Ассистентка (СИ)

Глава 10 Те самые сокровища

Самое классное в моей работе у Кристовского — ненормированный рабочий день. Он давно уже перестал требовать, чтобы приходила в точно указанное время. Если мне хотелось поспать, то я с чистой совестью могла прийти хоть к часу дня. Зато я если я была ему нужна, то для него не было становилось проблемой разбудить хоть в час ночи. Но признаюсь, я еще в детстве поняла, что по распорядку дня мне ближе совы, поэтому меня это полностью устраивало. Кстати, я иногда с радостью задерживалась в офисе, наведя наконец-то порядок в шкафах и аккуратно расставив коллекцию Глеба по полкам. Ему, кажется, была приятна моя компания, в такие вечера он тоже оставался в кабинете, наливал себе рюмочку коньяка и рассказывал мне о том, что значат некоторые из экспонатов,

Глеб с утра тоже любит поспать, но так как с улицы невозможно было понять, какие окна принадлежат нашему офису, я не знала проснулся ли он. Поэтому не смотря на то, что стрелки часов приближались к полудню, входя в кабинет, старалась не шуметь.

Ноябрь со свойственной ему хандрой топил город в серой хмаре. К слову, я сама еле проснулась после ночной нервотрёпки, и не удивилась, когда, придя в офис, в кабинете никого не застала. Через час Глеб вышел из своей спальни в одних домашних штанах, свободно болтающихся на бёдрах, и, по всей видимости, тоже не рассчитывал меня застать, потому что тут же ретировался, извинившись за свой внешний вид. Его аристократические замашки меня всегда восхищали. Обычно для моих сверстников ходить в одних брюках, голыми по пояс было вполне себе нормально.

— Доброе утро, — произнёс он, вернувшись через несколько минут в джинсах и футболке. — Ты рано!

— Привет! Вообще-то уже полпервого! Я вот завтрак захватила, — похвасталась я выкладывая на стол сэндвичи.

Интересно, а у него вообще здесь есть кухня? Не может же он вечно питаться только тем, что я принесу или ходить по кафе и ресторанам. Молча выложила на стол перстень. К инциденту решила не возвращаться. В конце концов, если Кристовский захочет мне что-то высказать, то сделает это. Но он молчал, завтракая как ни в чём не бывало и подтруднивая надо мной. Мы так смеялись, что чуть не пропустили стук в дверь. Оказалось, что это наша вчерашняя посетительница. При всём желание не могу сказать, что она выглядела хоть сколько-нибудь бодрее. Такая же скромная и обращенная внутрь себя, как и при первом визите. Сначала она долго извинялась, что потеряла кольцо. Пришлось убедить её, что она просто забыла его у нас. Ей было сложно в это поверить, ведь она отлично помнила, что ушла отсюда с перстнем на пальце. Убедить её удалось только, с помощью легких голубоватых волн гипноза и предъявлением самого кольца.

Наконец, слегка приободрившись, она перешла к главному, ради чего пришла.

— Пожалуйста, я хочу попросить вас не исполнять заказ… Разорвать, так сказать наш договор. Денег назад мне не нужно. Я всё понимаю про неустойку там…

— А что случилось? — отложив сэндвич совершенно банальным голосом спросил Глеб, будто его не было ночью на перекрёстке, и он не видел всё своими глазами.

Я же готова была танцевать джигу! И отлично понимала, что у женщины просто появился мяукающий смысл жизни.

— Дочь меня остановила…

— Дочь??? — хором перебили мы с Кристовским и переглянулись.

Неожиданный поворот!

— Ну да… Вот вчера же мы с вами договорились поздно встретиться, я к вам на встречу шла… Уже дорогу начала переходить, а тут она… как живая…. стоит на перекрестке и говорит, что рано мне еще… что не надо… что… что, — тут говорившая понизила голос, практически перейдя на шёпот. — Цена за чёрную магию больно высока… и нам всем там за это расплачиваться придётся… И здесь, и там… А я думаю, что и если и ей… то я точно тогда ничего делать не буду… потерплю я… главное ведь, чтобы у деток всё было хорошо… и тут на меня как оцепенение, какое навалилось… Я забыла, куда шла зачем… Стою… а потом слышу мяукание… Тут я в себя и пришла… ну вот подобрала, буду с ним куковать, а там видно будет…

Делая большие паузы, чтобы набрать воздух в легкие и найти силы закончить историю, рассказала она.

— Хорошо. Я вас понял, — будничным тоном офисного клерка продолжал Кристовский. — Пожалуйста, подпишите договор о расторжение.

Отодвинув наш импровизированный пикник, он освободил место на столе, достал документы и как будто бы речь не шла о жизни и смерти попросил её расписаться тут и там, где галочки.

Дежурность ситуации граничила с абсурдом! Не зная, что сказать, я промямлила:

— Может быть, кофе и бутерброд?

По едва заметному движению брови Кристовского поняла, что моя любезность излишня. Но посетительница проявила такт и отказалась, когда за ней закрылась дверь, не сдерживая гнев, я практически заорала на своего босса:

— Почему ты не вернул ей деньги? Мы же ничего не сделали!

— Ты правда думаешь, что смерть стоит денег, а жизнь ничего? — его спокойный тон имел эффект ушата холодной воды.

Мне оставалось только моргать и смотреть, как не спешно он продолжает трапезу.

— А ты думаешь, что это ты или я вызывали дочь и посадили этого котёнка? — уже значительно более спокойно поинтересовалась я.

— Я не знаю тайн мироздания. Может быть, котёнка материализовала ты, а дочь пришла сама… А может быть, ты вообще не имеешь к этому отношения… Но схватив кольцо, ты прогнала от неё ератника, и как минимум за это она должна быть тебе благодарна. В любом случае у меня здесь не благотворительность, и все пункты договора должны быть исполнены. В том числе пункт о расторжение по инициативе одной из сторон, — заявил Глеб.

По тому как подобрались его скулы поняла, что разговор окончен. Пренебрежительно хмыкнув, стала собирать грязную посуду. Всем своим видом демонстрируя недовольство такой философией. Глеб тоже отвернулся к окну, сосредоточившись на новой книге, которую курьер доставил пару дней назад. Затянувшееся молчание прервал взорвавшейся музыкой мой мобильный телефон.

— Поклонник, — вскинув бровь, прокомментировал Глеб еще до того, как я успела посмотреть, кто звонит.

— Привет, Сашка! — сразу приветствуя звонившего и отвечая Глебу, сказала я.

«Соглашайся, но не сегодня», — быстро чиркнул Глеб на лежащем на столе листке бумаги. Я удивленно глянула на шефа, и в этот момент в трубке Сашка предложил мне сходить в кино. Да, в следующий раз, когда мне позвонят, прежде чем ответить — надо в туалете спрятаться. Хотя станет ли простая дверь с щеколдой преградой для проникновения сознания сильного медиума. «Очень» вряд ли.

Я задумалась принимать ли приглашение Сашки. Он давно уже оказывал мне небольшие знаки внимания. Конечно, мне было приятны его ухаживания. Да и сам он мне нравился, но скорее как друг, кузен или даже приятель. С другой стороны Юлька была права, когда прикалывалась, что я веду монашеский образ жизни. Действительно, у меня уже пару лет никого не было. Еще на третьем курсе случился большой и страстный роман. Познакомились в компании, чувства развивались стремительно. Оба тонули друг в друге, уверенные, что созданы друг для друга и наша пара освящена небесами. Но однажды он не приехал. Всю ночь я не сомкнула глаз и вглядывалась в тьму, и она входила в меня. Мы стали единым целым. Еще не забрезжил рассвет, а я уже знала: случилось что-то страшное. Наутро его тело нашли на обочине. Ехал по трассе в дождь на своем мотоцикле, не справился с управлением, вылетел на обочину, умер мгновенно. Пересказали мне друзья слова милиции и скорой помощи, которая уже ничем не смогла помочь. Сначала я думала, что умру, но этого не случилось. Оставалось только одно. С головой нырнув в учебу, хваталась за неё как за спасательный круг. Выплыла. Но отношения мне были больше не нужны. Поэтому я не ходила на свидания, в ночные клубы и не знакомилась с парнями в социальных сетях. Но работа у Кристовского меня будто перезагрузила. Вновь вернулось желание жить. Раньше бы я даже не заметила Сашкино внимание, но я по-прежнему не уверена, что готова на ответные эмоции. Мне с ним было легко и весело, но я бы оставила его, как теперь говорят, во френд-зоне. Ведь нет ничего хуже, чем роман с другом. Потом не будет ни романа, ни друга. Но с другой стороны в моём случае роман с кем-то другим еще более невозможен и неприемлем. А больше я нигде не бывала. Так что, возможно, мне стоило попробовать пойти по Юлькиному пути, и соблазнить кого-нибудь из светлых. Но пока в голове летели мысли-слайды, губы (возможно, на зло не спускавшему с меня выжидательного взгляда Кристовскому) согласились, а значит завтра меня ждет американский триллер, хотя с моим опытом я скоро сама буду их писать.

— Ну что на какой фильм он тебя позвал? — как ни в чём не бывало прямо в лоб спросил Глеб.

— Ммм… ты не думаешь, что хотя бы стоило сделать вид, что ты не подслушивал? — не выдержала я.

— Так я и не подслушивал, иначе бы знал, — оправдался шеф. — Кстати, это не важно, потому что сегодня ночью нас с тобой ожидает невероятное приключение!

— Что-то новенькое. Я думала, мы теперь только настойки месим и брошенным дамочкам гадаем, — поддела его я.

— Нет. Одевайся потеплее, заеду за тобой после десяти вечера. И, кстати, у тебя есть резиновые сапоги?

— Нет, а что мы опять на болота?

В памяти возникла картинка, как он нёс меня, как я прижималась к его груди, аромат, который шёл от него. Мои уши предательские вспыхнули.

В ответ Кристовский лишь загадочно закатил глаза, собрал свои книги и ушел. Неужели снова успел «подслушать» или «подсмотреть» мои мысли! Нет, это просто невозможно! Буду срочно учиться ставить ментальную защиту. В окно я видела, как он, пританцовывая, сел в машину и уехал. Судя по всему, настроение у него было отличное. У меня же на душе скребли кошки. Всё-таки Юлька права, он совершенно ко мне равнодушен, даже толики ревности нет. Может быть, он вообще к Оксане на свидание едет, а я тут сантименты развожу! Послала Сашке смайлик и написала, что жду не дождусь нашей встречи. В ответ получила поцелуйчик. Что я творю?

Чтобы раньше времени не наворотить глупостей занялась текущими делами, а потом решила не дожидаться возвращения Кристовского и ретировалась домой.

Звук мотора его машины узнала издалека. С фирменным низким урчанием он остановился возле моего дома ровно в десять минут одиннадцатого. Я сбросила вызов на телефоне, и спустилась. Первое, что бросилось в глаза: Глеб был очень тепло одет. Привычно кутаясь в толстовку, шарф и еще пальто, всегда удивлялась, что он носит щеголеватые костюмы и расстёгнутые тренчи даже в ощутимо прохладную погоду, но в этот раз на байку была надета парка на меху, завязан тёплый шарф. Всё-таки ноябрь пробрался под одежду и моего босса.

— Готова встречать рассвет на озере? — спросил Кристовский.

— Всегда готова, — отозвалась я.

Ехали в молчание под звуки музыки. Я уже поняла, что нас ждёт долгая дорога, поэтому свернулась «клубочком» и слегка задремала. Но примерно через час автомобиль остановился. Я не столько увидела озеро, сколько ощутила тянущийся от него холод, будто вступила в зону стылого, сырого воздуха, несмотря на то, что я была очень тепло одета мгновенно пробрало на сквозь. Поёжилась, увидела, что Глеб начал, не теряя времени, сооружать костёр.

— Помочь? — предложила я.

— Да нет, здесь полно палок.

— Мокрые, наверное, не разгорятся, — с сомнением смотрела я, как Кристовский которого привычнее было выглядеть в светском антураже или комфорте кабинета, лихо разводил костёр.

— Всё под контролем, — пламя вспыхнуло от поднесенной зажигалки и бодро затрещало.

— Я думала, что ты вызовешь огонь древнем заклинанием? — «подколола» я шефа, всё еще немного злясь на его равнодушие ко мне.

— Варя! Да сколько тебе повторять, что мы не в грёбанном цирке, а я не идиотский фокусник, — вспыхнул Кристовский подобно веткам в костре.

— Да, шучу я, — примирительно отозвалась я.

Разбушевавшийся маг вдали от цивилизации — это не то, что мне нужно!

— Я тоже, — ему вновь удалось меня разыграть!

Следующим этапом он достал из багажника плед, расстелил его и предложил мне сесть.

— У нас еще больше часа в запасе, — коротко и не очень информативно пояснил он.

— До чего?

— До правильного положения луны.

Понятнее не стало. Но я покорно присела рядом. Глаза привыкли к темноте, и теперь можно было разглядеть зеркальную серую гладь озера, подсвеченную оранжевыми всплохами огня и миллионную россыпь звезд. В нескольких десятках метрах от нас графично вырисовывалась мачтовая сосна. Её тонкий ствол был устремлен ввысь, ветки были только на макушке, образуя сдвинутую набекрень шапку. Небо сегодня было контрастным: чёрное полотно с белыми бисеринами — так бывает только в холодные ночи. Но мне внезапно стало очень тепло и уютно будто я не на берегу продуваемого всеми ветрами озера, а в хижине у камина. Глеб достал термос и пластиковую походную кружку.

— Будешь?

— А что там?

— Горячий чай.

— Давай! — он щедро плеснул мне в кружку, а себе налил прямо в крышку от термоса.

— Чин-чин, — приподнял он в воздух импровизированный «бокал».

— Чин-чин, — поддержала я и сделала большой глоток, нёбо мгновенно обожгло горячим терпким травяным чаем и щедрой порцией горького бальзама. — Ничего себе! Это чай с настойкой или настойка с чаем, — закашлявшись, поинтересовалась я.

Глеб лишь рассмеялся. Да уж, чувства юмора ему не занимать. Мы сидели очень близко, наши кисти рук слегка касались друг друга. Пальцы у Глеба были ровные и крепкие, не такие мягкие, как у кабинетных работников, но и не грубые как у людей физического труда, они были сильные, гибкие и гладкие как у музыканта или ювелира. Случайность, от которой меня било током. Рука затекла, но я боялась пошевелиться, чтобы не спугнуть момент. Большая полая луна сместилась на несколько градусов, отражаясь бледным пятном в водной гладе. Озеро казалось стеклянным, и это зрелище завораживало.

— Представляешь, когда-то для людей вот так просто сидеть и смотреть на луну было как в кино сходить? — произнёс Глеб.

— Это круче, чем кино!

Туда я могла сходить каждый день, а такое природное шоу в городе не увидишь. Ритм современной жизни закручивает нас так, что самое простое становится удивительным и волшебным. Пальцы Кристовского продолжали касаться моих, внезапно я почувствовала, как он провёл ими по тыльной стороне моей ладони, нежно погладив запястье. Подняла голову. Глеб, не мигая, смотрел на меня. Секунда будто зависла в воздухе. Она тоненько звенела как колокольчик. Его рука легла на мою ладонь, а рот на губы. Мелкая дрожь пробежала по позвоночнику. Но на этот раз не от холода. Я слегка откинулась на спину, отвечая ему. Рука невольно, повинуясь зарождающемуся внутри чувству легла на шею мужчины. Но бархатисто сухой поцелуй также внезапно прервался.

— Извини, на меня что-то нашло, — Глеб резко отстранился от меня. — Уже ровно два часа ночи. Надо начинать.

— Конечно, — не понятно на какую часть его речи отреагировала я.

Реальность проявилась с утроенной отчетливостью. Мой шеф достал из багажника лопату, но не тот мелкий совок, а настоящую, и кожаный футляр. В нём оказался массивный компас в бронзовой окантовке. Медиум открыл крышку навигатора. Магнитная стрелка была покрыта светящейся, фосфорной краской, благодаря чему её было прекрасно видно даже в темноте, а в яркую лунную ночь, такую как сегодняшняя, тем более. Оглядевшись по сторонам, Кристовский подошёл к сосне. Выбрал направление на юго-восток. Отсчитал двадцать один шаг. Воткнул лопату, затем измерил длину тени от черенка, и уже на этом месте начал копать. Зачарованно я наблюдала за ним. Видимо, от физической работы ему стало жарко.

— Лови, — крикнул Глеб, кинув мне парку.

Поймав её невольно уткнулась лицом в приятный мех, уловив запах уже знакомого парфюма. Если он заметит — скажу, что лицо замёрзло. Вопрос, кого я пытаюсь обмануть, решила оставить на завтра…

До моего слуха донёсся глуховатый удар лопаты по чему-то твердому. Гроб? Кого на сей раз выкопал мой босс⁈ И в тот же миг из ямы взвилось тёмное облако, обволакивая фигуру Кристовского. Он что-то выкрикнул, оно тут же осыпалось на землю крупными клочьями пыли. Среди них, неприятно щерясь, извивались омерзительнейшие существа. Мелкие, буквально с полметра рост, с раздвоенными хвостами и четырьмя парами коротких лап, расположенных симметрично от шеи к поясу, которыми они безостановочно перебирали, будто царапая воздух. Голова у них была вытянутая, заостренная кверху, оканчивающаяся плотным наростом, напоминающим гребень рептилии. Мелкие глаза светились красными лучами как лазерами. Всё тело было покрыта тёмными пятнами как копотью. Сзади находились неразвитые перепончатые крылья. Они издавали очень неприятные стрекочущие звуки. Рот был без губ и не смыкался, из-за чего выражение их морды имело совершенно отталкивающий вид.

Меня эти мелкие гадины не замечали, обступив Глеба. Он смачно выругался на тему, что только эти тварей здесь не хватало. Но никто из них не решался первым на него напасть. Они стрекотали, прыгали с места на место и скалились. Глеб замер, ожидая от них какой-то реакции. В конце концов тот, который был покрупнее будто что-то скомандовал, и два тельца, выставив свои хвосты как ножницы, взвились и кинулись на Глеба. Он выставил ладони в разные стороны и произнёс слова заклятья. Две серые, геометричные, ломаные волны молниеносно сразили нападающих. И те двумя безвольными телами упали на землю. Я заметила, что одна из них успела порвать его куртку, но само он, вроде бы, не пострадал.

Два оставшихся начали что-то наперебой верещать. Вдруг один из них, подброшенный как на пружине, бросился в сторону леса. Кристовский вскинул руку вертикально в верх, что-то шепнул, и оба монстрика оказались прикованными к своим местам.

— Ну, и кто же вас тут посадил? Эх, а не сказал поскудник, что заговоренные касны сокровища охраняют. Хотел меня врасплох застать, думал, что вы на меня нападёте. Эх жадность людская! Никогда к ней не привыкну, — жаловался сам себе медиум. — И себе на тот свет клад не заберёт, но и со мной делиться не хочет! А ведь я его душу бренную отпустил, отправил так сказать к чёрту за черту… А он вон как. Ну что же судьба длинная, свидимся, — пообещал невидимому собеседнику Глеб.

Касны бились будто в конвульсиях, клацая зубами и пытаясь дотянуться, чтобы еще раз цапнуть его. Их мелкие ручки беспомощно тряслись, вызывая смесь жалости и брезгливости.

Кристовский же смотрел на них совершенно спокойно, он заставил существа как марионеток спуститься назад в яму, достать оттуда дорожную сумку, с которой обычно путешествуют командировочные, беря её в салон самолёта как ручную кладь, и, видимо, выполняющую в наше время функции сундука, а затем вновь вернуться туда, откуда они вылезли. Махнув рукой, он подозвал меня. Превозмогая отвращение, я подошла и заглянула в воронку.

— Помоги мне, кинь пару лопат земли, пока я держу их, — попросил Глеб.

Конечно под удержанием имелось в виду ментальное воздействие. Уродцы барахтались на дне ямы, злобно сверкая красными точками-глаз. Очередным заговором он ввёл их в состояние напоминающее кому. Сделав ещё несколько замедленных движений они уснули. Чтобы не видеть их я как можно быстрее сделала то, что он просит, и передала ему лопату. Не мешкая Глеб закидал землю.

— А они не вырвутся отсюда на отдыхающих? — с недоверием спросила я.

— Не знаю, если кто-то будет копать здесь в полнолуние, то вполне вероятно, — «наивно» пояснил Глеб.

Но его уже не интересовали касны, их потенциальные жертвы или мои глупые вопросы, он наклонился над сумкой. Кодовый замок не сразу поддался, скорее всего, в него попала земля и забилась в пазы, но Кристовский был уверен, что известная ему комбинация верная. Поэтому поднажав на устройство и слегка встряхнув сумку, он наконец-то раскрыл её. Если вы думаете, что пространство осветилось сиянием самоцветов, то нет, сумка было под завязку набита небольшими коробочками. Одного взгляда на которые было достаточно, чтобы понять: в них ювелирные украшения.

Глеб достал одну из них, приподнял крышку, в ней на атласной подложке сверкало изысканное платиновое колье. В центре находился огромный круглый желтый алмаз, переливающейся сложной огранкой, от него расходилась россыпь бриллиантов меньшего размера. В следующем тёмно-зеленом футляре была ажурная золотая диадема. В третьем — пара изысканных серёжек с каплевидными сапфирами. В общем, вся сумка была набита драгоценностями, чья стоимость исчислялась гигантскими суммами. Почти на дне лежал сверток бархатистой ткани. Развернув его мы убедились, что в нём были завернуты еще не обработанные драгоценные камни. А под ним оказался тяжёлый антикварный канделябр. Перебрав практически всю сумку и выложив находки на плед, Глеб приподнял и потряс её, будто ища что-то конкретное. Из-за подкладки выкатилась блестящая ярко-желтая монета, он радостно поймал её и показал мне.

— Кому всё это принадлежит? — изумленно вымолвила я.

— Теперь мне, а раньше Ивану Сыромятину!

— Тому бедному олигарху, вдове которого мы помогли?

— Ну бедным он не был ни на этом, ни на том свете. Но да, ты права, ему.

— А как ты узнал, что они находятся именно здесь.

— Он сам мне рассказал, в нашу последнюю встречу.

— Это была его цена?

— Да, и он подлец, не сказал мне, что положил охранять клад труп, который разложился и превратился в этих мерзких касн, чуть не покусавших нас! Мелкая подлая душонка, но ничего! Я всё равно получил то, что хотел. Знаешь, что это? — он вновь предъявил мне эту старинную металлическую монету, горящую как только что начищенный медяк.

— Нет. Золото скифов? — попробовала я угадать.

Несмотря на свою специализацию, я не могла узнать в ней ничего по-настоящему ценного. То ли она была очень старой, но блестела как новая, то ли очень редкой. В любом случае, я уже давно поняла, что Кристовский разбирается даже в тех областях нашей культуры, о которых наши профессора понятия не имели. Поэтому не стала пытаться играть в «Что? Где? Когда?».

— Это фальшивая монета. Однажды мы с Сыромятиным заключили пари. Я проиграл. И в качестве оплаты подарил ему эту монетку. Потому что фальшивые монеты всегда возвращаются. Я предполагал, что он захочет скрыть свои сокровища от вечно голодной жены. А я смогу услышать голос своей монеты. Но он меня немного обхитрил. Видимо обратился к какому-то начинающему медиуму, чтобы наложить заклятие тишины. Стоит признать, ему это удалось. Но в итоге всё получилось по-моему.

— Его смерть, видения — это всё был твой коварный план?

— Нет! Что ты! Я же не убийца при свете луны. Так, удачная импровизация, действовал по обстоятельствам. Но ведь рано или поздно он бы всё равно умер, правда же.

Мне стало не по себе. Впервые Кристовский прямо намекнул, что он старше обычных людей. Решив, что на эту зыбкую почву лучше не ступать, начала помогать ему собирать украшения в сумку.

— Подожди, — он достал из середины небольшой футляр, примерно семь на десять сантиметров. — Открой.

В нём оказалась брошь в виде бабочки, крылья которой были инкрустированы наверное сразу всем возможными драгоценными кристаллами: в центре находились горошины рубинов, от них полукругами расходились изумруды, следующий виток — сапфиры. И наконец в уголках крылышка точки желтых блестящих камней.

— Это гелиодор, — подсказал Глеб. — Редкий минерал. «Водится» в Бразилии, США, есть несколько месторождений в России. Я думаю, что эти красавцы с Мадагаскара.

— Откуда ты столько знаешь?

— Я много чем интересуюсь, у меня меткий глаз и хорошая память.

Когда ехали назад, мне захотелось вернуться к разговору о Сыромятине. Не уверенная, что шеф поддержит моё настойчивое любопытство, набралась смелости и спросила в лоб:

— Получается, что ты обманул этого чувака?

— Ты про Ваньку? Почему?

— Ну отдал ему фальшивую монету вместо настоящей…

— Его радость была вполне себе настоящей, вон он её вместе со всеми сокровищами положил… Истина — иллюзия. Мы наполняем её смыслом и правдой. Если я тебе скажу, что вся эта сумка лишь китайская бижутерия, ты мне поверишь?

— Кто будет прятать дешевую подделку?

— То есть настоящими эти бриллианты делает то, что их спрятали? То есть история наполняет форму содержанием?

— Ты переворачиваешь.

— Ну я же почти настоящий джентельмен! — воскликнул Глеб.

— Что ты опять имеешь в виду?

— Что делает настоящий джентельмен, когда проигрывает в какую-либо игру?

— Ну, что? — нетерпеливо переспросила я.

— Меняет правила.

Спорить с ним было совершенно невозможно!

— Я не могу взять эту брошь. Она не принадлежит мне!

— Брось! Она принадлежала мне, я даю её тебе, считай это премией. Если тебе так легче.

Кристовский как всегда наполнил форму тем смыслом, что хотел. А я не могла спорить с тёмным магом. В конце концов он всегда может меня просто загипнотизировать.

— А зачем тебе столько денег? Банальная жадность? — меня охватил кураж, хотелось пробиться через броню его равнодушия. — Самолет? Яхта? Замок в Ницце? О чем мечтает медиум Глеб Кристовский?

— Всё это я могу купить в любой момент. Мне нужна сила.

— Сила? Разве силу можно купить?

— Можно купить артефакты. Моя коллекция стоит значительно больше любых ювелирных сокровищ. То, что содержит ресурс, настолько дорого, что почти бесценно. Вот в это я и вкладываю.

— А зачем тебе сила?

— Хочу быть неуязвим, — глухо оборвал Кристовский дальнейшие расспросы.

Прежде чем выйти из машины у своего подъезда, на мгновение задержалась. Может быть, он повторит поцелуй. Но Глеб, опустив глаза, смотрел на руль. Казалось, ему не терпится дождаться, когда я наконец свалю. Буркунув спокойной ночи и не дожидаясь ответа, выскочила из машины, погромче хлопнув дверью.

Завтра надену всё самое лучшее для встречи с Сашкой, и пусть я потом буду жалеть, но мне необходим «клин», которым я выбью из себя чувство влюбленности в этого подонка! А еще я уволюсь! Даже если после этого он меня убьёт. Или… я не успела придумать третью этап моей «мести», потому что моё внимание привлекла татуировка змейки на моём запястье. Или я уже сошла с ума, или на её вытянутом теле, появилось еще одно узорчатое кольцо…