Артур Пеппер и загадочный браслет

Наперсток

Если бы Артура спросили, как он представляет себе Париж, он ответил бы, что, честно говоря, никак его себе не представляет. Эйфелева башня была изображена у них на подставках под столовые приборы — Мириам купила их в «Сэйнсбери», а еще он видел по телевизору документальный фильм про капитана туристического корабля, курсировавшего по Сене: тот страдал от морской болезни и ненавидел помогать другим людям. В фильме вода в Сене показалась Артуру довольно мутной, и он решил, что если уж плавать на корабле, то пусть это будет белоснежный круизный лайнер с бассейном на борту, заходящий во все средиземноморские порты. Париж как город Артура не интересовал.

Мириам, напротив, питала пристрастие ко всему французскому. Она подписалась на журнал «Вива!!», в котором было множество фотографий элегантных женщин, танцующих с зонтиками под дождем, пьющих кофе из крошечных чашечек или везущих маленьких собак в багажнике велосипедов.

Но съездить в Париж Мириам, сколько Артур помнил, не просила. Она всегда говорила, что там все очень дорого. Артур полагал, что эти сведения она почерпнула из своего журнала. Сам он при слове «Париж» видел только шаблонную картинку: множество мужчин, одетых как Марсель Марсо, у каждого в руках корзинка, из которой торчат связки чеснока и длинные багеты.

Снова оказалось, что Артур ошибался. Вообще, в последнее время у него появилось ощущение, что все его представления о мироустройстве придется пересмотреть. Париж прекрасен.

Артур стоял на тротуаре будто посреди ожившей поздравительной открытки. Белый купол базилики Сакре-Кёр сверкал на солнце, как облитый сахарной глазурью торт. Из-за закрытых жалюзи над кафе неслись звуки скрипки. Куда-то кралась худая черная кошка.

Мимо, мелодично насвистывая красивую мелодию, проехал велосипедист. Из соседней булочной доносился аромат свежего хлеба. При виде горкой лежащих на витрине меренг и розовых как фламинго пирожных «макарон» текли слюнки.

Артур перешел улицу, прошел под отцветающими деревьями и оказался у дверей маленького свадебного бутика. Люси предпочла не заходить внутрь, опасаясь воспоминаний о свадьбе с Энтони. «Я выпью кофе и съем круассан вон в том кафе и буду тебя там ждать, — сказала Люси. И добавила: — Удачи».

В витрине магазина красовалось свадебное платье, небрежно брошенное на белый железный садовый стул. Оно было жемчужно-белого цвета, корсаж затейливо расшит перламутровыми бусинами в виде ракушек. По подолу струились вышитые волны. Одеяние русалки. Табличка на двери гласила: «Золотой наперсток». Ниже, буквами помельче было написано: «Propriétaire: Sylvie Bourdin»[2].

Артур взялся за большую медную ручку на двери, и тут взглянул на собственную руку — всю в синих венах. А ногти огрубели и пожелтели. Молодой человек, ставший когда-то мужем Мириам, исчез — вместо него в стекле двери отражался взлохмаченный седой старик с лицом, морщинистым, точно грецкий орех. Как быстро пролетело время. Артур с трудом узнавал себя. Он усмехнулся собственному отражению — хотя бы передние зубы на месте, чуть кривоватые, но такими они были всегда.

Дверь открылась, раздался звук колокольчика. В магазине было так прохладно, что Артур поежился. Огромная люстра размером с тракторную шину отражалась в белом мраморном полу. Вдоль стены на стойке висели свадебные платья. Тут же стояло выкрашенное в золотистый цвет и обитое голубым бархатом кресло, в котором устроился карликовый шпиц — в ошейнике под цвет обивки.

Из арки, ведущей в глубь магазина, появилась женщина. На ней был ярко-синий костюм с иголочки, на запястье — множество тонких золотых браслетов. Артуру показалось, что они примерно ровесники, но благодаря ухоженной коже, темной туши на ресницах и яркой помаде женщина выглядела лет на пятнадцать моложе. Волосы, выкрашенные в платиновый цвет, были забраны в высокий пучок, фигура — как у танцовщицы.

— Bonjour, monsieur, — весело сказала она. — Comment puis-je vous aider?[3]

Мучительно подбирая слова, Артур почувствовал себя, как на уроке французского в школе. Языки ему никогда не давались, но он оправдывал себя тем, что вряд ли они ему когда-нибудь пригодятся, поскольку уезжать далеко от Йорка никогда не собирался.

— Bonjour, — ответил Артур, но на этом его словарный запас оказался исчерпан. Он смущенно улыбнулся, чтобы как-то оправдать свое невежество, и продолжил разговор по-английски: — Я… э-э-э… ищу мадам Бурден, владелицу магазина.

— Это я, месье.

— Отлично. — Артур облегченно вздохнул. — Значит, вы говорите по-английски.

— Стараюсь. Comme ci, comme ca[4]. — Смех у нее был такой же звонкий, как колокольчик над входной дверью. — Правда, не всегда получается. Вы ищете что-то для своей свадьбы? — Она взмахнула рукой, словно направляя на костюм Артура невидимую волшебную палочку.

Артур невольно опустил глаза, проверяя, не превратился ли он, случаем, в прекрасного принца.

— Нет-нет, — сказал он. — Уж точно не для моей. Но мне нужно с вами поговорить.

— Moi?[5] — Женщина приложила руки к груди. — Как чудесно. Присаживайтесь. — Она уселась за белый стол, указав Артуру на другое кресло, тоже обитое голубой материей. — Чем я могу быть вам полезна?

Артур достал из кармана фотографию и положил перед ней. На снимке были они с Мириам и детьми на пляже в Скарборо.

— Вы давно владеете этим магазином?

— Oui[6]. Много, много лет. Я первый и единственный владелец.

— Тогда, возможно, вы знали мою жену.

Мадам Бурден недоверчиво взяла фотографию. Взглянула на нее — и подняла на Артура круглые от изумления глаза.

— Господи, это же Мириам, non[7]?

Артур кивнул.

Она снова посмотрела на снимок.

— Значит… значит, вы — Артур?

— Да. — Его сердце подпрыгнуло. — Вы слышали обо мне?

— Много лет назад Мириам мне писала. Не очень часто, но у меня тоже не получалось отвечать вовремя. Я хорошо умею шить платья, а вот письма удаются мне хуже. Она мне сообщала, что собирается выйти замуж за замечательного человека по имени Артур. Она приглашала меня на свадьбу, но я, к сожалению, не могла в то время уехать из Парижа, потому что моя мать болела. Я предложила ей на выбор любое платье из моего бутика, но она ответила, что наденет на свадьбу платье своей матери. Она так и сделала? И тогда я послала ей вместо платья подарок. Это был маленький шарм, который я нашла у антиквара, — золотой наперсток. Мой магазин называется так же.

— Мы с дочерью нашли обрывок бумаги с этим названием.

— К шарму я приложила записку.

Артур достал из кармана браслет и протянул его мадам Бурден.

— Это тот самый шарм! — воскликнула она. — Мириам всегда носила этот браслет. Когда я увидела этот шарм, то сразу решила, что должна его купить и подарить ей.

— Я пытаюсь узнать все, что связано с этим и другими шармами, мадам.

— Бросьте, зовите меня Сильви. А почему Мириам сама вам не расскажет? — в ее голосе зазвучала надежда. — Она приехала вместе с вами? Я так давно ее не видела.

Артур потупился.

— Она скончалась год назад.

— Мои соболезнования, Артур. C’est terrible[8]. За эти годы я часто вспоминала Мириам. И каждый раз говорила себе, что надо ее найти. Но магазин всегда занимал столько времени… или что-то другое отвлекало… Бывают такие люди, которые всегда с тобой. Их невозможно забыть.

— Как вы встретились?

— Нас познакомил один человек. Его звали Франсуа.

— Де Шофан?

— Да. Вы о нем слышали?

— Кое-что.

— Я была одной из девушек де Шофана, когда Мириам у него работала. Он с нами обеими вел себя не очень хорошо. Когда я опомнилась, то решила вернуться в Париж, и предложила Мириам поехать со мной. Мы бежали вместе! У нас не было никакого плана, и денег тоже не было. Это было приключение. — Мадам Бурден задумалась. — Что с ней случилось?

— Воспаление легких. Все было совершенно неожиданно.

Сильви покачала головой.

— Мириам была хорошим человеком. Когда мы познакомились, я только чуть-чуть говорила по-английски, а она только чуть-чуть по-французски, но мы друг друга понимали. А вы знаете, что Мириам помогла мне создать этот магазин? Мне всегда хотелось быть хозяйкой маленького свадебного бутика. Мы с Мириам часто сидели на скамейке на берегу Сены, кормили лебедей и рассказывали друг другу о своих мечтах. Точнее, рассказывала в основном я. Я всегда была… как правильно сказать — мечтательницей?

Артур кивнул.

— Однажды мы проходили мимо магазина оптовой торговли. Там была распродажа свадебных платьев, целыми коробками, по очень низким ценам. Двое мужчин грузили эти коробки с платьями в микроавтобус. Мы стояли и смотрели. Когда микроавтобус уехал, один из этих людей — владелец магазина — заметил, что мы наблюдаем, и спросил, не хотим ли мы купить оставшиеся платья. Мириам почти не поняла, что он говорит, и я ей перевела. Цены были очень низкие, но у меня и таких денег не было. Я тогда жила бедно, питалась хлебом и сыром. Но Мириам сказала, что сдаваться нельзя. И научила меня, что надо говорить. Я сказала владельцу магазина, что мечтаю торговать свадебными платьями и он может мне помочь изменить жизнь. Вдвоем мы его очаровали.

В конце концов я купила двадцать платьев за полцены. Платья теперь у меня были, но где ими торговать? Магазина у меня не было, а квартира моя находилась на четвертом этаже, над прачечной. Мириам покачала головой и сказала: «Как это негде?» Мы повесили эти платья на цветущее дерево и торговали ими прямо на улице. Они так красиво смотрелись на солнце, как тропические птицы! Мимо проходило много модно одетых женщин, и если они сами не собирались выходить замуж, то у них были подруги, и они им про нас рассказывали. К концу дня мы продали все, кроме двух платьев. Так начался мой бизнес. На следующее утро мы пошли в этот оптовый магазин и купили еще одну коробку, и так продолжалось три дня. Мы заработали денег, чтобы оплатить аренду магазина за три месяца. Со временем бизнес разросся. Теперь я сама шью платья. Но начиналось все с тех двадцати, которые мы с вашей женой вывесили на дереве.

— Какая замечательная история. — Артур слышал ее впервые, но живо представлял себе, как молодые Мириам и Сильви со смехом карабкаются на цветущее дерево, чтобы развесить свой товар.

— После того как она вернулась в Англию, мы какое-то время переписывались. Я занималась магазином, а у Мириам вскоре появились дети. Время идет так быстро…

Слушая Сильви, Артур начал вспоминать. Мириам рассказывала, что у нее есть подруга, которая владеет магазином одежды. Артур не мог припомнить, шла ли речь о Франции. Выходит, никакого секрета тут не было. Время от времени Мириам говорила «pourquoi»[9] или «merci»[10]. Сейчас Артур проклинал себя за невнимательность. Когда он возвращался с работы, единственное, чего ему хотелось, — спокойно выпить чаю. После того как дети укладывались спать, Артур с удовольствием проводил время в обществе Мириам. Но они обсуждали, как прошел день, а не свое прошлое. К сожалению.

— Я предлагаю в память о Мириам выпить по бокалу шампанского и чем-нибудь перекусить, — сказала Сильви. — Я вам расскажу подробнее, как мы встретились и чем занимались. Мы были знакомы всего несколько месяцев, но есть воспоминания, которые остаются с тобой навсегда. А вы мне расскажете, как вы жили вдвоем, о ваших детях. Я хочу знать больше о своей подруге.

Прошло больше часа, прежде чем Артур зашел за Люси в кафе.

— Я уже думала, что ты решил там заночевать, — со смехом сказала она.

Артур взглянул на часы.

— Черт, я не думал, что столько времени прошло. Ты все это время была здесь?

— Мне здесь нравится. А Энтони ничего кроме «Старбакса» не признавал.

— Мадам? — Рядом возник официант, одетый в черные брюки и рубашку, с небрежно повязанным вокруг пояса передником в бело-голубую полоску. У него был нос с горбинкой, как у героев немого кино двадцатых годов.

— Еще один кофе со сливками, пожалуйста, — попросила Люси.

— Месье?

Артур растерялся.

— Может быть, кофе? Что-нибудь поесть?

— Кофе, да. Это то, что надо. — Артур повернулся к дочери: — Ты голодна?

Люси похлопала рукой по животу:

— Я съела два круассана с шоколадом, мне нужна передышка. Но этот французский луковый суп выглядит восхитительно. Мимо меня тут пронесли пару тарелок.

— Вот его я и возьму.

Официант кивнул и удалился.

Артур положил салфетку на колени.

— Сильви подтвердила, что это она купила и прислала золотой наперсток. Твоя мать жила здесь какое-то время.

— Она жила в Париже и никогда потом нам об этом не рассказывала. Ты понимаешь почему?

Артур отрицательно покачал головой:

— Но теперь я знаю историю еще одного шарма.

Через несколько минут принесли кофе и заказанный Артуром луковый суп.

— Мне кажется, ты понравилась официанту, — дуя на полную ложку, сообщил Артур Люси. — Я видел с улицы, как он на тебя смотрел.

— Он просто ждет хороших чаевых, — ответила та, краснея.

— Не похоже.

— Не понимаю, зачем ему смотреть на меня.

Артур взглянул на Люси. Дочь выглядела отлично, и легкий загар ей был к лицу, и даже веснушки. С лица у Люси будто сдернули какую-то пелену, и вместе с ней — печаль и усталость. Артур хотел сказать об этом Люси, но не знал как. Вместо этого он снова заглянул в миску.

— Суп действительно очень вкусный, — констатировал он. — Не понимаю, как у них лук получается таким нежным.

Они сидели молча, пока Артур доедал суп. Люси взяла с соседнего стола газету, оставленную стариком с черным пуделем на поводке, и стала ее рассматривать.

Артур наклонил миску, чтобы зачерпнуть ложкой остатки супа. Вкусная еда, пробивающееся сквозь ветки деревьев солнце, — все это действовало на него умиротворяюще. Он расправил плечи. За время этой поездки с Люси у него было время обдумать события последних двух недель. Он посмотрел на бутик на противоположной стороне улицы.

— Ты знаешь, я вот езжу и встречаюсь с людьми, которые знали Мириам. И я понял: наши слова и поступки — это то, что от нас остается. Мамы с нами больше нет, но в сердцах и в памяти у людей она живет.

— Это очень верно.

— Не уверен, что обо мне будут так же хорошо вспоминать.

— Не говори глупости, папа.

— Это не глупости. Чем больше я узнаю о том, какой удивительной жизнью жила твоя мама до меня, тем больше понимаю, что сам-то я жил скучно, не путешествовал, ни с кем не встречался, никакого следа не оставил.

— Но ты этим занимаешься сейчас. Еще есть время.

Артур пожал плечами.

Люси покачала головой:

— Ты просто расчувствовался, папа. Это непростое путешествие, да еще ты столько нового узнаёшь про маму… Но поверь мне, из моей жизни ты никуда не денешься. И для меня ты всегда будешь удивительным человеком.

Артур кивнул, благодарный дочери за добрые слова.

— Спасибо. — Он чувствовал, что должен что-то сказать в ответ. Он хотел бы признаться Люси, как он любит ее — с той самой минуты, как она появилась на свет. Мириам это давалось легко. Но Артур так не умел. Когда маленькая Люси засыпала, он мог поцеловать ее в лоб и прошептать «Я люблю тебя», но сейчас, при людях, в кафе он ничего толком не мог сказать в ответ. — Я… э-э… тоже.

— Ох, папа. — Люси внезапно обняла отца.

— Люси, что с тобой? Ничего не случилось?

Люси шмыгнула носом.

— Просто скучаю по маме, вот и все. Как жаль, что ее сейчас нет с нами.

— Я знаю. — Артур погладил дочь по спине, не зная, какие слова тут могут помочь. Люси первой разомкнула объятия и начала рыться в своей сумочке в поисках носового платка.

— Мадам? — Официант вновь появился у их столика. Он удивленно поднял бровь: — Все в порядке? — Официант искоса взглянул на Артура, как будто заподозрив, что это он огорчил свою молодую спутницу.

— Да. Со мной все в порядке. Это мой отец. И мы счастливы.

— Вы счастливы?

— Да. Очень. Спасибо, что беспокоитесь. Мне просто нужна салфетка, — сказала Люси.

Официант исчез и сразу же вернулся с упаковкой салфеток:

— Прошу.

— Мерси, вы очень любезны.

— Клод, — представился официант. — Меня зовут Клод.

— Я плачу, — решительно сказала Люси, вытерев глаза и высморкавшись. — Это мои деньги, и я их трачу как хочу. Ты не забыл?

— Да, дорогая. — Артур улыбнулся, почувствовав себя подкаблучником.

Он отправился в туалет, а выйдя оттуда, увидел, что Клод разговаривает с его дочерью. Он держал под мышкой поднос, а Люси улыбалась и крутила между пальцами прядь волос. Артур нагнулся и перезавязал шнурки, а когда, поднявшись, обнаружил, что эти двое продолжают разговаривать, принялся пересчитывать деньги в бумажнике. Когда Клод отошел от столика, Артур вернулся на место.

— Все в порядке? — спросил он.

— Да. Все хорошо, — ответила Люси. Щеки ее раскраснелись.

— Я видел, как ты разговаривала с официантом.

— А, ну да. Он… э-э… — Она откашлялась. — Он пригласил меня прогуляться с ним сегодня вечером. Это было несколько неожиданно.

— Вот так совпадение. А меня пригласила на ужин Сильви.

Отец и дочь поглядели друг на друга и расхохотались.

— Надеюсь, ты согласилась, — сказал Артур.