Багдадский вождь: Взлет и падение... Политический портрет Саддама Хусейна на региональном и глобальном фоне

Глава 20 Ирак как геополитический плацдарм CШA

Вторжение в Ирак в 2003 году — это уже вторая война проамериканской группировки против ближневосточной страны. Для постижения логики событий есть смысл обратиться к некоторым моментам первой войны (1990–1991 годы).

Передовые отряды американцев тогда были в каких-то 150 км от Багдада. Но в столицу они благоразумно входить не стали, опасаясь затяжных боев в городе и больших жертв личного состава. Главной же причиной для Вашингтона не добивать режим Хусейна стало опасение, что его полный разгром мог бы серьезно разбалансировать военно-политическую обстановку в регионе. Тем более что тогда, на излете XX столетия, янки очень опасались роста влияния теократического режима в Иране с его более чем 60-миллионным населением, многочисленной армией и отрядами фанатичных "стражей исламской революции".

Между тем уже в наши дни стало известно, что специальное израильское подразделение ЦАХАЛ в 1992 году готовилось к операции по уничтожению Саддама Хусейна. Идея родилась сразу же после войны в Персидском заливе 1991 года, когда Ирак обстреливал Израиль ракетами "Скад". В ходе операции спецназовцы должны были десантироваться в районе Тикрита и обстрелять управляемыми ракетами похоронную процессию, в которой, как считали израильтяне, должен был находиться Саддам.

Планирование операции началось еще до того, как тесть Хусейна, на похоронах которого ожидали Хусейна, скончался вследствие тяжелой болезни. Все участники были добровольцами. В случае провала, чтобы не попасть в иракский плен, они даже готовы были покончить с собой.

Спецназовцы должны были высадиться в нескольких километрах от кладбища и выпустить по процессии две ракеты, которые наводились бы непосредственно на Хусейна. Как полагали участники операции, Саддам должен был быть одет в свою традиционную военную форму, более светлую, чем у его окружения. После завершения миссии бойцы спецназа должны были отступить к временному аэродрому, подготовленному на территории Ирака, и с него улететь на израильских десантных самолетах.

Однако начальство дало отбой, когда во время тренировок в результате несчастного случая погибли пятеро солдат. Они изображали охранников Хусейна, а остальные члены группы должны были выстрелить по ним учебной ракетой. Однако по ошибке в пусковую установку зарядили настоящий боеприпас. К тому же командование предположило, что в ответ на подобную акцию Ирак может применить биологическое оружие. Подготовка к операции была свернута.

После поражения в войне 1991 года, восстания курдов на севере и шиитов на юге Ирака политики предсказывали падение Хусейна, но ошиблись. Он сумел удержаться у власти, сплотив вокруг себя своих приверженцев, одновременно используя национальные и региональные лозунги. Америка же, оставшись после распада СССР единственной супердержавой, укрепила свое влияние в ближневосточном регионе. Существенно упрочил свои позиции как политика, главы государства и верховного главнокомандующего президент Джордж Буш-старший.

Недаром говорят, что история повторяется. Идея "маленькой победоносной войны" против Ирака оказалась востребованной и сыном Буша-старшего, американским президентом Джорджем Бушем-младшим. Тем более что он претендовал и на второй президентский срок.

Однако главная, хотя и не афишируемая причина двух войн против Ирака, которую развязали Буш-отец и Буш-сын, — экономическая. А точнее, нефтяная. Американцы стремились заполучить контроль над Ираком, вторым нефтедобывающим государством в регионе после Саудовской Аравии. Ведь свои крупнейшие нефтяные поля на Аляске Вашингтон предусмотрительно законсервировал, оставив их, так сказать, в наследство последующим поколениям американцев.

И еще одно очень важное обстоятельство. Именно Саддаму принадлежала идея объединения ближневосточных стран под эгидой Ирака — объединения в геополитически и экономически важнейшем районе, богатом энергоносителями. Этого американцы не могли допустить. Напрямую об истинных причинах вторжения они, разумеется, не говорили открыто. Вот и придумали предлог об иракских средствах массового уничтожения, который на поверку оказался мыльным пузырем. Ведь сам багдадский правитель пошел на то, чтобы разрешить инспекторам ООН (среди которых, как сообщалось, были и американские разведчики) посетить все объекты, где, по мнению Вашингтона, могло производиться или храниться ОМУ. Инспекторы так ничего и не нашли, но пропагандистскую сирену включили на полную мощь. Включились в этот процесс и сам Буш, и его приближенные, и средства массовой информации.

Но что в итоге получили американцы после второй войны? Ирак, как и Афганистан, превратился в мощный очаг террористической опасности, стал полигоном и "инкубатором" для боевиков. Сейчас здесь рекрутируются в террористические сети тысячи будущих террористов. И эти силы вполне могут быть использованы в других регионах мира.

В июле 2006 года ЦРУ проинформировало американский конгресс и администрацию Буша о том, что на иракской территории проходит подготовку великое множество террористов из-за рубежа. Затем они возвращаются к себе домой и уже там продолжают оттачивать свое преступное мастерство. Так что специалисты по арабскому миру и конфликтологии не зря судачат в кулуарах: а не получится ли так, что чем быстрее к власти придет новый диктатор и установит жесткий порядок, тем скорее Ирак перестанет быть рассадником террора? Накануне акции против режима Саддама Хусейна Россия неоднократно предупреждала США и их союзников об угрозе осложнения ситуации в Ираке. Но Вашингтон не внял предупреждениям. Развитие событий в этой стране говорит о контрпродуктивности односторонних действий на международной арене.

Разногласия вокруг Ирака негативно сказались на международном сотрудничестве в борьбе с терроризмом. Поэтому принципиально важно, чтобы вся деятельность, направленная против террористического "черного интернационала", была приведена к общему знаменателю. Очевидно, что шаги мирового сообщества на путях противодействия терроризму должны быть основаны на международном праве, согласованы и едины. Только тогда эти усилия увенчаются успехом.

Россия выступает за урегулирование ситуации в Ираке через налаживание общеиракского диалога, ориентированного на достижение национального согласия и примирения. Россия готова внести свой вклад в восстановление и возрождение этой страны как единого, стабильного и благополучного государства. Значительную роль в решении этой задачи должна сыграть ООН.

Введение войск в Ирак явилось толчком для противостояния иракцев друг другу. Несмотря на присутствие воинского контингента СЩА, здесь уже фактически идет гражданская война. За последнее время повстанцы уничтожили гораздо больше своих сограждан, чем американских солдат. Армия США не в состоянии пресечь каждодневные теракты в Ираке. А продолжение войны в Ираке отвечает прежде всего интересам "Аль-Каиды" и экстремистски настроенных политических кругов Израиля, Палестины и Ирана.

Так что самый разумный выход из создавшегося положения — отказ от военного присутствия США в Ираке. Но не все так просто. Вот один из возможных сценариев развития событий. Если Вашингтон выведет войска из Ирака, повстанцы и другие антиамериканские силы возьмут верх над нынешним правительством страны. И любое другое руководство, способное удержать власть в стране, будет антиамериканским. Ведь этими настроениями проникается все большее количество простых иракцев. Провести выборы оказалось возможным, но в спешке создать в стране, раздираемой множеством противоречий, демократию невозможно.

Утверждения Джорджа Буша о прогрессе, якобы достигнутом в Ираке, все больше и больше напоминают разглагольствования президента США Линдона Джонсона о его успехах во вьетнамской войне. Например, характеристики итогов выборов во Вьетнаме в 1968 году, которые давал Джонсон, почти не отличаются от заявлений нынешнего хозяина Белого дома, сделанных им в феврале 2005 года по поводу избрания временного парламента в Ираке. Так что вряд ли результаты деятельности в Ираке будут как-то отличаться от американских "достижений" во Вьетнаме.

Итак, в наши дни ключевая зона, в которой США продемонстрировали свое военное превосходство и дипломатическую слабость, — это Ирак. Политика Вашингтона не только отвратила от него весь мир, но внушает все большую враждебность в оккупированной стране. Одним из ключевых требований Объединенного иракского альянса, шиитской коалиции, выигравшей выборы в декабре 2005 года, был вывод американских войск. Учитывая, что сунниты оказывают им вооруженное сопротивление, союзников в Ираке у Америки остается немного.

Если Белому дому в конце концов даже и удастся хорошо подготовить воинские и полицейские контингенты Ирака, то очень вероятным итогом этого станет установление в стране военной диктатуры. Мировой опыт показывает, что такой исход возникает, когда модернизация государственных, в том числе военных, институтов опережает процесс стабилизации.

По свидетельствам американской газеты "Нью-Йорк тайме", среди военных, несущих службу в Ираке, все чаще звучат голоса недовольства: "живущие в своих удобных домах американцы даже не представляют, что война — это сплошные тяготы и боль, которые им неведомы".

…Это случилось ранним утром 19 ноября 2005 года в Хадите — городе на берегу Евфрата, расположенном в 200 км к северо-западу от Багдада. Хадита была форпостом сопротивления оккупации. Чтобы вернуть под свой контроль город с населением в 90 тыс. человек, командование послало туда воинскую часть с большим боевым опытом — 3-й полк 1-й дивизии морской пехоты. Через шесть месяцев американцы поставили лагерь возле плотины, заняли несколько полуразрушенных школьных зданий. Но установить контроль над городом им так и не удавалось.

На рассвете 19 ноября рота Kilo (К, или 11-я, по расположению этой буквы в английском алфавите — авт.) 3-го батальона выехала на патрулирование. В городском квартале Субхани морпехи встретили такси с пятью пассажирами. Из первого джипа прозвучала команда остановиться. То, что произошло дальше, было ужасным. Под четвертым джипом взорвался заряд такой силы, что весь квартал содрогнулся. Пятеро пассажиров такси (ими оказались студенты) были на месте расстреляны вместе с водителем. Группа морпехов с оружием наизготовку отправилась к ближайшим домам, и вскоре оттуда раздались выстрелы и крики.

Капрал Брайонс прибыл на место позже. В развороченном джипе он нашел тело своего друга Мигеля Террасаса, разорванное надвое, с кровавым месивом вместо лица. Он побежал к домам, где уже делали свое дело морпехи, и, когда вошел в первый из них, офицер спросил, нет ли у него при себе фотоаппарата. Так капрал, у которого был личный "Олимпус", стал "боевым фотографом". Он сфотографировал девочку, убитую выстрелом в голову, и еще четырнадцать бездыханных тел. В одном из домов он увидел старика с Кораном в руке: несчастного застрелили прямо в инвалидной коляске. Позже несколько свидетелей рассказали и о других подробностях этой бойни, жертвами которой стали в общей сложности 24 человека. Одна маленькая девочка видела, как их убивали: притворившись мертвой, она лежала под телом своего убитого брата.

Капрал Роэл Брайонс стер фотографии из памяти своего цифрового "Олимпуса". Когда он вернулся из Ирака в Калифорнию, оказалось, что стереть страшные кадры из фотокамеры просто, а из памяти — невозможно. Капрал вспоминает страшную сцену: он поднял с пола маленькую девочку, а ее мозг вылился ему на башмаки… Психоневрологи квалифицируют это как посттравматический стресс.

Многие американцы, узнавшие о бойне в Хадите, сейчас думают не о своих "геройски погибших" в Ираке солдатах, а о хладнокровно убитых мирных жителях. Это арабское название напоминает о вьетнамском селении Ми-Лай, все жители которого были уничтожены "джи-ай" почти четыре десятилетия назад. То была большая война, в которой участвовало в пять раз больше американских солдат, а потери были больше в десять раз. Напомним, что в марте 1968 года в Ми-Лай произошла ужасная резня: счет жертвам шел на сотни. Но кошмар повторился через десятилетия: снова убивают мирных граждан, а преступление снова пытаются скрыть.

Американское командование знало, что рота "К" 3-го батальона совершила преступление. Но офицеры сделали все, чтобы его скрыть: выжившим дали денег, чтобы те молчали. Командира корпуса морской пехоты генерала Майкла Хаги послали в Ирак, чтобы он "напомнил" подчиненным: на войне следует соблюдать Женевские конвенции. А где же этот генерал со своими "напоминаниями" был раньше?

Посол Ирака в ООН Самир ас-Сумайдаи потребовал провести расследование по факту гибели своего двоюродного брата, убитого во время обыска в собственном доме в Хадите. Но вот кто вступится за простых жителей, у которых нет высокопоставленных родственников? Журналисты, сопровождавшие подразделения морской пехоты в Хадите, утверждали, что во время таких обысков "дубленые загривки" не церемонятся: для них все мирные жители — потенциальные террористы. Один из репортеров видел, как группа морпехов писала ругательства на стене, а кто-то из солдат помочился прямо посреди кухни в доме, где проводился обыск. Надо ли говорить, как восприняли эти действия местные жители, — ведь для мусульман это жесточайшее оскорбление и унижение. "Двигаясь вперед во мраке ночи, грязная война с каждым шагом становится все грязнее", пессимистично резюмировала по этому поводу французская газета "Ле там"" (1).

Рассказывая о настроениях солдат и офицеров, проходящих службу в Ираке, западная печать отмечает: подавляющее их большинство с нетерпением ждет приказа о скорейшем выводе войск. Американские военачальники в Ираке не спешат с отправлением бравурных рапортов о полной и окончательной победе своему начальству в Пентагоне, как это делали их коллеги в первые годы вьетнамской войны. Сегодня они выступают с очень осторожными заявлениями, и это, по всей вероятности, отражает их тревогу о том, чего им нельзя произносить вслух. Никто из боевых генералов не осмелился сообщить политическим лидерам США реальные факты о войне. Ведь Буш твердит, что у тех, кто подвергает сомнению стратегию иракской войны, отсутствуют патриотические чувства. Но многие военные считают, что это спекуляция на патриотизме.

Сейчас сами американцы говорят о том, что их дезинформировали относительно оружия массового уничтожения, которым якобы обладал Ирак. Цена "ошибки" — более 2 тыс. погибших американских солдат, 17 тыс. остались калеками. Британский медицинский журнал "Ланцет" еще в октябре 2004-го подсчитал погибших к тому времени мирных иракцев — около 100 тыс. Но в любом случае, как полагают эксперты, количество жертв войны в Ираке занижено. Ведь ими стали не только те, чьи имена вошли в списки потерь США в ходе боевых действий, но и вернувшиеся домой "джи-ай", чья психика необратимо пострадала на войне.

И до, и после войны в Ираке американская армия сталкивается с такими проблемами, как неоправданная жестокость, неуставные отношения и тяжелые психологические травмы военнослужащих, прошедших "школу" в районе боевых действий. Только в 2005 году 22 "джи-ай", служивших в Ираке, покончили жизнь самоубийством.

Поразительно и другое: американское командование, по данным агентства Ассошиэйтед Пресс, зачастую отправляет в Ирак военнослужащих, которые уже имеют серьезные психические расстройства. При этом Пентагон нарушает свои же собственные инструкции, делающие таких солдат непригодными к службе в армии.

Еще в 1997 году американский конгресс поручил командованию провести оценку психического здоровья всего состава войск. Однако, согласно статистике Пентагона, менее 10 из 3000 военнослужащих, отправленных в Ирак до октября 2005 года, проверялись у психиатра. А солдаты с очевидными признаками душевного расстройства продолжали нести службу, несмотря на явные проявления таких симптомов. Как правило, таким бойцам выписывали антидепрессанты. Именно их бесконтрольный прием, как считается, и провоцировал попытки суицида среди "джи-ай".

Американские военные медики признают, что солдат с посттравматическим синдромом нередко вновь отправляют служить в Ирак — несмотря на то что согласно инструкции таких кандидатов следует отсеивать. По мнению экспертов, нарушать установленные правила и призывать тех рекрутов, которые к службе не годны, приходится не от хорошей жизни: сказывается нехватка личного состава, годного по всем показателям к нелегкой службе в иракских условиях. Тем более что боеспособного личного состава потребуется еще больше — в свете январского (2007 года) решения президента Джоржа Буша о дополнительной отправке в Ирак более 20 тыс. военнослужащих. Причем в топку войны бросают огромные деньги. Из 512 млрд долларов, составлявших военный бюджет 2006–2007 финансового года, 50 млрд пошло на ведение военных операций в Ираке и Афганистане в течение первой половины этого срока (2).

С тех пор как президент Буш-младший начал вторую войну в Ираке, среди американских избирателей он стал почти столь же непопулярен, как и среди иракских. К такому выводу пришел британский аналитик Гари Йонг в своей статье, опубликованной 20 марта 2006 года в британской газете "Гардиан".

Незадолго до первой войны в Персидском заливе бывший председатель комитета начальников штабов адмирал Уильям Кроу, находясь на официальном обеде со своим преемником Колином Пауэллом, предостерег его: "Война на Ближнем Востоке, в которой погибнут тысячи арабов, — какой бы благородной ни была цель — надолго ухудшит положение США в регионе. Не говоря уже об американцах, которые при этом погибнут". Сейчас эти слова приобрели новое значение.

Однако, несмотря на собственные мрачные предсказания, Кроу полагал, что военное вторжение пойдет на пользу престижу президента. "Чтобы быть великим президентом, необходимы две вещи, — сказал он Пауэллу. — Во-первых, нужна война. У каждого великого президента была своя война. Во-вторых, нужна такая война, в которой на тебя нападают".

На шестом году президентства Буша трудно припомнить хотя бы одну значительную инициативу в области его внешней политики, которая бы не предусматривала войну или хотя бы ее угрозу. На то есть причина. Это та сфера, в которой Америка обладает лидерством. На ее долю приходится 40 процентов военных расходов во всем мире, и она в семь раз превосходит своего ближайшего геополитического соперника — Китай.

Однако насколько результативна мания военного величия? Если минувшие годы правления Буша что-то доказали, так это ограниченные возможности военной мощи как инструмента международной политики. Действительно, без успешной дипломатии, плодотворных переговоров политика не в состоянии обеспечить Америке безопасность. Иначе говоря, демонстрируя силу грубым, напористым и бесцеремонным образом, Буш, возможно, утвердил свою личную власть, но утратил международный авторитет и влияние как дома, так и за границей. При рейтингах, упавших до ник-соновских показателей, многие из его коллег-республиканцев рассматривают Буша как обузу для партии. По образному выражению американской прессы, неуклюже продираясь по политическому ландшафту в поисках поддержки проигранному делу, он все больше напоминает Эрнеста Хорроудена, персонажа из "Портрета Дориана Грея". Оскар Уайльд описал его как человека, у которого нет врагов, но их с успехом заменяют тайно ненавидящие его друзья.

Обнародованная в середине марта 2006 года декларация национальной стратегии безопасности подтвердила эту негативную тенденцию. Соглашаясь в том, что дипломатия остается предпочтительным выбором для Америки, этот документ в то же время подтверждает приверженность Вашингтона идее упреждающего удара. "При необходимости, в соответствии с долгосрочными принципами самообороны, мы не исключаем возможность применения силы до нападения", — говорится в документе. Особо упомянут Иран — в контексте предостережения, что "для избежания конфронтации переговоры должны быть успешными". Смысл этих словесных экзерсисов таков: предложите своим оппонентам пряник, а потом пригрозите им кнутом, пока они будут его жевать.

Несомненно, с подобным подходом внешнеполитические позиции Америки резко ухудшились. Подобно ненормальным футбольным фанатикам, администрация Буша носилась по мировой арене, пытаясь играть с планетой, как с футбольным мячом. "Нас никто не любит, а нам наплевать", — бравировал Вашингтон. Действительно, в последовавшие за терактами 11 сентября годы Америка "носила" свою непопулярность как ленту почета. Однако когда ситуация в Ираке приняла дурной оборот, гонора у Вашингтона поубавилось. Тем более что Иран и Северная Корея явно воодушевились провалами США в Персидском заливе.

Тем временем за рубежом выборы постоянно приводят "не к тем" результатам. В Палестине у власти ХАМАС, в Гаити президентом стал Рене Преваль, протеже Жан-Батиста Аристида, свержению которого в 2004 году поспособствовали США. А Ахмед Халаби, протеже США, которого они хотели навязать иракскому народу после войны, выборы проиграл. В той же Латинской Америке, ис-покон века считавшейся задворками США, народы предпочитают лидеров, которым чужды проамериканские взгляды. Так что сегодня вопрос не в том, действительно ли развивающиеся страны готовы к демократии — как настаивает администрация Буша, а в том, готов ли Вашингтон к демократическому выбору, который делают развивающиеся страны.

Однако ключевая зона, в которой США продемонстрировали свое военное превосходство и дипломатическую слабость, — Ирак. Одним из центральных требований шиитской коалиции, выигравшей выборы в Ираке, был вывод американских войск. Учитывая, что сунниты оказывают вооруженное сопротивление американской коалиции, это означает, что союзников в Ираке у Соединенных штатов немного.

Одновременно с этим как весенний снег тает поддержка иракской войны. Проведенные в марте 2006 года опросы общественного мнения показали: 60 процентов американцев считают ошибкой отправку войск в Ирак. Более половины респондентов хотят, чтобы войска были выведены в ближайшее время. В апреле 2006 года действия Джорджа Буша на посту президента поддерживали лишь 32 процента респондентов. 60 процентов американцев, принявших участие в опросе, заявили, что работа действующего президента их не удовлетворяет.

Столь низкой поддержки действий Джорджа Буша не отмечалось ни разу за все время его правления. Вот вам следствие того, что Буш проигнорировал предостережения адмирала Кроу. Оказалось, что иракская война не имеет никакого отношения к терактам в США 11 сентября 2001 года. Само по себе это подразумевает моральную проблему обмана общественности. Причем большого обмана…

Определяющим отношением американцев к любой войне является возможность победы, объясняет профессор политологии из Университета Дьюка Кристофер Гелпи, специалист по проблемам общественного отношения к международной политике. Но вот факты, или, вернее, цифры. За последний год количество американцев, которые верят, что США "непременно победят", сократилось с 79 процентов до 22. А количество тех, кто либо уверен, что они победят, либо считает это маловероятным, возросло от 1 процента до 41.

Поэтому у Буша большие проблемы, считает Гелпи. Не та война. Не та стратегия. Не тот президент. Все не то, пессимистично заключает профессор (3).

Одним из основных событий в заокеанской политической хронике на старте 2007 года следует безусловно считать обращение Джорджа Буша к нации по поводу новой американской стратегии в Ираке. Накануне американские СМИ возвели это обращение в ранг главной речи президента за все время его руководства страной. Дело в том, что с учетом складывающейся ситуации в Ираке Бушу не оставалось ничего другого, как попытаться оправдать себя в глазах нации и всего мира, дабы не войти в мировую историю как президент, проигравший войну.

По мнению американских аналитиков, новая стратегия в отношении Ирака для нынешнего хозяина Белого дома — последняя и решающая попытка что-то изменить в этой стране и тем самым восстановить свой рейтинг, порядком подмоченный этой войной. Новая стратегия в отношении Ирака родилась не сама по себе, а прежде всего под давлением конгресса. Поэтому и Бушу, и конгрессу пришлось искать общую платформу в оценке кризисной ситуации в Ираке и выхода из нее.

Итак, 11 января 2007 года глава американской администрации в прямом эфире огласил детали этой стратегии, признанной не только нормализовать ситуацию в регионе, но и стать важным этапом в борьбе с мировым терроризмом. Перед десятками миллионов телезрителей Буш признал совершенные в ходе иракской кампании ошибки, в том числе и свои личные как руководителя государства. Он полностью осознал свою ответственность за эти ошибки.

Характеризуя сложившуюся в Ираке ситуацию, Буш впервые признал, что в этой стране идет гражданская война, что неприемлемо для американцев. В то же время он подчеркнул, что Америка не намерена в ближайшее время сворачивать иракскую кампанию. Однако, повысил голос Буш, власти Ирака не должны "бесконечно испытывать наше терпение". Если премьер-министр Нури альМалики не выполнит свое обещание разоружить как суннитские, так и шиитские группировки боевиков, "он потеряет поддержку и США, и иракского народа". Президент был вынужден признать, что предыдущие попытки нормализовать ситуацию в стране и в первую очередь в Багдаде провалились по двум причинам: нехватка войск и "недостаточная свобода действий американского командования в этой стране".

Как же следует исправить эти ошибки? По мнению Буша, в первую очередь за счет увеличения американского контингента в Ираке на более чем 20 тыс. человек — в дополнение к уже находившимся там примерно 140 тыс. Основная часть дополнительного контингента, пояснил президент, займется борьбой с террористическими группировками, действующими в иракской столице и ее пригородах.

Что касается увеличения численности американского контингента, то это, по мнению Буша, позволит не только зачищать столичные районы от боевиков, но и держать их под постоянным контролем. В то же время, по мнению президента, только иракские вооруженные силы смогут положить конец межрелигиозным столкновениям и насилию. Поэтому усиление американского военного присутствия должно сопровождаться более активными действиями с иракской стороны (4).

Буш затронул и весьма специфическую для массовой аудитории тему спецопераций на иракской территории. Ранее новые власти страны были против их проведения в шиитских районах. Буш также пообещал усилить борьбу с "боевиками, прибывшими в страну из Ирана и Сирии" (5).

В рамках новой стратегии намечены дополнительные меры по защите границ Ирака, особенно иракско-турецкой, через которую в страну, по мнению Вашингтона, проникают боевики. Запланировано усиление разведывательной деятельности американских спецслужб в регионе. Исходя из содержания новой стратегии, можно предположить, что Пентагон активизирует подготовку новой иракской армии и спецслужб.

Однако за кадром осталось следующее. Как показал опыт войны в Ираке и его оккупации, и для армии, и для спецслужб США крайне необходимы люди, знающие местные языки и реалии. Нехватка квалифицированных военных переводчиков, да и просто людей, знающих местные языки, серьезно усложнила выполнение боевых и специальных операций. В том же Ираке очень немногие из американских военнослужащих, ведущих борьбу с повстанцами и обучающих иракских солдат, говорят на арабском языке. Незнание языка, а следовательно, и менталитета, местных реалий и традиций создает большие сложности в общении "джи-ай" с местным населением, в стремлении в позитивном свете представить пребывание американских войск на иракской земле.

Поэтому с 2007 года в Америке действует специальная среднесрочная программа изучения языков. На ближайшие пять финансовых лет Пентагон заложил в бюджет сотни миллионов долларов, которые пойдут на финансирование "филологов". В частности, большие инвестиции сделаны в военный институт иностранных языков (г. Монтеррей, штат Калифорния). Выделенные средства также будут использованы для овладения языками и совершенствования лингвистических навыков военнослужащими всех рангов. Минобороны США планирует расширить языковую подготовку в трех военных академиях, а также проводить стажировки за границей с целью получения и совершенствования языковых навыков (6).

1. См.: LeTemps. 30.05.2006.

2. См.: Associated Press. 14.05.2006.

3. См.: Guardian. 20.03.2006.

4. См.: Известия. 2007.12 янв.

5. См.: Российская газета. 2007.12 янв.

6. См.: Граница России. 2006. № 12.