Ассистентка (СИ)

Глава 5 Подручные тьмы

Несмотря на обещание шефа, толком поговорить нам так и не удалось. Дни выдались очень загруженные. В некоторые из них приходило по несколько посетителей. Кроме того, я наконец-то закончила архивировать старые блокноты. Постепенно в моей голове сложилась картина, что главной специализацией — если так уместно будет сказать — Глеба Ростиславовича была связь с ушедшими из жизни людьми. Вдовы просили передать привет мужьям на «тот свет». Матери, потерявшие детей, искали утешения, что их души успокоены. Кто-то гадала на будущее, особенно всех интересовали осенние котировки акций. Женщины просили приворожить мужчин, в которых были влюблены. За эти дни я быстро научилась разбираться в оттенках волн, которые исходили от Кристовского во время таких сеансов: от тёмно-фиолетовых с пурпурным оттенком в том, что касалось сердечных дел, до антрацитово-седых, когда дело шло о связи с потусторонним миром. После них в комнате еще некоторое время сохранялся гниловато-прелый запах. Нечисть к нам в офис Глеб не пускал, ограничиваясь общением с ними через доску Уиджи. Более того, насколько я могла судить по поведению людей, наши посетители не могли слышать голоса тех, с кем общался Глеб.

Оплату своих услуг он брал наличными деньгами. На месте. Никаких переводов с карты на карту. А вот расчет с тем, кого наличные уже не интересовали, был более сложным. Честно признаюсь, я была шокирована отвагой или глупостью людей так легко соглашающихся пустить в свою жизнь тёмную магию, рассчитывая, что бумажные купюры, оставленные на столе медиума, защитят их от тех, кому они открыли путь в свою судьбу. На мои сетования Крестовский лишь смеялся и напоминал, что постоянным клиентам скидки.

Он всё чаще представал передо мной в своём настоящем обличии, хотя я привыкла и его «маскам» настолько, что иногда даже не замечала, в каком виде сегодня он предстал. Обедать я обычно бегала одна, в это время он предпочитал в одиночестве закрываться в своей лаборатории. Туда он меня не пускал, приглашал лишь иногда, когда требовалось вести дневник наблюдений. Выглядела она пожалуй практически также как и обычная химическая лаборатория, с тем лишь исключением, что в ней не было той стерильности. Наоборот, часть колб и мензурок были мутные и закопченные, а многие приборы явно насчитывали не одно десятилетие. Например, массивный классический микроскоп, паяльник для накаливания, лежащий под штативом с дутой колбой и целая батарея флаконов смешных форм, содержащие жидкости невообразимых цветов, например, в одном из них была налита ярко-желтая тягучая слизь. Однажды Глеб всего на секунду приоткрыл её крышку, чтобы капнуть шипящий реактив, и у меня слезы выступили из глаз от резкого, вонючего запаха. В углу в клетке попискивали белые мыши. Мне страшно было представить для чего мой босс мог использовать несчастных хвостатых тварей.

Но всё равно мне нравилось находиться вместе с ним в лаборатории. Тогда он становился особенно остроумным, немного подначивал меня, но его сарказм был мне близок.

Сначала я думала, что тёмный маг будет работать над каким-нибудь замысловатым ядом, но большинство экспериментов касались таких позитивных вопросов, как укрепление иммунитета или поддержание молодости. Один импозантный мужчина, например, попросил снадобье для мужской силы. Ох, лучше бы ему не знать из чего Кристовский его делал. Но — признаюсь вам честно — «аромат» медвежьего навоза покидал наш кабинет очень долго. Хотя сами тёмные, продолговатые капсулы ничем не пахли. Надеюсь, что они ему помогли. Потому что порой мне казалось, что Глеб пихает в «фарм-чудо» всё, что плохо лежит. На мои сетования, что мы помогаем людям, а должны их изводить он откровенно ржал. И убеждал, что ничто не отравляет человека сильнее чем сама жизнь. А мы лишь продлеваем их муки по эту сторону света.

Мне настолько часто приходилось теперь мотаться к Михал Михалычу Невзоровичу, а посылки становились всё тяжелее, что я не выдержала и потребовала, чтобы Кристовский купил мне самокат. Буду как курьеры рассекать по городу на мобильном транспорте. Сначала Глеб подумал, что я шучу, но когда в следующий раз заявила, что половину груза выкину в ближайшую помойке, то согласился на эксперимент и взвалил мою ношу к себе на плечи. Через два дня меня ждал не только электрический красавец, но и стильный рюкзак-торба с ровным дном, широкими прочными лямками и изящной медной фурнитурой. Теперь я могла не только печень и селезёнку, но при желание и пиццу доставить.

Этот день мне хорошо запомнился еще и потому, что к нам пришёл очень странный гость. С самого утра Глеб был сам на себя не похож. Если в его случае вообще уместна такая фраза. Во-первых, он предстал предо мной в образе брутального бритого-качка, которого до сей поры я ни разу не видела. Во-вторых, всё время норовил меня куда-нибудь отправить. Видимо, не хотел, чтобы я видела того, кто к нам придёт. Мог бы просто дать отгул, но такое очевидное решение, почему-то не приходило ему в голову, а я наоборот стремилась во чтобы то ни стало увидеть загадочного посетителя. Поэтому постоянно находила себе дела в офисе. На улице было промозгло, что внешне оправдывало моё желание, как можно меньше мотаться по городу.

Во второй половине дня на лестнице раздались гулкие, тяжелые шаги.

— Отправляйся в лабораторию! И чтобы не случилось — даже носа от туда не кажи! — скомандовал Глеб.

Наши отношения не подразумевали пререканий, поэтому я сразу же сделала так, как он велел, оставив маленькую щель. Присев на подоконник в отсвет, могла видеть силуэты и слышать разговор.

Судя по шагам и тому, как пришедшие расположились в комнате, там было несколько человек. Но все они молчали. Говорил только один из них. У него был гнусавый голос, будто идущий из трубы. Слова он произносил очень медленно, делая гигантские паузы между ними. Создавалось ощущение, что изречение каждого из них причиняет ему гигантскую боль. Из-за этого было очень сложно понять, что он говорит. Мне стало неуютно. Но постаралась отогнать неприятные ощущение и напрячься, чтобы не пропустить ни звука.

Очевидно, что посетитель привык, что никто даже не пытается его перебить. Вторая отличительная черта его речи — огромное количество ненормативной лексике. Я, конечно, не ромашка, мат слышала да и сама могу в нужной ситуации так сказануть на народном языке, что даже у филологов уши трубочкой свернуться. Но этот человек не просто вставлял модные, благодаря блогерам словечки. Нет, они лились у него столь естественно и в таком количестве, перемежаясь с «феней», что остальные, нормальные слова выполняли связующую функцию. Вот от этого мне стало страшно. Я поняла, что к Кристовскому пожаловал кто-то из верхушки криминального мира. И именно поэтому он предпочёл отослать меня.

Ответы босса были не слышны. Думаю, что он не боялся пришедших, но стремился вести себя с ними мягко, как обычно отражая поведение собеседника и представляя из себя того, кого они рассчитывали увидеть.

— Договорились. До связи, — наконец чуть громче произнёс он, видимо, подводя итог встречи.

— Да, Глеб. Мы с тобой друг друга поняли. Помоги мне убрать его — и я в долгу не останусь. Ты меня знаешь, — до меня донеслись легкий шорох и тяжелая поступь сопровождающих авторитета охранников.

— Выходи, — крикнул Глеб.

Но на сей раз я не рванула выполнять его команду, а подбежала к окну, наблюдая, что из нашего подъезда вынесли кресло на колёсах. В нём сидел нестарый, но уже седой и очень худой мужчина. На его щеке была татуировка в виде молнии. Два крепких амбала несли его трон. Еще двое шли впереди осматриваясь по сторонам. И наконец третья пара таких же крепких мужчин замыкали шествия, оглядываясь назад.

— Кто это был?

— Крупный заказ, — хохотнул Глеб.

Он был уже в своем обычном виде аристократичного интеллигента, как я про себя называла этот его образ. Глаза светились озорным блеском.

— Да, но я не поняла теперь… ты — киллер?

— Я уже сто тысяч объяснял тебе, что я — медиум. Я не убиваю людей. Я лишь способствую исполнению их воли. За деньги.

— Но ведь это ужасно?

— Ужасно? Что ужасного? Я воплощаю волю человека. Варвара, — он вдруг как-то посерьезнел. — Если ты будешь задавать много лишних вопросов, то у нас ничего не получится. А так как ты уже слишком много знаешь, то мне придется обнулить твоё сознание. Ты понимаешь, что бывает с теми, чье сознание очищено?

— Нет… — растерянно пробормотала я.

— Они попадают в клинику для душевнобольных, где находятся до глубокой старости. Некоторые доживают до ста пятнадцати лет. В полном беспамятстве! — угрожающи сообщил он.

— Ммм. Я услышала тебя. Но можно один последний вопрос, — не удержалась я, сама пугаясь собственной смелости.

— Ну? — глянул он.

Но в его глазах уже не было угрозы, они вновь шаловливо блестели.

— А меня возьмёшь с собой?

Он рассмеялся. А когда успокоился, то, не отвечая на мой вопрос, продолжил.

— Варь, ты любишь боевики? — спросил он.

— Это приглашение в кино? — что-то мне подсказывало, что если он пригласит меня на свидание, то я соглашусь пойти хоть в шаурму, хоть на дешевую комедию.

— Нет! Но через пару дней нас ждет приключение в этом стиле. Сегодня уже поздно, а завтра с утра наведайся к нашему другу с холодными руками и горячим сердцем. Хотя, нет! Завтра поедем туда вместе. Одна ты в этот раз всё, что нам понадобиться, не довезёшь.

«Неужели он решил не таскать мелочевку, а взять сразу целый… хм-хм… так сказать, оптом дешевле», — отразилось в моих глазах.

— Не бойся, всё будет хорошо, — лёгкая оранжевая нить протянулась от Кристовского, успокаивая меня.

Почувствовав доносившейся аромат мандаринов, я улыбнулась. Действительно, еще пара месяцев и Новый год.

Невзорович встречал нас на улице. Несмотря на утреннюю прохладу, он был в одном медицинском халате. Пальцы сжимали остаток сигареты. Лицо выглядело помятым и невыспавшимся.

— Приветствую! Наконец-то Глеб Ростиславович пожаловал собственной персоной, а то совсем забыл дорогу! Варюшка-то частенько у меня бывает. А я всё думаю, как там сам. А то глядишь, мож, забрала тебя нечистая, — несмотря на несвежий внешний вид, он не теряла оптимизм.

На его балагурство Глеб лишь сдержанно пожал ему рук.

— Да, всё по-старому. Ты подготовил то, о чём я просил?

— Да, всё в лучшем виде, — вновь хохотнул МихалМихалыч, затем открыв дверь что-то крикнул в пустоту.

Но его там, видимо, ждали. Потому что дверь распахнулась, и с грохотом два санитара выкатили очевидно тяжелую тележку для перевозки больных. На ней лежал продолговатый предмет примерно ста восьмидесяти сантиметров длиной и около шестидесяти сантиметров шириной. С заметным усилием они загрузили свою странную ношу в наш багажник. Мне было интересно только одно: как мы с Глебом будем затаскивать ЭТО в его лабораторию. Тем временем Кристовский протянул патологоанатому толстый конверт. Тот хлопнул медиума по плечу, сунул конверт в карман и вновь закурил. Я помахала ему, не выходя из машины. Наверняка мы скоро опять встретимся.

Сырой сумрачный туман поглотил ссутулившуюся фигуру в сероватом халате. На прощание мелькнувшую красновато-малиновой точкой сигареты. Махнул ли он мне в ответ, рассмотреть не успела.

— Варя, придержи мне дверь, пожалуйста, — попросил босс, когда мы вновь оказались у офиса, а сам вытащил мешок, взвалил его на плечи и потащил.

Ноша которую еле-еле тащили два здоровенных мужика, он нёс практически налегке, лишь кончики пальцев слегка побледнели от напряжения.

— Закрой дверь на засов и задерни шторы, — попросил он. — И отправляйся на чердак. Поймай там штук пять-семь летучих мышей. Пожирнее.

— Что? Я не смогу! — взмолилась я.

— Специальный сачок на крючке за дверью, — в качестве ответа пояснил мне Кристовский.

— Но… — сделала я еще одну попытку.

— Не помню, чтобы спрашивал твоё мнение, — ледяным голосом отрезал медиум.

Действительно за дверью висел сачок. Верёвки, из которых он был сплетен, были значительно толще, чем у обычного. Кроме того у него был более сложный узор. Да, из такого действительно не вырваться. Я взяла его и вышла в коридор. Над моей головой находилась дверца люка. Лестницы к нему не вело. Сачком я поддела задвижку шпингалета, с глухим стуком крышка люка распахнулась. Оказалось, что к ней прикреплена складная лестница. Она выпала, чуть не стукнув меня по голове. Но до пола она не доставала. У меня было два варианта: либо подтянуться, либо на что-то взгромоздиться. Я выбрала второй.

Для этого мне пришлось вернуться в кабинет, к счастью, Кристовский был, видимо, занят в лаборатории, откуда доносилось его приглушенной пение, и не услышал меня. Шеф часто, занимаясь рутиной работой, напевал разные мотивчики. В этот раз что-то из оперного репертуара.

Но у меня не было времени наслаждаться концертом. Меня ждали мыши. Поэтому взяла стул, подставила его к люку и с сачком в руках вскарабкалась на чердак. Там было тихо, пыльно и пустынно. Ни одной летучей мыши. Блин! Ну конечно, дуры они жить по соседству с тёмным магом и его котом. Выругавшись, спустилась назад, закрыла люк, унесла стул. Теперь мне предстояло придумать, где найти летучих мышей.

Мобильный телефон брякнул сообщением. «Привет, что делаешь? Не хочешь кофе выпить? Это Юля».

«Ловлю мышей», — честно написала я.

«Напиши, где ты. Я тебе помогу».

«Вау, круто, спасибо. Но я пока не знаю, где их ловить».

Помощь в этом деле мне точно не помешает! Она перезвонила и назвала адрес, где по её мнение должно было быть много крылатых грызунов. Я быстро добралась до места, издалека заметив её розовые волосы.

— Привет. Первый раз ловишь? — спросила она, смерив меня недоверчивым взглядом с ног до головы.

— Привет. Да! Честно признаться, до чертиков боюсь их, — поделилась я.

— Никогда так не говори! — вдруг побледнела моя новая приятельница и осмотрелась по сторонам, будто нас кто-то подслушивает. — Пойдём, научу.

Конечно, ключа от домофона у нас не было. Юлька ввела код-пароль.

— Магия? — спросила я.

— Не, наблюдательность, — хмыкнула она. — Подглядела как-то, теперь пользуюсь. Они, к счастью, не меняют.

Мы поднялись на чердак незнакомого мне дома, здесь была нормальная лестница практически до конца, единственное, что под крышей она стала совсем узкой.

— Тихо, не спугни. Они сейчас спят. Но уши у них, копец, те еще локаторы, — предупредила она меня.

Обведя взглядом пространство, поняла, что Юлька знала толк в охоте: мыши гроздями свисали по углам. Цепко схватившись лапками за балки и свернувшись в сероватые коконы, они безмятежно болтались, не зная, какое будущее им уготовлено.

— Подожди! — предупредила она, расстегнула свою огромную сумку вытащила оттуда какой-то флакончик и бумажные салфетки. — Он дал тебе усыпляющее средство? — поинтересовалась она.

Я отрицательно покачала головой.

— Ох, Глеб-Глеб, — пожурила она моего шефа, который не мог нас слышать. — Давай научу, — она перехватила у меня сачок.

Только тут я заметила, что вдоль древка идёт специальная веревочка. Глазами Юлька показала мне, чтобы я была максимально внимательна. Она взмахнула сачком, подцепляя животное внутрь, а затем рывком дернула за веревочку, сетка затянулась. Мышь оказалась в ловушке, а затем Юлька зажала ей морду смоченной в пахнувшей резко как нашатырь жидкости салфеткой. Через пару секунд зверушка уснула.

— Надо их либо усыплять, либо сразу башку сворачивать, иначе они такой тарарам поднимут — всех тут перебудят, — объяснила она мне свои действия. — У тебя есть мешок?

Я достала пакет с логотипом местного супермаркета.

— Отлично, скидывай её сюда! — продолжила мастер-класс Юлька. — А теперь сама! — подбодрила она меня.

Не став долго выбирать жертву я замахнулась сачком на ближайшее ко мне тельце, зверушка мгновенно оказалась в ловушке. Поборов брезгливость, сжала её мордочку салфеткой. «Летучка» не оказала особого сопротивления. Так оставалось еще три. Со следующей всё прошло как по маслу, Юлька одобрительно кивала мне. А вот четвертая мышка не уснула так быстро как её товарки, а начала вырываться из ловушки. Я попыталась перехватить её рукой и посильнее вжать мордой в салфетку, но бестия крутанулась, оцарапав меня когтями через плетеную сетку, а зубами прикусив моё запястье. Мгновение — и она обвисла спящим, безвольным туловом. Рукав толстовки мгновенно напитался красной кровью. У меня закружилась голова. Пальцы разжались. С глухим стуком сачок упал на пол прямо около пакета.

— Ну, блин, Глеб! — выругалась моя напарница. — Мало того, что без подготовки тебя отправил, так еще и аптечку не дал, давай сюда ладонь.

Она впилась ртом в мою руку, высасывая и сплевывая кровь, как при укусе змеи. Параллельно достала из рюкзака еще один флакончик, открыла крышку и плеснула жидкость мне на руку. По цвету та была бордово-фиолетовая, напоминающая марганцовку, но тут же зашипела окрашивая в изумрудно-зеленый цвет. Я почувствовала неприятный запах протухших яиц. Когда она промокнула место укуса салфеткой, я увидела всего две миниатюрные точки — следы зубов. Ничего себе из такой маленькой ранки натекло довольно ощутимое количество крови.

— Всё нормально, успокойся, жить будешь. Их укусы не смертельны, просто болеешь потом долго. Ну и по ночам начинаешь бегать в поисках жертвы! — сообщила она. — Шучу!

Мне было не до смеха. Я переложила опасную тварь в пакет. Оставалась еще одна. С ней проблем не возникло, и уже через десять минут мы спустились к машине. У Юльки был мажорский красный MINI Cooper.

— Садись, подвезу, — предложила она.

Спрашивать знает ли она адрес не имело смысла. Я привыкла, что меня теперь окружают люди, которые знают обо мне и моей жизни больше, чем я. Прыгнув на переднее пассажирское кресло, погладила точки-царапины. Они, конечно, еще не затянулись. Но юлькино средство очень быстро не только остановило кровь, но и боль. Она включила радио. Бодрый ди-джей, которому не нужно было лазить по пыльным чердаком и с риском для здоровья, ловить летучих мышей бравурно вещал, анонсируя следующий хит. Из динамиков полилась отборная попса. Юлька, казалось, не вслушивалась в ритмы. Не выдержав спросила:

— Удивлена слышать у тебя просто радио. Думала, что ты меломан и у тебя какая-нибудь «своя» необычная музыка.

— Ну, да, ненавижу попсу, — взмахнув розовой гривой подтвердила моя новая знакомая. — Но ты знаешь, это единственный способ помнить про нормальный мир.

Мхм, с этой точки зрения я смотреть еще не привыкла.

— Ну, расскажи, как тебе у Глеба Ростиславовича работается? — искоса бросив на меня взгляд спросила Юлька.

— Да не знаю. Вроде бы нормально. Интересно, но иногда сложно. Он вечно бросает меня в полымя, не особо объясняя, что и почему. Приходится учиться на лету. Кстати, ты не обиделась, что я согласилась танцевать с твоим боссом? Мне было неудобно отказать.

— Да ты, что! Какие вопросы! Он же мне не жених. А ты, кстати, клёво танцуешь. Мы с ребятами заценили, — я заметила, что кончики её пальцев еле заметно побелели, будто она чуть сильнее, чем нужно сжала руль. Но вслух Юлька сказала, — Тем более он сам тебя пригласил. Какие вопросы… Ладно, вон твой офис. Тут припаркуюсь!

— Конечно, спасибо! — протянув руку, взяла пакет со своими мышами с заднего сидения.

— Ну давай, до встречи! И попроси Глеба всё-таки отправить тебя к нам на курсы!

— Что за курсы? — уточнила я, уже стоя на улице.

— Пусть он тебе сам расскажет! Я спешу. Мышей забрала⁈ И созвонимся как-нибудь сходим на кофе! — на прощание она бибикнула мне клаксоном.

— Отлично! С меня пирожные!

— ОК, — прочитала я по её губам уже через закрытое окно.

Пакет с тельцами мышей был довольно увесистым. Держа его в одной руке, а длинный, неудобный сачок в другой, я заторопилась в офис, вспомнив, что не уточнила, как долго эти животные проспят. Не хотела бы я оказаться с ними один на один, когда они очухаются.

— Быстро ты! — похвалил меня Глеб, когда я вошла и поставила пакет перед ним. — Как всё прошло? Нормально?

Утверждая самому себя, произнёс он.

— Не совсем! Мало того, что я не умела пользоваться сачком, так одна из мышей меня оцарапала и укусила! Хорошо, что Юлька мне помогла!

— Какая Юлька? — пропустив первую часть тирады мимо своих ушей, спросил он.

— Юлька! Помощница этого Яна! С той вечеринки! Она мне позвонила, позвала на кофе, а когда узнала, что я отправляюсь на охоту, то предложила свою помощь. Без неё я не справилась бы. Она научила меня правильно пользоваться сачком и усыплять этих бестий.

— Точно! Я забыл дать тебе сонное зелье, — как будто речь шла о соли растерянно произнёс Глеб. — Извини. Ну, ясно. Юлька значит помогла.

— А еще она сказала, что есть какие-то курсы для ассистентов. И что мне не помешает туда записаться. У тебя есть контакты?

— Да-да, конечно. Вот, — порывшись в верхнем ящике своего бездонного стола, Кристовский протянул мне помятую визитку.

«Мария Наумовна Лисович. Куратор» — гласило на ней.

— Позвони Машеньке, она тебе всё расскажет, — видимо речь шла о той самой дамочке, по чьей милости у меня на запястья теперь красовалась змеюка.

Не выразив каких-либо благодарностей в адрес моей спасительнице, он поволок мышей в лабораторию.

— Отличные экземлпярчики! Можешь пока сходить пообедать и отдохнуть, а вечером у нас совместная прогулка. Так что одевайся потеплее. И возьми резиновые сапоги! — на ходу бросил мне медиум.

Чувствую, что этой ночью скучать не придется. И танцевать тоже.