Апостолы Феникса

МОЛИТВА

2012, Сан-Паулу, Бразилия

Хавьер Скэрроу лежал на белоснежных атласных простынях в номере-люкс отеля «Эмилиано». Теперь, когда миссия всей его жизни близилась к завершению, ему все чаще стало трудно засыпать. Казалось, организм выделяет галлоны адреналина. Мозг заполняли списки задач и картины будущего, а иногда, под воздействием теонанакатля,гриба древних богов, и шоколадного напитка, приготовленного старым способом, ему являлись видения и галлюцинации, таящие пророчества.

Он смотрел в потолок, стараясь хоть немного успокоиться и задремать. Ему вспомнился тот день, когда боги наконец ответили на его молитвы. Это было в тысяча девятьсот шестидесятом, он тогда работал аналитиком в Смитсоновском институте. Имя «Хавьер Скэрроу» было последним в ряду имен, которые он брал, чтобы скрыть свою настоящую личность, — до него были многие другие. Он ясно вспомнил ночь, когда раскрыл окно в двухкомнатной квартире на третьем этаже дома в Бетесде, штат Мэриленд, чтобы дать едкому дыму рассеяться.

Посредине спальни стоял маленький каменный алтарь, который называется тескатлипока.На алтаре лежали стебелек календулы и вырезанная из нефрита голова ягуара, он ее незаметно прикарманил, проводя каталогизацию частной коллекции, подаренной институту. Скэрроу опустился на колени перед алтарем, затем сел на пятки.

В центре каменной плиты была высеченная им скульптура Кетцалькоатля, и именно к этому божеству он взывал в ту ночь. Еще там стояла глиняная чаша, в которой горели деревянные щепки. Это не было Вечное пламя; он не обладал правом разжигать тотогонь. Пока не обладал. Но он молился, чтобы такой день настал. Над курильницей поднимался дым, рядом стояла еще одна дымящаяся чаша, где на песке лежал кусочек древесного угля, сверху покрытый копалом, ароматической смолой.

Привычным движением он по внутренней стороне руки провел линию текпатлем,обсидиановым ножом, лезвие которого острее хирургического скальпеля. Крохотные капельки темно-красной крови выступили по краям пореза, тонкого, словно от листа бумаги. Закрыв глаза, он поднял голову. Он освятил эту комнату, превратил в импровизированный храм, предназначенный для совершения обряда.

— Я явился вновь, чтобы и в этот день молить о снисхождении, — заморгав, он раскрыл глаза, хоть и предпочел бы сейчас видеть над собой звезды в ночном небе, а не оштукатуренный потолок. — Услышь мои мольбы, о могучий Кетпалькоатль. Хвала тебе и поклонение, благодарю тебя за неизменное присутствие и дар вечности, которым ты наградил меня. Славлю твою беспредельную мудрость, силу и красоту, — он опустил голову, потупил взор, — я, жалкий и недостойный. — Скэрроу достал маленькую глиняную чашку и подержал над ней руку так, чтобы несколько капель крови упали в сосуд. — Я отдаю тебе то, что надлежит, — мою кровь.

Как случалось всегда, когда он приносил жертву на этот алтарь, его глаза обожгло слезами, а горло болезненно сжало рыданием. — Это я оскорбил тебя, допустив падение нашего народа. Это я неверно понял пророчество. Это я принял прибытие варваров за твое предначертанное славное возвращение, — рыдания подступали неудержимо, и он запнулся. — Я понимаю, что проклятие бессмертия и дар отсутствия возраста, которые ты дал мне, это мое искупление. Молю, укажи, что мне делать. Каждый день я вижу, что мир сотрясается от твоего гнева. Пожары, землетрясения, наводнения, голод, болезни — все из-за меня. Если я должен исправить это, мне нужно твое благое участие. Даруй мне, как прежде, свет, дабы я шел и видел свой путь.

Он провел ножом по другой руке, пересекая сетку таких же тонких, как нити, шрамов. Держа обе кровоточащие руки над головой, он произнес:

— Я отдаю тебе то, что должен — мою кровь! — Он уронил руки и согнулся в поклоне с глубоким стонущим всхлипом.

Скэрроу чувствовал, что равновесие вселенной нарушено, и это ведет к катастрофе. Если бы он нашел путь возвращения гармонии! Именно в этом его цель, и она требует страданий. Он хотел, чтобы боги знали: он принимает на себя ответственность. У него была цель и ему нужна была помощь богов. Конец света, предсказанный древними календарями и легендами, приближается. Эйнштейн предположил, что этот день придет, наука развивала теории о том, что магнитные полюса Земли могут поменяться местами, и ужасные последствия этого уничтожат известный нам уклад жизни. Это уже случалось — двести раз за последние сто семьдесят восемь миллионов лет. И это должно случиться снова.

Если он не сможет этого предотвратить…

Скэрроу выпрямился, обхватил пальцами кровоточащие запястья и провел ими багровые линии на груди, нашептывая древние молитвы.

Когда ритуал был закончен, его тело расслабилось. Он лежал, охваченный дрожью, — большая часть тепла его тела была потрачена на глубокую медитацию.

Потом затушил благовония песком, накрыл глиняной крышкой чашу с тлеющими угольками, вышел из комнаты и запер за собой дверь.

Скэрроу побрел на кухню выпить горячего чаю. Его взгляд упал на газету, брошенную на стол, и уловил нечто более чем интересное. Это лицо было ему хорошо знакомо. Он взял газету и пробежал глазами раздел некрологов.

Опершись о стол, он произнес молитву.

— О щедрый и хитроумный Кетцалькоатль, благодарю тебя и служу тебе вечно.

Почти через полвека в номере бразильского отеля Скэрроу открыл глаза. Воспоминания многолетней давности были так же ясны, как если бы это случилось только что. Тот день изменил его жизнь. Увидев лицо в газете, он понял, что боги наконец ответили на его молитвы.