Азимар. Шрамы твоей души

Глава 21

– Кто в домике живет? Мышки-норушки, пожалуйста-пожалуйста, давайте вы будете ещё живыми. Великий Гарттон, будь благосклонен. Пусть эти зверюги ещё дышат.

Стефани зажгла лампу и прошла в комнату с клетками. С замиранием сердца осматривала клетку за клеткой. Живой оказалась только одна мышь и та, при виде Стефани испустила дух. Девушка схватила валяющуюся неподалеку палочку, просунула сквозь прутья и потыкала в зверька.

– Нет. Нет. Не умирай. Ты же просто спишь? Да?

«Конечно. Кверху лапками. Смотри, они так все легли отдохнуть».

Стефани разочарованно простонала, но поднялась, дважды пересчитала клетки, чтобы не ошибиться, забрала нужный эликсир и понеслась обратно.

Прошлое наслаивалось на страшное настоящее, накатывая волнами ужаса. Она снова бежит и снова надеется, что её родной человек выживет. И снова врывается в комнату, замирая на пороге, и снова кричит, но уже другое имя:

– Лиам!

– Стеф…

Она заплакала и засмеялась одновременно. Он дождался её, не сдался.

«Он услышал меня?»

– Сквозняк по коже сказал, что кто-то пришел, – донесся голос Лиама. – Я надеюсь, что это все-таки ты.

Стефани откупорила зелье и помогла ему выпить. Лиам сморщился.

– Сколько мышей выжило? – спросил он и выставил вперед руки с оттопыренными пальцами. Пока она размышляла говорить ему правду или нет, добавил: – Не надо щадить моё самолюбие. Половина? Три?

Она согнула его пальцы, оставляя только один, а потом и его убрала.

– Ясно, – разочарованно сказал он и отвернулся.

Стефани стянула со своего лица платок, наклонилась и поцеловала его в уголок рта.

– С ума сошла! – возмутился Лиам, резко поворачивая голову. – Ты можешь заразиться! Я так и не понял, как эта болезнь передается! А если моё зелье не работает?!

– Тогда уже всё остальное будет неважно, – прошептала она и снова поцеловала его.

Лиам попытался сопротивляться, но она обхватила его голову руками, не давая отвернуться, и снова поцеловала в самые губы. Её слезы упали ему на лицо, и Лиам обнял её, ласково провел ладонью по спине.

Ей было неудобно, тело затекло, но она не хотела отстраняться, не желая быть вдали даже минуту. Когда его рука ослабела и сползла с её спины, Стефани испуганно ахнула, но увидев, что он просто заснул, спрятала лицо в ладонях, пытаясь успокоиться.

– Как он?

Стефани подпрыгнула от неожиданности.

– Не надо так пугаться, – иронично добавил Келлен.

– А нечего подкрадываться! – зло прошипела она.

– Я еды принес, – просто сказал следопыт, не обращая внимания на её тон. – Пошли на кухню.

Стефани подоткнула одеяло Лиаму, ласковым жестом поправила его упавшие на лицо локоны, а потом вышла вслед за Келленом. Она быстро смахнула пыль со стола, подтянула стулья. Наемник достал из сумки свертки с пирогами, булочками, сушеным мясом. Стефани оставила часть для Лиама, снова завернула в бумагу, чтобы не засохло, себе взяла совсем чуть-чуть. Аппетита в этом месте не было, она ела только потому, что знала: силы ещё понадобятся.

– Что с тобой? – спросил Келлен, внимательно изучая её. – Ты сама не своя. Возле Лиама отживаешь, а когда отходишь в сторону, взять что-либо или просто перемещаешься по дому, ты словно сжимаешься от ужаса, лицо бледнеет, никуда не смотришь, строго в пол перед собой, – он обвел глазами кухню. – Это просто дом. Что не так?

– Ничего, неприятные воспоминания и всё, – пробормотала она.

– Чашка на столе, сгнившая и ставшая частью за долгие годы в кастрюле еда, незаправленная кровать, раскрытая книга, которую так и бросили, где читали, засохшие цветы в вазе, вещи, которые не забрали в новый дом… Всё указывает, что живший здесь человек просто взял и ушел, все побросав. Ни разу не видел, чтобы неприятных воспоминаний избегали подобным образом, особенно если учитывать материальное положение любого пограничника, – Стефани хранила молчание, не собираясь ничего ему объяснять. Келлен понял, что ответа не последует, и решил спросить: – Интересно, а кто закрыл ставни и сам дом? Навряд ли хозяйка сюда приходила до этого дня.

– Попросила соседку, – буркнула Стефани и отодвинула от себя кусочек булочки, теперь есть окончательно перехотелось.

Келлен поднялся, сгреб еду в обе руки.

– Поднимайся, поедим у Лиама.

Стефани прихватила с собой несколько тарелок и, бросая на наемника благодарные взгляды, поспешила в соседнюю комнату. Есть на кухне не хотела. Да и оставлять Лиама одного было тревожно. Девушка положила на пол покрывало, поставила тарелки, уселась, прислоняясь спиной к кровати Лиама. Келлен сел напротив неё. Стефани улыбнулась. Если не смотреть по бокам, то можно и расслабиться.

– Болит? – он бросил взгляд на её руку, которой она старалась ничего не брать.

– У Рейтана не голова, а чугунный котелок для супа! – проворчала она. – Если бы я знала, что будет так больно, то врезала бы ногой между ног!

Келлен поморщился, очевидно, представляя в красках эту картину.

– Что вы с ним делили в этот раз?

– Он догадался из-за кого я здесь, стал кричать, я разозлилась…

– В общем, ничего нового, – перебил её Келлен. – Зачем бегала в Нижний город? Приносила Лиаму зелья?

Стефани потянулась за куском пирога, собираясь проигнорировать его вопрос.

– У тебя всегда должен быть заранее заготовленный ответ, чтобы не провоцировать чужое любопытство, – сказал следопыт.

Она подняла на него взгляд, смотря прямо в глаза.

– Кел, я в доме, куда не собиралась никогда возвращаться, опять поссорилась с Рейтаном, у меня болит рука, а мой любимый человек может умереть! Я устала, Кел. От всего. Кругом царит отчаяние и смерть. Можно, я не буду притворяться хотя бы с другом? Я ценю твои советы и стараюсь следовать, хоть ты и не видишь, но прошу, давай не сегодня.

– Именно поэтому друзья страшнее врагов, с ними не притворяешься, с ними становишься собой…

– Если ты сейчас не заткнешься, я засуну кляп тебе в рот! – зло выпалила она, перебивая. – Так понятно?!

– Вполне, – он сдержал улыбку, но не веселые искорки в глазах.

Стефани сердилась и механически поглощала еду, которая как по волшебству оказывалась под рукой. Немного успокоившись, девушка заметила «волшебника». Келлен словно невзначай для неё пододвигал новый кусок выпечки ближе к её руке. Поняв, что попался, следопыт с невозмутимым видом забрал остальное и принялся жевать.

– Спасибо, – прошептала она, тронутая его заботой.

– Пожалуйста, – сразу же ответил наемник.

– Ты же не спросил за что? – удивилась Стефани.

– Какая разница.

Девушка покачала головой и цокнула. Келлен поднялся и стал собираться.

– Можешь остаться на ночь здесь, в соседней комнате есть ещё одна кровать.

– Не, спать на пыльной старой кровати с клопами, то ещё удовольствие, – губы Келлена скривились в усмешке. – Я в таверне комнату снимаю, там тепло и чисто, да и помыться хочу, но ты развлекайся. Счастливо оставаться в приятной компании.

– Какой же ты мерзкий, – бросила ему вдогонку девушка.

– Дверь закрой, а то вашу сладкую парочку помимо клопов навестят ещё полуживые люди, что бродят по округе в поисках пристанища, – с издевкой сказал наемник и вышел.

Стефани торопливо закрыла дверь и бросилась в комнату, где спал Лиам, нашла свою старую пижаму, надела. Отсыревшие вещи неприятно касались тела, добавляя озноба. Она аккуратно, стараясь не тревожить мужчину, легла рядом, прижалась к его боку, поправила одеяло и закрыла глаза. Сначала внутри всё мелко тряслось от страха, но постепенно размеренное дыхание Лиама успокоило её, вызвало умиротворение, погружая в задумчивость.

Если бы всё сложилось иначе, так всё и было бы? Она бы жила в доме, доставшимся ей от родителей, вместе с мужем, вот так засыпала рядом с ним, устав после тяжелого рабочего дня? Они жили бы скромно, но счастливо? Со временем бы появились дети? Если бы всё сложилось иначе…

Она часто просыпалась, проверяла: дышит ли он – потом долго не могла заснуть, невольно прислушиваясь к звукам в ночи: поскрипывание половиц, шуршание мышей, что чувствовали себя полноправными хозяевами некогда покинутого дома, вой монстров, снова пришедших на пир людской трагедии, чей-то плач.

Сквозь сон почувствовав чье-то прикосновение, Стефани громко закричала, подскакивая и пытаясь отползти дальше от угрозы.

– Милостивая Ксандора, – облегченно прошептала она, когда поняла, что это Лиам, проснувшись, дотронулся до неё. Она тут же стала успокаивающе гладить его по голове, давая понять, что всё в порядке, хотя у самой внутри всё ещё мелко тряслось от испуга. – Совсем дерганная стала…

«Вернуться бы в то время, когда…

Хватит. Есть здесь и сейчас».

– Какой смысл предаваться воспоминаниям, – жестко сказала сама себе Стефани, откинула одеяло, собираясь вылезти. Её тут же пробрал озноб: дом уже несколько лет не отапливался, и температура внутри была немногим больше той, что снаружи.

«А-а-а-а… Пусть все катится в хаос».

И она снова нырнула к Лиаму под бок, прижалась, накрыла обоих одеялом, блаженно прикрыла глаза, наслаждаясь теплом.

– Я ещё жив, – сказал Лиам. – Это радует. Стеф, знаешь, чего я сейчас хочу? – Стефани сжала его руку, давая понять, что слушает. Он мечтательно улыбнулся. – Хочу увидеть тебя, а ещё услышать твой голос. Очень надеюсь, что последствия этой болезни обратимы, иначе…– его голос дрогнул, а потом Лиам грустно усмехнулся. – Забавно, правда? Ещё вчера я мечтал просто выжить, а сегодня, когда мне стало лучше, думаю о том, что если ко мне не вернется слух и зрение, то и жизнь мне не нужна… Я стану обузой…

«Не говори так».

Стефани поцеловала его, пытаясь прогнать страшные слова, зависшие в воздухе. Думать об этом не хотела. Лиам жив, это главное, с остальным они потом разберутся. Если потребуется, она будет его руками и глазами. Его знания и её возможности – они вместе изготовят лекарство и от последствий болезни.

«Не любовью единой сыт будешь…»

Она опомнилась и всё-таки выбралась из постели. Сапоги и куртку надела прямо поверх пижамы, помогла сесть Лиаму, укутала его в одеяло, принесла еды и воды, хотела сама накормить, но он стал сердиться, поэтому вложила в руки тарелку и села рядом, с улыбкой смотря, как он ест.

– В комнате есть кто-то ещё? Или это ты так пристально смотришь на меня? – спросил он. Стефани оглянулась и поежилась. Лиам предложил: – Коснись три раза меня – нет, два раза – да.

Стефани мягко дотронулась до его руки. Он нахмурился и продолжил есть. Довольно скоро Лиама снова стало клонить в сон, она помогла ему лечь и держала за руку, пока он не уснул.

На улице что-то происходило, крики людей становились всё громче. У Стефани боролись противоречивые желания: выглянуть и посмотреть, или подпереть дверь ещё чем-нибудь для надежности.

«На что там смотреть? Уже ж проходили. Монстры там».

Девушка взяла кресло и потянула к двери, решив, что дополнительное препятствие лишним не будет. Довольно отряхнула руки, невольно радуясь, что Лиам не слышит ужаса, творящегося снаружи. Воды ещё на какое-то время хватит, главное, что сюда никто не проникнет…

В бывшей комнате родителей раздался звон разбитого окна. Стефани попыталась выхватить свои кинжалы, но руки коснулись лишь пустоты: пояс остался в комнате, где спал Лиам. Грохот и шум ломающейся мебели, на мгновение воцарившаяся тишина, а потом вопль Келлена:

– Закрывай ставни!

Стефани бросилась к нему в комнату, замерла на пороге, холодея от ужаса. Наемник отчаянно сражался с волаком, который пробрался внутрь. Ещё один мертвый монстр лежал в луже собственной крови. Разбилось ещё одно окно. Добежать до комнаты Лиама у неё не получилось, в коридоре ей перегородил дорогу, шумно потягивая носом воздух, волак.

– Сюда! – закричала Стефани, отвлекая на себя, не давая свернуть в комнату спящего мужчины. – Я здесь!

Животная ярость вспыхнула в глазах монстра. Рванули с места одновременно и волак, и человек. Щелчок челюсти у самой её спины придал дополнительного ускорения. Стефани метнулась в кухню, схватила двумя руками с плиты чугунную сковородку и резко развернулась, со всей силы приложила её об голову монстра, а затем ещё раз и ещё, не давая волаку опомниться. Теснота пространства и мебель не позволяли остроконечному хвосту чудища нанести серьёзные раны Стефани, хотя всё же пару раз получилось достать до плеча, оставляя царапины. Очередной удар сковородой пришелся по воздуху, минуя волака. Девушка устало опустила руки, тяжело дышала, не веря, что все позади. Под ногами лежал монстр, убитый прилетевшим кинжалом Келлена. Следопыт окинул взглядом забрызганную кровью одежду девушки.

– Ранена?

Стефани лишь качнула головой, не в силах говорить. Келлен забрал свой кинжал и поспешил закрыть ставни. Девушка побежала в комнату к Лиаму, плотно закрыла окна, снова взяла в руки сковороду, напрочь забыв про лежащие на полу кинжалы, и пошла проверять остальные ставни. В комнате, с которой и началось вторжение, Стефани поскользнулась на крови, пытаясь удержать равновесие, схватилась за занавески, обрывая их. На шум прибежал Келлен. Увидев, что с ней всё в порядке, сердито прошептал:

– Тише! Ты не представляешь, какой сейчас хаос на улицах! Никогда такого не видел. Если честно, не думал, что в наших лесах обитает столько тварей.

Они вернулись в комнату с Лиамом, уселись на пол, устало прислонились к стене и вытянули вперед ноги.

– Вот ведь, – усмехнулся Келлен, – дрыхнет и даже не знает, что мир гибнет.

– Не говори так, – прошептала она.

Стефани дотянулась до валяющихся неподалеку остатков тряпки, которые она порезала вчера на лоскуты, и стала оттирать руки от крови. На улице стоял невообразимый шум: звон стекла, крики, что-то ломалось, очевидно, особо хлипкие деревянные конструкции соседних домов под лапами чудищ. Попытки проникнуть и внутрь дома, где пряталась Стефани с мужчинами, тоже не раз возобновлялись, приводя её и Келлена в боевую готовность. Оба подскакивали, сжимая в руках оружие, собираясь в случае необходимости дать отпор монстрам. И всё это под мирное сопение Лиама.

Что-то изменилось. Звуки стали иными. Дополнились чьей-то отборной руганью. Стефани и Келлен переглянулись и заулыбались, облегченно выдыхая.

– Наши, – прошептал следопыт.

Звучащая в голосах мужчин и крепких выражениях ярость сменилась задором, а потом и веселым перекрикиванием, оповещая, что люди отстояли свою территорию. Входная дверь от ударов затряслась.

– Стефани! Ты здесь? – громко звал Рейтан, продолжая колотить кулаком.

– Открывай, знаешь же, что если не сделаешь, то снесет дверь, – усмехнулся Келлен, видя нерешительность девушки.

– Сейчас, – крикнула Стефани и поспешила в коридор.

Рейтан прекратил ломиться в дверь, терпеливо дожидаясь, пока она отодвинет кресло и откроет замок. Глава клана стоял на пороге, опирался на свой мощный топор и тяжело дышал, не отойдя от ожесточенного сражения. Его оружие было залито чьей-то кровью. Синие глаза сияли боевым огнем и бегло осматривали Стефани. Девушка замерла, не зная, что от него ожидать. Рейтан сделал шаг навстречу, схватил свободной рукой и притянул к себе.

– Я боялся не успеть, – сказал он. – Говорил же, сидеть в Транре. Никогда меня не слушаешь…

Рейтан заметил Келлена, что вышел из комнаты и остановился неподалеку.

– Рейтан, – она постаралась мягко освободиться от его объятий, – спасибо, что пришел на помощь этим людям.

– Мне плевать на этих людей. Я здесь ради тебя, – сердито сказал глава клана, а потом снова посмотрел на Келлена. – Отведи её в Транр, пока твари не вернулись.

Гнев мгновенно зажег её, но Стефани успела остановить готовые сорваться слова. Прежде чем заговорить, она смягчила интонацию, добавляя просящие нотки.

– Рейтан, я не могу уйти сейчас. Я вернусь в Транр, но позже.

Взгляд Рейтана метнулся в сторону дальней комнаты. Вспыхнувшая в его глазах ненависть испугала Стефани, девушка преградила ему дорогу, но наемник отмахнулся от неё, сделал ещё несколько шагов. Келлен опередил его и замер у двери в комнату Лиама, скрестил руки на груди, принимая безразличный, расслабленный вид.

– Убьешь его? – спросил следопыт, смотря прямо Рейтану в глаза. – Это решит твою проблему? Позволит добиться взаимности?

– А твоя помощь её бледному отребью помогает? Позволяет добиться взаимности? – прорычал глава клана.

Они молча сверлили друг друга глазами: яростные синие глаза Рейтана и холодные темные, как сама ночь, глаза Келлена. Стефани боялась пошевелиться, старалась лишний раз не делать вздох, чтобы её не заметили.

Рейтана позвали, он размашистым шагом вышел, громко захлопывая за собой дверь. Девушка дошла до стены и вымученно прислонилась к ней спиной.

– Спасибо, Кел…

Следопыт молча вышел следом за Рейтаном.

– Блеск! – простонала Стефани, а потом сердито выкрикнула. – Катитесь все в подземелье хаоса и оставьте меня в покое! Когда же это всё закончится?

Решив, что работа сможет унять её разгулявшийся гнев, она стала вытаскивать тела мертвых монстров на улицу.

– Свет клином на мне сошелся, что ли… – бормотала она сама себе под нос, таща за лапы следующего волака, – такое ощущение, что других женщин не осталось… зачем я им вообще сдалась… ладно б красавица была, а то самая обычная…

Стефани разогнулась и устало перевела дух, вытирая с лица пот, что градом катил от перетасканных тяжестей. Тела трех монстров, которых они с Келленом убили, лежали почти у самого порога. Девушка осмотрелась, ища, куда можно было их дальше деть. Келлен не врал, судя по открывшейся картине, мир действительно погибал. Повсюду, куда только доставал взор, лежали изувеченные тела жертв, как с одной, так и с другой стороны. Люди и монстры. Всё выглядело настолько чудовищно, что мозг в какой-то момент отказался воспринимать действительность, списав на дурной сон.

Заметив вполне здорового мужчину, осматривающего тела убитых, Стефани громко окликнула:

– Эй! Ты! Да ты!

Мужчина испуганно заозирался, его желание дать деру она прочитала по глазам и, быстро сократив расстояние, схватила за руку.

– Куда собрался?! – сердито воскликнула Стефани. – Поможешь мне! Надо развести погребальный костер! И отнести туда мертвых!

Он собирался сначала ударить нахалку, а потом увидел нашивку на куртке и благоговейно пробормотал:

– Госпожа Транадор, но было же другое распоряжение…

– Было одно, а сейчас другое, – отрезала девушка. – Другие прямоходячие ещё есть?

– Н-н-немного.

– Отлично! – сказала Стефани и, вдруг зло сузив глаза, добавила с угрозой в голосе: – Ты же не хочешь закончить, как они? – она показала рукой на растерзанные тела людей. Заметив испуг в его глазах, удовлетворенно хмыкнула. – Тогда веди всех крепких и относительно здоровых сюда. У тебя есть полчаса.

Мужчина убежал. Стефани стояла и посмеивалась, подпирая свои бока руками и обводя хозяйским взглядом развергшийся на улицах пограничников хаос.

– Ха! Мне начинает нравиться быть Транадор!

«Поехала крыша. Ну точно… Люди умирают, а она стоит и лыбится».

Стефани вспомнила, что она всё ещё в пижаме, своей старой подростковой пижаме в маленький нежный цветочек.

– Ах ты, ртан! – воскликнула она и бросилась в дом переодеваться.

Уже в привычной одежде она коснулась губами лба Лиама, проверяя не возобновился ли жар, потом вышла из дома, закрыла дверь на замок. Стефани надеялась, что Лиам проспит ещё с час. Примерно столько времени она предполагала ей понадобится, чтобы организовать работу.

«Ты же понимаешь, что тебе влетит от Рейтана».

Незаболевших оказалось не так уж и мало. У её дома собрались мужчины и женщины, у каждого в глазах была скорбь, каждый кого-то потерял. Это сразу опустило Стефани с небес на землю, напоминая о том, что всё это не забава. Они стояли и ждали, что она скажет. Ей стало страшно. Она боялась, что не справится, не сможет правдоподобно притвориться смелой, сильной, знающей, что своими действиями навлечет на них ещё большую беду.

– Спасибо, – сказала одна из женщин, – что позволили нам проводить к Ксандоре наших близких.

У Стефани перехватило дыхание, а горло сжал ком, столько боли в этих словах было. Девушка несколько раз моргнула, стараясь удержать слезы, а потом достаточно громко сказала:

– Костер разожжём в том же месте, где он был при прошлой эпидемии.

– Но это же на границе с лесом…

– Много монстров сегодня убили, – сказала Стефани. – Вероятность, что набегут новые, не так велика. Но на всякий случай носите с собой ножи.

– А какой в этом смысл? – язвительно спросил кто-то.

Они окидывали её недоверчивыми взглядами, рассматривая её дорогой костюм, оружие на поясе, куртку и нашивку. Почти у всех на лицах было написано: «Что ты можешь понимать, богатенькая дурочка, играющая в наемницу?»

– Каждый видит свой смысл, – четко проговорила Стефани. – Мне в прошлую эпидемию с помощью обычных кухонных ножей удалось отстоять свою жизнь.

Изумление на лицах некоторых сменилось узнаванием.

– Это же Тиллон! – прошелся шепот.

– Теперь Транадор, – сказала Стефани, ненавидя себя за эти слова. – Поспешите, желательно успеть до заката, свет от огня в ночи привлечет внимание.

Люди быстро разошлись. Девушка вздохнула, собираясь с духом, и направилась в Нижний город. Надо поговорить с Рейтаном раньше, чем он узнает от кого-то про её вольность. Встреченные ею наемники указали местонахождения главы клана, он был не так далеко от её дома.

«Совпадение.

Кого ты пытаешься обмануть? Себя? Он охраняет тебя. И рядом с тобой гордость ему не позволяет быть, но и оставить без защиты не может.

Замолчи».

Рейтан что-то на повышенных тонах выяснял с Келленом. Глава клана эмоционально жестикулировал, а следопыт гневно шипел в ответ. Стефани молилась Богам, чтобы не она была причиной раздора, но…

– Но как бы то ни было, мне нужно с ним поговорить, – сказала сама себе девушка и решительно направилась к спорящим.

Первым её заметил Келлен, резко замолчал, бросая на неё предупреждающие взгляды. Стефани старалась на него не смотреть, боялась растерять всю свою храбрость.

– Рейтан, – сказала она, перехватывая удивленный взгляд синих глаз. – У меня к тебе большая просьба. Людям нужно позаботиться о своих близких. Они не могут похоронить их, но один общий погребальный костер на всех решил бы проблему. Кроме того, оставлять умерших от болезни людей в домах или на улице, не самая лучшая идея.

– Они могут снести их в лес или просто в одну кучу! – возразил Рейтан. – Верхний город не одобряет костер.

Вспышку злости Стефани старательно подавила, хоть и не сразу. От сдерживаемого гнева на её щеках появился румянец.

– Ты же понимаешь, что это неправильно.

– Нет такого слова, – отрезал он, – есть только слово «приказ»! И это слово ты всё никак не выучишь!

– Рейтан… пожалуйста… это же люди… понимаешь, живые. У них кто-то умер… отец… мать… ребенок… – она запнулась, чувствуя, как перехватывает её дыхание. – Рейтан…

Стефани с мольбой всматривалась в его лицо, видела, как сменяется его гнев на задумчивость, как теплеет взгляд…

– Дым! – крикнул кто-то из наемников, указывая в сторону пограничников. – Они жгут костер!

«Что ж так быстро-то. Ещё бы какой час времени! Ртан! Ртан!»

– Кто разрешил? – гневно закричал на неё глава клана.

«Сейчас зашибет».

Стефани решила принять смерть с гордо поднятой головой.

– Я, – она прямо посмотрела ему в глаза. – Я разрешила. Транадор.

Он опешил от её ответа, мгновенно остывая, словно на него вылили ведро воды, даже плечи опустились вниз.

– Тогда зачем спрашивала у меня? – неожиданно тонким голосом проговорил Рейтан, всё ещё пребывая в шоке.

– Заручиться поддержкой главы клана никогда не будет лишним, – спокойно ответила она, отчаянно стараясь подавить подступающую истерику.

Воцарилась тишина. Стефани рискнула посмотреть на Келлена. Тот пребывал в не меньшем шоке от её наглости, чем сам Рейтан. Громкий смех главы клана заставил её вздрогнуть.

– Ты до невозможности проблемная женщина, – сказал Рейтан, отсмеявшись.

– Знаю, ты говорил мне уже, – с улыбкой ответила Стефани, испытывая в это мгновение волну признательности к мужчине, отношения с которым были такими сложными для них обоих.

Стефани, посчитав разговор законченным, поспешила обратно.

– Отвечаешь за неё головой, – услышала она голос Рейтана, а потом её нагнал Келлен.

– Я думал, он тебя убьет, – тихо сказал следопыт.

– Я тоже, – нервно хихикнула она.

– Это ж как надо любить, чтобы прощать тебе твои выходки, – задумчиво проговорил Келлен.

– Кел, у меня просьба…

– На меня твои умоляющие глаза не подействуют, поэтому не начинай, – перебил он её.

– Кел, этим людям нужна помощь. Я прошу только присмотреть за ними, ты заметишь опасность раньше остальных и сможешь предупредить, – она взяла его за рукав и дернула, заставляя посмотреть на неё.

– Так вот как это работает, – язвительно сказал Келлен, – смотришь в твои глаза и тонешь в них, а потом, как дурак, бежишь выполнять просьбу, сам не понимая, зачем это делаешь.

Слова были колючие, но выражение его глаз… ласковым. Стефани смутилась.

– Но! – усмехнулся он, снова устремляя взгляд вперед. – Со мной всё равно не сработает. Ты не настолько мне нравишься.

Когда они подошли к её дому, Келлен оставил её, сообщив, что вернется с едой позже, а пока у него дела.

Из дома донесся грохот. Стефани поспешно открыла дверь и ввалилась внутрь, сжимая в руках кинжал.

– Лиам!

– Стеф!

Лиам ходил по комнате, расставив руки, ощупывая попадающиеся предметы, пытаясь выйти и при этом не удариться ни обо что.

– Я проснулся, а тебя нет, подумал, что ты мне приснилась и… – его голос дрогнул.

– Милый, прости, что оставила тебя, – ласково проговорила она, подбегая и обнимая его. – Я никак не могла предупредить тебя…

– Тебе не за что извиняться, мог бы и догадаться, что ты вышла…

Она резко отстранилась и изумленно на него посмотрела.

– Ты слышишь?

– Что? – не понял он, а потом ошеломленно выдохнул. – Точно! Скажи мне что-нибудь ещё! Не молчи! Стеф! Мне же не показалось?!

– Милый… – прошептала она и стиснула его в объятиях.

– Я слышу… ты сказала «милый».

Она счастливо засмеялась и стала покрывать поцелуями его лицо.

– Милый… мой милый… Лиам…

Он снова и снова просил её говорить, пугаясь наступающей тишины. Стефани чуть заставила его сесть обратно на кровать, боялась, что излишнее переутомление плохо скажется.

– Я так хочу тебя увидеть, скорее бы вернулось зрение…

– Не всё сразу, – счастливая улыбка не сходила с её лица.

– Как ты нашла меня?

– Келлен сказал, что ты заболел и привел меня.

– Странно, но спасибо, – ответил Лиам.

– Мне нужно лекарство от этой болезни, – раздался голос Келлена.

Стефани тихо выругалась и с упрёком посмотрела на следопыта, который снова бесшумно подкрался и напугал её.

– Когда появилась боль в горле? – спросил Лиам, оборачиваясь на голос.

– Пять дней назад.

– Почему ещё на ногах? Обычно от первых признаков до жара проходит три дня.

– Не знаю, но с каждым днем становится хуже.

– Моё лекарство проверено только на мне, для тебя может быть смертельным.

– Ты мне его дай, а я сам решу пить или нет.

– Его надо изготовить.

– Не вижу проблем! Пошли, помогу дойти.

Стефани хотела возмутиться, но Лиам её опередил.

– Во-первых, сегодня я точно никуда не пойду, я всё ещё ничего не вижу, да и тело мелко дрожит от слабости, во-вторых, у тебя довольно бодрый голос для умирающего, поэтому время подождать есть. И в-третьих, лекарство получишь в том случае, если поклянешься никому не рассказывать о нем.

– К чему тайны? Ты не собираешься спасти всех этих умирающих бедняг на улице? – голос наемника был полон ехидства.

– Что я собираюсь или нет делать, тебя не касается, – грубо отрезал Лиам, – мои условия слышал.

– А как же «спасибо за спасение»? – съязвил Келлен.

– Спасибо за спасение, – в тон ему ответил он, – так что там с обещанием?

– Без проблем, – уже спокойно сказал следопыт.

– Когда получится изготовить, принесу.

– Завтра.

– Мы не торгуемся.

Келлен презрительно ухмыльнулся, а потом бросил ироничный взгляд на Стефани.

– Не такой уж он и милый, – сказал напоследок наемник и покинул дом так же бесшумно, как и вошел.

– Он ещё здесь? – спросил через какое-то время Лиам.

– Нет.

Он нахмурился. Стефани снова поежилась и прижалась к нему, взяла его руки в свои, задумчиво водя большим пальцем по его ладошке.

– Милый, ты ведь собираешься помочь людям? – с надеждой в голосе спросила она.

Его ответ ждала с замиранием сердца. Лиам довольно долго молчал, обдумывая.

– Стеф, если обо мне узнают, я буду сидеть в каком-нибудь подвале и постоянно что-то варить для Верхнего города. Ты видела сколько охраны возле дома того алхимика? И я не совсем уверен, что они для защиты, – он сжал её руку. – Я знаю, ты хочешь спасти этих людей. Я тоже, но… как им отдать лекарство и при этом не попасться? И где взять такое количество, чтобы хватило на всех? Или играть в Создателя и самому решать, кто будет жить, а кто нет?

Стефани не знала, что ему ответить, внутри разливалась горечь безнадежности. Как бы она хотела, чтобы таких выборов не стояло…

– Я постараюсь что-нибудь придумать… – прошептал он грустно.

– Спасибо…

***

Стефани сквозь сон почувствовала, как на неё смотрят, но глаз так и не открыла. Мороз пробрал по коже, захотелось спрятаться с головой под одеяло.

– Доброе утро, Стеф.

Его ласковый голос согрел её сердце, она улыбнулась, облегченно выдохнула, радуясь, что он рядом.

– Доброе утро, мой милый Лиам.

Перемену во взгляде колдовских глаз, что с такой любовью смотрели на неё, заметила сразу.

– Ты видишь меня! – воскликнула девушка. – Лиам! Это… это…

Она не находила слов, чтобы передать свои чувства. Сердце стучало, как сумасшедшее, а слезы счастья заструились по щекам.

– Может, я не такой уж и плохой алхимик, – широко улыбнулся он.

– Самый лучший! – воскликнула она, прижимаясь к нему всем телом.

– Есть, конечно, и недостаток в происходящем, я теперь знаю, что выгляжу как чучело. Волосы землистого цвета, как у хохотунов, а лицо ободранное, в каких-то царапинах. Меня Келлен по земле волочил, чтобы я все ухабы собрал?

– Он тебя на руках нес, я сама видела, – возмущенно проговорила Стефани. – Скорее это был Рейтан, который оставил тебя на границе районов.

– Тогда спасибо, что так легко отделался, – иронично произнес Лиам.

Тут ей нечего было возразить. В благородство Рейтана она и сама особо не верила.

– Погоди?! А где ты зеркало нашел?

– На кухне, у окна стоит. Я ходил туда пить.

– На кухню? Ночью?

– Да, – он внимательно посмотрел на неё, изучая, – а что? Не должен был?

Стефани выдавила улыбку и покачала головой.

– Как ты себя чувствуешь? – перевела разговор она.

– Весь чешусь, если честно. Очень хочется помыться. Не представляю, как ты со мной лежишь рядом. Мне самому с собой лежать противно.

– Поверь мне, это меньшее что меня беспокоило эти дни, – улыбнулась она, искренне радуясь его бодрому голосу.

– Если ты не против, то давай пойдем домой.

«Домой? Это куда?

Какая разница. Мой дом там, где Лиам».

Стефани подскочила и стала быстро собираться, радуясь, что наконец-то оставит это место навсегда. Лиам смотрел с завистью на её прыть.

– Я так ещё не могу, – проворчал он, медленно одеваясь, стараясь не делать резких движений.

Она помогла ему, а потом взяла под руку и пошла на выход, не собираясь ничего убирать, забирать с собой. Лиам в коридоре остановился и заглянул ей в глаза.

– Это ведь она, Фиона? Та девушка, что бродит в этом доме, твоя сестра?

Стефани ахнула, широко распахнула глаза, взгляд беспокойно метался по его лицу, не понимая…

– Ты… ты… тоже видишь её? – прошептала она и тут же зажала себе рот руками.

– Я всё время чувствовал чье-то присутствие, но ты уверяла, что никого больше нет. Я подумал, что это просто усталость и обман чувств, но вчера, когда ко мне вернулось зрение, смог увидеть лично. Почему не рассказала?

– Я… я не могла… – она задыхалась, слова цеплялись за горло, приходилось их выдавливать, – мне никто не поверил бы… сочли бы безумной… я и сама порой себя такой считала… её никто не видел… я приводила сюда комиссара…

– Я бы поверил, – он притянул её к себе и стал успокаивающе гладить по спине, – даже если бы ничего не увидел. Я бы поверил.

Стефани вцепилась в его одежду, сжимая её в кулаках. Тело била крупная дрожь, слезы градом текли по лицу.

– Фиона здесь не просто так, поговори с ней, – прошептал Лиам, – не уходи вот так, не оставляй её.

– Нет! Нет! – зарыдала Стефани. – Я не могу! Я… мне страшно…

– Она любила тебя при жизни, не причинит тебе вреда и после смерти. Если есть шанс отпустить её душу к Создателю, то ты должна попытаться, – он отодвинулся, с сочувствием посмотрел на неё. – Я буду рядом.

Стефани крепко сжимала его ладонь и с бешено колотящимся сердцем шла в кухню на негнущихся ногах, громко всхлипывая. Сестра ждала на том самом месте, где Стефани впервые её увидела, прямо посередине комнаты возле стола. Худенькая полупрозрачная фигура Фионы была облачена в длинное ажурное платье. Темные волосы спадали на плечи. Взгляд некогда родных глаз смотрел в пустоту, не замечая ничего.

– Фиона… – имя сорвалось с губ Стефани вместе с плачем. Она смотрела на её красивое любимое лицо и не могла насмотреться, не понимая, почему так долго боялась. Это же её сестренка. – Фиона, это я, Стефани… Фиона…

Она отпустила руку Лиама, оставляя его позади, и шагнула к сестре, желая дотронуться. Пальцы прошли насквозь, так и не коснувшись руки Фионы. Тело сотрясали рыдания, чувство утраты накрыло, как и в тот самый день, когда Стефани увидела её такой.

– Фиона… это я… ты слышишь меня… я так скучаю… так сильно скучаю…

Она обняла себя руками, чувствуя, что сейчас развалится на части, как развалилась на части её душа… снова.

– Стефани? – такой тонкий шелестящий голос… до боли родной… – Ты плачешь? Не нужно… – на бледном полупрозрачном лице появилась теплая улыбка. – Лицо распухнет от слез, и ты будешь некрасивая.

– Я не буду, не буду плакать, – прошептала Стефани, тут же размазывая слезы по щекам, сдерживая рыдания, зажимая себе рот рукой и боясь моргнуть, боясь не увидеть больше её.

– Моя малышка уже совсем взрослая стала, – с грустью в голосе проговорила Фиона, слеза скатилась по её щеке. – Прости меня. Я не смогу о тебе больше заботиться. Мне так жаль…

– Нет, Фиона… я люблю тебя… прошу не уходи… не оставляй меня…

– Я тоже люблю тебя, малышка. Не грусти, твоя боль ранит меня, твои слезы делают меня несчастной.

– А что их может успокоить?

– Зависит от того, что или кто удерживает их на земле. Покой придет, когда они получат то, чего хотят.

– Я не могу… – замотала головой Стефани, отказываясь принять правду.

Фиона дотронулась рукой её щеки и убрала дорожки слез. Почувствовав её прикосновение, Стефани тоненько взвыла и накрыла её руку своими.

– Я буду скучать и ждать тебя, но не сейчас… У тебя впереди много-много лет счастливой жизни, проживи её и за меня тоже, раз уж так вышло. Обещаешь?

Стефани кивнула и обняла сестру, тело которой на мгновение стало материальным. Ещё немного… Вот так держать её… Быть рядом… И не плакать… Фиона просила её не плакать…

– Я отпускаю тебя, – прошептала Стефани, крепко зажмурившись, продолжая сжимать в своих объятиях Фиону.

Фиона растаяла, растворилась в воздухе, словно её никогда и не было. Стефани обхватила себя руками, осела на пол, громко, протяжно закричав. Его теплые руки укачивали, губы целовали висок, тепло тела согревало, а ласковые слова убаюкивали, но… это никак не уменьшало её горя. Ведь только сегодня она потеряла сестру навсегда.