Бастард рода Неллеров. Книга 5

Глава 8

Мой эскорт, моих доблестных, без всякой иронии, вояк накормили — в прецептории, говорят, большая общинная столовая, правда, я там не бывал и, видимо, не побываю, статусом великоват, для таких имеется отдельный зал — да и отправили восвояси. Не в том смысле, что назад в Неллер, а устраиваться в гостиницах при трактирах и постоялых дворах, коих в столице, утверждают, пруд пруди. Ну, не в таких выражениях, естественно, но по факту именно так.

Самое смешное, что мы ведь были только-только из-за стола, тем не менее, никто от дармового монашеского угощения не отказался. Надеюсь, им всем впрок пошло, и никто не лопнул.

Со мной остались только милорд Монский, секретарь Сергий, Эрик Ромм, старый приятель Ник и обе служанки. Лейтенант Ригер тоже рвался в бой, а я вот решил, что дядюшке с помолодевшей как и он его супругой Эльзой будет намного комфортней. Заодно присмотрит и за ней, и за Люськой, и за моими гвардейцами, лейтенанта сыска Николаса они побаиваются, однако слушаться его не спешат.

Мне и моим людям выделили покои из четырёх комнат на почётном последнем третьем этаже. Тесниться не придётся, тут ещё и большая прихожая с широким коридором имеются и кладовая.

Окна — узкие стрельчатые, закрытые, хоть и зеленоватого отлива, но ровным и прозрачным стеклом — выходят на южную сторону, точнее, на густую грабовую рощу между пентагоном прецептории и рядами многочисленных складов, кузниц и оружейных мастерских, разместившихся вдоль стены. Можно сказать, штаб-квартира ордена Молящихся находится на городской окраине.

— Сергий, — отворачиваюсь от окна и окликаю секретаря, выкладывающего в шкаф из сумок наши фолианты. Там всё, и магические описания, и приключения. — Слышал, о чём милорд Григорий, наш провожатый, сказал перед уходом?

— Что вам достались самые почётные гостевые апартаменты?

Как-то я пропустил этот момент мимо ушей, про лучшие-то. Отвлёкся, видимо, во время разговора с Карлом. Впрочем, такое решение прецептора не удивляет. Дело, полагаю, не столько в моих военных подвигах, они ордену не сильно были нужны, сколько в личной заинтересованности его преосвященства Николая Гиверского в готлинском настоятеле. Знаю о проблемах его рода, и давно понял, что я ему очень нужен. Что ж, помочь не против. Когда я от добрых дел отказывался в обстоятельствах, не требующих от меня каких-либо финансовых затрат или сверх усилий?

— При чём здесь апартаменты, Сергий? — досадую. — Я про возможность в любое время пользоваться здешней библиотекой.

— Полагаете, она богаче нашей? — в голосе моего помощника слышится скептицизм.

— Причём здесь богаче или беднее? Она другая. Понимаешь? Другая. — объясняю непонятливому, ведь дело не в количестве томов, а в их содержании. — Напомнить, что мы с тобой искали в предпоследний день перед отъездом?

— Не надо, я помню. — секретарь замер с очередной книгой в руках и наморщил лоб. — Опасаетесь, что нас будут подслушивать?

Я прохожу к креслу, расположенному напротив кровати возле камина, сажусь и пристально смотрю в глаза Серёге. Тот сразу понял, что ему в очередной раз будет оказано огромное доверие.

Нет, я не собираюсь, конечно же, раскрывать ему тайну о вселении в тело неллерского бастарда сознания взрослого мужчины из другого мира, однако и то, про что хочу сейчас с ним поговорить, потребует от Сергия держать язык за зубами. Надеюсь, не подведёт. Пока, во всяком случае, ещё ни разу ни о чём не проболтался.

— Речь не о том, не только о том, чтобы защититься от прослушки, но и о возможности нам самим узнавать кое-какие секреты. Догадываешься, что меня не устроило в тех плетениях, которые мы у нас нашли?

Секретарь недолго подумал и предположил:

— Слишком простые и энергетически слабые?

— Угадал с первой попытки. — одобрительно улыбаюсь. — Вот тебе задача номер один, пока я тут буду занят, найди максимально мощные прослушивающее и защищающее от прослушивания плетения. И начни уже сегодня. Чем раньше найдёшь, тем лучше. Да, ты ведь понимаешь, что нужно с максимальным количеством оттенков? — добавляю.

Мне не достаточно создавать сильные заклинания, я хочу при этом не тратить время на ожидание восстановления потраченных нитей. Так что, для меня, чем большее разнообразие цветов в плетении, тем лучше.

Принцип, что более сильные плетения преодолевают более энергетически слабые защиты в магии действует не только для боевых или поисковых заклинаний, но и для подслушивающих.

Лучшие защиты от атак и магического поиска я себе уже давно нашёл, осталось только закрыться от чужих ушей, ну, а где щит, там и меч, любопытно же иногда узнать, о чём там говорят за моей спиной.

В коридоре слышу шаги, и в комнату входит Эрик. Они с Ником по очереди дежурят у входа в мои покои. Им досталась одна спальня на троих, с ними ещё Сергий будет ночевать. У Карла своя комната, по размерам почти как доставшаяся мне, у Юльки с Ангелиной своя. Служанок увела за собой местная управляющая показать им, где, что находится — кухня, прачечная, баня, кладовые и прочие помещения.

— Вещи все в кладовой сложили. — докладывает. — Готлинские ходики куда?

— Это сюда неси, обе штуки. Там мыльню-то приготовили наконец?

— Да, я и пришёл, чтобы сообщить. — кивнул сержант. — Милорд от брата-виночерпия сразу туда отправится.

Ни я, ни мой вассал не смогли выбрать из перечисленных нам именований, какие напитки желаем иметь у себя в апартаментах, в прецептории, как теперь понимаю, предпочитают имперские вина, мы таких ещё не пробовали, вот мой вассал и решил определиться с помощью дегустации. Оказывается, у меня свой сомелье, знаток винного вкуса, имеется в его лице.

— Сергий, доклад найди. — напоминаю секретарю. — Я его тебе отдавал. Так, я мыться, ты тоже, как здесь закончишь, присоединяйся.

Преднастоятель Михаил вместе с остальными братьями-помощниками, в первую очередь с управителем Георгом, подготовили мне документ аж на восьми листах, где отражены все значимые события, произошедшие в обители и вокруг неё, а также подробно перечислены доходы, произведённые товары, то, сё, в общем целая эпопея длиною в год.

Самое удивительное, что этот доклад я не просто должен отдать начальству, а зачитать на конклаве. Остальные мои коллеги сделают тоже самое. Ну, какой-то смысл в этом есть. Получается что-то вроде передачи опыта хозяйствования.

Эрик с Ником порываются сопровождать, но я их останавливаю. Как там у нас говорили? Хочешь дискредитировать какую-нибудь идею, доведи её до абсурда. Не нужно меня плотно оберегать в стенах орденского штаба, ни к чему, тут очень жёсткий фейсконтроль, да и выглядеть это будет вызывающе.

У двери меня ожидал молодой послушник, присланный сопроводить аббата Степа в мыльню. Сразу за порогом апартаментов встретил и познакомился с первым из своих коллег, прибывших на конклав. С первой.

Её преподобие Вера, настоятельница Борасской обители, поселилась рядом со мной, и я с ней столкнулся в коридоре, не успев сделать за провожатым и десятка шагов. Аббатиса откуда-то возвращалась к себе в сопровождении девушки-рабыни.

Бора — городок в южном приграничье, рядом с рубежами империи. Можно сказать, мы с Верой полные противоположности — я на крайнем севере Кранца, она на самом юге, мне ещё нет пятнадцати, ей за пятьдесят, я мужского пола, она женского, я стройный и мускулистый, она полная и рыхлая, я скромен, на мне лишь чёрная сутана и жезл Создателя на груди, у неё же, помимо этого, усыпанный бриллиантами золотой обруч, стягивающий пышную копну ярко-каштановых кудрявых волос — тут без алхимии никак было не обойтись, в таком-то возрасте не иметь ни сединки — рубиновое ожерелье на открытой толстой шее и на каждом пальце по перстню, а то и по два.

Хотя, помимо статусов, мы с ней схожи в том, что оба одарённые. Сколько у неё энергетических оттенков, она не сообщила, впрочем, и я с ней такой информацией не поделился.

Встретились два одиночества, инь и ян, огонь и лёд. Ага. У Веры круглое лицо, мясистый нос, и она мне понравилась. Хорошая тётка, приветливая, добродушная и, похоже, очень умная.

— Мы ведь сегодня ещё увидимся? — спрашивает. — Приходи, как будет время. — пригласила. — Думаю, нам будет интересно поговорить.

Надеюсь, она не из тех дам, что любят молоденьких, не похожа.

— Постараюсь. — обещаю. — Нам здесь ещё долго гостить. Познакомимся поближе.

Вроде бы и доходы у ордена Молящихся, по моим прикидкам, довольно серьёзные, а здание прецептории выглядит намного скромнее, чем дворец нашего рода. И размерами меньше раза в полтора, и обстановкой внутри беднее. Термы тоже не так шикарны, как в Неллерском замке.

И ладно. Главное, что тёплая вода в наличии, круглые двухярдового диаметра бассейны хоть и имеют сколы на бортиках, но оборудованы ступенями и вполне удобны.

Помогавшие нам с Карлом принимать ванну две служанки обеспечили тканью для вытирания, а Юлька принесла свежее нательное бельё. Не жизнь, малина, честное слово.

Чувствую, будто с дорожной пылью смыл с себя всю усталость от долгого путешествия. Ну-ну, посмотрим теперь, что мне столица приготовила.

Предстоит несколько дней ждать начала конклава, может неделю или больше, потом непонятно, сколько времени продлится это высокое собрание — прошлые, говорят, в декаду укладывались, так что, погуляю ещё по Рансбуру, посмотрю на столичную жизнь.

Первое впечатление город оставил вроде положительное, ну, да, мне, прожившему много лет среди бетонных и кирпичных коробок, пока нравится средневековая архитектура сама по себе. Не знаю, корректно ли сравнивать со старой Прагой, коли там ни разу не бывал, но так-то очень похоже. Даже фонтаны тут в Рансбуре умудрились сделать. Надеюсь, трубы водопровода не из свинца как в Древнем Риме? Надо не забыть как-нибудь прояснить этот вопрос. А то отравятся мои верные сподвижники, замучаюсь исцелять.

Особо надо за Иваном Чайкой присматривать, он у меня как лакмусовая бумажка, индикатор. Если какая-то беда может приключиться, то первым делом она произойдёт обязательно с ним.

У апартаментов нас с Карлом встречает милорд Григорий, секретарь прецептора.

— Ваше преподобие, — обращается официально. — Его преосвященство вас ожидает.

Я-то думал, на ужин пригласят, да, видно, начальнику невтерпёж. Очень-очень аббат Степ ему нужен. Ладно, чего уж. Пойду сейчас. Подарок только захвачу.

У девчонок — Юльки с Ангелиной — вид как у охотничьих собак, почувствовавших добычу, приняли стойку в надежде, что я сейчас объявлю о походе в город. Обломитесь сегодня.

Впрочем, скоро должны прийти Ригер с капитаном Бюловым, доложить насчёт обустройства наших бойцов, с ними будут сопровождающие, может и отпущу служанок с гвардейцами. Ненадолго. Подумаю ещё.

Нет, так завтра возьму с собой. Мне надо родственников навестить, зря что ли Мария письма им писала? Познакомлюсь, любая протекция лишней не бывает, особенно, если исходит от таких значимых фигур, как вице-канцлер и главный маг королевства, а через жену последнего может получится имперскими котейками разжиться.

В Кранце и свои имеются, иногда даже в города и поселения забираются, только они дикие, лесные, не приручаемые. Жаль. Держать же в клетке вольных животных не по мне. Я даже в прошлой жизни с самого детства зоопарки не любил.

Вот, чёрт, опять отвлёкся.

— Ник, держи крепче. — говорю приятелю, взявшему в руки готлинские ходики. — Уронишь, тебе конец.

Никак не налюбуюсь на наше с братом Георгом творение — красиво получилось, и польза огромная. Ещё бы кукушку сделать, но эту идею я оставил для напольных и настенных часов. Позже реализую. Кукушка, кукушка, сколько мне жить осталось? Ку! А почему так ма⁈

— Прошу за мной. — пригласил брат Григорий, когда мы с Ником появились в коридоре, и бросил любопытный взгляд на часы в руках новика.

Благодаря наставнику Михаилу я вполне неплохо усвоил церковный этикет. Кое-что знаю и о своём непосредственном начальнике.

Его преосвященству за шестьдесят, религиозный фанатик. Одарённый, хоть и слабый, шесть или семь оттенков. В недавнем прошлом был главным инквизитором королевства, тысячи еретиков не избежали кары от его руки. Суров, но справедлив. Вроде так.

Что ж, с сегодняшнего дня у меня будет немало возможностей оценить, насколько верна характеристика, данная виконту Николаю Гиверскому дьяконом и моим дядей Рональдом.

Идти оказалось недалеко. Кабинет и приёмная прецептора оказались в следующем крыле здания, хотя не знаю, насколько термин крыло применим к сторонам пентагона.

Аскет. Действительно аскет. Я про сидевшего на деревянном кресле мужчину, своего нынешнего шефа. Что приёмная, что сам кабинет Николая Гиверского изысками не отягощены. Хотя мебель вся — столы, кресла, стулья, книжные шкафы — сделаны из дорогого как сахар морёного дуба, зато никаких украшений, гобеленов или ковров. Пол каменный, и кажется, что холодит ноги даже через подошвы сапог.

Сам прецептор выглядит лет на десять моложе. Худое угловатое лицо, острый нос, чуть впавшие глаза, внимательно на меня смотревшие, короткий ёжик седых волос, простая чёрная сутана, жезл Создателя, как и цепь, на которой он висит, сделаны из тёмной бронзы. Вот, пожалуй, и всё, что сейчас могу себе сказать о начальстве. Ах, да, на губах его появилась приветливая улыбка, для него явно редкая мимика, оттого и выглядит натянутой, хотя не сомневаюсь, он мне сейчас искренне рад.

— Аббат Степ. — приветствует, разумеется, не вставая, здесь он старший, и по возрасту, и по титулу — он виконт, а я всего лишь милорд — и по положению в ордене. — Проходи, садись. — показывает рукой на ближайшее к себе кресло у приставного стола. — Вино только для тебя. — там кувшин и бронзовый кубок. — Мне кроме воды ничего не нужно. Мальчик мой, — это он к парнишке лет десяти-одиннадцати, наполнившим при моём приходе кубок. Судя по отсутствию ошейника и серой хламиде, это послушник, рассчитывающий вскоре стать монахом. — Оставь нас, а ты садись. — опять мне. — И угощайся. Вино — дар Создателя.

Кажется, последняя фраза — цитата кого-то из великих, только мне она ещё не попадалась.

— Спасибо, ваше преосвященство. — склоняю голову, но не очень глубоко, негоже представителю рода Неллеров шапку перед кем-либо ломать. Проявил учтивость, и достаточно. — Только, позвольте преподнести вначале вам в подарок наши готлинские ходики.

— Те самые? — прецептору не удалось сохранить невозмутимость, любопытство пробилось сквозь маску аскетизма.

— Да, ваше преосвященство, — подтверждаю. — Лучший экземпляр на сегодняшний день.

Ничуть не вру. Те часы, что приготовлены для кардинала, чуть похуже.

Когда я, выйдя ненадолго в приёмную, забрал у Ника ходики и вернулся в кабинет, где мы с его хозяином остались наедине, прецептор не выдержал и вскочил. Наверное, ему это было не по статусу, но уж очень ему хотелось своими глазами увидеть, а руками потрогать удивительный механизм, о котором я ему докладывал в письме лишь мельком.

Роста Николай Гиверский оказался совсем небольшого, примерно с меня. Только мне-то расти ещё и расти, ему же пора склоняться к земле, седьмой десяток — не шутка.

Да, не шутка, однако, смотрю, эмоции при осмотре часов, как у ребёнка, которому родители подарили долгожданный велосипед. Ха, руки трясутся? Ну, ладно, не трясутся, подрагивают.

Что, ваше преосвященство? Хотите сами завести ходики? Да без проблем, только покажу как. Ага, вот так, правильно.

Можно ли ко мне обращаться по имени? Конечно. Вы же нынешнему Степану Николаевичу в дедушки годитесь. Так что, я не возражаю.

Первые минуты знакомства обычно самые напряжённые и важные, а у нас они прошли на ура, вернее, на ола, по местному.

— Я их домой заберу. — говорит виконт Гиверский. — Здесь они всё равно не нужны.

Да, на здании прецептории имеются свои куранты, причём, с очень громким боем. Ну, мне-то с моим крепким сном они мешать ночью спать не будут. А наш начальник, получается, не здесь живёт? Ничего удивительного, отец Юлианы мой дядя Рональд тоже ведь не в главном храме Неллера ночует. Интересно, у виконта Николая в особняке такая же аскеза?

— Их можно на столе перед собой держать. — подсказываю. — Хоть в спальне, хоть в кабинете.

— Да-да, — кивает прецептор. — Так и сделаю. А ты садись, Степ, нам о многом надо поговорить. Садись. Вино, кстати, лучшее в столице. Я распорядился специально для тебя приготовить три бочонка. Садись же.

Решил отдариться? Нет, он же заранее приказал, когда ещё не знал, что я ему ходики вручу. Или знал? Не исключаю, что кто-то в монастыре за моей спиной ему доносит, хотя никого пока в этом не уличил. Лейтенант Николас отслеживал, но переписки помимо моей канцелярии не обнаружил.

Битый час рассказывал начальнику о своих делах. Потом почувствовал его нетерпение — он явно выпадал из реальности, углубляясь в свои мысли — и повествование о путешествии до Рансбура я свёл в три предложения.

— Первый раз в столице. — говорю. — Очень хочу её посмотреть во всей красе.

— Посмотришь, Степ. — кивает прецептор. — Тут, кстати, твой монах, ну, этот, Леопольд, он умер при весьма странных обстоятельствах. Кое-кто даже пытался меня убедить, что его смерть явилась результатом отложенного проклятия, но я велел дальнейшее расследование прекратить. Умер и умер. Все мы в руках Создателя.

Это ты мне намекаешь, что я твой должник? Эх, дедушка, зачем? У нас же и так тёплые, доверительные отношения складываются. К чему обозначать наличие компромата? Подобными методами с бастардом Неллеров, обладателем источника огромной силы взаимодействовать не следует. Будет лишь хуже. Я же не просто твой подчинённый. Помни, какой могущественный герцогский род представляю. Давай лучше по хорошему.

Пытаюсь эти свои мысли донести взглядом и выражением лица. Когда-то в прошлой жизни получалось, не знаю, как выйдет в новом юном обличье. Кажется, я смог достучаться до прецептора, он нахмурился и опустил взгляд в стол.

— Я уже и забыл о Леопольде. — говорю пренебрежительно. — Хотелось бы, чтобы его казнили за подлые деяния. Жаль, что избежал заслуженного наказания. Простите, ваше преосвященство, мне почему-то кажется, вы ещё о чём-то хотите спросить.

— Не спросить, Степ. Попросить. И это, оно личное. Не дело ордена.

Давно бы так. Я готов выслушать без всяких предварительных условий.