Апокриф Блокады

Глава 32. Мост доверия через "барьер Данбара"

Новоявленный собеседничек дернул из-под столешницы свободный стул и уселся задом-наперед, скрестив перед собой ноги и облокотившись на спинку. Добрую минуту разглядывал меня, будто редкостное насекомое. Не, он точно псих… Обычно, от персонажей с таким взглядом, если они пытаются заговорить, люди на улице шарахаются.

— Я нахожу, — многообещающе, — предложенный ученый труд небесталанной… и потому, опасной попыткой сконструировать "социальный вирус" нового типа… Да, вас не смущает используемая терминология? Нет? Отлично… А буквальное сравнение между собой деятельности Гитлера и Ленина не напрягает? "Совковые" идеологические "мемы", мне кажется, у нас до сих пор, ещё с начальной школы, намертво заколачивают детям в головы…

— Вы, собственно, о чем? — страсть как не люблю этих старорежимных "заходов издалека"… и политики не люблю…

— Было сказано, что нацизм Гитлера и коммунизм Ленина на Западе полагают гранями одного и того же явления, в перспективе — значительно более опасного для человечества, чем даже социализм в исполнении Сталина.

— Правильно делают, — достали уже меня сегодня досужие умники, пора как следует похулиганить, — Оба, как вы выразились, "совершили недопустимую операцию" — организационно убили представительскую демократию. Предметно доказали, что на свете существуют гораздо более простые и эффективные методы управления многомиллионным обществом. Годные даже в условиях страшных кризисов.

— То есть, вы согласны с выводами фон Хайека, — ишь, вперед подался, — считающим, что нацизм — суть высшая стадия развития социализма, поскольку аналогично коммунизму он полностью отнимает у людей свободу? Ведь идеально управляемое общество, по определению, не может состоять из хоть немного свободных людей?

— Гм… — пощупаем, с кем имею дело. На дурака дяденька не похож, следовательно — провокатор. А с ними у меня разговор короткий, — Я думаю, что основателю общества "Мон Пелерин" было до слез обидно видеть, как реальная жизнь опровергает его либеральные идеалы. Фон Хайек был современником чуда, наблюдал его собственными глазами, но, из принципа, не захотел разбираться в механизме явления… Отказался верить, что существуют методы использования "рассеянных знаний" и получше, чем его любимые "прямая демократия" и "свободный рынок"… Простите, я по образованию — "естественник", биохимик…

— Вот как? — сумасшедшинка играет в глазах, — Тогда, сформулируйте вашу мысль привычными словами…

— Ну, если совсем просто, то Ленин — первым публично продемонстрировал возможность преодолеть "барьер Данбара", а Гитлер — многолетней практикой, эту возможность подтвердил, — что, пучеглазый, не ждал такого? — фон Хайек, судя по его работам, о вероятности подобных вещей никогда не задумывался, отчего понять методы Ленина и Гитлера — не смог. "Большое видится на расстоянии".

— Замечательно! — псих оторвал от меня гипнотизирующий взгляд и обернулся к седому — Гена, а ты понял?

— Ни фига, — машинально и как-то буднично откликнулся седой, — Для таких случаев у меня имеются специально обученные люди. Давай, Веня, переводи!

Странный тип, не отрывая зада от стула, произвел ногами замысловатый пируэт и ловко развернулся лицом к залу. Как будто под ним офисное вращающееся кресло, а не обыкновенные четыре ножки… Циркач какой-то.

— Гена, вот так, сходу — не буду! — он нервно провел по воздуху руками, — Здесь у вас затхлая атмосфера… А я терпеть не могу эти твои "конторские штучки"… Устроил себе "Театр одного зрителя" (молодого человека в углу — посторонним не считаем) и доволен, — снова виртуозно, без единого скрипа, развернулся на стуле ко мне и манерно пожаловался, — Что за мода, нагнать на всех страху и радоваться, что у людей язык заплетается? Вот сознавайтесь — почему, за весь спор, пока я не вмешался, вы даже не заикнулись о "барьере Данбара"? — взгляд выпуклых глаз, казавшихся почти стеклянными, смягчился. Псих расплылся доброй улыбкой старого клоуна…

— Это кто? — голос сорвался, писк вырвался совершенно на рефлексе. Ненавижу психиатров и гипнотизеров!

— Э-э-э… — от явных внутренних колебаний металлический имидж седого слегка поблек, — Скажем, эксперт…

— Врет! — псих, не разворачиваясь, укоризненно погрозил указательным пальцем и неожиданно подмигнул, — Профессиональная деформация "гэбэшника". Чуть что — сразу врет. Родной матери точного времени не скажет. Гена, сознавайся! Сам же только что заявил — "здесь все свои"… Считаю до пяти, другой бы — считал до трех!

— Веня… э-э-э… мой старый товарищ… — тщательно подбирая слова начал седой… — Точнее, одноклассник…

— Шесть лет за одной партой! — радостно подхватил псих, — Вот видишь, говорить правду легко и не больно.

— Ближе к делу! — преодолев минутную слабость, седой снова буквально излучает жесткую уверенность.

— Могем, начальник! — да, кое в чем этот шут прав, после его вмешательства атмосфера в зале разрядилась, — Гена, сделай лицо попроще. У нас не заседание военного трибунала, а "пиршество духа". И я тебе не командир. Меня бы сюда вообще не пустили, но ты пообещал показать "умную девочку, не испорченную бытом"… — это что, он меня имеет в виду? — Я до глубины души польщен знакомством… Мадмуазель, вы сделали мой вечер!

Надо же… Кому-то защита диссертации — переломный момент всей жизни. А кому-то — так, без пяти минут цирковое представление, на которое приглашают весьма странных школьных друзей… и чуть ли не прохожих с улицы. Впрочем, мужественному имиджу седого личное знакомство с сумасшедшим профессором — не вредит. Штирлиц, помнится, тоже поддерживал самые разнообразные знакомства. От шефа гестапо, до пастора Шлага.

— Расслабились? — псих точно оценил моё настроение, — Тогда, начинаем работать. Последнюю таблицу — на экран! Дамы, господа и случайно примкнувшие к ним товарищи, — опять съязвил, — Прошу немного внимания!

— Далась вам эта таблица, — напряжение отпустило не только меня, но и приумолкнувших было оппонентов.

— Не скажите, — личный приятель седого, легко, словно молодой, вскочил, одновременно сверкнув лазерной указкой, — Табличка замечательная. Как верно заметил Гена, не зря при Сталине за неё, сразу давали десять лет.

— Давай про "барьер Данбара" — направил седой словоизлияние приятеля, — И поменьше выпендривайся…

— Если бы Хайек был действительно честным ученым, а не просто ярым сторонником "свободного рынка", — воодушевленно зачастил псих, — то обязательно учел бы теорему Коуза, которая говорит, что "рынок" способен "всё расставить по местам" и оптимально распределить любые общественные ресурсы только при соблюдении двух условий: Во-первых, должны быть равны нулю транзакционные издержки. Во-вторых, в социуме должен быть полностью исключен "эффект дохода". Другими словами, "идеальный рынок" требует справедливости, в конкурентном обществе принципиально недостижимой. А если общество солидарное — получается коммунизм.

— Таблица дает грубое представление, при каких условиях человек способен оставаться человеком…

— Однако, она основана на эмпирических данных, полученных в результате социологических исследований, — псих обвел пурпурной точкой лазера "зеленый сектор". Именно такие пределы отвела коммунизму эволюция.

— Это понятно, — седой нетерпеливо побарабанил пальцами по колену, — Именно поэтому в больших группах коммунизм невозможен, а все кто утверждал обратное — либо заблуждались (как утописты позапрошлого века), либо расчетливо лгали (как наши "профессиональные коммунисты", включая Зюганова)… Стоило исчезнуть СССР — все они моментально обернулись социалистами, либералами, демократами и националистами. Даже Северная Корея официально отказалась от программы строительства коммунизма. Какой смысл продолжать врать, если за это публичное враньё больше не платят из бюджета КПК или КПСС?

— Примерно так… — согласился псих, — Собственно говоря, именно Робин Данбар, в 90-х годах ХХ века, как бы подвел итог всем этим теоретическим метаниям, с точки зрения антропологии. Он убедительно доказал фактами, что количество "социальных связей", которые способна поддерживать одиночная личность, в зависимости от степени взаимного доверия — есть численный ряд, приблизительно равный квадратному корню из десяти — 5, 15, 50, 150, 500, 1500. На этом его ряд и заканчивается, ибо 1500 — приблизительное число соплеменников, которое средний человек просто способен "узнавать в лицо". Оптимальный предел "солидарной группы людей" — от 100 до 230 особей. Максимум — 500. И не больше.

— За пределами "ряда Данбара", способность социума контролировать свою внутреннюю честность — стремится к нулю и в качестве "регулятора порядка" обязательно требуется вмешательство иерархической структуры государства. Таким образом, численность коммунистического общества — резко ограничена буквально несколькими сотнями "полноправных" и одновременно "равноправных", — влезла со своими "пятью копейками" археолог, — Одна из главных причин использования "цензовой демократии".

— На мой взгляд, это — "секрет Полишинеля", — седой не счел нужным скрывать раздражения, — В чем суть?

— Точно так же полагали, в начале ХХ века, "профессиональные политики", наблюдая за безобразиями в России. По всей их науке — власть "большевиков" могла продержаться, ну, от силы несколько недель… — псих выдержал драматическую паузу, — А она продержалась — больше семидесяти лет! — а дяденька совсем не смешной… — Да и срок правления "наци", которых в 33-м году считали обычными агрессивными популистами — тоже отводили не больше… Кто были, с точки зрения мировых элит, какие-то там Ленин или Гитлер? Выскочки! Самоучки! Политические дилетанты!

— То есть? — впервые седой заинтересованно подался вперед, — Я бы так не сказал…

— Это все теперь стали такие умные, — сарказм на грани фола, — что, обжегшись в ХХ веке на молоке — в XXI приучились дуть на воду…

— И что же такого необыкновенного придумал Ленин? — недовольно поморщился оставшийся социолог.

— Ленин доказал, что можно эффективно управлять десятками и сотнями миллионов людей "напрямую", совсем не прибегая к услугам "иерархической пирамиды" или традиционной системе власти. Фактически, изобретая тот конструкт, что теперь называют Советской Властью, он перевернул эту "пирамиду" вверх основанием, сделав "диктатуру масс", из красивой фигуры речи — объективной реальностью. А уже Гитлер, с помощью технических средств середины ХХ века, довел данную "механику" до совершенства. "Справедливость" у них, из абстрактной идеи стала материальной силой и позволила на практике применить фантастические эффекты. Вплоть до уничтожения старой системы государственной власти… при сохранении управляемости общества… в условиях ведения тотальной победоносной войны.

— А причем тут "справедливость"? — уже трудно понять, подыгрывает седой приятелю, или его направляет.

— Вопрос, конечно, интересный! — псих на пару секунд перевел дух, — Если бы фон Хайек меньше заботился о своем научном престиже и не игнорировал факты, то он мог бы и сам догадаться, что современное общество давно стоит на информационном обмене… В то время как классическая "рыночная экономика" базируется на взаимном обмане сторон, позволяющем получать выгоду из чужого незнания… Чувствуешь тонкую разницу?

— Продолжай…

— "Барьер Данбара" — довольно объективная зависимость, говорящая, что за пределом некоторого количества членов популяции "справедливость", в отношениях между ними, становится почти невозможной. Точнее, "справедливость" из внутренне осознаваемого баланса дружеских отношений, превращается в тупую и грубую "волю начальства"… На чем держится человеческий мир? Как повелось с первых земледельческих цивилизаций — "на трех китах":

1. Власть всегда права, хотя численно составляет меньшинство.

2. Власть права, потому, что ей вынужденно подчиняется большинство населения.

3. Большинство подчиняется власти, потому, что она способна лишить его средств существования.

— Так ведь это естественное состояние общества!

— Гена, — псих опять грозит седому пальцем, — у нас серьезное обсуждение, а ты превращаешь его в балаган! "Справедливость", как моральная норма, базируется на правилах общежития, которые в тысячу раз древнее, чем любое государство. Задолго до дедушки Ленина, ещё апостолами, было сказано — "Кто не работает, тот не ест".

— И что?

— И всё! Это — волшебные слова. С точки зрения обыкновенного труженика, "справедливость", есть его право на жизнь, свободу и самоуважение. А любая иерархия — несправедлива, по определению. Любая власть — враждебна. Врагам — не доверяют. Врагам, если не хватает сил и смелости на борьбу — врут или, как минимум, не говорят всей правды. Вот и…

— Для таких случаев существуют специальные органы, помогающие, — седой замялся, — подданным государства прозреть… и осознать своё истинное место в табели о рангах… Собирающие и анализирующие объективную информацию…

— Без использования "органов" — никак? — похоже, приятели давненько не сталкивались нос к носу. Мне встревать не стоит, — Про "испорченный телефон" и "синдром холуя" не слышал? Зря-зря… Твои любимые органы, во все времена, быстро научаются дозировать информацию, а то и вовсе её фальсифицировать. И конец всей "объективности".

— Ну, время от времени попадается гений, способный помнить в лицо и по характерам несколько десятков тысяч человек. Если такой уникум как-то прорывается к власти, мир наблюдает феномен "сверхэффективной банды". Сталин, Гитлер, Наполеон, Чингисхан и Александр Македонский — тому примеры. Обычные человечки — так не могут. После смерти очередного гения общественная система, "заточенная под вождя", сразу рушится.

— Можно подумать, когда Ленин умер — Советский Союз сразу развалился… А вот когда Сталин начал свою программу по отказу от опоры на "библейскую справедливость" — система моментально зашаталась, — псих пренебрежительно скривил подвижный рот, — А когда всерьез запахло жареным… Вспоминай, как товарищ Сталин, летом 1941 года, был вынужден лично (!) обзванивать колхозы в районе боевых действий, так как его собственные генералы "типа не владели информацией" о текущем положении линии фронта? Или — делали вид, что "не владеют"… Отвечать за несоответствие занимаемой должности — каждому из них казалось "не справедливым"…

— Сталин считал что "справедливость — это когда меньшинство подчиняется большинству". Разве плохо?

— Подлог, "справедливость", как и "смерть" — абсолютная моральная категория. Она не может быть "больше" или "меньше".

— Поясни…

— Всё просто. В коммунистической партии состоял? Полезно хоть изредка вспоминать слова "Интернационала". Человек — достоин справедливости. Паразиты — нет. Поэтому требование смерти паразитам — морально. Они сами исключили себя из числа людей. Зато "большинство" — штука относительная. С точки зрения жителей блокадного Ленинграда — их много, а значит, они — достойны жить. А вот с точки зрения Верховного Главнокомандующего — 2–3 миллиона иждивенцев-обывателей, по сравнению с населением Союза — "меньшинство". Вполне достойное занесения в "допустимые потери"…

— Ленин, когда объявлял "военный коммунизм", с паразитирующей массой тоже не особо церемонился, — проворчал седой, — "Мы оставим им корки, и мы оденем их в лапти!" Было?

— Молодец, вызубрил… не зря конспекты писал… — псих потер руки, — Осталось это высказывание понять. Буржуи, в 1918 году, работать на себя не хотели. А ленинградцам, в 1941 году, работать на себя не дали. Более того — им превентивно заткнули рты, сразу отключив в городе всю гражданскую телефонную связь.

Когда-то мне попадалась книжка, где старательно разоблачались всякого рода заблуждения о жизни, мире и психологии людей. Помню, что особенно зацепило утверждение автора, что в "реальной политике", когда все важнейшие решения должны приниматься коллегиально, на самом деле — они принимаются кулуарно. Обычно — во время совместных походов в туалет главарей конкурирующих фракций. Грубо говоря — самые судьбоносные бумаги эпохи "мировые лидеры" подписывают, положив их на крышку унитаза. В правительственных зданиях действительно нет других мест, где политики высшего уровня, могут быстро спрятаться от лишних свидетелей и поговорить начистоту, кроме сортира… Наверное, именно потому от большой политики так воняет дерьмом.

Странно было тогда понимать, что всем нам, как участникам фантасмагории, наверное, крупно повезло лично наблюдать "в рабочей обстановке" тех, кто готовит эти самые "судьбоносные документы". Зрелище редкое и не особенно гламурное, но поучительное. Та самая "кабинетная игра ума", от которой у многих потом трещат кости…

— Веня, — седой слегка добавил в голос металла, — особо не зарывайся. Пожалей свой длинный язык и чужие нервы.

— Да ладно тебе, — психу таки надоело скакать "на своих двоих" и он, без церемоний, уселся на край стола, — Фокус-то совсем простой. Многие тысячи лет люди прекрасно знают, что размеры "солидарного общества" никогда не превышают приблизительно 500 человек. Таков предел "реального коммунизма"… Который ни один "революционер", и ни один гениальный руководитель (уровня Сталина или Чингисхана), преодолеть не смог. А, следовательно, пытаясь увлечь за собой тысячи и миллионы, все они вынуждены были, рано или поздно, опереться на административный аппарат. Даже заранее догадываясь, что, следуя уже своей собственной внутренней логике и их самих, и дело всей их жизни, указанный аппарат сожрет.

— "Справедливость" возможна исключительно там, где все знают друг друга в лицо, — удовлетворенно констатировал седой, — За пределами весьма тесного круга знакомых "нижестоящий" человек вынужден тупо доверять воле и инициативам начальства. А начальник — доверять подчиненным.

— Не так! — псих опять воодушевился, — Даже доисторические деспоты были вынуждены изобретать способы оперативно держать руку на пульсе общественных настроений. Или, как Гарун-аль-Рашид, ходили переодетыми в народ. Потому, что доверять собственному административному аппарату безоглядно нельзя — он ведь моментально начинает гнать наверх "дезу".

— Фон Хайек полагал, что заменить изначально ненадежный административный аппарат и сделать доступными "рассеянные знания" способна только "невидимая рука рынка". Он тоже ошибся… Современные же исследователи утверждают, что сохранить "коммунистический дух", с его "экономикой дарения", взаимным доверием, самоорганизацией и самоуправлением, в коллективах достаточно крупных для осуществления "больших проектов" (десятки и сотни миллионов людей) — принципиально невозможно.

— Попробуйте вслушаться в слова: Communism — Common — это значит, "общий". Socialism — Social — значит, "общественный", — псих изобразил учителя пения. Даже приложил к уху открытую ладонь, — "Общее" можно иметь только с тем, кому доверяешь. "Общественным" всегда распоряжается кто-то посторонний. Хотя и свой.

— Намекаешь? — седой, впервые за долгое время, понимающе ухмыльнулся.

— Перевожу… с "человеческого" языка на "командно-административный"… Базой солидарного общества, во все времена, является полное взаимное доверие. Если лидер как-то сумеет неограниченно расширить круг тех, кому он лично можно доверять, то "барьер Данбара" — отодвигается в бесконечность. Ленин — смог. Гитлер — тоже смог. А вот товарищ Сталин, не смотря на совершенно титанические усилия по созданию и поддержанию "культа личности" — не справился.

— Докажи! — похоже, седого зацепило. Чересчур резко отозвался, — Без рассуждений, двумя-тремя словами!

— Geuerzte Eiserne Portion! — что-то знакомое, ага — в ход пошел немецкий военный жаргон, — Eiserne Portion!

— В буквальном переводе — сокращенная "железная порция", — в глазах седого мелькнуло понимание, — Или просто — "железная порция", — заметив перешептывание в зале, он счел нужным пояснить, — На фронте, каждый солдат Вермахта, всегда имел и постоянно носил при себе двухсотграммовую банку мясных консервов и пакет твердых сухарей. Их разрешалось использовать без приказа, если подвоз продуктов не производился в течение суток…

— Гена, чего замолчал? Раз меня понял (а ведь понял!) — до конца договаривай… Всё познается в сравнении.

— Красноармейцы, — неохотно продолжил седой, — на позициях снабжались только горячей пищей. Два раза в сутки — до рассвета и после заката. А в случае любых перебоев с доставкой питания (достаточно обычных в боевой обстановке) — оставались совершенно голодными. На заключительном этапе войны, по мере улучшения снабжения войск консервами, за счет ленд-лиза и трофеев, многократно предпринимались попытки заставить бойцов носить с собой "неприкосновенный запас", по образцу немцев. Это ни к чему не привело… Любые продукты, попавшие к ним в руки, советские солдаты немедленно съедали.

— Вывод? — ехидно бросил псих, — Только не заливай, что под конец войны наши мужики были плохо дисциплинированы…

— По большому счету, они вечно голодными воевали, — пожал плечами седой, — Не вижу в этом большого криминала.

— А товарищи красные командиры? — псих не отстает, прицепился как банный лист, — Они в окопах тоже хронически недоедали? Из чувства "пролетарской солидарности" с подчиненными?

— У них был дополнительный "офицерский паек"… — каждое следующее слово дается седому всё тяжелее.

— Очень любопытно! А как столовались на фронте господа немецкие офицеры? — ого, глубоко копнул.

— В отличие от Красной Армии, в Вермахте — никакой разницы в нормах питания для рядовых, офицеров и генералов не существовало. Все получали одинаковый паек или питались в одном помещении, из общего котла, — седой поморщился, но закончил, — Возможно поэтому, немцы, в целом, ели лучше лучше, вкуснее и регулярно.

— Констатируем — в нацистской Германии, при Гитлере, местами наблюдалось больше коммунизма, чем в советской "непобедимой и легендарной", уже посреди развитого социализма? Когда служил "срочную", — псих мечтательно потянулся, — я любил обсудить данную тему на политзанятиях. Замполиты аж из сапог выпрыгивали. А при Ленине для членов РКП(б) действовал ещё и "партмаксимум".

М-м-мда… После всего сказанного, увиденного и услышанного (в том числе моим начальством и лично от меня) в данное богоспасаемое учреждение — дорога навсегда заказана. Не забудут и не простят… Будут искать случая "отомстить" через десятки лет (если верить архивным документам, человеческая природа не меняется). И плевать… Может быть, когда-нибудь, не называя имен, я перескажу эту историю своим внукам. Детям — явно не получится. Подписка! Лет на 25–30 молчания, я этим сеансом вольного общения себя приговорила. Жалею? Да ни чуточки! Слишком драгоценно удовольствие искренне поболтать, не опасаясь сразу загреметь по этапу… По-человечески, даже сочувствую привязанности седого к этому старому клоуну. Узнать бы ещё, кто он такой.

— А теперь, Гена — псих демонстративно игнорирует нормы общения в "приличном обществе", — вопрос на засыпку. Раз любая армия — точное отражение породившего её общества, то, где солдаты 40-х годов наблюдали больше справедливости? Те, что служили в Вермахте или — те, что в РККА? И как это влияло на "боевой дух"?

— "Каждый называет справедливостью свою собственную выгоду", — опять влезла в обсуждение археолог…

— Ветераны рассказывали, — словно для себя, негромко проговорил седой, — что самым жутким впечатлением первых месяцев войны были даже не дикие людские потери или жизнь натощак, а необходимость лично наблюдать, как возмутительно сытые и уверенные в себе немцы, без особенного напряжения, весело, за 8-ми часовой рабочий день, с перерывом на обед (!), неумолимо гонят и гонят их на восток… Словно и в самом деле — "сверхчеловеки"… В то время, как наши командиры и сводки радио — врут, и врут, и врут…

— Нам осталось выяснить, — подхватил псих, — где, в данном случае, поддерживалась более доверительная атмосфера? И не в этом ли причина, что Вермахт "первых военных лет" оказался таким наглым и так удачно импровизировал?

Седой, вопреки моему ожиданию, не стал спешить с ответом. Он некоторое время задумчиво разглядывал нелепую фигуру школьного приятеля, периодически бросая быстрые взгляды на поредевшие ряды слушателей.

— "Барьер Данбара", говоришь… — наконец медленно протянул он, словно вслушиваясь в каждое слово, — Ты его именно так себе представляешь? — снова немного помолчал, ухмыльнулся и добавил, — А вот по документам — как раз наоборот выходит. Советская армия питалась заметно лучше немецкой… Я лично видел уймищу фотографий, как немцы дристали всю войну, от своей эрзац-еды… и прочего… Чуть не отдельные части из жертв дизентерии собирали. Они, на Восточном фронте, маялись расстройством желудка, считай поголовно… Или — одно другому не мешает? Побочный эффект "млеко, курка, яйко", конфискованных у местного населения? Хороша метода…

— Совместное сидение на "очке" — тоже сплачивает коллектив, — не моргнув глазом, поддержал шутку псих, — Я думаю, что Галина Олеговна сейчас нам это дело разъяснит…

— Части Вермахта, что воевали в Европе, от желудочных расстройств и педикулеза особо не страдали. Зато в дикой России… Вполне нормальное явление! Даже сегодня… Кто хоть немного общался с самодеятельными интуристами — проблему знает. Эффект, кстати, иногда так и называют — "дети в лесу"… Привыкли есть руками готовую пищу.

— Вы хотите сказать… — с полуслова догадался псих.

— Именно! "Мойте руки перед едой!" В советской армии воевали сельские парни, а немцы, в большинстве — были "городские" и безопасно столоваться на природе, в антисанитарных условиях — не умели… Хотя вроде бы и невелика та наука… Грубо говоря, русские 40-х годов, "ан масс", знали как правильно, в чистом поле (!), надергать морковки или накопать картошки, что бы тут же их съесть, возможно, даже сырыми. А "культурные европейцы" аналогичные навыки питания "подножным кормом", к тому времени — почти поголовно утратили…

— Оно как раз понятно, — седой шутку не поддержал, — Но я имел в виду не эксцессы, а явление в комплексе.

— Честно говоря, с точки зрения медицины — нездоровыми были как "советская", так и "немецкая" системы. Немцы военных лет лопали "по науке". Как спортсмены, на ночь плотно не нажирались, но и не голодали. Зато — часто, и подолгу, жили "в сухомятку", что для желудка не есть хорошо. А наши солдаты, теоретически, на передовой были постоянно обеспечены горячим питанием. Но зато, если уж голодали, то долгими сутками, причем, без малейшей возможности перекусить. Изредка — наоборот — ели до отвала… Короче, расстройствами желудка страдали обе стороны… Война — вредное для здоровья занятие. Даже, если и наблюдался некий "побочный эффект" от довольно смелых экспериментов немцев со всей системой военной организации. Что-то им удалось, что-то — нет. Примерно так…

— Замечательно! — почему-то воодушевился псих, — Вы нам очень помогли… Как ты думаешь, Гена, — линзы на выпученных глазах сверкнули зайчиками, — Отсутствие фото военных лет, где военнослужащие РККА поголовно маются поносом — доказательство, что у наших не было поноса? Или — чего-то ещё? В сравнении с немцами?

— Это доказательство, что у наших солдат, поголовно, на фронте не было фотоаппаратов… — мрачно отозвался седой, — Доволен?

— Может быть, теперь ты сам догадаешься, в чем заключалась принципиальная разница между вермахтом и РККА? Я помогу… С конца 30-х годов, в РККА осторожно, по шажку, возвращали "элементы сословности". А композиция "сытый командир и злые полуголодные солдаты", даже после Победы, десятки лет — самая обыденная реальность армейского плаца. Поговорка "солдат должен быть всегда голодным", в отечественной офицерской среде, почиталась житейской мудростью. Средством повышения "управляемости" личного состава. О каком взаимном доверии, при такой постановке службы, можно вообще говорить? Если помнишь, я сам — отслужил рядовым. Новгородская ШМАС — это нечто…

— Угу… — седой даже чуть ссутулился, — Зато немцы вломились к нам чуть не поголовно обвешанные фото и кинокамерами… У них отсутствовала военная цензура на почте… Офицеры и солдаты свободно вели дневники. Рядовые регулярно ездили в отпуска домой… Слушали по радиоприемникам весь мир… Беспрепятственно пользовались множительной техникой… И болтали, о чем хотели… Если вдуматься — море доступной информации, в совершенно готовой для использования форме… Это что, они и есть, те самые, "рассеянные знания"?

Терпеть не могу, когда мужики начинают "вспоминать армию". Во-первых, тема бесконечна… Во-вторых, для окружающих — не интересна… А им, нормально. "Кто срочную служил — тот в цирке не смеется" Герои они, понимаешь… Чем хвалятся и гордятся? Тем, что 2–3 года над ними нагло глумились, как хотели? Когда к папе приходят друзья детства… после третьей-четвертой бутылки, на свет иногда появляется "дембельский альбом". Последняя фотография перед армией… Первая фотография в армии… Обычно — церемония принятия присяги… Первое увольнение (после призыва) и, разумеется — первая "карточка родным". Если вглядеться — жуть… За две недели "курса молодого бойца" и от силы месячишко казарменной жизни — от здорового "гражданского" парня остается призрак. Новобранцы теряют по 10–15 килограммов веса. Дистрофики из концлагеря, а не "защитники Родины". Муштра, дедовщина, для букета — гм… диета. Ну, и разумеется, годами — никаких баб. Бабы — это для господ курсантов и офицеров. Терпите, граждане заключ… пардон, товарищи комсомольцы… и помните — в советской армии вешаются и стреляются только слабаки.

Может быть по этой причине, вторая мужская тема "под водочку" — женщины. Как обычно — "на работе они — о женщинах, с женщинами — о работе"… Короче, если псих не вспомнит про баб — он меня сильно разочарует. Если уж взялся хвалить немецких фашистов и порядки при них, то надо развивать тему до логического конца.

— Гена, а про доступную множительную технику — тебе точно известно? — про другое, неужели я ошиблась в ожиданиях?

— Сам подумай, Веня, — рассудительно хмыкнул седой, — Мы же вместе с тобой их блиндажи копали. Будь иначе, откуда у немецких солдат на передовой взялась такая прорва черно-белых порнографических открыток? Для себя копировали! Порнуха типографского производства в Европе уже тогда была цветная. Как и полагается для развлечения белым людям.

— Ты забыл сказать про бордели… — псих укоризненно погрозил седому пальцем, — Фюрер немецкого народа был твердым сторонником равноправия. В отличие от… Прямо, как дедушка Ленин. В "революционной армии" — женщины доступны либо всем, либо никому. Это тоже сплачивает коллектив. А всякие там "походно-полевые жены", в персональном пользовании товарищей красных командиров — в точности наоборот… — ага, угадала!

— Не забыл, а воспитание не позволило, — самую малость смущенно буркнул седой, — Здесь как бы присутствуют дамы… Им тема фронтовых борделей может показаться неприятна.

— Из песни слова не выкинешь! — псих торжествующе покосился на меня (вот же сволочь, просчитал), — Есть жизненно важная потребность — обеспечь. Или — не зли изголодавшийся без женской ласки народ "престижным потреблением"… Справедливость требует жертв! — развернулся ко мне — Галина Олеговна, по-вашему, я ошибаюсь? — ну достал…

— Гитлер (сам солдат-окопник) действительно железной рукой внедрял в Вермахте махровый "военный коммунизм". Впрочем, скромно именуя это "укреплением духа боевого товарищества". Подтверждаю, всё правильно…

— Слышал? — псих гордо подбоченился, — Ни один строй или политический режим не обладает монополией на удачные "социальные решения"… Именно их, в отличие от "технических изобретений", копируют и передирают у идеологических противников в первую очередь. Как буржуи переняли у нас бесплатные медицину и массовое образование… Ещё вспомним беспрецедентную реформу средней школы, на которую пошли в США, под впечатлением от запуска СССР первого спутника… Прошляпили вы, товарищи коммунисты, свой исторический фарт…

— Если тебя послушать, — скептически откликнулся седой, — то получится, что вершина военной мысли — это "милиционное" народное ополчение, регулярная армия — так, сборище бесполезных дармоедов, а фюрер — вообще изобрел их невообразимый гибрид…

— Наконец-то правильно мыслишь! — хлопнул себя по коленям псих, — Есть мнение, что именно эта половинчатость и погубила Рейх. Нельзя, в подобных вопросах останавливаться на полпути. Раз взялся создавать "революционную армию", так иди до логического конца.

— Переведи на общечеловеческий…

— Средний возраст солдат-победителей Великой Отечественной — 43 года. Берлин брало то же поколение, которое выиграло Гражданскую войну. Кадровая советская армия в 1941 году, почти в полном составе — погибла или дружно сдалась в плен… Сломали хребет Вермахту и спасли страну — не молодежь призывного возраста, а мобилизованные взрослые мужики, "ровесники века"… плюс сопливые мальчишки… Простые ополченцы, нахватавшиеся боевого опыта, под руководством таких же ополченцев, но после "трехмесячных офицерских курсов". Ты же любишь смотреть фотографии? Вот и прикинь по ним средний возраст наших в 45-м. Почитай биографические справки. От довоенной РККА, к середине 40-х годов, остались разве генералы с тыловиками. Действующая армия на 99 % — мобилизованные гражданские.

— Тогда зачем Сталин, в конце 30-х, так спешно проводил свою военную реформу?

— У "милиционной" армии, с точки зрения государственной власти, есть фатальный недостаток — она не пригодна для ведения агрессивной войны. Хотя, не имеет себе равных в обороне. Зато "революционная армия" — хороша во всех случаях. Люди, с детства привычные к голоду, смерти и военному психозу — идеальные для неё кадры… Советский народ, образца первой трети ХХ века — это форменная "нация боевых чебураторов", — псих пожевал губами, — Помнишь, в школьном турпоходе по Белоруссии, мы видели памятник окончанию Советско-Польской войны? Какая там стояла дата? — седой задумчиво постучал пальцами.

— Я знаю несколько… На том где мы с тобой фотографировались — 1929 год. Но, имеются и более поздние…

— Молодец! Со стороны Запада, почти десять лет нашу границу атаковали как польские регулярные части, так и отряды международных наемников, ну, если по-современному, "частные военные компании". А держали оборону и давали им отпор — местные ополченцы. Ибо Красная Армия, после 1921 года, практически расформирована… Зато польская армия 20-х годов, наоборот — щедро оснащена со складов Антанты, насыщена техникой и заслуженно считалась одной из лучших в Европе. Как минимум — равной по силе Вермахту! Однако, никаких успехов, за десять лет (!) приграничных боев против наших босяков со старыми винтовками — не достигла… Если хватит смелости, можешь провести аналогию, что ожидало бы Вермахт при сохранении у СССР милиционной системы вооруженных сил до начала 40-х годов.

— А разве есть прецеденты? Именно на таком уровне — гражданские ополченцы, один на один, против наступающей регулярной армии первоклассной мировой державы? — кажется, седой поспешил.

— Подсказать или догадаешься? — псих гадко осклабился и даже всезнайка археолог призадумалась.

— Китайско-вьетнамский конфликт 1979 года… — надо же, а я такого и не припомню…

— Точно! Пограничники и ополченцы, без поддержки, долго и вдумчиво, растирали в кровавую грязь многократно превосходящий китайский корпус вторжения, а вся остальная вьетнамская армия тем временем стояла у них за спиной и спокойно ждала, чем кончится дело… Казалось бы — что такое тот Вьетнам и кто он против Китая? Несопоставимые силы и ресурсы! А вот и нет… Выяснилось, что поколение ополченцев, выросшее в условиях гражданской смуты, против "регулярной армии мирного времени" — это страшно. "Маленькая победоносная война" превратилась для китайцев в кошмарную бойню, а противник — в сущих исчадий ада. Примерно так же, с точки зрения думающих европейцев, выглядел в 20-х годах Советский Союз. Именно эту структуру "революционной народной армии", в меру сил, поспешили скопировать финны (что аукнулось нам в Зимней войне). Именно её, с поправками на любимые принципы "национал социализма", попытался воспроизвести Адольф Алозиевич. Оружие и боевая техника — тоже важно, но, без правильно мотивированных людей, железки — мертвый хлам…

— Кончай трындеть, — оборвал седой, — Время не резиновое. Давай про свои "рассеянные знания"…

— А я, Гена, как раз про них, — чуть глумливо ухмыльнулся псих, — Девушка тебе уже намекнула? Коллектив, сплоченный совместными лишениями, вдохновленный общей идеей или наоборот, общей опасностью, полностью уверенный в своем единстве и справедливости руководства, переходит в новое качество. Превращается в разумную (без почти) самообучающуюся информационно-технологическую машину… и беспощадно сносит на своем пути любые препятствия. "Революционная армия" — наиболее типичный случай такого коллектива. Хотя встречаются более мирные варианты. Понятие "государство" к описанному челвеческому объединению не применимо, правильнее было бы говорить о рое или орде, — он потеребил длинными пальцами кончик носа, — или "нейросети", вроде "Непобедимого" у Станислава Лема.

— Там перестает действовать "барьер Данбара"? — тихонько выдохнул кто-то в зале…

— Там начинает работать "эффект Гальтона". Общество обретает "коллективный разум". И начинаются чудеса, в стиле победы жалкой кучки "большевиков" против совместной интервенции 14-ти держав, рывка никому не известного племени монголов к последнему морю или немецкого "блицкрига"…

— Ты про того англичанина Гальтона, который изобрел дактилоскопию? — седой резко выпрямился в своем кресле и до белых костяшек сжал кулаки.

— Естественно, — псих снисходительно улыбнулся, — Двоюродный брат Чарльза Дарвина, географ, психолог, антрополог и прочая… — это уже что-то новенькое, — в конце XIX века открыл и научно описал так называемый "феномен мудрости толпы". А дедушка Ленин эту идею у него гениально скоммуниздил. На страх врагам и на горе своим политическим конкурентам. В чем и заключалась тайна великих свершений "партии нового типа". Товарищ Сталин, большую часть жизни с упомянутым чудовищем боролся, пытаясь его приручить и поставить себе на службу… А Гитлер — просто стал его частью…

Когда-то я читала, что восприятие исторических фактов чрезвычайно зависит от жизненного опыта. Если, к примеру, историк жил в относительно спокойное время — про периоды "бурь и натиска" ему лучше не писать — выйдет неадекватно. Не зря самые лучшие исторические исследования сочиняли "жертвы революций". У них нужный опыт имелся в достатке. Эта парочка, прожившая половину жизни в Союзе, а половину — при "новом режиме" — определенно высмотрели в моей писанине огромные пласты скрытых смыслов. И теперь — довольны. А я — едва удерживаю нить разговора. Про начальство же — говорить нечего. Оно пребывает в священном ужасе.

— Галина Олеговна! — седой решил разнообразить интеллектуальное меню… мною… — Он это что, серьезно?

— Более чем, — пора начинать фильтровать базар, иначе — точно брякну лишнего. Пусть лучше псих болтает…

— Я как-то не особенно слежу за иностранной научной периодикой, — так я и поверила, — Если вам не трудно, в двух словах, уточните для присутствующих суть обсуждаемого феномена. Почему он именно "технический"?

— Техническим "эффект Гальтона" считается по той причине, что он объективен. Не зависит от психологии, возраста, политических убеждений или образования используемых для сетевой обработки информации людей. Всё очень просто и грубо. Классический пример "мудрости толпы" — опыт, проведенный лично Гальтоном, на английской сельской ярмарке в конце XIX века. Там устроили лотерею. Уплатив всего 6 пенсов, все желающие имели право, попытаться угадать вес быка. Автор самого точного ответа получал всю сумму выручки. За день в ящике устроителя скопилось более 800 бумажек с вариантами… Гальтон не поленился и подсчитал "среднее арифметическое" от догадок. Результат отличался от полученного взвешиванием (~1200 фунтов) всего на один фунт. То есть, толпа "в целом" ответила на поставленный вопрос феноменально точно, как настоящий "живой компьютер", хотя каждый участник лотереи по отдельности достаточно сильно ошибся… Это — не социальный опрос. Толпу действительно можно использовать как "механический решатель" для задач любой сложности…

— Другими словами, вы утверждаете, что Ленин и Гитлер… — начал седой…

— Каждый по-своему, воспользовались "эффектом Гальтона" в качестве эффективной замены государства и его аппарата для сбора и анализа социальной информации, — псих от возбуждения даже руками замахал, — Гена! Советская Власть — грандиозная авантюра! Но дело выгорело. Если люди высказывают свои мнения честно и открыто, их простейшая обработка мгновенно дает точный и достоверный результат, годный для руководства.

— Угу… — скептически поморщился седой, — А доказательство этого — святочная картинка "Ленин и ходоки".

— Умному достаточно! А то ваш Андропов, шестьдесят лет спустя — плакался, что "не знает страны, в которой живет". Попробуй кто ему сказать, что хитрый Ильич, ещё в 1918 году, юзал самую настоящую "нейро-сеть". Да-да… Наши опереточные наказы депутатам, над которыми весь ХХ век хохотали в буржуазных демократиях… Распивание высшими руководителями страны, за одним столом с нищими голодранцами, морковного чая в прикуску, публичное таскание бревен на субботниках и выступления на митингах "в живую", успешно решали важнейшую на тот момент задачу — создать в обществе "обстановку морального комфорта". "Эффект Гальтона" требует двух условий — взаимного доверия сторон и взаимной честности. Гитлер — ленинский метод понял и перенял, а Сталин — не смог.

— Но, почему? — вопрос прозвучал почти беспомощно.

— По той же причине, по которой его не осилили ни монархисты, ни капиталисты, — псих устало плюхнулся на стол, — По той же причине, по которой отцов-основателей советской социологии поголовно перестреляли в 30-х… По той же причине, которая собрала нас здесь… Сам догадаешься… или подсказать?

— Секретность? — не то спросил, не то отозвался седой…

— Она, родимая… Главная тайна триумфального шествия Советской Власти 20-х годов в том, что она выражала настроения трудящегося населения. Ленин не заморачивался "концепциями", а просто делал "то, что людям надо", непосредственно опираясь на их мнение. В отличие от ближайших соратничков, желающих загнать человечество к счастью "железной рукой"… Он оперировал информацией из первых рук и прекрасно понимал, что вековая мечта и "национальная идея" русского народа — это однажды наконец-то увидеть всё своё начальство в гробу…

— И государство… они тоже видели в гробу… — негромко буркнул седой себе под нос, — Причем, любое…

— Дошло? — псих так резко заткнулся, словно его выключили. У гражданина отменный слух. Позавидуешь…

— Ты давай договаривай, раз взялся, — настроение у седого явно испортилось, — Нашелся анархист-теоретик…

— Твоё счастье, что Махно был анархистом-практиком и не получил систематического образования, — псих не остался в долгу, моментально вернув словесную подачу, — Если бы, в 1918 году, он не погнался за быстрым успехом, а занялся доведением своего весьма колхозного "проекта" до ума, то ещё неизвестно, кто бы сегодня лежал в Мавзолее… А кто — повис бы на московских фонарях, за подлое предательство союзника, после взятия Перекопа… Интуитивно, в своем Гуляй Поле, батька вел приблизительно ту же политику, что и Ленин. Кстати, заметно успешнее. Голода в его "республике" не было. А вооруженная поддержка народа — более чем имелась.

— Знаем мы эту "народную поддержку", — раздраженно буркнул седой, — Ленин и так хорошо устроился… за спиной жидовских агитаторов и латышских стрелков. Мог себе позволить играться с быдлом в "равноправие".

— Не веришь, — псих озабоченно склонился вперед, — Про жидов вспомнил. Какие, там и тогда, на фиг евреи?

— А какой там и тогда, на фиг, народ? — передразнил его седой, — Народ, это общая культура, язык, история и моральные ценности. Благодаря жидо-большевикам, от русского народа, в 18-м клочки по заулочкам полетели.

— Ну, полетели, в первую очередь, всякие там любители "хруста французской булки". А Ленин и его группа стали новым центром кристаллизации общества. О чем и речь. Чем "советский народ" отличается от русского?

— "Советский народ" — эфемеризм… — подключилась археолог, — В первоисточниках 1918 года — упоминается "трудовой народ". Согласно первой советской Конституции — так именуется союз солдат, крестьян и рабочих…

— И что с того? — седой даже не соизволил повернуть к собеседнице головы, — Народы складываются веками.

— А вот и нет! — псих развеселился, — Народы всегда создаются, как результат целенаправленной политики центральной власти. Основы социологии… Как правило — сначала возникает государство и только потом народ.

— Русское государство в 18-м году накрылось медным тазом… Народ — частью разбежался, частью кинулся резать сам себя, — седой перестал скрывать раздражение, — Ты хоть чуть представляешь, что тогда началось?

— Скоростная пересборка общества… Плюс — использование "эффекта Гальтона" в качестве "катализатора"…

— Евреи обожают сравнивать себя с дрожжами, активизирующими общественные процессы. Гальтон еврей?

— Дались тебе эти евреи… После революции — они только одна из социальных групп, примазавшаяся к волне общественного протеста в столицах и крупных городах. Забудь, наконец, исторические мифы "руководящей и направляющей". Большевики тоже, всего лишь "вишенка" на кровавом торте русской смуты. И если бы они не справились, то история моментально заменила бы их первой попавшейся "черешенкой". Менее красным торт бы от этого не стал. Добавлю, что если бы "черешенка" не справилась, то история равнодушно заменила бы ее "клубничкой", "смородинкой" или "клюквой"… Политические и националистические экстремисты — так, политическая пена. А кто после революции реально "зажигал" на местах, в сельской глубинке, где жило 90 % населения России?

— Разбежавшиеся с винтовками по деревням ветераны Первой Мировой… преимущественно из крестьян…

— Во-о-т! "Триумфальное шествие Советской Власти" произошло бы независимо от того, которая из партий подобрала власть. Подозреваю, что и если бы её не взял никто (например, уцелело "Учредительное собрание") — той зимой крестьянство все равно разнесло бы вдребезги напополам любых противников Советов.

— И ты такой подход одобряешь?

— Мне, за давностью лет, оно уже безразлично. Я пытаюсь напомнить, какую стихию сумел оседлать Ленин.

— Тогда и про Гитлера не забывай…

— В порядке живой очереди… Кто движущая сила русской революции за пределами Москвы и Петрограда? Какая её главная цель? Отмена собственности на землю, передел земли и возможность сбыта зерна по более-менее справедливым ценам (при царе его скупали за гроши, плюс давили налогами). Никакие жиды подобную бурю бы поднять не смогли. Всю катастрофу русская политическая элита заботливо организовала себе сама…

— Согласен! Как выражалась в те годы русская интеллигенция — "горилла поднялась за правду…" А дальше?

— Всё. Землю и свободу крестьяне получили в 1917-м, справедливую цену на зерно в 1921-м. Как результат — так хорошо, как русская деревня жила с 1921-го по 1929-й год, она не жила больше никогда в своей истории. Заметим, что ни одна дореволюционная политическая партия, включая самые радикальные, ничего такого не обещала.

— Откуда им было знать? Информации-то — ноль. Ленин вон, даже революции не ждал, дожить не надеялся…

— Кстати, — псих вскочил, — А почему это они "не знали"? Ладно — когда праздные болтуны, но правительство?

— В законах Российской империи полностью отсутствовало так называемое "петиционное право", — подала голос археолог, — Подача всяческих прошений и тем более проектов "об общей пользе" была строго запрещена и считалась преступлением. Особенно этот запрет был оговорен при учреждении Государственной Думы. В параграфе 61 положения о ней было сказано: "В Государственную думу воспрещается являться депутациям, а также представлять словесные и письменные заявления и просьбы". Царизм не просто игнорировал мнения людей… Он запрещал их иметь! Власти непрерывно слали на места циркуляры с требованием пресекать обсуждение политических вопросов и составление петиций на собраниях и сельских сходах. Полицейских и жандармов, которые не сумели предотвратить описанных действий (даже если отправляли безобидные приветственные телеграммы), строго наказывали. Любые письменные "наказы" или захватывали прямо на месте, или изымали на почте. Известен случай, когда "приговор" составленный 18 июня 1906 года сходом Муравьевской волости Мышкинского уезда Ярославской губернии, "полиция ловила для уничтожения с момента оглашения, почему и решено послать его немедленно с нарочным, который, то пешком, то на лошадях, то водою, окольными путями попал на железную дорогу…", — и охота тетке было это запоминать? Хотя, картина Репина "Мы не хотим знать правду" яркая. Будни прогнившего режима, во всей красе. Действительно, сами себе злобные Буратины.

— Слышал? — псих замер в патетичной позе, — И как, по-твоему, Гена, наблюдается разница между "новой ленинской политикой" и привычной "русской элите" дореволюционной практикой?

— Куда это ты клонишь, Веня? — легко представилось, как седой произносит это в комнате для допросов, направляя в лицо собеседника лампу…

— Если власть не желает знать (!), чего на самом деле хочет народ, то население начинает воспринимать такую власть, как антинародную. Логично, не? Девушка, может и забыла, по молодости, но Съезд Народных Депутатов в 1989 году — яркий тому пример. После многих десятилетий казенного официоза и затыкания ртов — он же буквально взорвал общество! Когда недовольные бурчат на кухнях и в курилках — это одно… А публичное оглашение того же самого с трибуны — шок!

— Те "народные депутаты", — последние слова седой произнес с отвращением, — сами не знали, чего им надо. Что говорить о населении? Даже на Референдуме "О сохранении Союза ССР" все голосовали — не пойми за что. Как можно было в Перестройку мирно совместить интересы персонажей, которые друг другу глотки рвать готовы?

— А как дедушка Ленин совместил? — хм, а псих-то седого поймал, — К октябрю 17-го года — глотки на святой Руси уже рвали вовсю…

Так-с, разговор пошел суровый и принципиальный, как морское сражение дредноутов. Некоторое время все благоразумно слушали звяканье трамвая за окнами… И ждали ответного залпа. Сейчас — громыхнет главный калибр.

— Если поверить твоей логике — то дедушка Ленин срочно высосал из пальца "трудовой народ", как суррогат русского и всем заморочил головы этим эрзацем… А до кучи, нафантазировал "светлое будущее" — Коммунизм… Семьдесят лет, к этому миражу бежали, как глупый ишак, за морковкой на палке… Какую державу просрали…

— Смеяться уже можно? — впервые за вечер в голосе психа звякнул металл, — Гениально просрали в 1991 году великую державу — как раз вы. А Ленин страну, после 1917 года, заново собрал из праха. Опираясь на бывших фронтовиков и вооруженных работяг… Вшивую, голодную, но готовую воевать до конца и работать до упада аристократию новой страны. Ее и обозвали позже "советским народом". Мнения интеллигентов, типа Горького и обывателей его не интересовало…

— Так просто? — седой обвел взглядом притихшее собрание, — Ещё заяви, что Гитлер взял с него пример…

— Ты сам это сказал… Гитлер, по образцу, сначала изучил и внятно сформулировал общее мнение тех, кого сам считал "немецким народом", а затем — пообещал его выполнить, причем, не абы кому, а поколению ветеранов Первой Мировой войны… Выразил, так сказать, "коллективную мечту" униженной нации. И триумфально въехал в Рейхстаг на плечах "союза штурмовиков". Плюнув на всех прочих обитателей Германии… Причем, ухитрился оформить перехват власти относительно законно и почти бескровно. Культура — она рулит. Сам знаешь, насколько усердно фюрер заботился о свободном выражении немцами своих мнений и взглядов… Фактически — с самого начала он принял на себя роль выразителя "коллективного бессознательного" всего германского народа.

— Тогда, почему у нас, в Перестройку, всё получилось через задницу? — непонятно к кому обратился седой.

— Как делали, так и получилось, — язвительно проскрипел псих, — Меньше надо было на Запад смотреть. Там фашизм и коммунизм рассматривают строго как "революции регресса", поскольку их методология опирается на архаичные формы общественной организации, (первобытно-общинный строй, средневековые городские ереси и пр.). А вам — хотелось ощущать себя "прогрессорами". Не спрашивать народ о его мечтах, а насильно и торжественно (если не выходит, тайно) гнать электорат "куда надо".

— Кому это "вам"? — огрызнулся седой, — В демократических партиях — я сроду не состоял. Союз валили они.

— "Вам", — в тон откликнулся псих, — это предателям интересов советского народа, дружно перебежавшим на сторону расхитителей социалистической собственности. Тем, кто свои интересы поставил выше народных… А когда в декабре 1991-го встал ребром вопрос о защите народа, мигом про свой "священный долг" позабывшим.

— Лично я — служу России! — седой дернулся, словно от удара, — Русскому национальному государству.

— Гена, слова "русский" и "советский" — не существительные, а прилагательные, — псих, в который уже раз, погрозил пальцем, — Они обозначают не убогую национальность, а "состояние души". Комплекс морально-нравственных установок. Фазу "национального государства" мы, к ХХ веку, давным-давно переросли… Нравится это кому-то или нет… Не зря на гербе Союза сразу нарисовали глобус. Деды замахивались на "царство справедливости от полюса до полюса и далее везде". А внуки… Вот уже скоро двадцать лет, как вы, профессиональные "пропагандоны" и прочие "государевы люди", днем с огнем судорожно ищите "русскую национальную идею"… И как, есть успехи?

— Предлагаешь воспользоваться "методом Гальтона"? — господи, сколько яда, — Так соцопросы ничего не дают. Закончилась эпоха мечтателей и героев. Сейчас в стране не народец, а так — "каша-размазня". Вперемешку с уродами…

— Обман зрения! Вы не тех спрашиваете, — псих неожиданно расплылся в улыбке, — Девушка вас правильно предупреждает. Советский народ никуда не делся. Просто его осталось мало. В реальном секторе экономики развитых стран занято 10–15 % от трудоспособного населения. Остальные — или фактические государственные служащие (работники сравнимых с государством корпораций), или — сфера услуг. Во всех смыслах… Уверяю тебя, что если опять, как в грозном 1918 году, набраться храбрости и честно обобщить мнения о "светлом будущем" настоящих вояк, реальных работяг и ученых-практиков — выйдет чрезвычайно интересно. А если подобную "социальную выборку" собрать вместе и для сплочения коллектива заставить бороться за выживание… О! Старый мир в ужасе содрогнется…

— Что конкретно? — разом насторожился седой, — Говори!

— Не знаю! — театрально развел руками псих, — Тут, ты обидно прав. Ваш последний шанс использовать для долгосрочного социального прогнозирования будущего СССР "метод Гальтона" был сознательно заблокирован КГБ в середине 80-х годов. Аккурат накануне Перестройки… Случай упущен.

— Прекращай говорить загадками! Тогда всё только начиналось… "Гласность", новое мышление и так далее.

— Врешь… — псих ссутулился, — Или не понимаешь… Тогда всё почти закончилось. У нас плановое хозяйство. За несколько месяцев до пленума, на котором выбрали Горбачева, в 1984 году по всему СССР госбезопасность разогнала самодеятельные клубы любителей фантастики. И только потом — нам объявили "Гласность", сохранив в руках КПСС контроль цензуры за издательствами и средствами массовой информации. И — погнали "чернуху"… Ликвидация "Красного Проекта" вступала в завершающую фазу. Мечты о "светлом будущем", в форме народного творчества, партию и правительство совершенно не интересовали. Компартия, с 30-х годов, объявила "будущее" своей монополией. За последние 60 лет существования СССР там не было создано ни одного литературного произведения, внятно описывающего общество победившего коммунизма, не было снято на эту тему ни одного фантастического фильма, а тем более сериала… А под самый занавес "комедии абсурда", ради успеха горбачевской Перестройки, всем самодеятельным отечественным фантазерам в 80-х одновременно заткнули рты. Точно, как при царе… Такие дела… Результат, как легко догадаться по опыту 1917 года, оказался до боли предсказуем…

— "Другой альтернативы нет!" — кого-то передразнила археолог, — Проект "светлого будущего", пригодный для реализации, в отличие от кризисных 20-х годов, поздняя КПСС предпочла так и оставить государственной тайной. За всю Перестройку на поверхность выплыли только вороха старого компромата, да грязная борьба за власть и собственность… Обидно…

— Скорее обычно, — согласился псих, — Вместо собственных проектов нам подсунули чужие мутные "хотелки". Примерно так, после смерти Ленина и победы в Гражданской войне, конфликт большевиков с меньшевиками возродился в форме грызни партийных группировок "национал-большевиков" (собравшихся вокруг Сталина) с "большевиками-космополитами" (которых представлял Троцкий). Тем и другим нужна была власть, вся власть и ничего кроме власти. Как только одна из них победила — право свободно мечтать о будущем у народа отняли… На всякий случай… Что бы, не дай бог, кто-то вдруг не вспомнил, что по мере приближения коммунизма, государство — не крепнет, а наоборот — умирает…

— Если возникнут подходящие условия, — подытожил седой, — Мысль понятна. Всем — спасибо за внимание.