Артефактор

В плену

Всегда трудно описывать возвращение из небытия. Почему очнулся? Что почувствовал первым? В этот раз я словно медленно выплывал откуда-то. Ничего конкретного, но в какой-то момент я что-то начал ощущать. Кажется, ощутил под руками холод земли. Попробовал приоткрыть глаза, и это получилось, хотя разницы никакой – вокруг вся та же чернота. Я что, ослеп? Или наступила ночь, а я валяюсь на месте боя? Но почему меня не добили? Чуть пошевелил пальцами, но трава не попалась. И земля какая-то странная, словно утрамбованная. Похоже на тропинку, но когда на нас напали, под ногами точно была трава. Так куда я попал, и кто меня в это место притащил? Вряд ли наши, они наверняка погибли. Значит, я в плену? Или бросили, посчитав мёртвым? Попробовал пошевелить руками-ногами, и немного получилось. Чуть-чуть, но явных ран я не ощущал, разве что затылок и вообще всю голову ломило как со страшного похмелья. Стерпеть можно, но мне нужно поскорее выяснить где я оказался, а в таком состоянии я даже шевелюсь с трудом. Уже привычно погнал энергию по телу с приказом лечить всё что больное и неправильное. Через несколько минут боль стала отступать, и я смог выпрямиться и лечь ровно. Вскоре смог различить какие-то глухие бубнящие звуки, словно где-то невдалеке разговаривали люди, и мне это не понравилось, потому что рядом могут быть только враги. Какое-то время было тихо, а потом раздался дикий крик боли. Человек кричал, кричал, и чтобы человек так кричал, ему должно было быть очень больно. Крики ненадолго стихали и снова резали слух, срываясь на визг. В лучшем для меня случае где-то там безрукий бездарный лекарь делал операцию без наркоза, а в худшем… Я снова погнал энергию, стараясь поскорее прийти в себя. Хотя бы попытаюсь сбежать, если представится такая возможность.

Крики оборвались, и снова забубнил чей-то раздражённый голос. Вроде, матерился. Потом резкая команда, и послышались приближающиеся шаги нескольких человек, и вроде, они что-то волокли. Ничего хорошего мне это не обещало, но я всё равно обрадовался, потому что в кромешной темноте вдруг проявились отблески огня. Если я правильно понял, в той стороне было что-то вроде двери, потому что отблески пламени становились более явными и в виде двух коротких полос. Наверное, дверь неплотно прилегает сверху и снизу, вот я и заметил свет. Ну, хотя бы я не ослеп, и то хорошо.

Люди прошли мимо по коридору, потом вернулись, послышалось звяканье ключа в замке, потом громыхнул засов. Дверь открылась и комнату вошли двое мужчин, но я не стал вскакивать с криками "Где я оказался?", а наоборот, посчитал более правильным остаться неподвижным, наблюдая за вошедшими сквозь чуть приоткрытые веки. Двое, мужчины средних лет. Один держал фонарь, оглядываясь по сторонам, и я смог их немного рассмотреть. Судя по некоем подобии формы, это тоже солдаты, и отличие от уже привычной мне было лишь в незначительных мелочах типа пуговиц, цвета материала, чуть другом фасоне шапочки. А может, мне так показалась в неровном свете факела.

Второй посмотрел куда-то в угол, потом на меня. Снова в угол, снова на меня.

– Кого потащим? – с сомнением спросил мужчина.

Первый тоже глянул в угол, потом на меня.

– Тот в углу, вроде, ближе.

– И тяжелее – уточнил второй – И вообще, он весь в крови, только испачкаемся.

– Раз в крови, значит, может истечь кровью.

– А тебе не всё равно?

– Мне – всё равно, но Концих хочет поговорить со всеми тремя, а на том парне крови совсем немного, может и подождать. Так что потащили этого, а то Концих ждать не любит.

Солдаты взялись за руки окровавленного человека, лежавшего в углу, и без всякого сочувствия или жалости поволокли его на выход. Причём, не забыли забрать с собой фонарь, да ещё и закрыли дверь и на засов, и на замок. Опытные или привыкли действовать по инструкции? В любом случае, в поддавки со мной они играть не стали.

Некоторое время было тихо, потом я вдруг почувствовал всплеск магической энергии, и вроде было использовано заклинание из целительской серии. Я что, ошибся, и здесь какой-то армейский лазарет? И пленных тоже лечат, хотя и не особо церемонясь?

Какое-то время стояла тишина, потом снова бубнящие голоса. Потом в разговоре стали появляться паузы, и вдруг опять дикий крик боли. Всё-таки здесь не лазарет…

Очень хотелось вмешаться, разнести эту халабуду к чёртовой матери, поубивать всех, но я лишь пересел к стене и, опершись спиной, попытался оценить обстановку. Исходные данные – я в плену, и меня скоро будут пытать, выбивая какие-то сведения. Ничего хорошего это мне не сулит. Что в такой ситуации делать? Вариант первый, напрашивающийся и очевидный – пойти и всех убить. Наверное, смогу, только я понятия не имею где я нахожусь и что вокруг творится. Может оказаться, что я в подвалах какой-нибудь супер-пупер крепости, где на каждом шагу охрана и маги. Можно создать Крамль Торнтона, но чем всё закончится я уже не увижу, так что ломиться напролом пока не лучший вариант. Вариант второй – подождать. Чего? Хотя бы какой-то определённости, хоть немного понять чего и как. К тому же, у меня маленькое преимущество – я пробыл в части всего пять дней, и практически ничего не знаю. Вот на это и надо упирать – я из деревни, только приехал и ничего не знаю. Это истинная правда и подловить меня на вранье не получится. Может, дадут по морде, попинают немного, но взять с меня нечего. Могут и в расход пустить за бесполезность, но тогда и у меня не будет ограничений в выборе средств, раз вопрос встанет о выживании.

План простенький, всего-то и надо делать, что ничего не делать. Сиди у стеночки, жди когда за тобой придут. А ещё очень хотелось закрыть уши, чтобы не слышать крики, доносящиеся из коридора. Дикие, срывающиеся, они давили на психику, и приходилось сдерживаться, чтобы не встать и не начать всех убивать. И ещё мелькнула странная мысль, что криков слишком много. Ещё понятно, когда вопрос-ответ, а если ответ не понравился, то можно и попытать немного, чтобы сломить волю и узнать правду. А сейчас криков было слишком много, слишком долго. Человек уже должен сломаться, его только допрашивать, но человека пытали снова и снова. Зачем заставлять человека страдать сверх необходимого? Объяснения не было, и надежда на короткий разговор со следователем становилась всё более призрачной.

Наконец, крики оборвались, затем послышались шаги тюремщиков, волокущих тело моего сокамерника. Открылась дверь, тело затащили и бросили в угол, тюремщики повернулись в мою сторону, и… Немая сцена. Видимо, они совершенно не ожидали увидеть заключённого, до этого валявшегося беспомощной тушей на полу, сидящим и спокойно рассматривающего своих тюремщиков. Не знаю чего они ожидали и к чему их готовили, но после десятка секунд настороженности привычки взяли верх.

– А ну встать! – заорал один.

Я не стал ерепениться. Встал, ожидая следующую команду.

– Пошёл на выход!

Да я и не против. Хотя бы узнаю куда ведёт коридор от моей камеры.

Оказалось, никуда. Пока один стражник снова запирал дверь, а другой не спускал с меня настороженного взгляда, я успел немного оглядеться по сторонам. Никакая это не тюрьма, а просто подвал какого-то дома. Пол земляной, пространство поделено каменными стенками на клети для припасов, но сверху не каменные своды, а лишь деревянное перекрытие. Лаги мощные, доски толстые, но это всего лишь пол для первого жилого этажа. Магической защитой никакой, и если что, я вынесу всё это дерево с одного удара.

Справа смутно виднелась крутая лестница наверх, но меня повели налево. Здесь тоже был закуток примерно пять на пять метров, но это, скорее, один конец подвал не стали резать на клети, вот и получился довольно большая комната. Никаких дверей, просто продолжение коридора. Поэтому и крики было слышно так хорошо.

Прямо посреди комнаты к потолочной балке прицеплен блок. Один конец верёвки уходил к стене, а на другом, спускающемся вниз, чуть покачивался крюк. И сам крюк, и пол под ним были залиты чем-то тёмным, и я уже знал чем. Что удивительно, ни пылающей жаровни, ни жутких инструментов поблизости не наблюдалось. У дальней стены небольшой стол, на котором лежали листки бумаги. За столом ещё один солдат (видимо, писарь), а сбоку от стола сидел человек в офицерской форме. Похоже, именно он и ведёт допросы. Внешне ничего особенного – ни атлетической фигуры, ни красивой морды, которая понравилась бы женщинам. Субтильное телосложение, совершено лысая голова, глаза чуть навыкате, но выражение лица как у прокурора, приготовившего речь с требованием о расстреле. Если моя вина в чём-то и будет, то этот точно преувеличит её раз в десять, а адвокаты здесь не предусмотрены. А ещё, бля, офицер оказался магом земли. Довольно средним, но всё же. И тоже, наверное, будет спрашивать про мой резерв.

Я ожидал чего угодно, но офицер вдруг расплылся в улыбке.

– Надо же, какой подарок! Я-то потратил столько времени, а всего-то и надо было самому посмотреть наших гостей. Позвольте представиться – терн Концих. С кем имею честь?

Я опешил – это он что, со мной так разговаривает? На великосветский приём обстановка точно не тянет. Замявшись, я всё-таки выдавил из себя.

– Солдат Сапог, господин терн.

– Ой как интересно – непонятно чему обрадовался терн – И кличка такая… сочная. И как же ты здесь оказался?

– Да мне-то откуда знать? – удивился я – Нас на патрулирование отправили. Ходили, смотрели по сторонам, потом куда-то бежали. Потом на нас другие солдаты наскочили, драться начали, а потом, похоже, мне по голове дали. Очнулся уже здесь.

– И ты не знаешь где вы были?

– Откуда? Нас дней пять назад из учебного лагеря пригнали. Только и знаю, что корна нашего, и ещё одного солдата, которого приставили ко мне, чтобы, значит, поднатаскать немного. Остальных разве что в лицо немного запомнил.

– И как же их звали?

– Корна Татлех звали, а того солдата – Пикун.

– И больше никого?

– Так пять дней всего, господин терн! Из них один день на кухне бачки мыл, а один день мы ещё по лесу ходили.

– И не знаешь ни названия части, ни командира, ни где находится?

– Да кто же это всё новобранцу рассказывать станет, господин терн? Да и не интересно мне это было. Тут бы пожрать да выспаться, а об остальном вообще голова не болит.

– Ну да, ну да – покивал головой терн – Так, подвесьте-ка его.

Солдат, стоявший за моей спиной справа, врезал мне по печени, и пока я корчился от боли, меня вытряхнули из телогрейки, завернули руки за спину, подцепили их к крюку и подтянули вверх так, что стоять я ещё мог, но только на цыпочках. Чувствуется немалый опыт, сволочи.

– Ну как, память прояснилась? – Уже без улыбки спросил следователь.

– Да я как на духу, господин терн – простонал я – Всё что знаю, всё расскажу, только и вы сделайте снисхождение – я ведь и в самом деле мало что знаю, ведь только-только сюда пригнали.

– Что можешь рассказать про холм?

– Это про который? – на всякий случай решил уточнить я, и тут же получил удар по почкам.

– Про тот самый – усмехнулся терн.

– Да они там все одинаковые – попытался вильнуть я и снова получил удар.

– Да нет, это был особенный – смилостивился терн, с интересом наблюдая как я корчусь.

– Ну, мы там бегали, бегали, а потом один холм вдруг опускаться стал и в разные стороны потёк. Мы тогда уже долго бегали, сильно вымотались, поэтому я обратил на него внимания только потому, что дальше за ним другие солдаты появились. Но они убежали, и мы тоже побежали. А потом мне по голове дали.

– И как ты это сделал?

– Чего сделал?

– Не знаю что, но ведь холм растёкся не просто так.

Я на мгновение замер, с удивлением глядя на терна. Это с какой стати он сделал такие выводы?!

– Э… я ведь солдат, господин терн, моё дело мечом махать или в карауле стоять. А где там что в стороне, так это не моя забота.

Терн поморщился.

– Говорить, значит, не хочешь. Может, это и к лучшему – и уже стражникам – Бадью ему.

Звучало нехорошо, и я очень удивился, когда один из солдат притащил от стены самую обычную деревянную бадью высотой сантиметров пятьдесят. С меня стащили сапоги и заставили встать в эту деревянную ёмкость. Тот же солдат принёс ещё и мешок и засыпал мои ноги самой обычной сырой землёй. Я наблюдал за его действиями не столько со страхом, сколько с недоумением. Конечно, при желании орудием убийства или пытки можно сделать что угодно, но сырая земля?

– Ну что, говорить будешь?

– Да я как на духу, господин терн, вы только спрашивайте! – искренне соврал я, но тот сделал совершенно другой вывод.

– Не хочешь.

Маг сделал непонятное движение пальцами, и земля вокруг моих ног вдруг стремительно затвердела, превращаясь в подобие бетона. Почти не больно, но ассоциации появились очень нехорошие. Он что, меня топить собрался?

А маг небрежно бросил.

– На два пальца.

Один из солдат кивнул и подтянул верёвку, стянувшую мои руки, на эти самые "два пальца". Обычно, когда подвешивают человек на вывернутых руках, там дело ограничивается собственным весом, а сейчас у меня на ногах висели ещё килограмм двадцать. Тут тебе и вывернутые руки, тут тебе и совсем не добровольная растяжка. А маг встал передо мной.

– Видишь ли, Сапог, картина получается очень даже интересная. Некий молодой человек с магическими способностями под видом новобранца прибывает в часть на границу нашего королевства, на следующий день идёт в разведку, а через три дня снова разведка, во время которой была использована неизвестная магия, заставившая растечься большой холм, и угрожавшая убить наших солдат. Какой вывод после этого сделает любой нормальный человек?

Вопрос был риторический, не требующий ответа, но меня разобрала злость, что меня могут назначить крайним только из-того, что следователь заметил мой слабый уровень источника.

– Любой нормальный человек сразу подумает, что всё слишком просто и очевидно. Вас даже не волнует, что источник у меня есть, но крайне слабый, а заклинания я вообще едва вижу. Решили выслужиться, а меня крайним сделать? Что там дальше – убьёте "при попытке к бегству", пока не успел чего-нибудь лишнего сболтнуть?

– А у тебя есть что сболтнуть? – спокойно спросил маг.

Постоял, разглядывая меня, потом вдруг подошёл и сорвал с моей шеи самодельный оберег. Покрутил перед глазами, потом отошёл к столу и какой-то железякой разбил на кусочки. Осторожно достал мой билет, покрутил, рассматривая, потом глянул с усмешкой на меня.

– Ну что ж, новобранец, прибывший из учебки пять дней назад и носящий на шее сотню золотом, расскажи ещё раз как ты здесь оказался и чем занимался.

– Это наследство – буркнул я, чувствуя, что вся моя легенда летит к чёрту – На чёрный день берёг.

– Ну да, ну да – улыбнулся следователь, потом вдруг встрепенулся – Его вообще обыскивали?

Писарь, молчавший всё это время, чуть пожал плечами.

– Когда их привезли, наши на словах передали, что этот вообще зелёный, после нескольких ударов вырубили. Доспехи – старьё заношенное, даже на чучела стыдно надеть, так что всё там и бросили, чтобы не возиться.

– А здесь?

– Так другими занялись. А этот куда из камеры денется?

Терну явно было что сказать, но он сдержался.

– Обыскать!

Один из тюремщиков небрежно прошёлся по моим карманам, проверил телогрейку, зачем-то полез рукой в сапоги, но добычей стали только мои накопители из даринита. Маг долго крутил их перед собой, потом спросил.

– Что это и почему эти камни у тебя?

В то, что маг земли не смог опознать даринит, я не поверил. Скорее, он меня проверяет.

– В лесу нашёл. Гладкие, красивые, в руке хорошо лежат. Думал поделки какие сделать, а может, получится продать кому.

Маг подошёл ко мне, постоял, сверля взглядом, потом небрежно бросил.

– Продать – это уже не для тебя. Для тебя сейчас самое главное – в живых остаться.

Говорил маг спокойно, просто констатируя факт, и почти так же спокойно я пытался решить – сейчас его убивать или подождать ещё? Разговор получался всё более нехорошим, но до меня вдруг дошло, что нужный момент я уже упустил. Обычную магию использовать крайне нежелательно, ведь разбираться придут другие маги, и они сразу сообразят, что здесь произошло, а после этого можно ожидать масштабную охоту на меня. Обратно в Ренард? Сомнительно, не для того я старался оттуда убраться. Бегать здесь? Известие, что в тылу войск гуляет вражеский маг, поставит всех на уши, и бегать я буду очень недолго. Использовать плазму? Так следы от её использования весьма специфические, и это привлечёт внимание ещё больше. Тогда что, использоваться цветную магию? Этих, в комнате, я завалю, но как я буду выбираться? Бадью, допустим, располовиню, землю разобью. Руки. Срезать верёвку у стены плазмой, а как освободить руки? Ножей у солдат не видно, придётся верёвку перетирать, а это снова время и следы. Значит… пожар? Всех в этом здании зачистить, а потом организовать неожиданный пожар, который скроет все следы? И да, надо не забыть переодеться, чтобы выглядеть как все, и забрать свои камни, привык я к ним. А то, если не сливать излишки, через неделю я буду сиять как ясно солнышко, а сильный маг с акцентом другого государства точно не останется без внимания.

Поднял голову и встретился с пристальным взглядом мага.

– Это хорошо, что ты думаешь – негромко произнёс маг – Так где артефакт?

– Какой артефакт? – не понял я. Я, конечно, старался подвести его к мысли, что я ни при чём и не мог ничего сделать, а он, похоже, решил, что я как раз при чём и использовал какой-то мифический артефакт.

Маг скривился.

– Значит, говорить не хочешь.

И тут я понял зачем эта бадья с землёй. У мага ведь стихия земли, и там много всяких неприятных вещей типа шипов, валов, сдвига пластов. Всё это и на поле боя крайне неприятная вещь, а когда твои ноги чуть не по колено в этой земле… Маг начал с простого – обычные горизонтальные шипы, но это примерно как вам на ноги упадёт с десяток кирпичей. И не убежать, и не увернуться.

– Какой ты использовал артефакт, где он, кто тебе его дал? – снова и снова спрашивал маг.

– Не было никакого артефакта, ничего о таком не слышал – орал я в ответ, и маг выводил меня на новый уровень боли. Я орал, вопил, лицо было залито слезами и соплями вперемежку с кровью из прокушенных губ. Если бы этот проклятый артефакт существовал, я бы давно всё рассказал о нём и сам бы принёс его в зубах, лишь бы избавиться от боли.

Единственное, что меня спасало, это то, что маг не знал о цветной магии и не спрашивал о ней. А раз не спрашивают, то можно и не рассказывать. И я не стеснялся своего крика. У каждого человека есть свой предел, и я своего достиг очень быстро.

Подлость бадьи была в том, что она была источником постоянной боли, не давая передышек. После нескольких вопросов маг уже переломал мне кости ниже колен, и теперь любое движение доставляло всё новую боль. Потянули за руки вверх – боль; чуть отпустили – новая боль, потому что пытаться встать на сломанные ноги, это… Даже простая пощёчина или тычок пальцем становились источником боли, потому что тело в любом случае сдвигалось, снова смещая изломанные кости.

Несколько раз я терял сознание, но меня быстро возвращали к боли ведром воды или склянкой с чем-то остро-неприятным. Я уже был в неадеквате, и лишь повторял одно и то же – не было артефакта, не было. Возможно, магу это надоело. Возможно, он понял, что в таком состоянии я просто не способен осознать новый вопрос, но в какой-то момент меня перестали мучить. Я уже начал мечтать, что сейчас меня отволокут в камеру, где можно будет хоть немного передохнуть, но не учёл, что человек со сломанными ногами такое может и не пережить. И когда меня поволокли в камеру, в очередной раз потерял сознание.

Очнулся снова в темноте, но на это раз вопрос "Где я?" уже не возникал. И состояние было поганое, словно у меня температура за сорок. Во рту всё пересохло, в голове туман, а нижняя часть тела превратилась в сплошной комок рвущей боли.

Попробовал просмотреть ноги внутренним зрением, и ужаснулся – ни единой целой кости. Как минимум, трещины, но большинство костей переломаны. Мышцы в уродливых опухолях, словно их колотили молотком. Ноги распухли раза в три, превратившись в уродливые тумбы. Неудивительно, что у меня температура и в голове туман. А может, такое состояние можно назвать лихорадкой. Хотя, какая разница? Суть одна – мне очень хреново, я обездвижен, перспективы у меня ещё хреновее, и если я срочно не приму меры, здесь я и останусь.

Стараясь не шевелиться, первым делом направил энергию на лечение трещин. Не до жиру, как говорится, не до полного излечения, а хотя бы замазать, зафиксировать кости. Потом стал сращивать те кости, которые сломаны, но без смещений. Ну, разве что осторожно чуть подвинуть ногу, чтобы кости встали поближе. Всё торопливо, лишь бы держалось. Энергия текла потоком, но сейчас вопрос стоял о моей жизни. Замерев в трансе, заворожено наблюдал как стремительно срастаются кости. На живую нитку, как говорится, и могут снова сломаться от любого резкого движения, но я должен встать на ноги, даже если истрачу весь резерв до капли.

Когда дело дошло до костей со сложными переломами, вот тут мне пришлось тяжко. Я немного смог снизить боль, но всё равно ощущения были… фееричными. Ладно ещё кому другому делать, а вот крутить ногу самому себе, ощущая движения каждого осколка…

Когда закончил с костями, долго лежал неподвижно, приходя в себя и наблюдая за работой энергии. Наши медики замотали бы меня в гипс или понавешали аппараты Елизарова, ставя кости в правильное положение. Маги бы без всяких сомнений в своей правоте использовали целительские заклинания, а я вот нечаянно нашёл такое вот необычное применение своей магической энергии. Всё методом тыка, всё на одной интуиции и небольшом знании анатомии. Может, я изобрёл очередной велосипед, которые местные знают давным-давно, но меня это выручило уже не раз. Если выберусь живым из этой заварухи, обязательно поищу книги по этой теме. А может, даже решусь поговорить с какой-нибудь целительницей, только обязательно с незнакомой, случайно встреченной, а то не дай бог, я снова открыл что-то полезное, но неизвестное здесь.

Энергия закончила первоначальную фиксацию костей, начала сращивать кости всерьёз, на всю глубину, и я немного перевёл дух. Если мне дадут спокойно полежать хотя бы ещё пару часов, я уже смогу стоять. Как на протезах, но всё же. Теперь часть энергии можно направить и на мышцы. Их восстанавливать проще, но теперь из тела через все поры попёрла всякая гадость. Я и так был весь в грязи, крови, а теперь и всякая гадость по всему телу. Но отёки стали быстро спадать, и я терпел, оставаясь неподвижным. Почему-то мне казалось, что именно неподвижность поможет мне, и энергии будет проще лечить. А помыться я могу и потом.

В голове постепенно прояснялось, и появились вопросы. Кто мой сокамерник? Писарь обмолвился, что нас привезли вместе. Неужели кто-то из моего отделения? Когда его утаскивали, лицо было в крови, и я его не узнал, а сейчас вместо лица вообще кровавая маска. Помочь бы ему, но если я сам не встану на ноги, оба останемся здесь навечно. Нет, пока не приведу себя хоть в какой-то относительный порядок, помощь другим придётся отложить. Потом мысли скользнули на пытки и терна. Почему он так торопился и так усердствовал с пытками? Он ведь почти "расколол" меня, надо было лишь чуть лучше подумать, но он решил сделать упор на пытках. Вроде, у военных такое называется быстрым потрошением, когда нужно получить сведения быстро, не обращая внимание на здоровье пленного. Если так, то он своего добился – я готов был рассказать что угодно, и теперь он твёрдо уверен, что никакого артефакта не было. И если он не совсем дурак, то вскоре задумается – раз артефакта не было, значит, причина в чём-то другом. Про цветную магию он не знает, так что следующим, скорее всего, будет вопрос – кто из настоящих магов был с нами? Я снова буду говорить что никого не было, а значит, после этого лишь два варианта – или я ничего не знаю, и меня можно в расход, или мага действительно не было. И вот после этого следователь может засомневаться – а что, если всё сделал я без всякого артефакта? В нарушение всех привычных законов магии, но всё-таки я? И на такой прямой вопрос я соврать не смогу, а значит, следующего допроса допустить нельзя. Пусть на карачках, пусть ползком на животе, но придётся убить всех в этом доме и остаться среди мертвецов в ожидании, пока силы хоть немного не восстановятся. Допустим, здесь у них караул, который меняется через два часа. Значит, в идеале, у меня в запасе будет целых два часа. Это если повезёт. А если нет? Брать пленных и пусть они несут меня на своих плечах как раненного товарища? Но когда сменные часовые не вернутся, тревожная группа прибудет через несколько минут. Чёрт, трудно что-то планировать, когда ничего не известно.

Снова погнал энергию, теперь сделав целью суставы. Им тоже досталось, и если не принять меры, я буду двигаться как калека. Я и есть калека, но для побега мне нужно хотя бы двигаться, а не ковылять.

Мысли снова вернулись к терну. Почему он так усердствовал? Срочно, любой ценой нужна информация о том холме? Я его снёс только для того, чтобы отпугнуть чужих солдат, но результат и меня удивил. А если не знать кто и что делал, то там можно и испугаться. Может, поэтому и торопятся выяснить причину? Но всё равно как-то непонятно. Где-то читал, что специалисты могли пытать месяцами, подлечивали и снова пытали, но это позволяло вовремя задать правильные вопросы и узнать всё до малейших подробностей. А здесь скоротечные пытки, которые вполне могут закончиться смертью или сумасшествием пленного. Значит, всё-таки торопились? Да и чёрт с ними, для меня сейчас самое главное – успеть хоть немного восстановиться, и как только ко мне потянутся чужие ручонки…

Мне подарили даже больше двух часов. Я успел достаточно подлечить ноги, но вставать даже не пытался – рано ещё. Боли почти не было, и я даже смог подремать немного, и проснулся уже от звука открываемого засова. Примерный план действий у меня был, поэтому я не стал дёргаться, оставшись неподвижным. Тело ломило от долгого лежания в одной позе, но я не шевельнулся – тюремщики ведь должны представлять в каком состоянии я сейчас, и любая необычность в моей позе может показаться им подозрительной. А так – как бросили на пол, так и валяюсь без сознания. Они опять решат тащить меня волоком, взяв за руки, и тут у меня появляются несколько вариантов действий. Самое простое – сильные удары разрядами. Результат гарантирован, но после этого останутся характерные следы, а мне бы этого не хотелось. Можно передать им свою энергию с приказом остановить сердце или устроить кровоизлияние в мозг. За результат я уверен, но не знаю как быстро это произойдёт. Минута, две? Остаются усыпляющие заклинания, но в цветном исполнении. Заклинание усыпит, а цветная энергия сделает этот сон вечным. Остаются сомнения о воздействии таких заклинаний на меня самого, но выбора-то особого нет, если я хочу исчезнуть, а не объявлять на весь свет что я маг.

Я был весь в напряжении, ожидая прикосновений чужих рук, но тюремщики почему-то решили забрать моего сокамерника. На этот раз без разговоров, и я услышал только глухие стоны мужчины, которого поволокли на допрос. Дверь снова закрыли на засов, хотя, чего бы им бояться? Если бы не моя энергия, я бы сейчас лежал пластом, и в лучшем случае в сознании.

Через какое-то время послышались голоса, звуки ударов, стоны и крики. Правда, теперь крики были какие-то глухие, слабые, словно у человека не было сил даже закричать. А вскоре и крики прекратились. Я снова напрягся, ожидая, что сейчас придут и за мной, но почему-то в подвале установилась тишина, словно все ушли. Вот это было непонятно. Почему того мужчину не вернули в камеру? Куда-то повезли? И почему не пришли за мной, почему решили сделать перерыв? Радоваться бы, что дают мне время для восстановления, но эта странная задержка ломала мои планы, и ничего хорошего от такой задержки я не ждал. Мне лучше – смогу восстановиться, но и терн устроил перерыв не просто так. Что-то узнал у того мужчины и решил хорошенько всё обдумать? После моего допроса должен быть очевидный вопрос – был ли с нами ещё маг, а вот если тот мужчина был из моего отделения и сказал, что больше новеньких в отделении не было, то… Тут два варианта – маг был в другом отряде, или… всё сделал я… лично. И вот тогда маг земли крепко задумается – как теперь со мной обращаться. Вчера я упустил момент, не зная обстановки, позволил себя пытать, но больше этого не будет. И как только подобные мысли появятся и в голове терна, он может позвать подмогу в виде отряда магов или сам отправится за защитными артефактами, способными закрыть от меня. А по дороге маг может заглянуть к начальству, чтобы поделиться своими подозрениями, и вскоре здесь могут появиться очень заинтересованные во мне люди. Не, сейчас каждая лишняя минута пребывания здесь может стать роковой для меня.

Для начала нужно выбраться из камеры, причём, никаких взломов быть не должно. Тюремщики должны сами прийти сюда. Орать? Проситься на допрос? Такое бывает только в кино, да и маг только насторожится. Нужно что-то простое, естественное.

Свет сквозь мелкие трещинки в потолке всё-таки попадал, но мне этого было достаточно. Примерившись, очень осторожно, очень тонким лучом отправил микроскопическую капельку плазмы в стык между досками и балкой потолка моей камеры. Дерево сухое, и даже капельки плазмы оказалось достаточно, чтобы потянуло дымком. Язычки пламени едва заметны, но этого достаточно, чтобы любой, не потерявший нюх, забеспокоится и решит выяснить в чём дело. Пожары здесь не редкость, и к этому относятся очень серьёзно. Мне остаётся только подождать, а если никто не явится, придётся самому прорываться отсюда. Я могу поставить щиты, огонь мне ничего не сделает, но это привычная магия, которую маги сразу почувствуют, а я этого категорически не хочу.

Люди в доме всё-таки были, и через минуту послышались торопливые шаги. Солдаты прошли в конец подвала, вернулись, и наконец-то загремел засов на моей двери. Вошли двое. Сразу задрали головы, разглядывая едва заметные язычки пламя. Надо тушить, но чем, они ведь пришли выяснить причину появления запаха гари и с собой у них ничего не было. Да и потолок высоко, рукой не достать. На меня внимания вообще не обращали, более важные дела есть. Ну а я спокойно создал заклинание сна, нарисовав его чёрным цветом (оно, как мне кажется, более смертоносное), отправил на солдат, но никаких особых эффектов не проявилось – солдаты просто обмякли и осели на пол. Ещё живые, но уже покойники. Можно было уходить, но почему бы не использовать побег с максимальной пользой для себя?

Для начала решил осмотреть солдат на предмет чего-нибудь полезного. На четвереньках, опираясь только на колени, чтобы не тревожить ноги раньше времени, подполз к телам и быстренько обшарил карманы. Интересовали меня только деньги, но нашлось лишь с десяток меди. Ещё прихватил ключи от камеры, чтобы потом закрыть камеру как положено. После этого, прихватив более крупного солдата за воротник, по-пластунски выволок его в коридор. Зачем? А вот вдруг подумал, что те, кто будет потом разбираться, должны увидеть понятную картину – солдаты погибли в коридоре, дверь в камеру закрыта на засов, а обгоревшее тело пленного, как и положено, находится в закрытой камере. Станут меня после этого искать? Сильно сомневаюсь. Ведь всё очевидно – непредвиденный пожар в подвале, быстро распространившийся по деревянному дому. Солдаты сгорели в коридоре, пленный в камере. Остальные… А вот об остальных надо ещё позаботиться.

Пока отдыхал, прикидывая, что делать дальше, снова послышались шаги и в коридоре появились ещё двое солдат. Запах гари и вид тела сослуживца отвлекли их внимание, так что я без проблем усыпили и этих. Теперь уже три тела валялись на полу. Обшарив и их карманы, засомневался – мне нужно сделать ещё два дела: поменяться одеждой с солдатом, лежащим в камере, и нужно гарантированно зачистить всех в этом здании. В идеале, всех, кто присутствовал на моём допросе. Солдаты, тащившие меня на допрос, оба здесь, а вот писаря и терна ещё надо найти и не упустить. И ждать нельзя, потому что огонь может распространиться быстро, а сидеть в доме, дожидаясь пока всё заполыхает, никто не станет.

Зачистку как в кино, когда главный герой врывается в комнаты и палит с двух рук во всё что движется, я изображать не стал. У меня ведь преимущество – пулемёта у меня нет, но моим заклинаниям и доски не помеха. Так что я отполз к пыточной, а потом пополз обратно, отправляя в потолок заклинания чёрного сна. Дом ведь небольшой, примерно тридцать на десять метров, и планировка (судя по подвалу) была барачного типа – центральный коридор и комнаты в обе стороны от коридора. Так что я полз потихонечку и пулял в потолок свои заклинания, в надежде накрыть комнаты целиком, и пару раз мне послышались звуки падения тел. Маловато что-то, но даже минус два противника уже в плюс для меня. Четверо в подвале, двое наверху, итого шесть.

Добравшись до лестницы наверх, осторожно, держась за стеночку, встал, и всё равно с трудом сдержал стон. Даже с моим лечением нагружать ноги уже через несколько часов после кучи переломов, это всё-таки перебор.

Постоял, смиряясь и привыкая к боли, потом осторожно, маленькими шажочками, стал подниматься наверх. Выбравшись в коридор, постоял немного, прислушиваясь, но было тихо. Ни разговоров, ни храпа, ни чавканья. Чуть осмелев, первым делом доплёлся до входной двери и запер её на засов, и только после этого позволив себе отдохнуть ещё чуток. Теперь хотя бы в спину мне не ударят.

Тихонечко двинулся по коридору, заглядывая в комнаты. Похоже, раньше здесь была контора, занимавшаяся складами или перевозками. Везде чисто, хотя и очень скромно, даже аскетично. В нескольких комнатах так и стояли конторки (этакие парты для работы стоя). В крайней комнате у дверей было что-то вроде караулки. Во всяком случае, у стены стояли две деревянные кровати, посредине довольно большой стол со стопкой тарелок, а у окна небольшая стойка, в которой стояли пять мечей. Если это караулка, то четверо солдат лежат сейчас в подвале, и не хватает ещё одного. Да и солдатами они были условными – охрану пленных ещё как-то можно понять, а вот участие в пытках – это уже совсем другое дело. Хотя, если прикажут…

Две следующих комнаты были пустыми, а вот третья меня порадовала – я нашёл и писаря, и терна. Комната тоже пустая, разве что стол у окна и стол у правой стены. Пара табуреток у входа. Похоже, здесь устроили рабочую комнату, в которой занимались писаниной. Писарь сидел за столом у стены, уткнувшись лицом в столешницу, заваленную бумагами, а терна заклинание настигло у окна. Для гарантии я влепил терну ещё пару разных заклинаний сна разного цвета, чтобы уж точно не проснулся.

На всякий случай глянул в окно, но ничего особенного не увидел. Вроде как улица, но одноэтажные дома стоят редко, словно это окраина.

В остальных комнатах больше никого не было, и лишь в самом конце коридора, где был устроен сортир, нашёлся ещё один солдат со спущенными штанами. Глупая будет смерть, а какую можно назвать умной?

Вернувшись к терну, постоял, разглядывая, но так и не решился его обыскивать. Не из страха, нет, просто решил, что не надо вносить лишние изменения, чтобы не давать повода для подозрений. Глянул на бумагу перед писарем, и прочитал сверху "Его Высокопревосходительству…" Это могло быть что угодно – поздравление с днём рождения, прошение об отпуске, но я сразу подумал, что это обо мне. Но читать не стал, а быстро собрал все листки, на которых была хотя бы буква, даже ящики столов проверил. Короткая вспышка плазмы, и от бумаги не осталась даже пыли. Даринит, кстати, лежал на столе терна на каких-то бумагах, и я их тоже все уничтожил.

После этого пришлось спускаться в подвал. В моей камере уже полно дыма, и пришлось поторапливаться, чтобы поменяться одеждой. Одна радость, что раздевать человека без сознания проще, чем одевать. Моей-то одежды осталось всего ничего – рубаха да штаны, но и то пришлось помучиться, пока смог натянуть их на чужое тело. В последний момент, когда закончил переодевание, вспомнил о золоте, зашитом в поясе, но только махнул рукой. Ну его нафиг! Один раз я уже прокололся с сотенной банкнотой, и второй прокол мне не нужен. Как-нибудь выкручусь, а золото у меня должно появиться "официально", не вызывая ненужных подозрений.

Осталось всё поджечь, но тут вспомнил, что в подвале есть ещё несколько камер. Проверил их, и в одной обнаружил два трупа в остатках солдатской одежды. Похоже, эти из моего отделения, и им не повезло как мне.

Теперь сомнений и жалости не осталось. Вернувшись в камеру, сжёг ноги у тела, которое должно изображать меня, чтобы никто не удивился почему у него целые кости. Сжёг руки (мало ли, вдруг были какие-то особые приметы), сжёг голову, чтобы вообще не могли опознать. Да и туловище спалил почти полностью, а то могут быть какие-то приметы. От тела остались только ошмётки, но никаких переживаний я не испытывал. Я к вам, ребята, в гости не просился, я вас не просил пытками заниматься, так что обижаться нечего.

Ну а дальше всё просто – опять к пыточной, и теперь плазмой широким лучом, как огнемётом, по перекрытиям. Несколько шагов назад и по перекрытиям и потолку, снова несколько шагов назад, и снова по перекрытиям и потолку. Даже чуть перестарался, и наверх пришлось подниматься торопливо, спасаясь от разгорающегося пожара. Сразу в дверь на улицу, и неторопливой походкой двинулся в сторону примерного севера. Отойдя на немного, постоял, прислонившись к чьему-то забору и переводя дух, и с удовлетворением полюбовался на пыточный дом, из всех окон которого вылетали огромные языки пламени. А что, дерево сухое, плазма, если аккуратно, не превращает в газ, а очень даже хорошо поджигает. А если уж полыхает весь пол, то и дом загорится мгновенно, и шансов выбраться у тех, кто остался внутри, уже нет. Особенно после моих цветных заклинаний.

Постоял ещё немного, приходя в себя, и даже увидел как прилетели две телеги с бочками для воды. Пяток пожарных прибежали своим ходом, но они даже не пытались что-то делать. К этому времени дом уже полыхал как стог сена, и тушить вёдрами было просто бесполезно. Единственное, что сделали пожарные – это стали поливать стены и крыши соседних домов, чтобы огонь не перекинулся на них.

На огонь всегда интересно смотреть, но я счёл, что хорошего должно быть в меру. Сейчас и начальство может набежать, и любой ретивый начальник может поинтересоваться – а почему этот солдат шляется здесь без дела? Тем более, возбуждение начало спадать, и я снова ощутил нарастающую боль в ногах. Проковылял с десяток домов, и у первого же найденного колодца старательно умылся, смывая с лица кровь и грязь. Потом в ближайшей рощице-саду срезал плазмой пару молодых деревцев с развилками, соорудив грубое подобие костылей. Идти сразу стало легче – одна нога поджата, отдыхает, и на вторую можно опираться не так сильно. И окружающим всё понятно – идёт покалеченный солдат. Может, именно это и спасло меня от двух патрулей, встреченных по дороге. Сразу видно – человек не в самоволке, идёт по каким-то своим делам. Может, к лекарю, может ещё что. Во всяком случае, посмотрели в мою сторону, и тут же забыли.

Городок был небольшой, так что уже через час я ковылял по дороге куда-то в сторону севера. Путников немного, и я никому не был нужен. Лишь один крестьянин почему-то решил проявить доброту. Остановил телегу рядом со мной, молча кивнул на телегу – забирайся, мол. Я не стал отказываться.

Некоторое время ехали молча, потом крестьянин всё же спросил.

– Сильно поранили?

Я невольно вздохнул.

– Да какое там… Ладно бы в бою, не так обидно было бы, а тут тащили бревно на постройку, а я свой конец не удержал, вот по ногам и попало. Да так неудачно, что обе ноги сломал, да ещё и переломы какие-то плохие. Целительница чуть подлечила, а остальное, говорит, пусть само заживает. Вот меня и отправили в отпуск по ранению, чтобы, значит, в части не болтался.

– И куда сейчас?

– Да… – я неопределённо покрутил пальцами – Есть одна вдовушка с крепким хозяйством, вот к ней под тёплый бочок и пристроюсь. Это ноги у меня сломаны, а остальное-то очень даже здоровое. Месяцок отдохну, а там видно будет.

Мужчина хмыкнул.

– Ну да, под тёплым бочком и сытнее, и веселее.

На этом разговор и закончился. Через десяток километров крестьянин свернул с главной дороги, и я искренне сказал ему спасибо. А вскоре и сам свернул в лес, приметив небольшой ручеёк. Из города я ушёл, теперь можно всерьёз заняться своим лечением. Отлежаться, отмыться. Главное – вода есть, а без еды я могу и потерпеть. Тем более, что надо подумать – нужно срочно менять одежду на гражданскую, нужна новая легенда, нужен какой-то заработок. Есть над чем подумать. Но главный плюс, вдруг подумал я, что теперь моя жизнь снова начинается с чистого листа. Меня никто не знает, меня никто не будет искать, и если не напортачу где откровенной лажей, можно будет попробовать устроиться и в этом королевстве. В конце концов, я ведь почти готовый маг с очень неплохим резервом. Даже просто заряжать и ремонтировать артефакты – уже неплохой кусочек хлеба будет. Могут быть проблемы с другими магами, но об этом я ещё успею подумать. Главное – я живой!

Потом, когда у меня было плохое настроение, когда что-то не получалось или получалось, но всё через ж…, я не раз вспоминал свой плен и пытался представить – можно ли было что-то сделать, не доводя дело до пыток и убийств, и так и не пришёл к однозначному решению. Да, я почти маг, мне уже многое подвластно, но в тот момент для меня главным ограничителем как раз было условие ни в коем случае не показывать свои способности. Нельзя использовать обычную магию, нельзя использовать молнии и плазму. Цветную магию никто не увидит и не почувствует, но в тот момент я понятия не имел о воздействии цветных заклинаний на меня самого, и начал их использовать только когда другого выхода уже не было. И всех свидетелей пришлось зачистить.

Я старался спрятаться, раствориться среди других, выглядеть и действовать как самый обычный солдат новобранец. И сдох бы как другие, если бы в последний момент не начал использовать цветную магию. Было очень плохо, пытки я до сих пор вспоминаю с содроганием. Можно было начать действовать сразу, как только они начались? Наверное, можно. Взорвать магическую гранату или что-то подобное в редкие мгновения просветления мозгов, убить всех и себя. Наверное, можно, а вот сделать что-то более серьёзное… не знаю. Попробуйте мысленно решать уравнения во время лечения одновременно десятка зубов, а потом скажете мне что у вас получилось.

И всё равно сомнения остаются. Наверное, можно было сделать как-то по-другому, но у меня не получилось. Ну и чёрт с ним, история для меня закончилась относительно удачно. Во всяком случае, официально я мёртв. Сапог мёртв. Если кто-то сумеет проследить мой путь до армии и границы, то больше искать не будут. Хуже будет, если про армию не узнают, а будут продолжать искать пропавшего Жаклин. Одна надежда, что искать будут только в Ренарде. Сторожить границы, проверять города, но через полгода рвение всё равно угаснет, а потом и вовсе забудут. А здесь я уж как-нибудь проживу – можно ведь и деревенским амулеты делать. Без шика, но прожить можно, а потом видно будет.