Барин 4. Шпион

Глава 2

Просторная аудитория Кембриджского университета сегодня оказалась переполнена. Студенты стояли даже в проходах, внимательно слушая знаменитого гостя. Профессор Зинберг был довольно тучен, однако перемещался возле доски будто молодая лань, рисуя мелом сложные схемы и формулы. Большой покатый лоб профессора покрылся испариной, однако глаза блестели как у азартного картежника.

— Итак, друзья, мы только что выяснили. Энергию нельзя полностью уничтожить. Более того, энергия может легко переходить из одного вида в другой. Вот простейший пример. Римские войны, защищая крепости, бросали со стен на атакующих камни размером с кулак. Пролетая всего двадцать пять футов, камни обретали достаточную кинетическую энергию, чтобы запросто убить человека. Даже небольшая масса тела, помноженная на ускорение — дает потрясающий эффект. Атомы в молекулах взаимодействуют между собой и содержат запас потенциальной энергии. Поэтому, например, взрывчатые вещества обладают разрушительной силой, при этом с огромной скоростью высвобождается энергия взаимодействия.

— Профессор Зинберг! — руку поднял блондин на первом ряду.– Разрешите вопрос!

— Прошу! — дружелюбно кивнул профессор.

— Адам Келли. Студент третьего курса. Скажите, возможно ли, что в будущем ученые изобретут такую мощную бомбу, которая будет способна уничтожить даже небольшой город? И не идет ли это вразрез с этическими принципами ученых?

— Хороший вопрос, Адам. Ученые относительно недавно начали изучать преобразование энергии. Уже выяснилось, например, что кинетическая энергия легко переходит в тепловую. Это экспериментально подтвердил Джеймс Джоуль. Уверяю вас, мы на пороге удивительных открытий. Во второй половине девятнадцатого века ученые наверняка заполнят множество неизвестных пробелов в науке. Что же касается мощной бомбы… думаю, да. В будущем возможно создание такой мощной бомбы, которая разрушит даже город. Я только недавно говорил об энергии взаимодействия. Этические принципы? Как вы знаете, многие ученые, в том числе и ваш покорный слуга, действительно работают над новейшими видами вооружений. Но мы создаем оружие для защиты государства, а не для нападения.

Разумовский, который сидел в пятом ряду, незаметно усмехнулся.

— Профессор Зинберг!– с места привстал невысокий курчавый юноша.– Мы знаем, что вы помогаете проектировать новые корабли для Королевского флота. Не расскажете, каких успехов удалось добиться за последнее время?

— Вы и вправду хотите, чтобы я вот так запросто выдал военную тайну? — усмехнулся профессор.– Впрочем, кое-что я действительно могу рассказать. За последние пять лет нам удалось разработать линейные корабли, оснащенные паротурбинными двигателями мощностью до восьми тысяч лошадиных сил. Только представьте себе эту колоссальную энергию! Но это далеко не предел, мои помощники продолжают трудиться в этом направлении. И все же главные отличия современных военных кораблей — мощная артиллерия и броневая защита на максимально возможной площади. Пройдет немного времени и мы создадим настоящие плавучие крепости, которые легко перемещаются со скоростью до двадцати узлов. Кстати, что касается вооружения — мы пошли по пути увеличения огневой мощи за счет увеличения калибров орудий, а не их числа. Уверяю вас, аналогов современных линейных кораблей, таких как в Англии — нет больше нигде в мире.

С места привстала темноволосая худощавая студентка.

— Профессор Зинберг, расскажите, над чем вы сейчас работаете?

Профессор улыбнулся и подошел к доске.

— Я человек скромный, но признаюсь, чрезвычайно жадный до работы. Мой круг интересов в научной сфере достаточно велик. В настоящее время, кроме разработки мощных паровых двигателей и корабельной артиллерии, мы с моим другом Уильямом Томсоном начали разрабатывать устройство под названием «тепловой насос».

Профессор быстро изобразил схему со стрелками на доске.

— Как вы знаете, третий закон термодинамики касается температуры. Когда тело остывает, его атомы и молекулы колеблются менее энергично. Существует температура, при которой прекращается всякое движение. Это минус четыреста пятьдесят девять и шестьдесят семь сотых по Фаренгейту.

Тепловой насос перемещает тепло от холодного к горячему, в противоположность природных циклов. В будущем это послужит для производства охлаждающего оборудования, понижения температуры в производственных цехах да и обычной сохранности быстро портящихся продуктов…– профессор улыбнулся.– Один из моих ассистентов уже прозвал это устройство — «холодильник».

На передних рядах аудитории рассмеялись.

Профессор Зинберг кивнул на часы над дверью.

— А теперь, друзья мои, разрешите откланяться. К сожалению, мое время расписано на несколько дней вперед. Уже к шестнадцати часам я должен быть в Лондоне, на Научном совете.

С кресла в первом ряду поднялся высокий седовласый ректор Кембриджского университета, мистер Чаттертон.

— Профессор Зинберг, ваша лекция об энергии была просто великолепна. Спасибо что выбрали время посетить университет. Всегда будем рады увидеть вас снова в стенах нашего Святилища наук.

— Обязательно еще приеду, как выпадет свободное время! — улыбнулся профессор.

Студенты приподнялись и восторженно захлопали.

Профессор Зинберг слегка поклонился и вышел за двери, где его ждал неприметный охранник, который постоянно сопровождал профессора.

Зинберг ходил слегка вразвалочку, но все же довольно быстро. Разумовский нагнал профессора уже возле кареты. Дорогу сразу же преградил хмурый охранник.

— Профессор Зинберг, позвольте на пару слов. Журналист Ральф Гейцер. Газета «Таймс».

— Вы немец? — удивился профессор.

— Родом из Восточной Пруссии. Но живу в Лондоне уже пятнадцать лет. Может по чашечке кофе? В двух кварталах отсюда отличная пирожковая…

Профессор задумался.

— Прошу. Я займу не больше пятнадцати минут вашего драгоценного времени.

— Ваша карточка журналиста?

Разумовский вытащил из кармана документы.

Профессор внимательно осмотрел и кивнул:

— Хорошо. Чашечка кофе мне сейчас совсем не повредит. Прошу в карету…

Разумовский быстро запрыгнул в карету. Охранник следом, недовольно осматривая странного журналиста.

Когда подъехали к пирожковой, Разумовский тихо произнес:

— Профессор Зинберг, я бы хотел поговорить с вами наедине. Поверьте, это очень важно.

— Но…– нахмурился охранник.

Зинберг кивнул:

— Том, погуляй пятнадцать минут. Подыши свежим воздухом.

В пирожковой оказалось почти безлюдно. Они сели за дальним столиком у окна. Разумовский заказал две чашечки крепкого кофе. Для профессора три сладких пирожных с кремом, а для себя кекс с изюмом. Зинберг слегка удивился. Он и вправду любил пирожные с кремом. Кофе и десерт принесли уже через несколько минут.

Зинберг вальяжно откинулся на мягкую спинку кресла и отхлебнул кофе:

— И все же ваш акцент выдает, что вы не из Пруссии. Кто же вы такой?

— Уже пятнадцать лет живу в Англии…– печально вздохнул Разумовский.– Практически разучился разговаривать на родном языке. Лучше скажите, почему вы, талантливый немецкий ученый, переехали в Англию?

Зинберг потер массивный подбородок.

— Я люблю Англию. Мне нравится этот славный остров с замечательной историей. Люблю этот свободолюбивый демократичный народ. Здесь меня уважают и я уже получил достаточно славы и денег за свои научные труды.

— Я прочитал несколько ваших статей. И не только научных. Вы действительно ненавидите славян?

— Да. Я считаю славяне — это низшая раса. Недочеловеки. Варвары. Например, русские. Они захватили огромные территории, которые даже не умеют обрабатывать. Россия отброшена он нас в развитии лет на сто. Да если бы не царь Петр, русские до сих пор ходили в лаптях и жили в избах с земляными полами. Впрочем, в России так и сейчас живет треть населения.

— Ну а как же остальные славяне. Поляки, сербы, болгары, македонцы?

— Эти народы — низшая раса. Скажите, кто крутит колесо прогресса и творит историю? Англичане, немцы, народы романской группы. Пожалуй, еще скандинавы. Славяне должны прислуживать нам. Думаю так наверняка и будет в будущем. Восточная война скоро расставит все по своим местам. Если бы британцы вступили в войну одновременно с турками, царская армия уже давно бы оставила Крым. Но эти безумцы русские отчаянно бьются за каждый клочок земли. Впрочем, им не привыкать к самопожертвованию.

— Я знаю, что два года назад вас приняли в Научный Совет Британии. Через неделю вас примет королева Виктория, чтобы одарить высоким титулом графа.

Профессор встрепенулся:

— А вы прекрасно осведомлены, молодой человек.

Разумовский покачал головой:

— Но этого к сожалению не будет, профессор.

— Чего не будет? — чуть слышно спросил Зинберг.

Разумовский откусил сразу пол кекса и сделал пару больших глотков кофе. Он заметил, что профессор слегка побагровел.

— Вы взволнованы. Но я вынужден вас разочаровать. Не будет у вас титула графа. Мало того, вас с позором выгонят из Научного Совета. А вскоре от вас отвернутся коллеги, ассистенты и ученики, даже боясь произносить ваше имя всуе, — Разумовский злобно усмехнулся. — Надо же, ваши приятели — Уильям Томсон, Джеймс Джоуль… вы могли бы тоже войти в историю науки, если бы не маленькая интрижка четыре года назад…

Зинберг еще сильнее побагровел и судорожно вцепился пальцами в подлокотники.

— Дышите глубже, профессор, вы взволнованы. Я не хочу чтобы с вами прямо здесь случился апоплексический удар. Вы ведь уже наверняка поняли о чем речь. Ваша племянница Бронхильда. Сколько ей тогда было? Двенадцать? Из-за нее вы покинули Пруссию?

Профессор заиграл желваками и нахмурился:

— Вы вздумали пугать меня? Я под защитой Особой Королевской Службы!

— Вряд ли королева Виктория одобрит надругательство над девочкой. У меня на руках имеется признание Бронхильды. Вы насиловали ее на протяжении месяца, пока не покинули Пруссию. У меня также имеется признание ее сестры Марты…

— Хватит! — вскрикнул профессор.– Что вы хотите? Денег?

— С завтрашнего дня вы перестаете работать на правительство Британии в сфере вооружения. И в течении десяти дней вовсе уезжаете их страны.

— Куда?

— Все равно. Средств у вас достаточно, чтобы безбедно прожить несколько лет. Можете заниматься наукой, но никаких военных кораблей и вооружения. Если вы не выполите эти условия, бумаги окажутся лично у королевы Виктории. А также в Парламенте у лорда Пальмерстона и королевского судьи Самюэла Китта. Кстати, в бумагах есть сведения и о ваших амурных приключениях уже в Лондоне… Боюсь королева и вышеозначенные лица вовсе не одобрят этих похождений. Вас будет ждать не только изгнание из Научного Совета… но скорее всего заключение в Тауэр, где есть особый подвал для насильников и педофилов…

— Да кто вы такой, черт бы вас побрал!– Зинбергу стало тяжело дышать, он расстегнул верхние пуговицы на камзоле.

Разумовский холодно посмотрел в глаза профессору.

— Была бы моя воля, я бы расстреливал таких как вы без всякого суда и следствия… Прощайте, профессор! — он допил кофе, привстал и быстро вышел на улицу.

Слегка встревоженный охранник тут же вошел в пирожковую и быстро приблизился к профессору, который будто сразу осунулся и постарел на десять лет.

— Мистер Зинберг, с вами все в порядке?

— Да пошел ты к черту…– устало выдохнул профессор.

В полдень мы с Хэмом вышли из усадьбы и медленно направились по лесной тропинке.

— Хэм, воздух здесь просто необыкновенный! Не сравнить с лондонским смогом.

— Сэр, обратите внимание, какая здесь удивительная растительность. Ближе к морю растут сосны и можжевельник, а за холмом густая дубовая роща, которая тянется до самого Роквиля. В лесном озере вода очень прозрачная, видно даже карпов на глубине восьми футов.

— Ты говорил, что в лесу можно даже поохотиться?

— Да, сэр. В лесу водятся дикие кабаны и олени, не говоря уже о мелкой дичи…

— Никогда на стал бы охотится на оленей…

— При всем уважении, но беднякам в голодный год приходится добывать в лесу любую дичь. Но в ваших владениях охотится точно никто не будет… –пожилой слуга задумался.

— В прошлом был какой-то прецедент?

— Очень давно. Тридцать восемь лет назад. Тогда я был еще совсем юношей. Два браконьера из Роквиля убили оленя в вашем лесу. Огромного резвого самца. Саймон, дедушка Элизабет, приказал отыскать браконьеров. После того как этих бедолаг отыскали и привезли в поместье, на них самих устроили настоящую охоту. Парням дали час форы. Если бы они успели пересечь лес — то спаслись бы. Одного из браконьеров нагнали и изрешетили

выстрелами из ружей и мушкетов, второй убегал от погони и прыгнул с обрыва, свернув шею.

— Похоже, старик Саймон был жестким малым.

— Он был законником, как и все Гамильтоны. За браконьерство парней ждала бесславная участь пожизненного заключения. Старый граф все же дал этим парням небольшой шанс…

Мы уже спускались по тропе к морю, когда встретили высокого красивого мужчину с шустрой девочкой-метиской. Мужчина нес в садке несколько небольших серебристых палтусов.

— Доброе день, сэр! — поздоровались одновременно мужчина и девочка.

Я чуть заметно кивнул, как и подобает важной особе.

Когда мы отдалились, Хэм недовольно проворчал:

— Это Ричард Шелтон. Живет в селении. Отличный мужик, вот только женился на цветной…

— Я еще не был в селении. Много там человек проживает?

— Что вы, сэр… Едва ли наберется сотня. Кстати, это селение, как и окрестные земли, тоже раньше принадлежало Гамильтонам.– Хэм задумался.– Мистер Мельбурн, вы говорили, что вам нужен новый грум. Возьмите моего племянника, он отлично управляется с лошадьми.

— Хорошо. Пусть приходит завтра утром.

Мы неторопливо спустились к морю. Старик ловко запрыгнул в небольшую лодку и поплыл к пирсу проверить сети.

Вскоре из зарослей вышел высокий человек. Он быстро приближался. Мистер Редклиф оказался как всегда пунктуален. Часы показывали ровно тринадцать ноль- ноль.

Куратор за последние месяцы похудел и слегка осунулся. На его щеках темнела трехдневная щетина.

— Мистер Мельбурн, вы выбрали отличное место для жилья,– улыбнулся Редклиф.– К тому же в Лондоне сейчас серьезная вспышка холеры.

Куратор присел на перевернутую лодку.

— Ваш Разумовский превзошел все мои ожидания. За считанные месяцы он собрал убойный компромат на профессора Зинберга. Думаю в ближайшее время профессор навсегда покинет Англию.

— Теряем такой талант…

— Зинберг ни за что не согласился бы работать на русских. К тому же он оказался подонком и растлителем малолетних…

— Может все же нужно было сдать его властям?

— Я верю в карму, мистер Мельбурн. Рано или поздно Зинберг точно получит свое…

— У вас есть для меня новости? Я имею в виду из Новореченска?

— С вашей семьей все хорошо. Сын растет. В усадьбе порядок. Вашей супруге сообщили, что вы пока работаете за границей с дипломатической миссией и по понятным причинам, у вас пока нет возможности приехать в отпуск или отправить письмо.

Я кивнул и после небольшой паузы поинтересовался:

— Если судить по газетам, дела на войне сейчас идут не очень.

— Англичане и французы готовят что-то серьезное. Нападение на Одессу было не просто так. Мало того, большая эскадра сейчас в Балтийском море. Думаю они хотят блокировать Кронштадт. Ну а Крым — наверняка их первоочередная задача.

— Я уже говорил, что британцы собираются высадить большой десант в районе Евпатории и окружив Севастополь, прибрать весь Крым к рукам.

— Но откуда вы можете быть так уверены? Меньшиков убедил императора, что ни одна нога интервента не ступит на берег Крыма.

— Три эскадры. Шестьдесят тысяч подготовленных английских и французских солдат. Это довольно грозная сила… Скажите, нам действительно есть что предоставить для защиты Крыма?

Я жалел, что не очень хорошо знал историю, но кое-какие обрывки воспоминаний из школьных уроков все же всплывали в памяти. И я всем сердцем не хотел, чтобы печальная участь Севастополя и Крыма в 1854–1855 годах снова повторилась…

— Сейчас укрепляют бастионы во всех ключевых точках на побережье,– сухо ответил куратор.– Севастополь превратился в настоящую крепость. Подвозят новые резервы и пушки. Скажите, вам удалось устроить своего человека на военный завод в Портсмуте?

— Да. Две недели назад. Кстати, он попутно ведет наблюдение за военным портом. По слухам, через несколько дней на воду спустят «Диктатор».

— Сколько линкоров ушло из Портсмута за последний месяц?

— Сорок два. Двадцать четыре линкора и восемнадцать фрегатов. Численность экипажа и десанта точно сказать не могу. Но не менее десяти тысяч.

— А что с этим ученым Добсоном, который собрал подводную лодку? Вы пытались сним поработать?

— Утром приезжал Пьер Лемар. Новости не очень хорошие. Ученый Грегори Добсон бесследно исчез вместе с ассистентом. Также с корабля вывезли все оборудование.

— Это печально. Я передал ваши записи о подводных лодках, но видимо, наши инженеры не могут в них разобраться. Нам позарез нужен Грегори Добсон.

— Постараюсь его найти. Все же обязательно передайте, что англичане готовят летом большую операцию в Крыму.

— Ваше дело — собирать точную информацию. Аналитикой занимается Генштаб.

Редклиф задумался, всматриваясь в безбрежную даль. Хэм уже возвращался и плыл к берегу.

— Ваш старик-слуга довольно энергичен для своего возраста. Кстати, когда к вам в гости собирается дядюшка вашей супруги?

— Обещал приехать сегодня.

— Очень хорошо. В беседе ненавязчиво намекните о своем патриотическом настрое. О желании на время Восточной войны — стать военным офицером. Сейчас в Британии многие идут на военную службу, невзирая на титулы. Прямо какой-то удивительный патриотический порыв… Эти британские виконты и графы, в одночасье превратившиеся в майоров и полковников, еще не знают, что их ждет на войне. Это не индийские и африканские колонии, которые они привыкли захватывать. На Восточной войне они почувствуют запах крови и горечь потерь…

— В Британии до сих пор можно купить воинский чин?

— Конечно. Разве вы этого не знали? Поговорите с премьер-министром. Надеюсь он устроит вас в одном из штабов. Только делайте это ненавязчиво. Не давите на графа Гамильтона. Он старая и хитрая лисица. Наверняка вас уже неоднократно проверила его секретная служба.

— Ну а если меня отправят в действующую армию… я ведь должен буду стрелять в своих!

— Граф вряд ли отправит своего зятя на войну. Он любит племянницу Элизабет и видит, что она счастлива вместе с вами. Хорошо, если бы вы действительно пристроились в одном из штабов. Нам очень не хватает сведений о военных операциях, что британцы планируют в ближайшее время и на каких участках фронта…

Куратор вздохнул и резко привстал.

— Еженедельный отчет о работе военного завода присылайте по указанному адресу. Пусть ваш человек внимательно изучает технологию сборки кораблей, также меня интересует корабельная артиллерия. Пусть он попытается прикинуть, как можно выкрасть техническую документацию. Если будет срочно нужна личная встреча, как обычно напишите объявление в газете…– Редкиф приподнялся и не прощаясь, быстро направился к зарослям.

Хэм уже причалил к берегу, перебирая в садке улов.

— Мистер Мельбурн, сегодня нам повезло! — старик показал большой садок с крупными палтусами.

Он подошел и кивнул в сторону уходящего куратора:

— Сэр, кто этот мужчина?

— Путешественник. Спрашивал, нельзя ли купить рыбу. Я отправил его в селение. Хэм, немедленно отнеси улов на кухню. Пусть миссис Портман пожарит на ужин.

Когда старик ушел, я еще долго в задумчивости смотрел на набегавшие на берег волны. Вот она, жизнь нелегала. Разведчик должен играть свою роль, пожалуй, даже лучше актера. Да что там актер… если актер сфальшивит или переиграет — поклонники просто отвернутся и больше не придут на театральную постановку. Роль в кино не дадут… Провал резидента стоит жизни, причем не только собственной. А как умеют пытать местные заплечных дел мастера я уже знал не понаслышке…

Однако Редклиф в последнее время очень странный. Будто думает о чем-то своем. Насколько я знаю, он уже двенадцать лет живет в Англии. Интересно, как же его настоящее имя?