Бастард рода Неллеров. Книга 5

Глава 1

Проклятье, нет, горе от ума, нет, опять не то, правильней, семь раз отмерь —,один отрежь. А то, ишь, величайший маг выискался, теперь вот сиди и делай всё по новой.

— Так, хватит там шушукаться. — срываю раздражение на служанках, тихо хихикавших в задней части моего фургона. — Отвлекаете от работы. Там, кстати, погода установилась наконец-то, вылезайте и прогуляйтесь верхом. Тебя это тоже касается, брат Сергий. — говорю парню, своему верному секретарю. — Не сопи над ухом, я тут без тебя справлюсь. — поправляю магический светляк и откладываю изменённый воздушный амулет в сторону. — Один исправил. Ещё восемь осталось.

Вчера перед самой остановкой на ночной привал, в пятый день после выезда из Неллера, на нашу колонну обрушился ливень. Даже ливнем этот потоп не назвать. Потоп, как есть потоп — душ Шарко, только ударивший сверху.

Вот тут-то и вскрылся недостаток моих энергетически мощных кристаллов воздушной защиты. Рисунок плетения для этого варианта заклинания мне попался в монастырском фолианте, попался и сразу же приглянулся обещанным в описании отражении свыше полусотни болтов или стрел до израсходования энергии, а вот на скромную приписку относительно высокой чувствительности создаваемых с помощью этого плетения амулетов, я внимания не обратил. Как вчера выяснилось, зря.

Защитные обереги моих воинов, сделанные братьями Георгом и Алексом, управляющим и казначеем моей обители, как и артефакты, подаренные герцогиней Марией, маркизом Джеем и, ещё в Лос-Араторе, прекрасной сестрицей Агнией, на струи потопа никак не среагировали, владельцы этих амулетов промокли насквозь до нитки — не спасли их толстые, плотные шерстяные плащи или накидки — зато не лишились воздушных защит.

А вот друзья, соратники и самые близкие мне воины, кого я обеспечил своими изделиями, остались сухими, но без магических щитов.

Изготовленные мною мощные обереги восприняли сильные струи как атаку и успешно их отбивали или отклоняли, пока хватало вложенной в камни энергии.

Если бы прошедшей ночью или сегодня кто-то на наш отряд напал, то им пришлось бы полагаться лишь на скорость реакции, щиты и доспехи, а не на магию.

Да, вряд ли на нашем пути может найтись кто-то, кто мог бы напасть и справиться с моим отрядом в почти полторы сотни первоклассных воинов, да ещё при трёх магах, однако, ситуация мне все равно не понравилась. В общем, взялся я переделывать амулеты, вкладывая в камни плетения попроще, с меньшей чувствительностью. А на будущее мне урок — надо внимательней читать описания к заклинаниям.

— А можно нам в голову отряда поехать? — спросила Юлька. — Там сейчас Ник в авангарде.

— Нечего вам там делать. — отказываю. — Только отвлекать от службы станете. Езжайте рядом, вдруг всё же понадобитесь мне.

У девушек настроение нисколько не испортилось, ни от моего скверного настроения, ни от запрета поехать к дружку. Недавнее пребывание в Неллере привело обеих моих служанок в восторг, до сих пор ещё отойти не могли, продолжая обсуждать свои впечатления от великолепия дворца и нарядов придворных дам до того, какими важными особами они сами предстали перед жителями Неллера.

А ведь вскоре они увидят ещё и Рансбур, столицу и самый крупный город королевства. Могли ли девушки когда-нибудь хотя бы мечтать, что в их серой, беспросветной жизни случатся такие перемены? Нет, конечно. Однако, вот, случилось же, и всё благодаря мне. Оказались в нужное время, в нужном месте, так сказать, на моём пути.

В небольшом городке, где нам удалось заночевать с крышей над головой, а мне вновь пользоваться парализующими и смертельными плетениями, чтобы извести всяких кровососущих паразитов в гостиничном номере, обе мои служанки будто принцессы прошлись по лавкам и магазинам нарядными под охраной Ника с тремя его боевыми товарищами.

Следующий город будет крупнее, к вечеру мы достигнем, ну, должны достигнуть, Олска. Это уже будут коронные земли, родное герцогство я покину впервые за почти пятнадцать лет жизни Степа, чьё тело внезапно для себя занял.

Свой амулет переделывать не стал, я встретил ливень под тентом фургона, и некрупный рубин у меня остался полон магической энергии, а вот все остальные камни наполнил новыми плетениями, на что ушло полтора часа. Время точное, поскольку сверяю его по готлинским ходикам, находящихся при мне.

— Карл. — высовываюсь через задний полог своей повозки. — Крикни, чтобы мне мою Ромашку подали, надоело в фургоне трястись.

Пара минут, и я забираюсь в седло. От ношения кольчуги и лат мне удалось отбиться, одет в тёплую куртку — зима всё же — и в дурацкий котелок на голове, отороченный мехом куницы.

Куртка красная, ярко-красная, штаны синие, цвета аквамарин, ботфорты жёлтые оленьей кожи — модник настоящий, денди лондонский, красавчик.

Это мачеха моя Машенька расстаралась подарить мне очередных нарядов, чтобы не позорил в столице наш славный род, выглядя неотёсанной деревенщиной. Как по мне, так я в разноцветных штанах, куртках и кафтанах с аляпистыми головными уборами, украшенными перьями, больше на балаганного шута буду смахивать, но тут, в этом мире раннего средневековья, другие представления о внешности аристократов — чем ты родовитей и богаче, тем ярче и красочней должен выглядеть. Павлином, ага.

Впрочем, в дороге я выгляжу скромнее, не сильно броско, примерно так же, как и гарцующий рядом милорд Монский, мой единственный вассал. Единственный, зато какой! Умелый мечник, а, главное, после исцеления от одержимости оказавшийся сильным магом, шестнадцать оттенков энергии — это не шутка. Не каждый магически сильный представитель графского или даже герцогского рода столько имеет. Да что там, у короля и членов его семьи меньше.

А вот и третий маг нашего отряда, увидев, что я выполз из своей кибитки, к нам спешит, подхлестнув коня.

Это командир гвардейской роты баронет Леон Бюлов, пятидесятилетний седой крепыш, грузный, но очень быстрый и выносливый, я наблюдал позавчера, как он вечером своего лейтенанта в тренировочном бою на мечах гонял. Молодой милорд запыхался, а этому хоть бы хны. У капитана всего шесть оттенков у источника, зато огненный шар он может сплести всего за три-четыре минуты, хорошее подспорье в бою.

— Ваше преподобие. — подъехал он. — Через час будет озеро, а дальше уже королевский домен. Предлагаю сегодня устроить привал чуть пораньше.

— Не возражаю. — киваю.

Предпочитаю не мешать работе профессионалов, а баронет весьма опытный командир и бывалый воин. Мачехе можно сказать лишь огромное спасибо и отвесить низкий поклон, что выделила на мою защиту такого, среди её офицеров не так много одарённых, на пальцах рук можно пересчитать, и ещё пара перстов при этом останутся не задействованными.

— Тогда я отправляю вперёд команду с кашеварами. — сообщил Леон.

Места, через которые мы проезжаем, в общем-то спокойные, егеря герцогини и дружины феодалов чистят их от банд, но во второй половине зимы голод и нужда вынуждают и простых крестьян заниматься разбоем, не говоря уж о беглых каторжанах или рабах, так что, повара, среди которых и жена моего опекуна Эльза с потаскушкой Люсильдой, оказавшейся на удивление расторопной и умелой помощницей для своей лже-тётки, уезжают на рысях вперёд под охраной двух десятков гвардейцев.

— Переделал? — спрашивает Карл.

Слышится мне в его голосе насмешка, или это я себя накручиваю? Впрочем, если первое, то поделом мне, заслужил.

— Да, возьми. — протягиваю ему тряпицу с завёрнутыми в неё амулетами воздушной защиты. — Тебе один, остальные нашим раздай.

— Я себе уже сам сделал. — прихвастнул вассал.

— Когда успел? А, — машу рукой. — неважно. Тогда кому-нибудь из отряда Эрика выдай.

— Вчера перед сном, пока вещи просушивал. — всё же ответил милорд Монский. — Сейчас с Кириллом говорил, — это он про ротного интенданта. — В Олске надо бы на денёк задержаться. Подкупить кое-что из припасов, да и ось на повозке проковать нужно.

— Надо, задержимся. — я ускоряю лошадь, обгоняя Сергия с моими девицами, Карл не отстаёт. — Ты же знаешь, мы особо не торопимся. С большим запасом по времени выехали.

От трофейных фургонов с их содержимым, доставшихся нам после уничтожения занимавшегося грабежом отряда наёмников, я избавился в Неллере, отдав для продажи казначею герцогини, вырученные средства заберу на обратном пути, если конечно вернусь живым. Ладно, чего себя накручивать? Вернусь, куда я денусь-то? Не для того воскресал в новой жизни, чтобы погибнуть юным. Назло врагам доживу до стадии телесного разложения, опыт такой имеется.

От трофейных повозок избавился, зато три прибавилось — два с имуществом гвардейской роты, третья с походной мастерской. Всегда на марше нужно что-то подшить, что-то отремонтировать, отлетевшую подкову вернуть на место, починить доспех, сбрую или упряжь. Вот только, не всё можно сделать надёжно в походных условиях. Сломавшуюся на ухабе ось предпоследнего фургона кое-как отремонтировали, до Олска должна дотянуть, но там нужно будет воспользоваться услугами нормальной кузни.

К тому времени, когда наш караван через пару часов достиг заросшего по всему берегу камышом небольшого озера, за которым дымились очагами лачуги деревушки, обед уже был готов.

Поверхности водоёмов в наших краях зимой не замерзают, разве что у луж, да и то ночами, поэтому с водопоем наших живых транспортных средств проблем никаких.

За лесом виднеется верхушка донжона баронского замка. Феодальных твердынь мы миновали уже с десяток. Никто нас в гости не звал, и мы не навязывались. Вот и сейчас на предложение капитана заглянуть к вассалу нашего рода, узнать, что нового в этих краях, я ответил отказом. Что в такой глуши может быть интересного? Какая-нибудь очередная свара между дворянами-соседями? Это пусть местный граф или мачеха разбираются, мне безразлично.

— Ваше преподобие, вам в фургоне стол накрыть? — спросила Юлька.

— Зачем? Не нужно. — отказываюсь. — Я со всеми.

Ну, со всеми — не со всеми, но за одну скатерть с Карлом, Ригером и тремя гвардейскими офицерами я устроился.

Казавшаяся вымершей деревушка ожила вездесущей детворой, выбежавшей к берегу в своих лохмотьях разглядывать воинов в блестящих бронзовых доспехах.

Крестьяне и городская беднота в отличие от дворян и обеспеченных простолюдинов в деторождениях себя не ограничивали, и хотя большинство новорожденных умирало при родах или в первые год-два, население тут росло быстро, что часто становилось причиной массового голода. Эпидемии тоже вносили свой вклад в опустошение земель.

Оспа, холера, чума и прочие напасти здесь носят другие названия, я пока не могу их увязать с земными аналогами. Вот, к примеру, жёлтая смерть — это что, лихорадка какая-нибудь, малярия или чума? Чего уж, в названиях ли дело, если болезнь косит людей пачками?

Себя-то и близких — спасибо магии — всегда могу спасти, а вот свою паству в большом количестве, увы, нет. Брат Симон, наш лекарь, как-то говорил, что три года назад у нас треть Монастырки от той жёлтой смерти умерло.

— Похоже, опять дождь намечается. — сказал капитан Бюлов по окончании обеда. — Вернётесь в фургон?

— Не, — отказываюсь. — Все бока себе уже отлежал. Дождь, так дождь. Не сахарный, не растаю. Да и не похоже, что он будет такой как вчера. Разве что накрапает чуть-чуть. Ну, что, командуй.

Вскоре мы достигли границы королевского домена — небольшой безымянной речушки с великолепным каменным мостом, я таких вне городов ещё не встречал. В основном их ставили из дуба или лиственницы, которую нам щедро поставляли враги-виргийцы. Война тут торговле не сильно мешает, главное, торгаши должны получить подорожную у приграничных властей.

По обе стороны моста таможенные посты — наш и королевский — в виде рогаток на тракте и одиноких домиках для стражи и мытарей.

Да уж, понятно, из-за чего добрый король Эдгар бесится на герцогские рода. Кому понравятся поборы на купцов внутри королевства? Но понять, не означает простить. Мало ли, какие споры с кем имеются, обязательно что ли убивать Виталия Неллерского и пытаться расправиться с его внебрачным сыном? Есть же законные, освящённые веками процедуры, вот и бодайся с владетелями на Большом королевском совете хоть до морковкиных заговин, а не устраивай танцы с бубнами и подлыми расправами исподтишка.

— Да ладно! — слышу голос королевского сержанта, подъезжая с Карлом и Эриком к нашему авангарду, когда тот переехал мост и вступил в разговор со стражей. — Тот самый аббат Степ?

Ух, ты ж, не только у себя, но и, получается, в коронных землях я славен своими свершёнными военными подвигами и целительскими благодеяниями.

— А что, есть какие-то сомнения? — спрашиваю, подав коня вперёд.

Вот теперь могу оценить необходимость дресс-кода — аляповатая одежда сразу же выдала во мне высокородного аристократа.

— Н-нет. — мотнул головой сержант и попросил, поклонившись: — Благословите, ваше преподобие.

Его поклон повторили двое солдат и полный, рано облысевший таможенник лет тридцати.

Мне не жалко, получите. К тому же, от этого действия моя правая рука лишь крепчает, пусть и не так как во время ежедневных тренировок на мечах с Карлом и Николасом.

Вовремя прикусил язык, собравшись спросить, сколько с нас за проезд по королевскому домену, аристократы и их отряды либо свиты от дорожных поборов освобождены. Ни здесь, ни потом раскошеливаться мне не придётся. Да потом и не последует, право взимания подорожных имеют только герцоги, а не как в земном средневековье все подряд, включая мелких баронов и даже рыцарей.

Это прежний король Кранца был дурак дураком, ну, или слабак слабаком, раз разрешил той хартией столько вольностей своим вассалам, а те-то поумнее, графам такого права не делегировали.

После моста дорога пошла совсем убитая. В отличие от неллерских дорожных распорядителей здешние ни черта не делают. Или им денег не дают, или людей, или они воруют сверх меры. Мне до того не было бы дела, если бы не тревога за судьбу одного из фургонов, у которого ось держится на честном слове. Надеюсь, до Олска дотянем.

— Баронет! — оборачиваюсь к капитану Леону. — До города, как я понимаю, недалеко?

— Десяток миль, ваше преподобие. За пару часов доберёмся, — отвечает и тут же поправляет сам себя: — Нет, по такой дороге, часа за три.

— Надо кого-нибудь опять вперёд послать, чтобы мне гостиницу поприличней нашли. Не хочу снова в клоповнике ночевать.

Капризничаю, да. А что? Имею полное право, и по статусу, и по заслугам.

— Гостиница? Клоповник? Да вы что, ваше преподобие. — удивился баронет. — Там есть монастырское подворье Исцеляющих. Я слышал ваш прецептор с их в большой ссоре, но, уверен, братья исцеляющие не откажутся вас принять на постой, да и местный граф сочтёт за честь, если вы навестите его замок.

— О, лучше в замке! — обрадовался милорд Монский. — Там наверняка полно смазливых служанок, а у графа могут быть красивые дочки. Ты не знаешь, Леон, в Олске имеются юные виконтессы?

Вот дрянь какая, а? Мой вассал любит маркизу Агнию, а зарится на всех подряд. Вместо капитана говорю я:

— Точно! В замок мы ни ногой. Мало ли. — уверен, там наверняка состоится очередное покушение на мою целомудренность, к гадалке не ходи. — Баронет, пошли кого-нибудь на подворье, предупредить о моём скором прибытии.

— Да может в замке и виконтесс-то нет. — расстроился Карл.

— Зато могут быть племянницы графа, бастарды и прочее. — отмахиваюсь. — Была бы шея, а хомут найдётся. Я свою подставлять не желаю.

Обогнав сбитый на обочину моими славными гвардейцами крестьянский обоз, везущий в город продовольствие и фураж, проезжаем мимо поворота на замок, виднеющемуся милях в трёх за рощами. У развилки вкопана старая П-образная виселица, на которой болтаются в петлях свежие босые трупы одетых в рвань женщины и мальчишки лет восьми-двенадцати, по его исказившемуся лицу точно возраст не определить. Господи, пацана-то за что? Беглый поди.

— Что там случилось? — спрашиваю у лейтенанта Николаса.

Офицера герцогского сыска мачеха тоже отправила со мной, считает, что и с этой стороны за мной пригляд требуется. Ну, я, естественно, не возражал.

Мой вопрос риторический, лейтенант знает столько же, сколько и я. От передового дозора к нам возвращается один из солдат. Неужели уже увидели стены города или показались олские предместья? Вроде бы рано.

— Капитан! — выкрикнул боец ярдов с тридцати и по знаку Леона Бюлова, подскакав, переадресовался с докладом ко мне. — Ваше преподобие, там впереди три десятка дружинников и два молодых баронета, один из них тяжело ранен.

— Разбойники? — удивляюсь.

С чего вдруг днём вблизи города на королевском тракте кто-то решился напасть на вооружённый феодальный отряд?

— Нет. — гвардеец успокаивает разгорячившегося в скачке коня. — Дуэль вроде была. Нас попросили помочь с лекарем, если есть.

— Откуда ему тут взяться? — жму плечами. — Целитель их устроит? Поехали, спросим.

Окружающие заулыбались, а ехавшие по другую сторону от фургона Юлька с Ангелиной так и засмеялись. Весело им, видишь ли, всю дорогу. Только палец покажи, уже хихикают. Разбаловал я их вконец.

Интересно, как там на севере моя обожаемая кузина? Сладилось ли у неё окончательно с виконтом Андре? Наверное, скоро уже вернётся в Неллер. Не забыть бы Юлиане подарок из столицы отослать с оказией. Нет, не забуду. Слава Создателю, провалами в памяти не страдаю.

С дороги пришлось съехать и немного углубиться в сухие заросли орешника, за которыми открылась поляна с вооружёнными людьми и их боевыми конями. Большинство дружинников спешились, но парочка, нет, вон ещё у дальнего края третий, оставались в сёдлах.

На два десятка гвардейцев — кто бы меня одного-то отпустил? — и пару аристократов — меня и милорда Монского — толпящиеся на поляне вояки посмотрели настороженно, но за оружие хвататься не стали, очевидно, что мы не грабители с большой дороги и не иноземные захватчики, свои, пусть и из неллерской провинции.

В центре собравшихся два дворянина в дорогих кольчугах, мои сверстники или чуть старше, один из них лежит на попоне, держась за живот, и громко рыдает:

— Маменька не переживёт, когда узнает! Виталий, ты лично ей расскажи, лично! И Нелле скажи, что я её любил!

— Сам всем всё расскажешь. — говорю, подойдя к раненому. — Тут, смотрю, ранка-то пустяковая. Сергий, — зову секретаря. — открывай на одиннадцатой странице. Того плетения, полагаю, хватит.