Бастард рода Неллеров. Книга 5

Глава 22

Юстиниан. Дворец правительства и сената. Год две тысячи сто восьмой от явления Создателя. Второй день третьего месяца зимы. Принц Гней Юстинианский.

В своём кабинете он отвернулся от ростового зеркала, где миг назад отражался крепкий седовласый мужчина в пурпурном, цвета императорской семьи, мундире, вышитым золотыми нитями и сиявшим драгоценными камнями всех десяти высших знаков отличия, прошёл к креслу, но садиться в него не стал. Упёрся руками в стол и бездумно уставился на разложенные бумаги.

В свои семьдесят один год принц выглядел не старше шестидесяти. Услугами магов для омоложения он не пользовался, имел возможность омолаживать себя сам, намного превосходя в могуществе источника императора Флавия Неустрашимого, своего племянника.

Гней давно перестал таить злость и обиду на прадеда, Леонида Великого, изменившего очерёдность престолонаследия, когда императорскую тиару стали наследовать не следующие по старшинству брат или сестра, а, как в варварских королевствах и царствах, старшие сын или дочь умершего правителя. Сейчас-то всё равно реальные вожжи управления империей, да и многими землями, находящимися за её границами, сосредоточены в его руках.

Племянник? А что племянник? Флавий Неустрашимый, этот пустой, откровенно глуповатый даже в свои пятьдесят три правитель, способен лишь развратничать, охотиться на оленей, блистать на балах и сидеть надув щёки во время приёмов или государственных советов, переложив бремя ответственности за величайшую империю на плечи своего дяди принца Гнея.

Если что и удручало реального повелителя самого мощного государства континента, так это низкий статус детей и внуков. И данную проблему он пытался решить уже много лет, плетя паутину интриг, опутывавшую сейчас почти всю Итерику.

Джессика, его погибшая четыре года назад супруга, приходилась родственницей четырём королевским домам, а бывшему кранцевскому монарху и вовсе родной сестрой, то есть тёткой нынешнему королю Эдгару Первому.

Именно Гней организовал заговор против Петра Третьего, подтолкнув его амбициозного сына на убийство отца и двоюродных братьев, ослабив правящий род. И это принц Юстинианский стоял за одновременным нападением на Кранц сразу трёх соседей прошедшей осенью.

Вначале всё шло по задуманному плану. Погрязшее во внутренних смутах и династических неурядицах королевство под ударами с двух сторон, чтобы не разрушиться окончательно, должно было попросить не помощи империи — за помощью-то Эдгар и так каждый месяц присылал посольства — а установления прямого имперского протектората над Кранцем.

А дальше? Дальше с оставшимися членами Саворской династии могли произойти всякие смертельные неприятности, а из одного королевства можно было бы сделать два, в которых сын и дочь принца Гнея стали править на правах ближайших родственников погибших Эдгара и членов его семьи.

Но все планы оказались разрушены, виргийцы потерпели ряд сокрушительных поражений, а сводная армия габарийцев и ахорцев не успела овладеть Ултиаром, центром восточной провинции Кранца, и теперь туда быстрым маршем с севера движутся освободившиеся после заключенного перемирия полки.

Война ещё будет продолжатся, однако уже сейчас ясно, что тех результатов, которых ожидал от неё глава правительства Юстинианской империи, достигнуто не будет. Рано или поздно войско союзников будет отброшено.

— Принц. — в кабинет вошёл секретарь.

— Он уже прибыл, Гай?

Когда-то этого молодого чернокожего мужчину звали Адилитом, давно. Мальчишкой его привезли на работорговом судне с Эвтории. Но в одиннадцать у юного раба пробудился источник, естественно, он получил волю, в церкви Создателя обратился к истинной вере, получил там новое имя и дал вассальную клятву принцу Гнею, приметившего смышлёного, обретшего дар мальчишку.

— Да, генерал в приёмной. — подтвердил чернокожий милорд.

— Скажи, пусть заходит.

Глава имперского правительства медленно опустился в кресло. Омоложения и исцеления, которые он иногда на себя накладывал, действовали с каждым разом всё слабее, и годы давали о себе знать ломотой в суставах и мышцах.

— Приветствую, первый министр. — сказал вошедший.

Это оказался невысокий круглолицый человек, далеко за пятьдесят лет, в зелёном генеральском мундире с единственной наградой «За верность» в виде золотой семиконечной звезды на левой стороне груди. Граф Зигмунд Пеппер недавно был назначен на должность руководителя имперской разведки, сменив на этом посту умершего старинного приятеля Гнея.

— Садись. — сказал принц, жестом приглашая занять место у стола. — Выяснили? Виргийцы не вводят нас в заблуждение?

Граф как обычно предпочёл самый дальний от хозяина кабинета боковой стул. Если глава имперского правительства очень рано вставал, то начальник разведки поздно ложился, предпочитая ночами работать.

Сегодня он явно ещё не ложился, и, какие бы ему сейчас принц не поставил задачи, наверняка из кабинета сразу отправится спать, отложив выполнение полученных распоряжений на вторую половину дня.

Такой распорядок жизни генерала принца сильно раздражал, однако приходилось мириться, Пеппер пользовался безоговорочной поддержкой императрицы, а вступать в конфликт с зелёной партией, за которой маячила тень Наместника Создателя, Гней был не готов, он могущественен, но не всемогущ. К тому же, генерал Зигмунд неисполнительностью не отличался. Делает всё, хоть и по-своему.

— Нет, всё верно. — ответил главный разведчик, кладя перед собой лист бумаги с записями. — Деньги, которые мы через наш банк перевели канцлеру, за вычетом его доли все пошли на нужды армии. Даже на один пехотный полк Шарский получил больше, чем мы полагали. Так что, да, дело действительно во внезапно изменившихся обстоятельствах. Никто не ожидал, что у кранцевцев окажется могущественный маг, не менее сильный, чем наши Сервий и Тит, ну или почти такой же. Не исключено, что он располагает и четырьмя десятками энергий. Конечно, это резко изменило характер войны…

— И уничтожило всё то, что мы выстраивали последние пять-шесть лет. — не сдержался и прервал графа принц. — Теперь придётся начинать всё сначала, и не ясно будет ли это иметь хоть какой-нибудь смысл. Кто он, откуда взялся?

— Помните, полгода назад я докладывал о гибели герцога Виталия Неллерского, организованную мальчишкой Эдгаром? Мы тогда ожидали войну между северными провинциями королевства. Герцогиня Мария против герцога Конрада.

— Я что, по твоему, Зигмунд, должен запоминать имена всех этих варварских князьков? — поморщился первый министр. — Говори по делу.

Генерал равнодушно кивнул и коротко доложил о бастарде, в котором открылся сильный дар. Юнцу ещё нет пятнадцати, но он уже успел прославиться успехами на полях сражений и выдающимися целительскими способностями. Сейчас милорд Степ, так звали этого мага, служит Создателю в качестве аббата монастыря Молящихся.

Настроение принца стало ещё хуже, день не задался с самого утра. И, если с новым рабом-неумехой, расплескавшим воду из кувшина для омовений, вопрос решился очень быстро и легко, Гней приказал его запороть, а труп скормить волкам, которых держал в вольере своего замка, то что делать с молодым аббатом, ставшим неожиданной помехой всем планам, решить было не так просто.

Да, у империи имеется масса возможностей переманивать к себе могущественных магов. И это не только богатство в виде золота и драгоценных камней, обширных поместий и долей в заморской торговле, а и доступ к редким свиткам и фолиантам, к знаниям, которые для одарённых часто важнее любых денег.

Проблема в том, что варвары — а для имперцев все иноземцы считались ими — до сих пор живут по древним обычаям, уходившим корнями ещё в эпоху до явления на Паргею Создателя. Этот бастард, какими бы посулами его не соблазняй, не примет никаких предложений без согласия рода. А кто захочет в условиях постоянных войн и конфликтов лишиться поддержки сильнейшего члена своей семьи?

— Попробовать всё равно следует. — вслух высказал результат своих размышлений принц. — Надо узнать привычки, слабости и стремления этого юнца, вплоть до того, каких девиц он предпочитает. Ты понимаешь, Зигмунд?

Начальник имперской разведки усмехнулся, и его усмешка принцу не понравилась. И действительно следующая новость оказалась очередной неприятностью за не успевший начаться день.

— Есть сведения, пока без гарантии на достоверность, — сообщил граф Пеппер. — что кардинал Марк видит бастарда консортом при принцессе Хельге.

— Тьма забери этого смерда. — раздражённо произнёс Гней Юстинианский и устало откинулся в кресле. — Такой юнец наверняка ухватится за возможность войти в королевскую семью.

— Никто бы не отказался. — согласился с мыслью главы правительства генерал.

— И это усилит династию Саворских настолько, что… — принц сделал паузу и продолжил: — Тогда нам нечего предложить этому бастарду более искушающего. Остаётся только один выход. Ты ведь понимаешь, о чём я?

— Понимаю. — усмехнулся генерал. — Но это будет сделать очень непросто. Его наверняка стерегут со всех сторон. Нет, задача решаемая, только не нужно ждать быстрого результата. Требуется время.

— Оно у тебя есть. — сказал хозяин кабинета, устало закрыв глаза. — Всё равно первую партию мы уже проиграли. Надо готовиться к следующей. Так, с этим всё. Какие новости из республики?

Рансбур, трактир «Золото Кранца», в это же время.

— Господин. — из-за двери обращается Ангелина, тихо постучавшись.

Приучил всех не входить ко мне в спальню без разрешения. Одного дня хватило. Сообразительные у меня люди.

— Вы ещё здесь? — интересуюсь громко. — Смотрите, сейчас передумаю.

— Нет, нет, господин, я как раз и хотела сказать, что мы уходим. Ник и Иван с нами.

Отпустил я опять служанок в кондитерскую и выделил им денег, чтобы ещё себе по платью купили, а то тёплых на выход у них всего по одному.

Приятно, чёрт возьми, быть добрым, особенно, когда это не напрягает финансово и не требует личных затрат времени, а ещё лучше, когда такие действия нужны для пользы дела. Избавился от последних лишних глаз.

Надо бы найти хорошего художника, пусть он нарисует Юльку с Ангелиной в полный рост и с улыбками до ушей и назовёт это своё полотно «Жизнь удалась». Ладно, шутки в сторону. Не для того я остался один, чтобы острить сам с собой.

Своих помощников я нагрузил различными задачами, отослав в город, а вассалу сообщил, что его служба до обеда мне сегодня не нужна, лишь во второй половине дня отправимся с ним во дворец, туда совсем без свиты являться как-то не солидно.

Карлу есть чем заняться, он у меня пустился во все тяжкие в плане ухаживания за слабым полом. И пусть, мне не жалко. Парень он видный, благородный, одарённый, при деньгах, так что, у девиц пользуется успехом. Надо отдать должное, про обязанности вассала не забывает и всегда готов выполнять мои поручения.

Одно задание на завтра я ему уже подготовил. Сергий нашёл два варианта артефакторных плетений, позволяющих не просто увидеть того, кто накинул на себя заклинание невидимости, но и обозначить его как пытающегося скрываться от взглядов. И аж три аналогичных, касающихся обнаружения воспользовавшихся отводом глаз.

Да, уж, спустил меня Серёга с небес на землю. Почему-то у меня всё время вылетает из головы, что, если есть меч, значит, есть и щит. А я-то вольготно себя чувствовал, разгуливая в невидимости. Нет, надо быть осторожней. Конечно, подобные амулеты редко кто постоянно носит, но иметь в виду их возможное наличие надо всегда.

Заодно и собственной безопасностью требуется озаботиться. Сегодня же вечером сделаю себе и такую защиту. Что же касается остальных моих людей, то здесь палка о двух концах. Невозможно сделать так, чтобы они обнаруживали врагов и в упор не замечали меня.

Поэтому, пока милорд Монский изготовит лишь по три амулета защиты от невидимок и от плетений, отводящих взоры — себе, Эрику и Сергию. Ригер и дежурные охранники тоже такие получат, но позже, когда мне не надо будет от них самому скрываться.

О сколько нам открытий чудных готовит просвещенья дух и опыт, сын ошибок трудных, и гений, парадокса друг, делаю я вывод. Прежде чем кидаться в какие-то приключения, надо всё хорошенько обдумывать.

Мне нужно получить информацию с моего прослушивающего алмазика, прям пятой точкой чувствую, есть уже там что-то интересное и полезное. На крышу гильдии, где установлен мой магический жучок, отправлюсь с помощью заклинания пространственного перемещения. Рисунок плетения отвода глаз у меня в тетради, на крыше и наложу на себя. Вряд ли там сейчас можно кого-нибудь встретить.

Конечно, лучше было бы вначале обеспечить себя невидимостью, а затем уже отправляться, но, увы, пока я создаю заклинание перемещения, отвод глаз уже спадёт. Так, всё, лишние мысли в стороны, приступаю к делу.

Когда занят чем-то интересным, время летит незаметно, а магия мне ещё привычной рутиной не стала, и не знаю, надоест ли когда-нибудь. Удивительная вещь, восхитительная. Понятно, раньше мне такое даже присниться не могло, но вот ведь, всё происходит со мной в реальности.

Сложно сплести тёмно-оранжевую нить в подобие абриса жирной гусеницы? Ну, надо постараться. Готово. Теперь чуть попроще — искривлённый в пространстве плоский квадрат из жгута максимальной длины синего оттенка. Сделал. Дальше — больше. Да, магическое пространственное перемещение — это вам не лобио кушать. Ничего. Как говорится, глаза боятся, а руки делают.

Само собой, я уже одет на выход. Просто, но со вкусом, в повседневное облачение не высокородного, но вполне обеспеченного дворянина. Оружие при мне, конспект с заклинаниями, куда Сергий перерисовал и все последние, тоже. Уложен в сумку, где и кошель с десятью драхмами серебром и медью. Прошлый урок, когда мне пришлось занимать мелочь у Эрика, пошёл впрок.

Неллерский налоговик назад в герцогство собирается отправиться завтра. Может забрать у него своё письмо Юлиане и написать другое? Вовсе обойтись без упрёков в её адрес? Ну, попёрлась к этому Щукинску и попёрлась. Она же не в атаку ходила. К тому же, там жених у неё под присмотром был. Нет, ладно, переписывать не буду. Юлиана девушка мудрая, сердцем поймёт, как я по ней скучаю и за неё переживаю. Простит.

Всё, осталось активировать, и я на намеченном месте. По уму конечно же Эрика бы следовало с собой взять. Ага, и всех моих телохранителей. И девчонок. И капитана Бюлова с его гвардейской ротой. Как и кому потом объяснять, откуда столько народа взялось на крыше?

Решая задачи в одиночку, я рискую больше допустимого. Ну а не знать, о чём секретничает король, разве не опасно для меня? В общем, есть такая наука, называется «оценка рисков». Будем считать, что я её знаю и использую. Быть в курсе интриг Эдгара для меня важнее, чем тот небольшой уровень опасности, которому себя подвергаю. Так что, вперёд и с песней.

Ни ощущения полёта, ни свиста ветра в ушах, раз — и я на чердаке, прямо перед воздухоотводным окошком. Ощущения непередаваемые, чувствую себя каким-то волшебником из сказок.

Мой восторг прерывается шумом за спиной. Оборачиваюсь, одновременно выхватывая меч. Милорд Ричард Ванский натренировал меня делать это движение настолько молниеносно, что, пожалуй, самураи свои катаны извлекали медленней. Впрочем, руку на отсечение за достоверность такого утверждения не дам.

— Тьфу на вас, гадкие птички. — говорю беззлобно.

Шум подняли голуби, тревога оказалась ложной, но клинок обратно в ножны пока не убрал. Приподнялся перед оконцем на носочки, нащупал свой алмазик и принял имеющуюся в нём информацию. Сосредотачиваться на ней не стал. Потом, всё потом.

Вернув магический датчик на место, направился к выходу с чердака, не выпуская меча из руки, убрал его только когда спустился в коридор третьего этажа.

Покинуть гильдию никакого труда не составило. Мелькнул было интерес посмотреть, чем здесь народ занят, откуда столько озабоченной суеты и беготни, но решил не заниматься ерундой.

На площади торговля и веселье. Озлобившиеся от неудачных поисков Мстителя стражники наловили кучу преступников, из тех, кто не смог откупиться или за кого не походатайствали хозяева трущоб и ночной жизни, и теперь негодяи, набитые в клетки словно селёдка в бочки, ждали завершения своих никчёмных жизней.

Казни начнутся только после полудня, но зевакам, особенно, детям, часть которых спустя годы однажды сами займут места в этих клетях, и сейчас не скучали, обсуждая с бедолагами их предстоящие муки.

Отвратительно это всё. Иногда совсем не понимаю здешних обитателей, и память Степа не сильно помогает.

Теперь иду, стараясь внимательно присматриваться к то тут, то там мелькающим в носилках, каретах или верхом богато одетых простолюдинам или дворянам, не вздрогнет ли кто-нибудь из них, уставившись на меня, невидимого другим. Но, нет, всё нормально. До «Золота Кранца» дошёл без приключений.

Вход к лестнице в мои апартаменты надёжно заперт, а стоящие возле него Виктор и Рик, парни из отряда Эрика, хоть и болтают, но бдительны. Ждать, когда дверь откроется? Не дождусь. Некому оттуда появиться, я всех разогнал.

А пойду-ка я к входу для слуг. Он всегда днём нараспашку. И протискиваться за кем-нибудь следом не потребуется.

Так и сделал. Вошёл в распахнутые ворота. Во дворе стоит телега с понурой клячей, а двое грязно одетых гостиничных рабов, нагружают повозку мусором и всяким хламом. Проходя мимо, чуть задержал дыхание — воняло протухшей рыбой — и проскользнул к лестнице чёрного хода.

Гадство, баба навстречу с пустым ведром! Чего это я? Рабыня же не переходит мне дорогу, а промчалась навстречу мимо, даже не задев, я прижался к стене. Это та молоденькая разносчица, что строила глазки моему приятелю Нику и была за это побита Юлькой. Моя-то хоть и моложе и тощее, зато ветеран уличных неллерских драк. Пока их растащили, успела трактирной служанке губы разбить. Рабыню я исцелил, а Юльку на два дня лишал сладкого. Сурово? Зато справедливо.

Так усмехаясь в размышлениях поднялся до площадки второго этажа и случайно услышал негромкий разговор в коридоре. Слов было не разобрать, беседующие постарались, чтобы их никто не услышал.

Ну-ка, ну-ка, кто это там секретничает и о чём? Уж не мои ли, не иначе гулянку тайком от начальства обсуждают? Подслушивать конечно не хорошо, но — сгорел сарай, гори и хата — раз уж взялся записывать беседы короля, то почему не узнать, что там Ригеровские или Эриковские орлы придумали.

Убираю ногу со ступеньки лестничного пролёта, ведущего на третий этаж, возвращаюсь ко входу с площадки в коридор и выглядываю. А там вовсе не мои вояки. Ба, знакомые всё лица!

Ну, и о чём вы тут бормочите, спасители Джека Мстителя? Мне обе ваши рожи знакомы.