Ассистентка (СИ)

Глава 7 Спящая красавица

Солнечный зайчик скакал по стене, окончательно распугивая ночные тени. Открыв глаза, я чуть ли не со страхом уставилась на циферблат часов. Да, давненько, моя миленькая, ты не давала себе так долго дрыхнуть. Но причина была в том, что минувшая ночь меня изрядно измотала. Быстро позавтракав и решив, что в случае чего перекушу в фаст-фуде, отправилась на шоппинг.

Утренняя прохлада уже рассеялась, и воздух был напитан сухим теплом осени. Накупив на щедрую прибавку от Кристовского себе гору подарков: новый свитер с высоким горлом и уютное осеннее пальто, не удержалась взяла еще джинсы и пижаму с пандой! Затем зашла в книжный: литературные новинки — моя слабость. Внимание привлекли две книги одна обещала любовь между современным Ромео и Джульеттой, вторая была от лауреата Нобелевской премии этого года. Не стала выбирать взяла сразу обе! И для души, и для ума. Затем нелёгкая занесла меня в магазин парфюмерии: осенью хотелось какого-нибудь особенного аромата, а еще совсем закончился лосьон для тела. Смело «снесла» половину полки: гель для душа, соль и какое-то особенное масло для волос. Всё! Нужно останавливаться! От такого безудержного потребительства проснулся голод! О! Отлично: сочный бургер с овощами, сыром, картофелем фри и горячим чаем с лимоном — это то, что мне нужно.

Пока ожидала заказа, набрала номер Юльки. Она ответила мгновенно. Я сразу представила энергичную красотку с яркими волосами.

— Привет, Варь! Не могу говорить! Давай вечером встретимся! Тебе Глеб Ростикович дал телефона МарьНаумовны? Позвони ей и приходи! Сегодня четверг, как раз занятие, потом потрендим! — выпалила она, не дожидаясь моих реакций.

— Хорошо, — только и успела сказать я, нажимая отбой.

Тем временем мой горячий красавец уже стоял передо мной, кружа голову ароматом плавленного сыра и нежной, хрустящей корочки. С наслаждением откусив булку с мясом, решила, что жизнь не так уж и страшна. Пообедав, воспользовалась советом Юльки и позвонила Марии Наумовне. Первые пять гудков растворились в пространстве, но наконец на другом конце раздался моложавый, бодрый голос. Старушка сразу же меня вспомнила и рассказала, как найти адрес, по которому проходят занятия. Я пообещала сегодня обязательно быть.

Так надо еще теперь новую общую тетрадь купить и цветные маркеры для конспектов. Хотя может быть у магов учеба происходит как-то по другому… Я свернула в знакомый переулок. Справа находился ресторан, уже темнело, поэтому происходящее внутри выглядело особенно ярко. За столиком возле крайнего окна узнала знакомый силуэт. Напротив Глеба Ростиславовича Кристовского сидела эффектная блондинка. Она кокетливо прикусила нижнюю губу, глядя прямо ему в глаза. Его пальцы касались её запястья. В этом жесте таилось что-то интимное и доверительное. Рядом лежал букет альстромерий.

Лицо сидящий с Кристовским женщины показалось знакомым. Вспомнила, что пару раз встречала её на лестнице. Меня поразили её очень длинные белые волосы, даже собранные в «хвост» они были ниже колен. Теперь стало ясно, что утром со счастливой улыбкой и наспех собранной причёской она покидала офис моего шефа. Судя по всему парочка только пришла и еще не сделала заказ. Я быстренько шмыгнула за угол, чтобы они меня не заметили. Хотя со стороны казалось, что они поглощены друг другом. Сердце обожгло ревностью. Не знаю, откуда взялось это чувство. Я не имела никаких оснований полагать, что нравлюсь Глебу. Да и он… пугал, тревожил, интриговал — да. Нравился — навряд ли. Но откуда тогда эта горечь на языке и жжение в глазах. Решив, что новые ручки и фломастеры мне уже не нужны, отправилась прямиком к Лисович. В крайнем случае буду делать заметки в телефоне. Если доберусь пораньше, то лучше там чуть-чуть посижу, как раз успокоюсь.

От основной дороги нужное мне здание загораживали раскидистые кусты боярышника и пузыреплодника. Между ними терялась плохо протоптанная тропинка. Видимо, она мне и нужна.

Естественно, что никакой надписи на здание учебного центра для ассистентов магов не было. Спасибо, Марие Наумовне, что так подробно описала маршрут. Иначе я бы вовсе не заметила несколько ступенек с торца дома, ведущих вниз на цокольный этаж. Покосившаяся табличка гласила «Мастерская Лисович», рядом была кнопка звонка. Нажав её, до меня донеслась мелодичная птичья трель. Дверь тут же отворилась.

Сразу на входе в углу помещения находились крючки для верхней одежды. В центре стояло несколько столов. За ними уже сидели знакомые мне лица: Сашка, Митя, ребята-ассистенты белых магов. Моя новая приятельница тут же махнула рукой, чтобы я шла к ней. Я почему-то представляла себе лекцию как в университете. Но Юлька мне объяснила, что так, как все становятся ассистентами в разное время, какого-то Дня Знаний и последующего за ним учебного года здесь не бывает. Каждый постигает науку в свободном режиме и собственном темпе. Мария Наумовна подходила к каждому, что-то объясняла, давала задания. У неё был своеобразный голос, когда она обращалась к кому-то индивидуально, то разобрать что она говорит было почти невозможно. Мне для начало дали заполнить технику безопасности. А затем она попросила заполнить длинный тест на три страницы, который должен был выявить мои способности. Отвечать попросила не задумываясь.

— Ну, что там у тебя стряслось? — поинтересовалась Юлька, когда часа через два мы поднялись из подвала на свежий воздух.

Признаюсь, за пару часов, пока я отвечала на замысловатые вопросы, совсем забыла про сладкую парочку, а сейчас уже не хотелось вспоминать. Но отмахнуться от Юльки не так-то просто.

— Да ничего особенного, просто сегодня Глеб дал мне выходной, вот думала встретиться и погулять.

— Везёт! Но ты чего-то не договариваешь, я же вижу, что у тебя лицо как будто ты кислоты глотнула. Я хоть и помощница, ну уж чужую грусть могу считать. Что тебя расстроило? — продолжала допытываться она.

Со спины слега шелестя листьями приблизился Максим. Его рука уверенно легла на плечо Юльки. Вся фигура парня излучала вальяжность и уверенность в себе.

— Ты домой? — протяжно произнёс он, не обращая на меня внимания.

Она привстала на цыпочки, касаясь его губами. Не знала, что они встречаются!

— Не. Договорились с Варей погулять. Ты иди, потом позвоню, — я приветственно махнула рукой, подтверждая Юлины слова, что мол, да, договорились погулять.

— Угу, давай, — буркнул он, даже не удостоив меня взглядом.

Очевидно, что приветливость не самое главное качество светлых.

— Ага, рассказывай, — вернула Юлька разговор в прежнее русло.

Соскочить не удастся.

— Да, ничего особенного. Слушай, а ты не знаешь, что за представительная блондинка с очень длинными волосами может регулярно ходить к Глебу? По дороге сюда я увидела, что они вместе в ресторане ужинали.

— Ммм, слушай точно не знаю. Я же за твоим боссом не слежу, — ответила Юля. — Но скорее всего это Оксана, белая ведьма, — и тут же рассмеялась. — Я в прямом смысле. Как-то слышала, что у них вроде роман. А может это просто сплетни. Наши любят языками почесать. А ты почему из-за этого расстроилась? Влюбилась что ли в Глеба?

— Нет! Конечно, нет, — я вспыхнула будто застигнутая на месте преступления. — Просто интересно.

— Ты это бросай! — неожиданно серьезно сказала Юля. — Я тебя понимаю, сама через это прошла. После того, как понимаешь, что мир глубже, чем кажется, то встречаться с обычными парнями уже неинтересно. Правды им не расскажешь. Нельзя, да и не поверят. Получается, что воспринимают тебя как странненькую, почти городскую сумасшедшую. Но и для магов мы так… пустое место.

— Мне кажется, что мы с Глебом подружились.

— Ну, подружились… Не тешь себя иллюзией. Ему его кот душевно ближе, чем ты. Ассистенты — это так… функции… что-то между чашкой и калькулятором. Я когда это поняла, чуть в окно не сиганула… Для них даже один раз с нами переспать невозможно… даже по пьяни… — по её сбившемуся голосу стало ясно, что она проговорилась о собственном опыте. — Нет, секс с нами для них даже не извращение. Он просто невозможен! Как с комаром!

Растерянно я потрепала ее по плечу. Хотелось как-то поддержать разоткровенничавшуюся приятельницу.

— И что ты сделала?

— Что сделала? Решила сама стать ведьмой! Вот поэтому к Лисович постоянно хожу. А для души вон с Сашкой встречаюсь. Он хоть и белый, но в сексе хорош.

— У вас с ним всё серьезно?

— Ну как тебе сказать. Замуж я за него не пойду. Да и он не позовёт. А так да, всё по-взрослому, — улыбнулась она и многозначительно подмигнула.

— А он тоже хочет стать магом?

— Может и хочет. Но у него способностей мало. Поэтому он и злится.

— То есть не каждый ассистент может стать магом или ведьмой?

— Нет, конечно, нет. Не каждый человек может стать ассистентом. Не каждый ассистент магом. Тут способности нужны, усидчивость да даже удачливость! Не у всех жизни хватит успеть стать. Мы же стареем, умираем. А иногда гибнем в расцвете лет, — насмешливо сказала Юля.

— На заданиях?

— Бывает и на заданиях, бывает, что медиуму срочно кровь нужна молодая, вот и пустит ассистентку в расход, — выпалила она и вытаращила глаза. — А бывает шла хорошенькая ассистенточка, а ей кирпич на голову упал, — заливисто заржав, подначивала меня Юля.

Но мне показалось, что её смех был почти истеричным.

— Блин, не верю я тебе.

— Ну посмотрим, — продолжала прикалываться она, скрывая за бравадой нервозность.

— А у тебя много способностей?

— Так себе. Не супер много. Но может хватить. Мне учиться много надо, а Ян загружает по самое не могу, — успокаиваясь пожаловалась она.

— Слушай, а у этой Оксаны есть ассистент? — почему-то пришёл мне в голову неожиданный вопрос.

— Не, нету. Она одинокая волчица. Как и твой Глеб, мы вообще все в осадок выпали, когда он тебя привел. У моего-то я не первая, — как-то странно хвастаясь, выговорила Юля.

Уже совсем смеркалось. Мы попрощались. От разговора с Юлькой мне с одной стороны стало хоть что-то понятнее, но её слова, что я для Глеба просто утварь, было не уютно на душе. Честно признаюсь, я ей не поверила. Пускай у него роман с этой Оксаной. Все равно между нами была дружба. Я это чувствовала. В конце концов, у меня тоже есть способности, раз Кристовский меня выбрал.

Выходные пролетели быстро. И вот я уже вернулась к привычному ритму. Вбегая по лестнице с пакетам свежих плюшек, дала себе слово думать о Глебе только в рабочем ключе и не забивать себе голову его романами! В конце концов может я тоже захочу стать ведьмой. И вот тогда он… Я не успела докрутить в голове эту мысль, как меня чуть не сбили спускающиеся на встречу люди в милицейской форме.

— Я вам еще перезвоню, Глеб Ростиславович, — басовито гукнул долговязый мужчина.

Спиной прижалась к стене, чтобы пропустить их.

— Здравствуйте, — пискнула я.

— Буду держать вас в курсе, — донёсся до меня голос Кристовского, заглушая моё приветствие.

— Это по поводу Герцога? — выпалила через минуту оказавшись в кабинете.

— Доброе утро! Спасибо за завтрак! Что? Нет конечно! Это мой старый друг. У них новое дело. Очень необычное. Поэтому требуется моя помощь. Давай позавтракаем, и отправимся на место посмотреть, что там к чему!

Так мы и сделали.

Одиноко стоящий на отшибе деревни дом, который нам был нужен, легко было узнать издалека: по периметру он был оцеплен яркой заградительной лентой. По двору сновали люди в форме. Больше изображая высокий KPI, чем реально имея эффективную производительность.

Сегодня Глеб принял на себя облик шестидесятилетнего, невысокого мужчины с умным лицом и очками с толстыми линзами в объёмной, роговой оправе. Костюм сидел на нём непривычно мешковато. И сам он двигался без присущей ему грации. Последнее время я успела привыкнуть к его переменам, поэтому они больше не вызывали у меня оторопь. Единственное, что в этом образе мне было сложно обращаться к нему на ты. Мы выглядели как преподаватель с усердной студенткой. При том судя по всему, ученый был эксперт-криминалист. По крайней мере компетентного заключения именно в этой области знаний от него ожидали.

— Ну, что тут у вас, показывайте, — обратился он к тому самому долговязому мужчине, которого я встретила на лестнице.

— Пойдем. Тут она, так сказать, — размашистым шагом он повёл нас за дом.

Кристовский смешной подпрыгивающей походкой отправился за ним.

Внутренний двор весь зарос бурьяном. Окружавший его тын давно развалился. Лишь кое-где выселись колышки, и на честном слове держались прутья. Именно здесь на сухой траве лежало холщовое полотно сероватого цвета. Местами ткань разошлась и сквозь отверстия торчали длинные травинки. От этого создавалось ощущение, что трава растёт поверх материи. Хотя такое было бы и не мудрено, настолько ветхой она была. По холстине даже нельзя было определить, чем она была в прошлой жизни: покрывалом, простыню или просто отрезом ткани. Одно было ясно, что соткана она было в эпоху ручного труда. В середине лежало тело девушки с народном костюме. Было ощущение, что она уснула: длинная коса почти касалась лаптей. Понёва на ней была изъедена молью или другими насекомыми. Фартук тоже почти истлел. А вот рубашка хорошо прикрывала плечи и грудь, лишь выглядела выцветшей, заношенный. Сама девушка казалась заснувшей, будто бы участвовала в каком-то костюмированном представление или игре-реконструкции, забегалась, устала, прилегла и задремала.

Лишь несколько секунд спустя я осознала, что она не дышит.

— Кто это? — спросил Кристовский приближаясь к несчастной, наклоняясь и без всякой брезгливости оглядывая проводя рукой по нежной щеке, не лишенной румянца.

— Вот за этим я тебя и позвал! Местный фермер Жданов недавно приобрёл этот хутор. Дела идут хорошо. Хозяйство расширяет. Вот и хотел на месте этого старого дома, поставить коровник для молодых тёлок. Начал разбирать брёвна, чтобы те, которые не до конца сгнили, использовать в хозяйстве. И вот под полом нашёл этот «подарочек». Чёрт знает, сколько она тут пролежала.

— Про чёрта-то понятно. А ваши эксперты, что говорят?

— Да понимаешь, какое дело… Я же почему тебя вызвал. Все их исследования заходят в тупик. По возрасту ей 18 лет. А вот одежда и покрывало… 15 века! И главное, что местные клянутся, будто никогда её не видели. И дом этот с полвека точно пустовал. А раньше там якобы ведьма жила. Еще до войны. А потом её фашисты то ли заморили, то ли в плен забрали. То ли она сама потом окочурилась. Никто толком и не помнит. Столько десятков лет прошло. Кто тогда малым-босым бегал, уже от естественных причин скончался. Но старожилы говорят, что лет через десять-пятнадцать, то ли в конце пятидесятых, то ли в начале шестидесятых видали, якобы кто-то в доме появлялся. Но днём в деревню носа не казал. А ночью бегал до кладбища, а еще кур воровал. Страшилки рассказывали, что якобы это старая ссохшаяся бабка, голову куре оторвет и прямо к шее присосётся и на мгновение красавицей писаной станет. Но все сходятся на том, что это просто сказки для детей. Тем более, с конца шестидесятых точно никто эту бабку в глаза не видал. Но дом считался «плохим», и все старались держаться от него подальше. Даже парочки на свои шуры-муры сюда не заскакивали. А тут вона чё! — вздохнул милиционер, переводя дух от собственного длинного монолога. — Я её уже и по базе потеряшек пробил — ну нет её. И главное уже три дня лежит тут бездыханная, пульс на нуле, ну мертвая, а как живая. Даже трупного окоченения нет! Что за чёрт? А, Глеб, скажи мне. За свой век чего только не насмотрелся, а впервые страшно стало, — закончил он свою историю.

— Очень интересно, очень! Ну здесь ей все равно лежать смысла нет, давай барышню ко мне в лабораторию. Там видно будет, — предложил Глеб.

— Давай, — быстро согласился тот. — Мы её к себе возили. А потом наши говорят убирай эту… откуда взял… а то, хер знает, вдруг это вирус какой. Она остальных трупаков заразит. И они скопом ночью встанут. А я что… и закопать её нельзя уже. Дело начато. Да и вообще… так-то она вроде молодцом. А, чё скажешь? — в его грубоватой непосредственности чувствовалась искренняя тревога.

Мне даже стало его жаль.

— Ничего пока не скажу, — очевидно, что находка взбудоражила и увлекла Кристовского.

— Хорошо, я тогда сейчас метнусь на «базу», возьму сопроводительные к ней доки — и к тебе, — предложил верзила.

Глеб лишь кивнул. Он торопился приступить к изучению странной находки. Поэтому мы дождались, когда девушку погрузят в милицейскую машину, и пообещали, что когда они доедут, то мы успеем их догнать. Оставшись один — точнее вдвоём со мной — Глеб поспешил в дом. Нагнувшись над ямкой, оставшийся на земле на месте, где лежало тело девушки, он зачерпнул горсть земли, размял её между пальцами, принюхался. Я удивилась, что она практически не была погребена. Глубина оставшейся «могилы» была не больше полуметра. Как это вообще возможно?

— Эх, не взял пакет, что пробу земли отсюда взять. Не подумал. Промах, — посетовал медиум.

— Может сюда? — пришла я на выручку, выуживая из рюкзака тряпочную эко-авоську.

— Отлично, давай сюда, — он быстро насыпал туда пару горстей земли.

Я поняла, что больше никогда не смогу использовать эту сумочку по прямому назначению. Даже если прокипячу её с хлоркой. Но наука требует жертва, даже алхимия.

Ехали молча, я чувствовала, что Глеб что-то напряженно обдумывает. Мне же сказать было нечего, поэтому я пялилась в окно. В голову вновь вернулись мысли: друзьям мы или я всего лишь функция. Мой тест на близость — тишина. Если рядом с человеком молчать комфортно, не нужно заполнять лишними словами тяжелые паузы, значит это мой человек. А вот если безмолвие «оглушает», вызывает напряжение, то значит с этим человеком у нас мало общего. С Глебом молчать было легко.

Тем временем нам действительно удалось приехать к офису на несколько минут раньше милицейского кортежа. Глеб поднялся наверх. А я осталась дожидаться нашу странную «гостью». Думать о ней, как о мертвой, мне было невозможно тяжело.

Милиционеры бережно занесли тело, оставили его на полу в лаборатории и быстренько ретировались.

Как всегда, прежде чем начать какие-либо действия, Глеб плотно задернул шторы. Комната мгновенно погрузилась во мрак. До моего слуха донеслось тихое шептание, Кристовский разговаривал с девушкой, уговаривая её успокоиться и не переживать, лучи больше не будут её тревожить. А затем он поспешно настрочил целый список разнообразных дел для меня. При том в разных частях города, сообщив, что если я сегодня не успею что-то раздобыть, то это можно оставить на завтра, что нет ничего срочного и чтобы я не торопилась. Было очевидно, что его цель просто выпроводить меня из офиса. Что же, не буду вам мешать, господин хороший!

Ближайшие два дня решила в офисе не появляться. Тем более некоторых препаратов, которые он меня попросил приобрести в малоизвестной в широких кругах аптеке, в наличии не было. Мне пришлось их заказать, а доставили их только через день. А еще я почему-то внутренне злилась. Нет, ни из-за Оксаны. Про то, с кем Глеб крутит романы, в эти дни я действительно не думала. Мне было дико любопытно узнать, что за нечисть разлеглась у нас в офисе. И, да кабинет Кристовского я стала воспринимать как «наш».

Но самое сложное было в том, что мне совершенно не с кем было поделиться своими размышлениями о личности загадочной барышни. Юлька работала на Гросса, а они с моем шефом явно друг друга недолюбливали. С Марь Наумовной у него вроде бы хорошие отношения, но я не была уверена, что его не оскорбит то, что я обсуждаю работу у него за спиной. Конечно, расписку о неразглашение он с меня не брал, но прямо дал понять, что сфера деятельности у нас конфиденциальная. И расплата за нарушения будет много строже, чем денежный штраф. Размышляя обо всём этом, я по старой студенческой привычке направила колеса своего самоката в библиотеку. И только, когда приехала на место, осознала, что не знаю, что спросить. Ну, ведь не «Спящую красавицу» же!

В библиотеке как всегда было тихо и пустынно. Большие окна щедро лили свет, но он растворялся в этом помещение, будто боясь нарушить сумрачный покой. Как на кладбище, блин! За несколькими столами корпели тощие и сутулые студенты. Сразу ясно: заучки. До сессии было еще далеко. Поэтому «приличные люди» сюда пока не наведывались. Чуть дальше примостились ребята постарше. Видимо, аспиранты. Наверняка, учатся и работают, может быть и семьи уже есть, вот и выкраивают любую свободную минутку, чтобы позаниматься. Возле самого входа в хранилище заняли соседние столы два взрослых мужчины, оба лет за пятьдесят, лысоватые, с очерченными и видными даже издалека пузиками: типичные «вечные» кандидаты наук. Работают над очередными статьями, в надежде через пару лет защитить докторскую. Но она часто так и откладывается, приходя вместе с почетной пенсией. За совокупность заслуг, так сказать. Нет, здесь мне никто не поможет.

— Девушка, добрый день. Может быть, я могу вам чем-то помочь? — это предложение точно относилось ко мне.

Сомневаясь, то ли извиниться и быстро уйти отсюда, то ли попытаться найти хоть что-то, обернулась.

— Мария Наумовна?

— Варюша? — выпалили мы хором.

— Что вы здесь делаете?

— Я здесь работаю. А ты?

— А я ищу книгу…

— Для Глеба?

— Нет, для себя…

— Понятно. Сложное дело, и ты хочешь выручить хозяина, — меня зацепило как она произнесло слово «хозяин»: так говорят о владельце кота или собаки. — Похвально.

— Нет. Это я для себя. Хотела кое с чем разобраться, — я пыталась не вдаваться в подробности.

— Боишься сказать? Понимаю. Но хотя бы намекни… Может быть, смогу что-то предложить? Я хорошо изучила местные архивы.

Я замялась. Лисович действительно единственная, кто сейчас может мне помочь. Но что скажет Глеб?

— Меня интересует информация о том, кто и как жил в наших краях в XV веке… Что-то необычное, — наконец вымолвила я.

— Да уж. Что уж за дело там у Глеба, что ему приходится так глубоко копать, — ответила Мария Наумовна. — Но подожди, посмотрю, что есть.

Минут через пятнадцать она вернулась, везя в тележке три толстых тома. Здесь было описание раннего славянского фольклора, перепечатка старых домовых книг и дневники-наблюдения немецкого воина тех времён, при том переведенные с ранненововерхнемецкого языка, прородителя современного немецкого.

— Вот всё что есть, — развела рука ми старушка. — Фольклористы часто фиксировали то, что многие люди считали сказками, а в этом было зерно истины.

На днях я слышала уже нечто похожее, значит на эту книгу нужно обратить особое внимание.

— На домовую особо не рассчитывай. Раньше перепись населения: кто родился, женился, помер вели при церквях. А они деревянные были, горели… Так потом восстанавливали, что могли. Ну а воин этот знатный этнограф был. Интересно свои наблюдения описал, может, чего дельного для тебя заметил.

Мария Наумовна тактично оставила меня наедине с книгами. Просидев до самой темноты убедилась, что никаких воспоминаний о той, которая нетленно лежала сейчас у Кристовского на столе не было. Или я не смогла их разглядеть.

— Варюш, ты еще долго, — тихонько поинтересовалась Лисович.

Оглядевшись, поняла, что мы остались вдвоём в опустевшем зале.

— Ой, всё, ухожу, извини, что задерживаю вас.

— Да, ничего, мне некуда спешить. Нашла что?

— Нет. Ничего. Может от того, что не знаю, что искать.

— Всяко бывает. Ты заходи. Иногда знание само тебя находит. Но нужно продолжать поиск.

На улице было сухо, а значит минут десять, и буду дома. Но не выдержала. Перед тем, как ехать к себе, решила заскочить в офис. Если Глеб спросит, скажу, что решила оставить покупки, чтобы не разбить, а на самом деле хотела хотя бы одним глазком подглядеть, что там и как в лаборатории.

Даже в подъезде свет был выключен. Подсветив себе телефоном, поднялась по лестнице. Дверь была плотно закрыта. Дернув ручку убедилась, что на замок. Легким стуком предупредила о своём приходе, потом громко позвякала ключами. Затем отперла и вошла.

Девушка также недвижимо покоилась на столе, как и когда я уходила. Вокруг неё Кристовский расположил штук двадцать маленьких свечек. Они повторяли контур её тела. Руки незнакомки покоились вдоль тела, не касаясь длинной юбки сарафана. На груди лежал крупный камень. Приблизившись, смогла разглядеть, что на нём высечена древняя руна.

— Отлично, что ты вернулась! — будто бы не он сам меня выпроводил, произнёс Глеб, поднимая голову.

Оказывается я не заметила его, сидя задремавшего прямо возле нетленной девы. Шеф выглядел бледным и усталым. Под глазами лежали круглые, серо-синие тени. Волосы были взлохмачены. Мне вдруг стало невероятно жаль его. Неужели он все эти дни ничего не ел. Нет, с моей стороны было опрометчиво слушаться его. Надо было еще вчера заскочить — проверить.

— А то мне нужно в одно место сгонять, а я боюсь её одну оставлять. Хорошо, что ты пришла — посидишь с ней.

«Посидеть с ней?» — капслоком загорелось у меня в голове. Он значит боится её одну оставлять, а я боюсь с ней одна оставаться! Нет! Это полностью исключено: практические ночью, торчать в прибежище черного мага с какой-то зомби или вампиршей? Нет-нет! Лучше сразу меня в печь садите!

Но не успела я выдать свою тираду, как Глеб, противореча самому себе, заявил:

— Нет-нет, ты нужна мне, — он огляделся, будто искал в помещение вторую ассистентку. — Решено. Едем вместе, — я облегченно выдохнула, с Глебом мне было ничего не страшно. — Кооот! — позвал медиум.

А что эта тварь умеет откликаться? Я думала, что он только молоко лакает да шерсть ровным слоем по кабинету распределяет, видимо, думая, что это ценный артефакт.

Тихонько мяукнув, серый кардинал появилась из-за угла шкафа.

— Остаёшься здесь. Следи за ней, — Глеб взглядом указал на тело. — Мы скоро вернёмся.