Багдадский вождь: Взлет и падение... Политический портрет Саддама Хусейна на региональном и глобальном фоне

Глава 11 1991 год: "Буря в пустыне"

Сейчас в самый раз будет сказать о вооружении, которым обладала иракская армия, противостоявшая многонациональным силам. До 1990 года Ирак считался главным покупателем российского вооружения и техники. Причем именно покупателем, так как он всегда четко платил по счетам. С 1958 по 1990 года по контрактам с Багдадом Москва получила 30,5 млрд долларов. До начала вторжения в Кувейт Ирак успел выплатить за поставленное вооружение и военную технику 22,413 млрд долларов. Кроме того, за обучение иракских специалистов, ремонт спецтехники и прочую военнотехническую помощь было перечислено 950 млн долларов. В ходе выполнения программы "технического содействия в создании объектов военного назначения и предприятий оборонного назначения" советская сторона получила еще 900 млн долларов. Всего за время военно-технического сотрудничества в Ирак было экспортировано 4630 танков (в том числе 1038 современных Т-72), 2810 БМП, 2714 БТР, 3279 артсистем, 725 противотанковых ракетных комплексов, в том числе "Конкурс" (1) и "Фагот" (2). Для ПВО было поставлено 325 зенитно-ракетных комплексов (ЗРК) различных типов, в том числе 1593 переносных — типа "Игла" (3). В Ирак было поставлено 1145 боевых и транспортных самолетов, 348 вертолетов и 41 боевой корабль.

При участии наших и югославских специалистов в городе Юсуфия были построены завод по лицензионному производству гаубиц, завод "Кадысия" — по производству пулеметов и автоматов Калашникова. Предприятие "Хаттин" по производству артиллерийских боеприпасов к орудиям полевой, зенитной и танковой артиллерии, а также реактивных систем залпового огня появилось в Искендерии. В этом же городе был построен завод "Аль-какаа", специализировавшийся на производстве пироксилиновых порохов и твердого ракетного топлива различных марок, а также завод по производству авиационных боеприпасов и бомб. Всего за время сотрудничества Москва передала Багдаду более 60 лицензий на самостоятельное производство вооружений и военной техники. Из них было реально запущено производство по 30 лицензиям. В том числе по сборке танков Т-72М1 в городе Таджи.

…На мировом политическом календаре на излете был четверг, 17 января 1991 года, когда в полночь началась война. Местная точка отсчета — 2 часа по багдадскому времени, то есть спустя чуть более суток после истечения срока, установленного резолюцией ООН о выводе иракских войск с территории Кувейта. В 2 часа по всему Ираку тревожно загудели сирены, самолеты межнациональных сил начали бомбить военные и административные объекты по всей стране. В первую очередь поражались радары и центры связи, станции дальнего радиолокационного обнаружения целей, батареи ПВО. Мощному огневому воздействию подвергались аэродромы, командные пункты и пункты связи, сосредоточения войск в Кувейте, нефтеперерабатывающие заводы и позиции баллистических ракет класса "земля-земля", особенно те, которые были нацелены на Израиль.

Багдад принял на себя главный удар ВВС многонациональных сил. Здания содрогались от многочисленных взрывов, небо было сплошь в сполохах огня из-за стрельбы зенитных орудий. Когда люди утром вышли из своих укрытий, они увидели, что президентский дворец получил значительные повреждения. Такая же участь постигла штаб-квартиру правящей партии Баас и здание министерства обороны.

Ответный огонь иракских сил ПВО был слабым. Хотя Саддаму было очевидно, что война неизбежна, первые воздушные удары многонациональных сил застали его врасплох. Он все надеялся, что противник еще несколько дней не начнет боевые действия, так как коалиция ожидала смягчения позиции Саддама, вынудив его провести несколько бессонных ночей в мучительном ожидании.

Итак, в ночь с 17 на 18 января, в 0 часов по Гринвичу (2.00 по багдадскому времени) в рамкам операции "Буря в пустыне" был нанесен воздушный удар по объектам в Ираке и Кувейте. В первые часы антииракская коалиция потеряла 3 самолета (по утверждению Багдада — 55). Рано утром 18 января Ирак нанес ответные ракетные удары по Хайфе, пригородам Тель-Авива (4) и другим населенным пунктам Израиля. Впоследствии иракские военно-воздушные силы даже не пытались бросить серьезный вызов ВВС коалиционных сил. Группа иракских истребителей пересекла границу и произвела посадку в северной части Ирака, что породило за рубежом массу версий и домыслов. Огонь средств ПВО был порой напряженным, но неточным, ибо системы управления наиболее эффективным оружием, каким являлись ракеты класса "земля-воздух", были повреждены или выведены из строя авиацией коалиционных сил.

Хотя первый удар многонациональных сил вызвал у Саддама сильнейший шок, но он довольно быстро пришел в себя. Уже в 4 часа по радио было передано президентское заявление. Хусейн возвестил: началась решительная битва, которую он назвал "матерью всех битв". Президент призывал соотечественников выстоять в этой жестокой войне и не посрамить славы отечества (5).

Утром иракцы смотрели телепередачу о явлении президента народу на одной из багдадских улиц. Люди восторженно приветствовали одетого в повседневную военную форму Саддама. Какая-то старуха исступленно припала к руке вождя, солдаты из охраны воинственно размахивали оружием. Саддам выглядел спокойным и с некоторым снисхождением смотрел на тщательно организованную демонстрацию всенародной любви народа к своему вождю.

В то же утро средства массовой информации Ирака сообщили, что в течение нескольких часов после начала воздушной атаки многонациональных сил иракские герои ПВО и храбрые соколы ВВС в воздушных боях сбили 14 вражеских самолетов. К вечеру эта цифра выросла до 44. К концу первого дня боев сообщалось, что было сбито уже 60 самолетов. (По сведениям многонациональных сил, в течение первого дня войны они потеряли 8 самолетов.)

Уже через день Ирак поспешил возвестить о своей победе. Министр информации и культуры Латиф Нусейф ад-Джасим заявил, что битва закончилась в пользу Ирака. Нация уверена в победе и идет к победе; порукой тому человеческий фактор и высокий моральный дух армии и народа. Эти доклады о славных успехах сопровождались пышной риторикой и жонглированием религиозными терминами, смысл которых заключался в том, что Ирак ведет священную войну против безбожных ставленников сатаны (6).

Взвинченные до предела иракцы обрушили проклятья на короля Саудовской Аравии Фахда за то, что тот предоставил священную землю Израилю, который разместил на его территории 60 боевых самолетов. Они также метали громы и молнии в многонациональные силы за то, что те посмели нанести удары по священным шиитским гробницам в Кербеле и Эн-Наджафе. Народ жаждал отмщения (7)…

Как и ранее бывало в кризисных ситуациях, Саддам использовал своего старшего сына Удея, чтобы тот сработал на имидж отца. Когда иностранные средства массовой информации сообщили, что жена и дети Саддама бежали из страны в Мавританию, иракское радио многократно цитировало льстивое письмо Удея отцу, в котором он прощался с ним перед тем, как якобы нелегально убыть на фронт.

В письме, в частности, говорилось: он, Удей, свято почитает отца как символ смелости, героизма и мужества, символ Ирака. Хусейн-младший уверял, что семья Саддама готова без колебаний пойти на любые жертвы во имя своей земли, своего народа. Семья готова пожертвовать ради этого даже своими детьми, жизнью своей! Удей пожелал отцу долгой жизни — ради близких, ради всего иракского народа, который чтит своего великого вождя (8).

…Саддам знал, что оборонный потенциал страны был куда как менее впечатляющим, чем это представлялось. Иракские военные операции во время ирано-иракской войны проводились в гораздо более выгодной обстановке. Мощь огня армии Ирака намного превосходила соответствующий показатель противника. Кроме того, иракские ВВС имели тогда явное превосходство в воздухе. Тем не менее сильно укрепленные иракские оборонительные позиции неоднократно прорывались слабо оснащенными иранскими войсками. И это при том, что их продвижение сопровождалось большими трудностями, связанными с использованием Багдадом химического оружия. Если бы Иран не был отрезан от главных поставщиков вооружений и если бы Саддам не получал огромную военную помощь из-за рубежа, то, несомненно, Ирак начисто проиграл бы ту войну.

Но это было тогда. Ныне же конфликт не ограничится только фронтовой полосой, и кризис в экономике, который подтолкнул Хусейна на оккупацию Кувейта, после начала войны с многонациональными силами еще больше усугубился. А затянувшаяся война разрушила бы все надежды на экономическую реконструкцию Ирака, от которой зависело и его, Хусейна, политическое будущее. Затянувшийся конфликт мог способствовать разложению нации, а в последующем и армии. Все это, с тревогой размышлял Хусейн, могло заставить его пойти на унизительный уход из Кувейта — на крайне невыгодных условиях.

Вождь денно и нощно ломал голову, как вынудить межнациональные силы быстрее начать наступательные действия в Кувейте. Он полагал, что это приведет войну к быстрому концу — пусть даже ценой больших потерь со стороны Ирака. Такой ход военных действий давал ему шанс нанести больше потерь союзническим силам и развеять иллюзии западных стран о быстрой победе. Саддам заявил, что многонациональные силы прольют не ручьи, а реки крови, а Ирак сумеет за себя постоять. Но даже если этот оптимистический сценарий провалится и ему придется уйти из Кувейта, Хусейн не видел в этом трагедии для себя лично. Ведь он, вождь нации, противостоял огромной силе и был против своей воли ввергнут в войну. Именно он, как новый Насер, бросил вызов мировому империализму!

Израиль стал первой картой, которую разыграл Саддам в попытке вынудить коалиционные силы спешно начать сухопутную операцию. Нанеся ракетные удары по израильским городам, он не только надеялся снискать одобрение арабов, но и сделать своего рода предупреждение тем странам региона, которые вошли в состав антииракской коалиции.

Хусейн исходил из того, что арабо-израильская война может расстроить единство коалиции, если она начнет сухопутную операцию в Кувейте. В первый же день войны иракский посол в Бельгии Зиад Хейдар (Ziad Haidar) (разумеется, не без подачи Саддама) признался, что решение атаковать Израиль принято и что это решение будет в ближайшее время претворено в жизнь (9). Обещание Хей дара не заставило себя долго ждать: рано утром 18 января три иракские баллистические ракеты взорвались в Тель-Авиве, а две — в портовом городе Хайфе. В окружении Саддама ракеты напыщенно окрестили "первой стратегической стрелой".

Хотя эти ракетные удары не причинили Израилю большого вреда, они и следа не оставили от первоначальной эйфории, царившей в стане коалиции после воздушных налетов на Ирак. Сами же израильтяне были в замешательстве. Впервые после образования государства их крупные города подверглись удару, нанесенному регулярной арабской армией. Получалось, что Израиль был вовлечен в бесполезную для него войну, и он ничего не мог предпринять против этого. Возмездие как основа израильской стратегии было ее краеугольным камнем на протяжении 40 лет существования еврейского государства. Но в данной ситуации возмездие было просто неуместным, ибо Израилю ни к чему было втягиваться в войну. Более того, возмездие сыграло бы на руку только Саддаму, поскольку оно отвлекло бы всеобщее внимание от кризиса в Персидском заливе. Вновь на повестку дня встали бы арабо-израильский конфликт и палестинская проблема, которая порождена им.

Оценив обстановку, израильское правительство приняло решение, которого не ожидали ни израильтяне, ни Саддам. Его суть — воздержаться от ответного удара. Конечно, решение было принято под давлением Вашингтона и других членов антииракской коалиции. В телефонном разговоре с премьером Израиля Ицхаком Шамиром президент США Буш просил его воздержаться от ответного удара, пообещав найти и уничтожить пусковые установки иракских ракет (10). В то же время в Тель-Авиве были и такие политики, которые выступали за возмездие. Так, начальник генерального штаба израильской армии генерал-лейтенант Дан Шомрон (Dan Shomron) заявил, что удар по мирному населению его страны не может остаться без ответа. А министр обороны Моше Аренс (Moshe Arens) повторил сделанное ранее заявление (оно адресовалось и США): если Израиль будет атакован, то ответит контрударом, поскольку имеет право на самооборону (11).

Но как бы там ни было, руководство Страны обетованной решило воздержаться от "удара возмездия". Это смешало карты Хусейна. Несмотря на все усилия, ему на первоначальном этапе не удалось вовлечь Израиль в конфликт. А тут еще Сирия… Она оказалась в трудном положении перед перспективой иракско-израильского столкновения. Но в конечном счете Дамаск осудил иракскую акцию. Министр обороны Сирии Мустафа Тлас (Mustafa Tlas) заявил, что Саддам вправе воевать в одиночку хоть против всего мира, но он не свободен от необходимости сохранять трезвость ума. И тем более глава Ирака не волен призывать другие страны поддержать его баталии (12). Министр иностранных дел Сирии Фарук аш-Шара (Faruk al-Shara) заверил иностранных послов в Дамаске, что Сирия не будет втянута в войну с Израилем для того, чтобы ублажить Хусейна, даже в случае израильского "удара возмездия" (13). Обозленный своей неудачей с Израилем, Саддам приказал продолжать ракетные обстрелы еврейского государства. В течение первых двух недель войны Израиль подвергался им девять раз. В результате четыре человека погибли, а двести получили ранения различной степени тяжести.

Однако применение первой "стратегической стрелы" по большому счету оказалось для Ирака бесполезным. Израиль не пошел на ответный удар, но еще больше сближался с Америкой — с молчаливого одобрения арабских членов коалиции. Более того, несколько батарей противоракетных установок "Патриот" (14) вместе с американскими расчетами разместились на израильской территории, чтобы усилить ее противоракетную оборону. Было подписано специальное двустороннее соглашение, предоставлявшее военному персоналу США в Израиле и израильским военнослужащим в Америке привилегированный статус. Тель-Авив также обратился к Вашингтону с просьбой о предоставлении ему дополнительных 13 млрд долларов в качестве помощи, в том числе: 3 млрд долларов на покрытие расходов, связанных с противостоянием Ираку, и 10 млрд долларов — на обустройство иммигрантов из числа советских евреев.

ФРГ, со своей стороны, предложила Израилю 165 млн долларов в качестве гуманитарной помощи и 700 млн долларов — военной. Тем самым Германия преследовала и другую цель — сгладить недовольство Израиля тем, что немецкие компании участвовали в разработке иракской программы совершенствования химического оружия и увеличения дальности ракеты "Скад". К февралю 1991 года Израиль уже получил первые германские военные поставки, включая средства защиты от химического и биологического оружия, а главное, американские ракеты "Патриот" (15).

И тогда Саддам пустил в ход вторую "стратегическую стрелу" из своего колчана. Это нефть. 22 января 1991 года иракцы подожгли несколько нефтяных установок в Кувейте, что вызвало буквально море огня и потоки густого едкого дыма. На первый взгляд, эта акция имела военный смысл: создавалась своего рода мощная огневая и дымовая завеса, затруднявшая действия коалиционных сил. Однако главное назначение второй "стратегической стрелы" было совсем не в этом…

Беспримерная экологическая катастрофа разразилась, когда Ирак начал выкачивать нефть в Персидский залив из месторождения Ахмади (16), что южнее города Эль-Кувейта (17), открыв задвижки на нефтяном терминале. Десятки тысяч баррелей черной жидкости, вытекавшие ежедневно, покрывали землю на площади примерно в 40 кв. км. Черный поток нефти неумолимо двигался в сторону Саудовской Аравии. А потом — вдоль саудовского побережья, угрожая очистительным заводам, которые обеспечивали королевство питьевой водой. С 21 января Ирак начал методический подрыв нефтяных резервуаров и скважин на территории Кувейта. Всего было повреждено около 1000 скважин, 727 подожжены, другие фонтанировали.

Как видим, главная миссия второй "стратегической стрелы" — привлечь внимание всего международного сообщества на катастрофические последствия войны для мирового нефтяного рынка и экологии региона.

Кстати, Саддам не впервые прибегал к такому методу — экологической "бомбе", чтобы добиться быстрого окончания войны. Так, в 1983 году иракские солдаты взорвали нефтяную вышку, расположенную западнее главной иранской нефтяной скважины на острове Харк (Kharq). Итог — иранские нефтяные скважины на восемь месяцев были выведены из строя (18).

Третьей "стратегической стрелой" Саддама стали военнопленные из западных стран. Уже в первый день войны иракские средства массовой информации призывали вооруженные силы выполнять принятый ранее закон о военнопленных и не убивать их. При этом подчеркивалось, что Ирак получит больше пользы от живых пилотов, получая от них необходимую информацию (19). Чтобы побудить людей к поиску и захвату пилотов коалиционных сил, власти объявили: каждый, кто их захватит, выполнит волю Аллаха. За пойманного летчика обещалось вознаграждение в 10 тыс. динаров (32 тыс. долларов). Жителям неиракского происхождения вознаграждение сулили поменьше — 6,25 тыс. динаров (20 тыс. долларов) (20).

20 января 1991 года семь пленных пилотов из состава ВВС союзнических сил (три американца, два англичанина, один итальянец и один кувейтец) были показаны по иракскому телевидению. Отвечая на вопросы о выполнявшихся ими боевых задачах, они давали ответы по строго написанному в Багдаде сценарию, критикуя войну против "миролюбивого Ирака". По их слабым голосам и внешнему виду было видно, что их подвергли жесткому психологическому и физическому воздействию.

Один из сбитых летчиков заявил, что среди американцев были значительные потери, и это является одной из главных причин страха пилотов летать над районами противовоздушной обороны Ирака. Военнопленный утверждал: пилоты ВВС США осознали, что у Ирака самая лучшая система ПВО, и она наносит большие потери авиации союзных сил. Поэтому офицеры американских ВВС выступают против войны. Другой пленный выразил свое мнение по поводу ее несправедливого характера в более резкой форме. В частности, он сказал, что пилоты спрашивают друг у друга, какие интересы преследует Америка в этой войне, и не могут ответить на этот вопрос. Кроме того, американские летчики якобы возмущались, насколько дешево ценит правительство США людскую кровь (21).

Но затея Саддама с третьей "стратегической стрелой" — военнопленными — также не удалась. Коалиционные силы так и не начали сухопутную операцию. Более того, грубое обращение с захваченными пилотами и угроза Багдада использовать их в качестве "живого щита" вызвали возмущение в США. Стали раздаваться призывы расширить цели войны — помимо освобождения Кувейта, добиться отстранения иракского лидера от власти. Президент Буш прямо заявил: саддамовская стратегия "живого щита" не окажет того воздействия на союзнические силы, которое ожидал Багдад. Подобное заявление сделал и британский премьер-министр Джон Мейджор (22). Он при этом добавил, что иракские вооруженные силы будут нести всю ответственность за бесчеловечные и несовместимые с международным правом действия. А что касается Саддама и других иракских руководителей, то после войны они предстанут перед судом как военные преступники. Забегая вперед, скажем, что они действительно предстанут. Но уже после другой войны, почти полтора десятилетия спустя (23)…

Судя по тому, что к военнопленным стали относиться лучше, Саддам воспринял предупреждения Запада. Однако его стремление перенести войну на сухопутный театр военных действий оставалось непреклонным. 20 января в своем втором с начала войны обращении к народу он заявил, что иракские сухопутные войска пока еще не вступили в боевые действия, и только небольшая часть ВВС участвовала в боях. Когда начнется решающая битва с использованием всех видов оружия, то жертвы со стороны коалиционных сил будут такие, что это заставит противника прекратить войну, и знамя великого Аллаха (24) гордо взовьется над Ираком (25).

Угрозы в адрес коалиции повторились через неделю, в первом после начала войны интервью Саддама иностранному журналисту. Вождь подчеркнул, что Ираку удалось сохранить баланс сил, используя только обычное оружие. А иракские вооруженные силы, несомненно, завоюют симпатии всего мира своей доблестью и отвагой. Хусейн неоднократно повторял, что добьется победы.

Затем последовали угрозы. Саддам заявил, что Ирак способен оснастить ракеты ядерными, химическими и биологическими боеголовками, и поклялся активизировать военные действия, если его принудят к этому. Он, Хусейн, молит Бога, чтобы его не вынудили применить это грозное оружие. Но он без колебаний сделает это, если обстановка примет угрожающий для Багдада характер. Подобные угрозы Саддам пускал в ход и в ирано-иракскую войну. Тогда он неоднократно предупреждал иранцев перед тем, как прибегнуть к химической атаке, и использовал это оружие против них в критические для иракской стороны моменты. Применял Саддам химическое оружие и против курдов, но уже без предупреждения. Так что средства массового уничтожения должны были стать "четвертой стратегической стрелой" из военно-политического колчана Хусейна.

Однако после массированных налетов союзной авиации главный козырь Саддама — ядерный — был выбит из его рук. По крайней мере, так считали на Западе. Ведь четыре главных иракских ядер-ных исследовательских реактора были разрушены. Хранилища химического и биологического оружия также сильно пострадали в результате воздушных ударов. Экономическая и военно-стратегическая инфраструктура Ирака безжалостно разрушалась: дороги, мосты, электростанции, нефтяные сооружения, аэродромы, системы управления и связи, тыловые объекты. Иракские военно-воздушные силы были практически парализованы. Хотя из 700 боевых самолетов была уничтожена только малая часть, ВВС не оказали сопротивления союзной авиации. Более того, в течение первых двух недель войны около 100 боевых и транспортных самолетов, включая такие высококлассные, как советские истребители МиГ-29 (26), Су-24 (27) и французские "Мираж" F-I, перелетели в Иран.

Истинные причины этого бегства в страну, с которой Ирак совсем недавно вел кровопролитную восьмилетнюю войну, до сих пор остаются загадкой. Одна из версий заключалась в том, что этот шаг якобы инициировал сам Саддам, чтобы сохранить наиболее боеспособную часть самолетного парка как стратегический резерв. (Подобным образом багдадский вождь сохранил определенное количество самолетов, отправив их в Иорданию во время ирано-иракской войны.)

Другая версия перелета иракских самолетов в Иран увязывалась с попыткой государственного переворота. В нем якобы были замешаны старшие офицеры военно-воздушных сил. Они собирались совершить переворот после того, как Саддам казнил командующего ВВС и ПВО за провал в отражении воздушных атак западной коалиции. Еще одна версия заключалась в том, что, посылая самолеты в Иран, Саддам избавился от группы потенциальных офицеров-бунтовщиков, которые могли в определенный момент выступить против его решения вести войну.

И наконец, третья версия. Воздушное бегство фактически явилось массовым дезертирством иракских пилотов, которые улетели в Иран без санкций Саддама. Западные страны решили, что Тегеран выдвинул эту версию, чтобы не дать повода обвинить себя в сговоре с Багдадом. Официальные круги Израиля со своей стороны были склонны поставить под сомнение слухи о попытке государственного переворота, подозревая, что Саддам намеренно распространил ложную информацию, чтобы заставить союзные силы поверить в то, что в его военном командовании произошел раскол (28). О правомерности такого скепсиса Израиля можно было судить и по тому факту, что не только самолеты ВВС улетели в Иран, но ранее и боевые корабли иракских ВМС попытались скрыться в соседней стране.

В этой ситуации Саддаму ничего не оставалось, как отдать приказ на ограниченные боевые операции сухопутных сил в Кувейте.

Конечно, такой шаг был сопряжен с большим риском: имея неоспоримое превосходство в воздухе, коалиционные силы могли бы нанести по иракским частям в Кувейте мощные удары. Однако, как представлялось Хусейну, этому риску противостояли численность и мощь иракской наземной группировки. А главное, это было хорошим предлогом, чтобы развернуть пропагандистскую компанию о Саддаме как об отважном рыцаре арабской нации, который нашел в себе смелость противостоять объединенным силам "мирового империализма". И если продержаться определенный период времени, то можно будет втянуть коалицию в нежелательные для нее боевые действия сухопутных сил.

29 января 1991 года передовые подразделения иракских войск, состоявшие из двух пехотных и одного танкового батальонов, пересекли кувейтскую границу в юго-восточной части. Они двинулись в направлении города Хафджи (Khafji), находящегося примерно в 40 км от границы. Иракские подразделения заняли покинутый жителями город и удерживали его два дня, отражая попытки коалиционных сил освободить Хафджи. Именно тогда американцы понесли первые потери в ходе сухопутной операции, потеряв убитыми 11 морских пехотинцев. Правда, потери иракцев в живой силе намного превышали американские: десятки убитых и сотни захваченных в плен.

Обе стороны поспешили заявить о победе в первых боях начавшейся сухопутной операции. Иракские СМИ преподнесли их как успешный "удар по дьяволу". Особенно подчеркивалось, что успех в районе Хафджи был достигнут благодаря умелому руководству вождя, тесно взаимодействовавшего с Советом революционного командования и генералитетом. Газеты, радио и телевидение постоянно напоминали: президент побывал в войсках в Басре за два дня до операции, чтобы лично изучить обстановку и отдать приказ на начало боевых действий.

Антииракская коалиция, со своей стороны, попыталась принизить значение боев за Хафджи. Командующий многонациональными силами американский генерал Норман Шварцкопф сравнил действия иракцев с укусом слона комаром (29). Так или иначе, иракцам частично удалось добиться тактической внезапности, а их способность удерживать населенный пункт в течение определенного времени была для Хусейна очень важной в чисто пропагандистском плане. Но в конечном счете иракцы все же потерпели в Кувейте поражение, не добившись конкретной военной цели. При всем при том радио Багдада трубило о том, что американский президент Буш пытался избежать встречи солдат лицом к лицу и рассчитывал на технологическое преимущество коалиции, на ведение огня с дальних позиций, чтобы избежать потерь (30).

31 января 1991 года источники коалиционных сил сообщили, что четыре иракские механизированные дивизии, насчитывавшие 60 тыс. человек личного состава и около 240 танков, начали сосредоточиваться на юго-западных рубежах Кувейта, у города Вафры (Wafra), и выдвигаться к границе с Саудовской Аравией. Но колонна, растянувшаяся на 16 км, подвергалась воздушному удару. Это привело к большим потерям, и запланированное наступление иракцев было, таким образом, сорвано.

Решение Саддама держать свои войска в открытом поле, несмотря на их явную уязвимость от авиации противника, было расценено Западом как отчаянная попытка Багдада заставить коалицию перенести стрелку войны на сухопутный театр военных действий. Президент Буш сразу же заявил, что не поддастся на эту уловку и что сухопутное наступление будет предпринято в подходящий момент (31). А что Саддам? Он в ответ заявил, что Ирак применит против США и их союзников любую силу и оружие, которое имеется в его распоряжении, — от столового ножа до оружия массового уничтожения.

Загнав себя в кувейтскую военную ловушку, Саддам попытался отвлечь общественное мнение от незаконной оккупации Кувейта и представить Ирак в качестве несчастной жертвы агрессии западных стран. Масштабы материального ущерба и потерь среди гражданского населения, вызванного воздушными налетами коалиционных сил, намеренно сильно преувеличивались. Устные заявления Хусейна и средств массовой информации были одновременно нацелены на три различные аудитории. Во-первых, на иракский народ, который уже не был так убежден, что его храбрые воины смогут нанести сокрушительные удары по коалиционным силам. А посему следовало перенацелить его возмущение на бесчеловечность западных стран, которые поддерживали развязанную Вашингтоном войну. Во-вторых, на арабские массы, которые симпатизировали стойкости иракцев и должны были оказать давление на лидеров своих стран, чтобы те помогли Багдаду, а также на арабские страны — члены западной коалиции, чтобы те прекратили боевые действия на стороне империалистов. И наконец, в-треть-их, на всех людей доброй воли, выступавших против бомбардировок Ирака и уничтожения мирного населения.

В интересах этой пропагандистской кампании западным журналистам, которые в начале войны были высланы из страны, иракские власти разрешили вернуться в страну. Это было сделано для того, чтобы репортеры воочию убедились, какой ущерб был нанесен стране в результате ударов ВВС коалиционных сил. Хотя все картины разрушений, которые предписывалось обозревать иностранным журналистам, были под строгим контролем иракских властей (они скрывали факты уничтожения военных объектов), даже постороннему наблюдателю было нетрудно самому убедиться в реальных масштабах потерь среди гражданского населения, которые значительно преувеличивались Багдадом.

Пропагандистские усилия Саддама увенчались определенным успехом. Так, в Марокко около 300 тыс. человек вышли на улицы, требуя от короля Хасана (32) объяснений по поводу участия страны в антииракской коалиции. Король Иордании Хусейн резко обвинил коалиционные силы в военных преступлениях под прикрытием резолюции ООН. Даже президент США Джордж Буш вынужден был считаться с растущим возмущением в арабском мире по поводу массированных ракетно-бомбовых ударов западных стран против Ирака. В телефонном разговоре с сирийским президентом Хафезом Асадом Буш заверил собеседника: коалиция сделала все от нее зависящее, чтобы избежать жертв среди мирного населения. Более того, американский президент, он же верховный главнокомандующий, 7 февраля 1991 года был вынужден послать министра обороны Дика Чейни и председателя комитета начальников штабов Колина Пауэлла в Саудовскую Аравию, чтобы обсудить с командованием коалиционных сил время начала сухопутной операции.

К великому огорчению Саддама, поездка двух высокопоставленных американских представителей в Эр-Рияд не изменила стратегии коалиционных сил. Вернувшись в Вашингтон, Чейни и Пауэлл доложили президенту: по мнению командования коалиционных сил, воздушные удары значительно повлияли на боеспособность и моральный дух иракских вооруженных сил, но не настолько, чтобы уже начинать сухопутную операцию. В связи с этим рекомендовалось продолжать воздушные бомбардировки примерно в течение месяца — с таким расчетом, чтобы добиться максимального эффекта.

Ничего худшего Саддаму такое развитие событий не сулило, ибо его войска в Кувейте постоянно несли большие потери, поскольку были окружены противником. Согласно официальным данным коалиционных сил, 1300 иракских танков из 4280, находившихся на кувейтском театре военных действий, были уничтожены или получили серьезные повреждения. Американцам и их союзникам удалось захватить 1100 из 3100 артиллерийских орудий, а также 800 из 2870 бронетранспортеров противника. А людские потери иракской армии на кувейтском направлении составили 50 тыс. человек (33).

Между тем мирное население Ирака оказалось на грани гуманитарной катастрофы. В Багдаде не стало электричества и питьевой воды. Такая же ситуация была и в других крупных городах. Более того, столице грозила эпидемия холеры и брюшного тифа. В начале февраля 1991 года правительство по соображениям строжайшей экономии стратегически значимых материалов было вынуждено прекратить продажу горюче-смазочных материалов. А это привело к параличу транспортной системы.

Но даже в такой, казалось бы, безвыходной для Багдада обстановке, когда встал вопрос о безоговорочном отходе иракских войск из Кувейта, Саддам сумел набрать кое-какие политические очки. 13 февраля американские бомбардировщики уничтожили бомбоубежище в Багдаде, в районе Амирия (Amiriya), в котором находились мирные жители. Погибли свыше 400 человек (в убежище находились 700 человек). Всего с начала операции "Буря в пустыне" ВВС многонациональных сил совершили 65 тыс. вылетов. Хусейн, в меньшей степени думая о жертвах и больше — о пропагандистской отдаче, обрушил всю мощь своих масс-медиа на варварство коалиционных сил. Главный аргумент Багдада — США и их западные союзники больше стремились разрушить Ирак, чем захватить его. Иностранные журналисты побывали в Амирии, и фото бездыханных людских тел вокруг бомбоубежища были показаны во всем мире.

Но вину за этот трагический инцидент американская администрация переложила на Саддама. Согласно сообщению спикера Белого дома Марлина Фицуотера (Marlin Fitzwater), бункер в Амирии являлся не чем иным, как командным пунктом, и гражданских лиц там не должно было быть вовсе. Начальник оперативного отдела комитета начальников штабов генерал Томас Келли (Thomas Kelly) пошел в этом плане дальше. Он заявил: никто не мог предположить, что Саддам Хусейн примет бесчеловечное решение — разместить мирное население на военном объекте, тем самым намеренно сделав людей мишенью. Ведь Багдад должен был знать об осведомленности США в отношении этого объекта (34).

Но как бы то ни было, этот трагический эпизод сыграл на руку Саддаму. Союзные силы вскоре заявили, что им следует перенацелить свои усилия с воздушной кампании на более ощутимые в военном плане удары по иракским войскам, находившимся в Кувейте. Что касается бомбардировок, то предпочтение следовало отдавать объектам, расположенным в глубине Ирака. Главным же для Саддама были намерения Вашингтона ускорить проведение масштабной сухопутной операции (35),

Вот на таком фоне Москва в ответ на эскалацию конфликта 12 февраля послала своего специального представителя Евгения Примакова в Багдад, чтобы обсудить возможность прекращения огня. Тут-то Саддам решил: вот он, шанс для решительного изменения обстановки: либо путем провоцирования коалиции на развертывание сухопутной операции, либо прекращения войны дипломатическим путем. После встречи с Хусейном Примаков сообщил, что характер беседы "был обнадеживающим". Они договорились, что министр иностранных дел Ирака Тарик Азиз прибудет в Москву 17 февраля для продолжения советско-иракских контактов. Воспользовавшись визитом Примакова и решением специальной сессии Совета Безопасности ООН обсудить 15 февраля вооруженный конфликт в Персидском заливе, Совет революционного командования заявил о готовности Ирака выполнить резолюцию Совбеза ООН № 660 от 1990 года о выводе иракских вооруженных сил из Кувейта.

Заявление Багдада привело весь мир в замешательство. Впервые после 2 августа 1990 года иракский президент сказал о возможности оставить Кувейт, который на протяжении последних шести месяцев считался девятнадцатой провинцией Ирака. Луч света, казалось, появился в конце туннеля. Люди в Багдаде ликовали, поскольку эта война для иракцев все больше становилась невыносимой.

Однако эйфория вскоре сменилась горьким разочарованием. Оказалось, что готовность Саддама покинуть Кувейт сопровождалась рядом условий, которые перечеркивали букву и дух резолюции СБ ООН № 660. Багдад оговаривал уход из Кувейта не только уходом Израиля из Палестины и захваченных арабских территорий на Голанских высотах и на юге Ливана, но также ставил в зависимость от отмены всех резолюций ООН против Ирака. Более того, предусмотрительный Хусейн потребовал международных гарантий признания исторических прав Ирака на землю и морскую акваторию Кувейта. Одно из условий даже предусматривало возможность продолжения оккупации этого княжества полностью или частично. Кроме того, Саддам потребовал аннулировать иракский внешний долг в сумме 80 млрд долларов и восстановить экономику страны за счет стран антииракской коалиции.

Неудивительно, что эти требования были отклонены Джорджем Бушем — он охарактеризовал их как грубейший обман. Хозяин Белого дома призвал иракские вооруженные силы и народ взять ситуацию в свои руки и заставить диктатора Хусейна уйти в отставку (36). На этот призыв президента США Хусейн ответил в своем духе — угрозой применения химического оружия. Эту же угрозу повторил постоянный представитель Ирака в ООН Абдель Амир аль-Анбари (Abd al-Amir al-Anbari). Он заявил, что если бомбардировки его страны не прекратятся, то у Багдада не будет иного выбора, кроме как применить оружие массового уничтожения.

Но номер, как говорится, не прошел. Иракская "мирная инициатива" и последующие угрозы были восприняты Вашингтоном как свидетельство безысходности ситуации, в которой оказался Саддам. В связи с этим воздушные удары усилились, а подготовка к проведению сухопутной операции набрала обороты. Хотя администрация США опровергла утверждение Франции, что дата решительного наступления уже определена, президент Буш обещал кувейтцам, что их кошмару оккупации очень скоро придет конец.

Американская оценка безысходности Саддама в кувейтской ловушке вскоре подтвердилась. 17 февраля 1991 года министр иностранных дел Ирака Тарик Азиз срочно вылетел в Москву, где подробно ознакомился с советским планом политического урегулирования военного конфликта в Персидском заливе (37). Через три дня Азиз снова прибыл в советскую столицу с разъяснением позиции Саддама. Состоялась встреча Тарика Азиза с президентом СССР Михаилом Горбачевым, продолжавшаяся 2 часа 20 минут. Советский лидер предложил оформить ее итоги в виде следующих пунктов: Ирак заявляет о полном и безоговорочном выводе войск из Кувейта; вывод войск начинается на следующий день после прекращения огня; вывод осуществляется в фиксированные сроки; после вывода из Кувейта ²/₃ иракских войск снимаются экономические санкции против Ирака; сразу после прекращения огня освобождаются военнопленные с обеих сторон; контроль за отводом войск по поручению Совета Безопасности осуществляется наблюдателями из стран, не участвующих в конфликте.

23 февраля 1991 года Тарик Азиз выступил в пресс-центре МИД СССР. Он заявил, что иракское правительство полностью поддерживает план политического урегулирования в Персидском заливе, достигнутый в ходе переговоров в Москве (38): Ирак согласен выполнить резолюцию № 660 и вывести все свои силы из Кувейта на позиции, которые они занимали 1 августа 1990 года; вывод войск начнется на следующий день после прекращения огня; вывод будет осуществлен в течение 21 дня, в том числе в течение первых 4 дней — вывод войск из столицы Кувейта; немедленно после завершения вывода войск основания для остальных резолюций СБ ООН в отношении Ирака утрачивают силу; все военнопленные будут освобождены и репатриированы в течение 3 дней после прекращения огня; прекращение огня и вывод войск будут контролировать наблюдатели или силы по поддержанию мира в соответствии с решением СБ ООН. Правда, Азиз не упомянул о пункте, в котором оговаривалось снятие экономических санкций против Ирака.

Таким образом, мир узнал, что иракский лидер принял предложение СССР, согласившись на полный и безусловный уход из Кувейта согласно резолюции Совета Безопасности ООН № 660.

И хотя, по мнению многих аналитиков, советское предложение почти совпадало с целями войны коалиционных сил, оно тем не менее способствовало отмене всех других резолюций против Ирака и, что важно, прекращению экономических санкций еще до полного вывода иракских войск из Кувейта. Соглашаясь с советским предложением, Саддам фактически воспринимал как неизбежность потерю Кувейта и утрату своего имиджа как главного поборника палестинского дела. Так что попытки Хусейна увязать свое дальнейшее пребывание у власти с освобождением арабских земель от израильской оккупации потерпели фиаско.

Объясняя свои уступки горьким, но логичным исходом неравного по силам шестимесячного противостояния западному миру, Саддам стремился подготовить иракский народ к тому, что уход из Кувейта неизбежен. Но это, пояснял вождь, будет сделано с соблюдением национального достоинства.

Однако Багдад немного запоздал с уступками. Определив уже дату изгнания иракских вооруженных сил из Кувейта (хотя она хранилась в секрете) и приняв во внимание смятение Саддама, президент Буш не мог затягивать дело. Это сыграло бы на руку иракскому лидеру. Буш заявил, что коалиция даст Саддаму Хусейну время до полуночи в субботу сделать то, что он обязан, — безоговорочно уйти из Кувейта. При этом глава американской администрации подчеркнул, что США должны услышать публичное заявление Хусейна о принятии им этих условий.

Несмотря на охватившее его отчаяние, Саддам не мог позволить себе принять этот американский ультиматум. Такая капитуляция, по его мнению, в политическом смысле была равносильна подписанию себе смертного приговора. Как привести в действие советскую мирную инициативу, которая представляла ему единственный шанс объяснить иракскому народу уход из Кувейта в качестве "великодушного шага в ответ на просьбу дружественной великой страны"?

Тарик Азиз предложил, чтобы СССР согласился на другие уступки Ирака. Одновременно этот политический зондаж сопровождался попытками втянуть коалиционные силы в войну на сухопутном театре военных действий: иракские солдаты подожгли в Кувейте почти половину из 950 кувейтских нефтяных скважин и начали массовое истребление кувейтцев.

Но хотя вооруженные силы Ирака понесли большие потери в результате воздушной кампании коалиционных сил, Саддам считал, что лучше продолжать борьбу, чем выполнить ультиматум США о безоговорочном уходе из Кувейта. Реакция Джорджа Буша на отказ Багдада выполнить требование Вашингтона последовала через несколько часов. В воскресенье, 24 февраля 1991 года, в четыре часа утра по иракскому времени американский президент объявил, что главнокомандующий коалиционными силами генерал Норман Шварцкопф получил указание использовать все необходимые силы, включая сухопутные войска, с целью изгнания иракской армии из Кувейта.

Через 12 часов после начала сухопутной операции на своем первом официальном брифинге генерал Шварцкопф проинформировал большую группу иностранных журналистов, что наступление увенчалось огромным успехом. Коалиционные силы выполнили задачу дня, понеся незначительные потери. Военные действия начались в 4.00 24 февраля в полосе 240 км на приморском, центральном (вдоль западной границы Кувейта и Ирака) и западном (на территории Ирака) направлениях. В наступлении приняли участие войска 11 стран антииракской коалиции. К утру 26 февраля на приморском направлении союзники продвинулись на 50 км и начали штурм столицы Кувейта; по иракской территории наступавшие прошли 60 км.

В самом деле, успех союзных сил был ошеломляющим. Саддам в очередной раз призвал своих солдат: лучше принять смерть, чем унижение. Взывая к постулатам ислама и цитируя суры Корана, вождь по-прежнему держался на публике уверенно и даже воинственно. Он продолжал заклинать о "славной иракской победе в самой решительной битве с мировым империализмом".

Между тем события разворачивались с поразительной быстротой, и скорое окончание сухопутной кампании генерала Шварцкопфа было предопределено. Менее чем за 48 часов боевых действий союзники сломали хребет иракской армии. Укрепленная линия обороны в Кувейте, так называемая "линия Саддама", была прорвана сухопутными войсками коалиционных сил. Иракские войска фактически оказались в окружении.

К концу первого дня боевых действий коалиционные силы взяли в плен около 14 тысяч человек, а через сутки их количество возросло до 20 тыс. и с каждым часом увеличивалось. Атакующие быстро продвигались в глубь территории Ирака. Возникла реальная угроза захвата основной магистрали Басра — Багдад и окружения элитных частей республиканской гвардии Саддама, которые занимали боевые позиции в северной части княжества. Более 370 иракских танков были уничтожены. Американская разведка доложила высшему военному руководству, что по крайней мере семь иракских дивизий (до 100 тыс. человек) не могли больше вести боевые действия.

Из своего бункера в Багдаде Хусейн с нараставшей тревогой наблюдал за развитием обстановки на фронте. От каких-либо надежд иракского лидера о нанесении поражения коалиционным силам на суше не осталось и следа. Эта война могла обернуться катастрофой, не имеющей себе равных в истории государства. А наступление многонациональных сил могло закончиться не только унизительным уходом Ирака из Кувейта, но и — самое страшное — крахом диктаторского режима.

Иракский вождь не мог не осознать последствий такого хода событий лично для себя. Он обратился с пространным обращением к народу. В полночь 25 февраля 1991 года, примерно через 40 часов после начала сухопутной операции, национальное радио сообщило: иракским вооруженным силам отдан приказ организованно отойти на позиции, которые они занимали до 1 августа 1990 года. Это следовало рассматривать как фактическое согласие с резолюцией Совета Безопасности ООН № 660 от 1990 года.

Попытку Саддама спасти положение быстро нейтрализовали Соединенные Штаты. Несмотря на поступавшие доклады об отходе иракских частей на север и телефонный звонок главы советского государства Михаила Горбачева президенту Джорджу Бушу с информацией о том, что Саддам больше не требует отмены всех резолюций ООН в качестве условий для ухода из Кувейта, администрация США оставалась непреклонной. Вашингтон заявил, что будет продолжать войну до победного конца. Белый дом потребовал, чтобы президент Саддам Хусейн лично и официально признал необходимость быстрого отвода своих войск из Кувейта и полное выполнение двенадцати резолюций Совета Безопасности ООН (39).

Ничто не могло так выбить Саддама из седла, как это требование. Публичное унижение перед арабами и всем миром было для него худшим из всех возможных сценариев — не меньшим, чем весть о фактическом разгроме его армии. При жестком авторитарном режиме, где пафосная риторика нередко заменяла конкретные дела, потеря лица лидером являлась для него самым большим бесчестием. Так что публичное признание ошибки, связанной с захватом Кувейта, в моральном плане стало для Саддама грубой оплеухой. Имидж непогрешимости президента-борца, который создавался в течение всех лет его правления, рушился на глазах. В одночасье рушилась и система страха и низкопоклонства, которая еще в недавнем прошлом служила главе режима личным щитом.

Ранним утром 26 февраля 1991 года багдадское радио передало обращение вождя к нации: героические иракские вооруженные силы продолжают организованный отход из Кувейта и завершат его к концу дня. В действительности же выполнение приказа Саддама вылилось в бегство. Но даже тут он был верен себе: чтобы избежать позора разгрома, представил бегство как иракскую победу, достигнутую вопреки всему. Громким голосом Саддам возвестил, что "аплодирует победе". Ведь Ирак противостоял тридцати странам и самому дьяволу, который прибыл с войсками противника.

Хусейн напомнил народу, что врата Константинополя открылись перед мусульманами с их первой попытки взять город. А потом от экскурса в историю перешел к современности. Вождь сказал: какое бы будущее ни ожидало Ирак, народ запомнит навсегда, что 8 августа 1990 года Кувейт стал частью Ирака… по закону и по справедливости. Народ никогда не забудет, что Кувейт был в составе Ирака в период между 8 августа 1990 года и 5 февраля 1991-го, когда начался отвод войск (40).

В свою очередь в телевизионном обращении из Белого дома Буш заявил, что Саддам стремится всеми возможными способами спасти вооруженные силы, необходимые ему для контроля над Ближним Востоком. Однако и здесь он потерпит поражение, заверил американский президент. Буш пообещал, что коалиция будет продолжать вести войну с неослабной интенсивностью. И действительно, боевой натиск союзников усилился. Вскоре коалиционные силы уничтожили 21 из 40 иракских дивизий, находившихся на кувейтском театре военных действий. Кольцо окружения республиканской гвардии в Ираке замкнулось. 26 февраля 1991 года, в 13-ю годовщину независимости Кувейта, кувейтский флаг снова начал реять над столицей Эль-Кувейт. Спустя несколько часов после речи Буша еще восемь иракских дивизий утратили боеспособность, а число военнопленных превысило 50 тыс.

Но и тут Саддам попытался сманеврировать. В личном послании председателю Совета Безопасности и генеральному секретарю ООН министр иностранных дел Тарик Азиз заявил о готовности Ирака аннулировать аннексию Кувейта, освободить всех военнопленных и заплатить военные репарации — в ответ на немедленное прекращение огня и экономических санкций против Ирака (41). Совет Безопасности это предложение немедленно отклонил. Он оставался непреклонным: Багдад должен выполнить двенадцать резолюций ООН по Ираку. Ситуация несколько разрядилась, когда постоянный иракский представитель в ООН аль-Анбари сообщил о согласии Багдада придерживаться резолюций Совета Безопасности. Но если последний иракский солдат покинул Кувейт, то больше нет оправданий для международных санкций против Ирака, сказал аль-Анбари (42).

Между тем иракские вооруженные силы, которые всего несколько дней назад являлись одними из сильнейших в регионе, понесли потери в 150 тыс. человек. Армия переживала смертельную агонию. Кувейт был утрачен, а элитная иракская республиканская гвардия наголову разбита. По большому счету, продолжать боевые действия, которые превратились в бойню обессиленного противника, для Запада стало бессмысленно.

В 5 часов утра (по иракскому времени) 28 февраля 1991 года после шести недель с начала операции "Буря в пустыне" и после 100 часов с начала сухопутных боевых действий президент Буш объявил, что многонациональные силы через три часа прекратят наступательную операцию. С нотками торжества в голосе он добавил: Кувейт освобожден, иракская армия разбита, а многонациональные силы добились замечательного успеха. По мнению Буша, теперь все зависело от иракцев — последует ли после объявления о прекращении военных действий реальное прекращение огня. Американский президент разъяснил, что Ирак не должен вести огонь против коалиционных сил, а также наносить ракетные удары, используя ракетные комплексы "Скад", против любой другой страны, не входящей в антииракскую коалицию, — с явным намеком на Израиль. Буш повелел освободить всех военнопленных и кувейтских заложников и послать в течение 48 часов военную делегацию для обсуждения всех деталей прекращения огня (43).

Ознакомившись с этим заявлением, Саддам облегченно вздохнул. Он тут же оповестил нацию, что прекращение военных действий явилось результатом славной иракской победы, поскольку удалось нанести поражение США — империи зла, террора и агрессии. Таким образом, вещал Хусейн, Ирак развеял миф об американском превосходстве. Республиканская гвардия сломала хребет агрессорам и выдворила их за пределы государственной границы. Саддам подчеркнул, что президент Буш никогда не принял бы предложение о прекращении огня, если бы он не узнал, что его войска спаслись бегством от героических воинов республиканской гвардии (44). А ведь группировка антииракской коалиции включала военные контингенты 26 государств и имела более 730 тыс. человек, примерно 5,5 тыс. танков, более 4 тыс. орудий, около 2400 самолетов и более 350 кораблей и катеров.

Тем не менее, несмотря на этот пропагандистский барабанный бой, Саддам всем своим естеством ощущал: над его политической карьерой занесен меч судьбы. За четыре дня боевых действий коалиционные силы добились того, что иранцы не смогли сделать в течение восьми лет кровавой войны: максимально ослабили и измотали иракскую армию, оккупировали важную часть иракской территории, спровоцировали массовые выступления в шиитских городах в южной части страны и поставили под угрозу режим личной власти Саддама. Потери Ирака составили: по танкам и бронетранспортерам (БТР) — до 25 процентов, по орудиям — до 35 процентов, по личному составу — до 25 процентов. К началу военных действий южная группировка вооруженных сил Ирака имела более 500 тыс. человек (всего 785 тыс.), более 4 тыс. танков (всего более 5 тыс.), более 6 тыс. орудий (всего более 8 тыс.), около 60 кораблей и катеров. Иракская авиация (более 800 самолетов) была парализована в первые же дни военных действий.

С самого начала кризиса, с лета 1990 года, Кувейт, палестинский вопрос, жизнь и безопасность иракцев — все это имело значение до тех пор, пока служило интересам сохранения режима и его лидера. И если война в зоне Персидского залива закончилась, то новый ожесточенный этап никогда не прекращавшейся борьбы за сохранение личной власти для Хусейна только начинался.

1. "Конкурс" — противотанковое орудие (ПТО): дальность стрельбы — 4 км; расчет — 2; бронепробиваемость — 500 мм; вероятность попадания — 0,9; вес — 22,5 кг; переносное.

2. "Фагот" — противотанковое орудие (ПТО): дальность стрельбы — 2 км; расчет — 3; скорострельность — 4 выс./мин; бронепробиваемость — 140 мм; вероятность попадания — 0,9; вес — 7,2 т; боекомплект — 20; на базе шасси БРДМ-2.

3. "Игла" — переносной зенитно-ракетный комплекс (ПЗРК); принят на вооружение СВ СССР в 1983 г.; предназначен для борьбы с низколетящими воздушными целями в условиях хорошей видимости. В состав ПЗРК входят зенитная управляемая ракета, пусковое устройство и система опознавания "свой-чужой". Дальность стрельбы: максимальная — 5,2 км, минимальная — 0,5 км. Максимальная скорость ракеты — 700 м/с.

4. Тель-Авив, город в Израиле, порт на побережье Средиземного моря, 354 тыс. жителей (2000 г.). Свыше 1/₂ всех промышленных предприятий страны. Основан в 1909 г.

5. Baghdad Domestic Service. January 17,1991.

6. Times (London). January 19, 1991.

7. Baghdad Domestic Service. January 18, 1991.

8. См.: Там же. 1991.17 янв.

9. Times (London). January 18,1991.

10. См.: Там же. 1991.19 янв.

11. См.: Там же.

12. Al-Thawra (Damascuss). January 21, 1991.

13. Times (London). January 21,1991.

14. "Патриот" — зенитно-управляемая ракета (ЗУР): система наведения ЗУР — комбинированная: радиокомандная, наведение через ракету и активное самонаведение (после модернизации); дальность наведения ЗУР: максимальная — 100 км, минимальная — 3 км; максимальная скорость поражаемой цели — 900—1200 м/с; дальность обнаружения цели — 170 км (в условиях сильного РЭП 80—130 км); количество сопровождаемых воздушных целей — до 100 (при наведении 9 ЗУР — до 50).

15. Times (London). February 2, 1991.

16. Ахмади (Эль-Ахмади), город в Кувейте. 105 тыс. жителей (1985 г.). Нефтеэкспортный порт Ахмади — Минаэль-Ахмади.

17. Эль-Кувейт, столица Кувейта, порт в северо-западной части Персидского залива. 28,9 тыс. жителей (1995 г.). Близ города на острове Файлака открыты остатки греческого храма IV в.

18. Times (London). January 28, 1991.

19. Baghdad Domestic Service. January 17, 1991.

20. См.: Там же. 1991.19 янв.

21. См.: Там же. 1991. 23 янв.

22. Джон Мейджор (р. 1943), премьер-министр Великобритании, лидер Консервативной партии (1990–2001 гг.). Главный секретарь казначейства в 1987–1989 гг., в июле — октябре 1989 г. — министр иностранных дел, в 1989 г. — ноябре 1990 г. — министр финансов.

23. Independent (London). January 22, 1991.

24. Аллах, имя Бога в исламе.

25. Baghdad Domestic Service. January 20,1991.

26. МиГ-29 — истребитель: экипаж — 1; максимальная взлетная масса — 18 480 кг; максимальная скорость — 2450 км/ч; потолок — 18 000 м; радиус действия — 323 км.

27. Су-24 — бомбардировщик: экипаж — 2; максимальная взлетная масса — 39 700 кг; максимальная скорость — 1400 км/ч; потолок — 11 500 м; радиус действия — 630 км.

28. Times (London). January 24, 1991.

29. См.: Там же. 1991. 2 фев.

30. Baghdad Domestic Service. January 31,1991.

31. Times (London). February 2,1991.

32. Хасан II (1929–1999), король Марокко с 1961 г.; в 1961–1963 гг., 1965–1967 гг. — одновременно глава правительства.

33. Sunday Times (London). February 16,1991.

34. Times (London). February 14,1991.

35. См.: Там же. 1991.15 фев.

36. См.: Там же. 1991.16 фев.

37. New York Times. February 22,1991.

38. Times (London). February 23, 1991.

39. New York Times. February 26, 1991.

40. Baghdad Domestic Service. February 26,1991.

41. См.: Там же. 1991. 27 фев.

42. Times (London). February 28, 1991.

43. См.: Там же.

44. Baghdad Domestic Service. February 28,1991.