов). Довольный, как слон… Очень давно его не видела таким. Видно, что человек нашел своё место в жизни при новой власти. И ничего-то его больше не колышет… Даже завидно.

— Галина Олеговна, вы куда? — в берлогу, вестимо… Снег выпал? Желаю залечь в спячку, хотя бы до утра.

— А что случилось? — и главное, локоть не выпускает. Мягонько придерживает. Не драться же с ним?

— Вечерняя культурная программа! Я вас приглашаю… — галантно, как в лучших домах, подает мою доху. Причем, народ за эволюциями наблюдает. Некоторые, я полагаю, излишне пристально. Вот бывают же гады…

— Спасибо, с удовольствием! — эко у товарищей бывших господ офицеров физиономии-то перекосило… А вот нечего подкатываться к одинокой беременной женщине "с намеками", на грани пристойности. Как ни какое собрание — сразу хвост желающих "подсесть поближе", а то и прижаться… или того хуже. Кобели, блин… Своих солдат бы постыдились. Многие ребята — второй год за живую бабу не держались и при этом головы не теряют. А эти, с позволения сказать, командиры… Так что, пройтись под ручку с полковником, на глазах лейтенантов и капитанов с майорами, в моем случае — не каприз, а сознательно выбранная "поведенческая стратегия". Вот!

Куда меня ведут? В соседний корпус здания, через гулкий центральный вестибюль. Отчего такие мелочи описываю — поясню. Я третий месяц не была в нормальном доме. С твердыми стенами… В здании, где, открыв двери, не попадаешь сразу под открытое северное небо, а как белый человек проходишь в соседнее помещение с окнами, полами и потолком. Под крышей. В тепле. Походно-полевой быт, если честно, задолбал. Настолько, что искренне удивляет и радует возможность погулять в расстегнутой верхней одежде, без головного убора, из одного крыла большого и крепкого строения в другое. Кто не коренной городской житель, тот меня не поймет. В воздухе запахло настоящей, пускай маленькой и самодельной, но — цивилизацией! Подземный бункер или пещера — это всё же не то…

Святые угодники! Загнать бы сюда бы моего институтского декана… на перевоспитание. Я бы посмотрела, насколько радостно он бы помчался к единственному окрест очагу культуры. Согласна, обстановка здорово напоминает фотографии из семейного фотоальбома… Папа в студенческом стройотряде или мама на сборе "чего-то там овощного" в подшефном колхозе. Это я про "кинотеатр"… Скамейки из некрашеного дерева, беленая стена в качестве экрана, что-то самодельное и до крайности тусклое (глаза привыкали к темноте минут пять) вместо кинопроектора. И, тем не менее — море удовольствия! Хотя, "пгоклятый савог" (именно так декан называл подобные мероприятия) — во всей красе.

В мои времена перед началом демонстрации фильма обычно крутили рекламу. Здесь — строго выдержаны лучшие (самые замшелые) отечественные традиции, о которых лично я только слышала. Киножурнал, блин. "Новости дня"… В музыкальном смысле темы. "Заставка" — своя. Склейка обрывков знакомых фильмов и компьютерной анимации. "Багровое Око" из "Властелина колец" нагло превращается в красную звезду над Спасской башней. Под привычный с детства бой курантов и титры — "Киностудия "Мордор XVII век" представляет!" Юмористы… С удивившим себя саму интересом (не иначе, соскучилась по телевизору), из первого ряда (в смысле — почти носом в экран), с начала и до конца просмотрела вполне профессиональную короткометражку о добыче нерпы.

Причина самодовольства господина-товарища полковника сразу прояснилась. Подведомственная лично ему морская пехота, публично и удачно, продемонстрировала, что не зря ест свой хлеб. Напротив, сама способна добыть пропитание там, где особых надежд чем-либо поживиться — практически не было. Проявив флотскую смекалку и отвагу. Дружественные подразделения сухопутных войск и примкнувшие гражданские могут оценить успех. Признаю! Снимать хронику Ленка умеет… Со звуковым сопровождением, на мой взгляд — перебор пафоса. Ну, не акулу же на экране убивают, а совершенно безобидную (внешне симпатичную) зверушку… Даже страшные когти на передних лапах у нерпы не для хищных целей, а чтобы дыхательные лунки во льду выскребать. А в целом — кино вышло познавательное. Особенно радует, что этого "мяса" в Байкале видимо-невидимо. Популяция нерпы, по очень грубым прикидкам, насчитывает от 100 до 200 тысяч особей Годовая добыча 7-10 тысяч в год — пустяк… Эти цифры — статистические данные XVIII–XIX веков, когда местное население научилось от русских плавать по Байкалу на лодках. Не зная лодок, на лежбищах и посреди льда — добывали меньше. Нам столько не надо… Как представлю сегодняшние котлеты на столе каждый день… Бр-р-р!

Это — третий подход к снаряду. Потерпев в сентябре неудачу с гарпунами и надувными лодками (нерпа в воде страшно верткая, не массивный кит) и оставив попытки дальних экспедиций к местам массовых лежбищ (доступные нам лежки маленькие и зверьё ведет себя там осторожно), военные напрягли фантазию и соорудили "массово-габаритный макет льдины". Из бревен и белой синтетической ткани от упаковочной тары. Кататься на льдинах нерпа любит. На открытой воде — никого не боится (естественных врагов в родной среде обитания нет, она на Байкале вершина местной "пищевой пирамиды"). Ко всему прочему — самоубийственно любопытна. Стоит показаться на поверхности воды необычному предмету — нерпа тут как тут. Разглядывает, подныривает, пытается взобраться. Бей любую, на выбор… Только — тихо. Так, что бы ни лишней крови, ни смертной агонии. Гарпунное ружьё и элементарные меры осторожности (маскировочные халаты из той же белой синтетической мешковины) гарантируют успех. Фалы от гарпунов тянутся к широкому люку в центральной части "льдины". Подстреленная у кромки сооружения нерпа сразу исчезает с поверхности, пытаясь нырнуть. А подтягивают и вылавливают мертвую тушку из воды уже в центре плота, незаметно для сородичей покойной. Борта остаются чистыми, звуков нет (кроме глухого щелчка выстрела), кровь смывает течением. Этакая плавучая скотобойня.

Единственная проблема — доставка добычи к месту переработки. Прицеплять к несуразному сооружению лодочный мотор заготовители посчитали излишним. Обошлись маленькой лебедкой. Сначала "льдину" уносит ветром подальше от берега (насколько хватает запаса троса). Потом — её подтягивают обратно, разгружают и отправляют в новое плавание. Заодно — меняется бригада "охотников". Часами неподвижно лежать в засаде — вредно для здоровья, хотя в охотничьем азарте, кажется, никто не простудился. Единственная, кто весь день работал практически без отдыха — маленькая Голдан. Разделка нерпы — сложное искусство. Свежевать оленей проще. Хорошо, что нерпа маленькая. Самое главное, что заниматься описанной добычей на противоположном от нас берегу Ангары можно хоть каждый день. В отличие от наземной охоты — это верный кусок мяса (и сала). С появлением надежного транспортного сообщения через реку — рутинная производственная операция, сродни заготовке древесины или сбору орехов. Лед покроет Байкал в районе истока не раньше января, до того времени мы ещё что-нибудь придумаем. Ловить с плота изображающего "льдину" рыбу — морячки тоже попробовали. К сожалению, улов ничтожен. Еле хватило на жиденькую ушицу для участников забоя. Есть мясо морского зверя сырым, подобно Голдан — никто не решился. Да и той, после, досталось от Дарьи Витальевны за дикарскую пищевую неразборчивость. М-да. Не забыть сделать обзорную записку для Льва Абрамовича по утилизации "побочных продуктов" промысла… Например, до сего дня оставался открытым вопрос "одомашнивания" птичьего базара, что традиционно шумит у незамерзающего истока всю долгую сибирскую зиму. Интересно проверить, как поведут себя местные дикие утки при регулярной подкормке свежими потрохами? Этим крикливым тварям любая "биологически активная химия" — на один зуб.

Звуковое сопровождение фильма (в отличие от света) громыхало из развешанных вдоль стен динамиков так, что закладывало уши. Сидящим в первом ряду — нормально общаться никак. Приходилось говорить прямо в ухо. Почти в полный голос… Не особенно-то обменяешься впечатлениями, даже когда хочется… Говорить со Смирновым пришлось поочередно, тесно наклоняясь головами друг к другу (на фоне светящегося экрана, ага). Насколько такое общение будет понято превратно, до меня дошло, когда в помещении вспыхнул свет. Народ так на нас двоих посмотрел, что лицо вспыхнуло… и оставаться на художественный кинофильм мне мгновенно расхотелось. Я встала… И Смирнов встал… Я — к выходу. И Смирнов за мною. Причем, перед вешалкой подал доху и снова ухватился под локоток… Зачем? Добрая половина зала понимающе заухмылялась… Я же никому ничего не обещала! И не собираюсь… А теперь, точно, все невесть что про меня подумают… Одно дело — когда мужчина женщину провожает в кино. И совсем другое — когда они с нею уходят из кино. Задолго до окончания сеанса…

— Не беспокойтесь, Галина Олеговна… — и дверь на улицу открывает, — Я ненадолго вас похищаю… — кто бы в зале его тону поверил. Но, куда деваться? Не вырываться же, с криками, как стервозной базарной бабе?

— Куда пойдем? — можно подумать, вокруг избыток ночных заведений, — Рестораны ещё открыты? — шучу…

— Оставьте игривый тон… — в боковом свете прожектора у Смирнова слегка дрогнуло лицо, — Вам не идет. Я сегодня собираюсь ввести вас в "местное общество"… — похоже, он совершенно не шутит. Ну-ка, что это ещё за новости?

Пока Володя был рядом, мой общественный статус, что в лагере, что на "Большой Земле" не колебался — "жена ревнивого азиата". Точка… В новом положении — возможны варианты. Не хотелось бы изображать здесь "веселую вдову". Будем надеяться, Андрей Валентинович представляет, что делает и меня не ожидает типично армейское "сватовство", когда отец командир сводит подчиненного "бобыля в погонах" с девкой-перестарком… Изображать из себя его собственную пассию — тоже крайне мало желания… Скорее бы пузо выросло, что ли… Кстати, насчет "ночных заведений" — я ошиблась. Одиноко торчащий на холмике "штабной модуль", после сноса палаточного "жилого фонда", примелькался и днем выглядит привычной глазу деталью пейзажа. А сегодня, во тьме, он выделяется посреди заснеженного пейзажа богатством и огнями, сияя, как диковинная елочная игрушка. Кроме моей лаборатории, да еще пары-тройки удовлетворительно утепленных строений, помещение штаба, вплоть до недавнего времени — оставалось самым комфортабельным местом в лагере. Так-так… Занятно. Широким трудовым массам, значит, щедро дарован бревенчатый кинозал. А "элита общества" желает наслаждаться привычным комфортом из XXI века. Пускай, в его облегченном, "походно-полевом" варианте… Пластик, лампы и кресла на колесиках достаточно ярко контрастируют с "деревянно-скамеечным" бытом, что бы ощутить избранность. Музыка, понимаешь, у них играет. Какое-то классическое старьё, отсталое ровно настолько, что бы отпугнуть молодежь (вроде Кротова с Ленкой) и подчеркнуть солидность заведения. Этакий "закрытый клуб". Быстро же они тут самоорганизовались!

Тихонько порадовалась, что мама с детства вбила привычку — даже ночью, когда идешь выносить мусор, одевайся так, что бы при случае не стыдно было посетить театр. Как чувствовала, благо быт слегка наладился, что сегодня вечером надо одеться поаккуратнее. И не зря! Как только за спиной хлопнула утепленная дверь — окружающий мир словно исчез, заслоненный тщательно отреставрированной "цивильной" обстановкой. Фу ты ну ты! Профессор Радек, в костюме с галстуком поверх безупречно белой сорочки… Среди офицеров — нет ни одного по званию младше капитана… Несколько женщин из научно-технической части экспедиции, мало, что не в бальных платьях. Подкрашенные и надушенные. Ни Соколова, ни тем более Ахинеева здесь, естественно, нет. Наверняка, их "забыли пригласить". Утонченное столичное хамство. Нижних чинов тоже не наблюдается. Собрались только "свои". Хрустальные коньячные стопки, мясные закуски на фарфоровых тарелках, мельхиор, бумажные салфетки в высоком стакане и марочный коньяк. Мини-банкет… Только физиономии мрачные. И приветствия — совершенно не искренние. Притворно-приторные как в театре… Дамы и господа они тут все, оказывается… Влипла!

Мужчины представились мне так чопорно, словно не они буквально вчера таскали бревна на лесопилке… Правда, ни грамма пошлости… Один профессор Радек позволил уместный случаю комплимент… Он же взял на себя роль тамады. Мы со Смирновым сели в торце стола, напротив ведущего застолье. Разлили по 30 граммов. Подняли тост за очаровательную гостью (это я). Обменялись ни к чему не обязывающими любезностями… По второму разу коньяк пошел легче… По третьему — совсем непринужденно. Меня тут напоить решили? Вряд ли. Скорее, подпоить. Тот же Радек, например, один раз пригубил свою порцию и больше ни-ни. Судя по настрою собрания, меня подозревают в гораздо большей осведомленности, чем кажется со стороны… Жаждут откровений. Ну-с, поговорим.

(Забегая вперед и расшаркиваясь перед гипотетическими будущими читателями. Посторонний, сытый и благополучный исследователь моих пописушек однажды может задать вопрос — а не до фига ли они там квасили? Резонно! Особенно актуально в отношении беременной меня… Так вот, для привычных к сбалансированному питанию горожан, переход на "лесную диету", обильную белками и жирами, но скудную на углеводы, чреват и расстройством желудка, и много чем ещё. Алкоголь в малых дозах (примерно 30–40 граммов чистого спирта на рыло в сутки) позволяет уравновесить этот удар по привычному метаболизму. Спирт — тоже углевод. Пищевая ценность его достаточно велика. Опытные алкаши могут по месяцу и более питаться одной водкой. Здоровым — это эквивалентно питанию инъекциями глюкозы. И ничего… Спирт окисляется, выделяется энергия, организм как-то существует… О "мере безопасности" можно поспорить. Естественно, 120 килограммовому качку, целый день таскающему на морозе бревна, уместно позволить малость больше, чем сидящему в тепле дежурному на телефонном коммутаторе. Но, без алкогольной порции, "на подножном корму", нам всем пришлось бы худо. К туземцам, кстати, это не относится. Те, наоборот, к чисто мясной диете — совершенно привычны, зато от малых доз спиртного впадают в агрессивное буйство. Как вспомню, документальный ролик, от той же Ленки, где чуть "понюхавшая пробку" от кротовской фляжки Голдан, в полный замах, крушит ледорубом оленьи черепа — ой-ой, мамочка! Нет, правило — "Туземцам водки не наливать!", в будущем, должно быть огненными буквами начертано над каждым заведении общепита…)

Короче, никаких угрызений совести за выпитые на халяву три стопки я не ощутила. Подцепила кусочек недурственной буженины… Поклевала маринованных грибочков (нет от них спасенья)… Похрустела корочкой изображающей хлеб запеканки из ореховой мякоти… А хорошо! Что ни говори, но внешний антураж капитально влияет на вкус… В грязной забегаловке (или на рабочем месте), на щербатых тарелках, тот же самый харч воспринимается не в пример буднично. Интересная мысль!

— Как вы полагаете, Галина Олеговна, чем вызвана наша с вами сегодняшняя встреча? — ну, профессор, ты сказанул… Да куча возможных причин. Начиная с факта моей "бесхозности", в смысле мужского внимания.

— Ещё пятнадцать минут назад я была почти уверена, что Андрей Валентинович меня "клеит", используя служебное положение, — вежливые улыбочки, без капли сочувствия. Только сам Смирнов возмущенно крякнул.

— А вот мы слышали, что вы продолжаете работу над диссертацией… — так-с, налицо не утечка информации, а самая настоящая провокация. Я совершенно уверена, что Ахинеев этим надутым индюкам слова лишнего не сказал… Откуда узнали? Правильнее сказать — почему только сейчас задали мне этот вопрос? Что-то исключительно крупное в лесу сдохло…

— Исключительно по инерции, так сказать — "для души". Кому она теперь нужна, эта диссертация? — теперь мяч на стороне осуждающе качающего головой Радека… Очень интересно, какую же версию мне преподнесут? Неужели, обнадежат новым открытием "аномалии"?

— Напрасно вы столь пессимистично настроены… — кстати, отозвался не Радек, а интеллигентного вида малознакомый военный.

— Продолжаете надеяться, что "дыра" откроется ещё при нашей жизни? — попробуем-ка задать вопрос в лоб.

— Не откроется… — сам Радек категоричен, — Но, разве этот факт — повод для прекращения научной работы? Мы, — чуть замялся, — как культурная элита экспедиции (проговорился!), собираемся тут учредить нечто вроде университета. Кафедру не обещаю, но организовать присвоение ученых степеней квалификация собравшихся вполне позволяет, — угум… Доктора и профессора… Мотив затеи лежит на поверхности — "наше дело не лопатой махать, а концепции разрабатывать". Титаны духа…

— Вы хотите сказать, что защиту моего "труда" можно организовать собственными силами? — господи, как легко эти столичные умники просчитываются (после Володиной школы)… Так бы и попросили — "Дай почитать!" Ладно, подбодрим господ "элитариев". Вдруг, ещё чего разболтают.

— Если тема работы не слишком специфична, — опять прозрачный намек на мое особое положение рядом с "негласным лидером" проекта и его фактическом инициатором. Увы. Володя был прав. Профессор Радек — сущая тряпка. Осторожничает где надо и где не надо.

— Скорее она оригинальная… — как шеи-то вытянулись, — "Продовольственный базис самодостаточного военного коммунизма в условиях блокады Ленинграда", — сказано! Теперь — вилку в руку и ловим "типа нетвердой рукой" ускользающий от меня грибочек. И смотрим через ресницы на реакцию окружающих. А что? Озвучила почти чистую правду. Такая "легенда прикрытия" Володей для меня тоже проработана.

— Кх-х… — у полковника Смирнова закуска пошла не в то горло. Профессор — застыл соляным столбом…

— Позвольте, но ведь на самом деле, в Блокаду, режим "военного коммунизма" не объявлялся? — какой догадливый…

— Именно поэтому содержание моей диссертации и закрыто "по первой форме", — нужный эффект достигнут, теперь всё собрание разглядывает меня с тихим ужасом, — Почему, там и тогда, не ввели "военный коммунизм"? Учтите, даже через 70 лет тема остается "горячей" и политически опасной.

— Чем?! — ха, неужели эти недалекие люди вознамерились принимать защиту моей диссертации?

— Ну, есть мнение, что главная причина трагедии — это преступная некомпетентность руководства. Вместо немедленного введения "военного коммунизма", как единственной, по опыту 1918 года, разумной меры, первое, что сделали Жданов и компания, после смыкания кольца Блокады в сентябре 1941 года — это отключили своим собственным гражданам телефоны и запретили собрания. То есть, "де-факто", ликвидировали Советскую власть. Причем, некомпетентность осложненная коррупцией и "кумовщиной". Достоверно зная о критической нехватке еды они заботливо сохранили в вымирающем городе "черный рынок" продовольствия! А если вспомнить подозрительно завышенные потери продуктов от первых немецких бомбежек (по официальным складским бумагам — на порядок большие, чем в реале), открытое крышевание "черного рынка" НКВД и что кое-кто (не будем показывать пальцем), в результате Блокады, сказочно обогатился… "Слуги народа", блин, вместо отмены платы за проезд в трамваях — отменили сами трамваи… — толпа безмолвствует, — Вы знаете, что только за уже перечисленные действия, всё высшее руководство Ленинграда, ещё осенью 1941 года, следовало бы перестрелять на месте? Вместе с подавляющей частью партийно-хозяйственного актива? Да-да… Тупо ради спасения населения города и сохранения его обороноспособности, — не дошло? — Всё сегодня происходящее с нами… и вокруг нас… определенно демонстрирует, что на самом деле разумная альтернатива известным ужасам Блокады имелась… Разумеется, в России — это "закрытая информация".

— Вы намекаете… — судя по выражению лица, полковник Смирнов открыл для себя новые грани действительности.

— Я пытаюсь объяснить, что здесь на самом деле происходит… и почему у нас всё получилось именно так, — сгоряча хотела добавить: "почему мы все живы, сыты и сидим в тепле, а не рвем друг другу глотки в голодной драке за последний клубень мерзлой картошки", но передумала. Умному достаточно…

— То есть, пресловутая "реставрация СССР" — вовсе не была случайным экспромтом? — ещё один запоздало догадливый дядя открыл рот.

— Не знаю, — пора наивно похлопать ресницами, — Возможно, события вышли из-под контроля… Попробуйте представить, что мы — участники "острого" социального эксперимента.

— Черт знает что! — дутую благообразность как ветром сдуло, теперь меня окружают взъерошенные, испуганно галдящие люди, — Такие опыты сначала надо ставить на собаках! — эх, знали бы вы, как на самом деле относится к людям государство… — Николай Валентинович, а лично вы были в курсе?

— Я с самого начала подобное предполагал… — теперь настала пора удивляться мне — профессор Радек мгновенно овладел собой. Он снова строг и собран, разве только галстук слегка сбился, — И что?

Немая сцена… "Научная элита" экспедиции растерянно косится друг на друга. Смирнов впился в Радека испепеляющим взором, а тот его демонстративно игнорирует… Про меня забыли… Можно без помех заняться изучением взаимоотношений собравшихся за столом личностей. Оказывается, даже будучи оттерто на вторые роли, бывшее руководство продолжает интриговать и выяснять отношения. Начальник обороны — это, конечно, важный пост, однако — лицо подчиненное. Зато планируемый зародыш Университета — параллельная структура. Полигон для борьбы честолюбий и, чем черт не шутит — рычаг влияния на новое руководство… Присвоить или нет кому-то ученую степень — в будущем будет решать самозваный ВАК, а не Совет или Соколов. Для многих "научников", отправившихся сюда за диссертационным материалом, получить хоть какую-то "корку" — лестно. Вопреки трезвой логике, ученые степени и научные звания продолжают влиять на отношения между людьми… Похоже, едва оправившись от сердечного приступа, начальник научной части уже показывает свою крутизну…

— С этого места, будьте любезны, поподробнее, — по внешним признакам, Смирнов справился с первым приступом раздражения, а что последует дальше — увидим…

— Извольте, — Радек отточенным движением поправил галстук, вернув себе образцово академичный вид, — Если помните, ещё там, — намекающий тычок пальцем, в сторону облицованного пластиковыми панелями потолка "модуля", — я вас прямо предупреждал о трениях среди курирующих проект "Остров" организаций. Каждая (ФСБ, академия наук и Министерство Обороны), выдвинули разных кандидатов в руководство… Только в условиях жесткого конфликта и цейтнота Соколов всем показался сносным компромиссом вместо назревающего "бессильного многовластия". Но, каждая сторона продолжала держать фигу в кармане. Теперь пожинаем плоды…

— Я и без вас был в курсе, — сухо цедит сквозь зубы Смирнов, на что Радек картинно пожимает плечами…

— При этом, — быстрый взгляд в мою сторону, — кое-кто считал, что "Остров" обязан своим существованием ему одному и полагал себя несправедливо оттертым, — отвратительно, когда о Володе говорят вот так, намеками, в третьем лице, — А если учесть способности и амбиции Владимира кх-х-х-м, — очередной взгляд в мою сторону и кхеканье, вместо липового "отчества прикрытия", — батьковича, то можно предположить, что одновременно он вел свою собственную игру… Я бы, на вашем месте, день и ночь ждал ответного выпада.

— Потрудитесь выражаться без намеков, — раздражение снова прорвалось наружу. Надо же, какие страсти под спудом кипели…

— Девушка, — легкий профессорский реверанс в мою сторону, — сейчас предоставила нам последний недостающий кусочек информации для анализа. Огласила название темы своей научной работы… — причем здесь моя диссертация?

— Пока не вижу никакой связи…

— Элементарно, — профессор явно наслаждается вниманием аудитории, — Я общался с Владимиром не один год и знаю о его пристрастии к злым экстравагантным шуточкам. В нашем случае, полагаю, он планировал разом решить несколько задач. Неопровержимо доказать своё право возглавить экспедицию, превратив вашу, — произнес с нажимом, — служебную катастрофу в свой личный триумф… Выставить действующее руководство, — Смирнов зло стиснул зубы, видимо, дошло, — преступниками и полными идиотами… А ради красоты и большей наглядности — ассоциативно "привязать" всю отчетность по проекту к какой-нибудь печально знаменитой истории… Для облегчения сравнения и "усугубления" оргвыводов. Вплоть до полной синхронности событий. Если судить по дате закрытия "аномалии", точно совпадающей с днем начала Ленинградской блокады… и некоторым сопутствующим обстоятельствам…

— Это случайность! — кто-то торопится с выводами, — Произвольно управлять ритмом работы "аномалии" невозможно!

— Есть исключения из этого правила, — Радек вкрадчиво убедителен, — О них известно крайне узкому кругу лиц… Один из способов — создать возможность "исторической необратимости".

— Совершенный абсурд! Ибрагимов… и военный коммунизм? — выкрики с места, словно мы на студенческом семинаре…

— Зато я — верю! — слово снова взял интеллигентный военный, — Однажды, он при мне проговорился… В том смысле, что "хороший инструмент требует умелой руки". А военный коммунизм — исключительно эффективное средство… — галдящие обиженно замолкли, — Коммунизм, это такой строй, который способен выжить в любом месте, а на войне — надрать задницу кому угодно.

— Галина, вы можете подтвердить или опровергнуть сказанное? — вот и закончилось моё "одиночество в толпе".

— В некотором роде… — что отвечать-то? — Я специально собирала информацию по различным решениям и простейшим пищевым технологиям, которые могли радикально облегчить жизнь во время Блокады, — стоит ли распространяться дальше? Да ладно… — Некоторые из них вы уже наблюдали в действии. Есть и другие…

— Потрудитесь прямо ответить на поставленный вопрос! — кстати, мелких хамов я и без Володи умею ставить на место…

— Да, в ходе подготовки проекта "Остров" вариант длительной изоляции экспедиции от "большой земли" тоже изучался… Не исключая и возможности автономного выживания на "подножных кормах", — что, съел? Сейчас добавлю, — Реальная история Блокады Ленинграда, при этом, априори рассматривалась в качестве "образцово плохой модели".

— Берем кучку военных и гражданских "подопытных кроликов", герметично изолируем их от общества и наблюдаем, как они барахтаются, пытаясь выжить… — кто-то бормочет себе под нос.

— Какое они имели право?! — дождалась. Первая истерика, однако… Испортили уважаемым людям заслуженный выходной.

— Это — не "они", это — "он"! И нарочно сроки подгадал, что бы своей сучке защиту облегчить! — тетенька, у меня тоже нервы не железные, что бы тебя слушать. Хочешь в глаз?

— Зинаида Петровна, держите себя в руках… — ха, профессор умеет повышать голос, — Ваш выпад — голословен. Полагаю, что всей правды мы уже не узнаем никогда, — тут он обидно прав.

— Тогда, какой смысл сотрясать воздух?

— Предлагаю перейти к конструктивной части. Владимир, — Радек снова замялся, явно не желая произносить фальшивого отчества, — как мы выяснили, был совершенно уверен в успехе своего плана… У Галины Олеговны, оказывается, приготовлены обширные наработки относительно пищевого самообеспечения… Считаю нас недостойными звания ученых, если мы не сумеем восстановить элементы этой головоломки "игры на выживание" полностью… Прошу всех взять себя в руки и высказываться по существу. Отрицательный пример "как не надо поступать" — у нас имеется. Ваши предложения?

Предложений не последовало… Мужчины, мрачно переглянувшись, разлили по стопкам остатки коньяка. Свою посуду я прикрыла рукой — хватит. Некоторые женщины — тоже. А профессор Радек и вовсе — перевернул сосуд для питья кверху донышком. Смирнов, без тоста и закуски залпом опрокинул в себя последнюю порцию. Крякнул. Тяжелым шагом прошелся вдоль рядов собравшихся, словно пытаясь заглянуть в душу. И заговорил.

— Если смотреть на наше положение с административной точки зрения — я согласен. Аналогии прозрачны. Вплоть до ограбления, под благовидным предлогом, экспедиционного продовольственного склада, — остановил на мне угрюмый взгляд, — попытки "сократить число едоков" и разных трюков ради установления двоевластия. Но, какой смысл? От перетасовки персон в руководстве у нас не появится ни ресурсов, ни новых перспектив…

— Вы неправы! — после бесед с Ахинеевым данный собеседник меня не пугает, — От выбора персон зависит взгляд на ситуацию. В нашем случае, например, уже 3 раза подряд, доказано, что возможность добывания еды из окружающей среды зависит только от энерговооруженности. Если энергии достаточно — осуществимо почти всё, — взгляд давит. Спич полковнику не по нутру. Хотя сам виноват, — Только, не каждый способен это понять.

— Браво! — профессор разрядил обстановку, театрально захлопав в ладоши, — Молодые люди! А кто сейчас, желательно, в нескольких словах, скажет, что такое коммунизм? — умеете вы, барин, задачи ставить… Иногда кажется, что Радек старше нас всех не на 10–15 лет, а как минимум — на полвека. Совсем другой взгляд на мир.

— "Коммунизм — это Советская власть, плюс электрификация всей страны!" — кажется, такое, я уже слышала… Старая затертая цитата, из исторического фильма про Гражданскую войну.

— "Коммунизм — это строй, где люди работают из сознания необходимости работать на общую пользу…"

— "Это тоталитарная система правления, при которой единственная авторитарная партия контролирует находящиеся в государственной собственности средства производства" — ого, Смирнов решился вставить словечко?

— "Это общество, в котором отсутствует частная собственность, социальные классы и разделение труда…"

— Спасибо! Пока достаточно… — профессор Радек ведет себя так уверенно, словно читает лекцию по обществоведению, — Первые две цитаты — из Ленина. Последняя — из английского "Социологического словаря" Аберкромби, Хилла и Тернера 2004 года издания… А откуда взялась ваша формулировка, товарищ полковник?