Бастард рода Неллеров. Книга 5

Глава 9

Наглость — второе счастье. Так наверное думал мой шеф, прецептор ордена Молящихся, предложив совершить короткое путешествие в Гивер для исцеления от одержимости его любимых племянников, двадцатипятилетнего виконта Ивана и двадцатиоднолетнего Виктора. Убеждал, что дорога займёт всего два, от силы, три дня.

Ага, всего. Молодец, чего. Туда два дня, обратно, и сами оздоровительные процедуры займут неделю, местную, шесть дней. Так я и проведу время, предшествующее конклаву, не в столичных развлечениях, а чёрте где. Нет уж, спасибо, мне такое счастье не нужно.

Объяснил начальнику, что сено за коровой не ходит. Понятно, не дословно этой русской пословицей, но по смыслу точно так. И ладно бы развлечения, у меня ведь важные дела есть, одно из которых касается миледи Берты, сильно понравившейся девчонки. Не отдам её в лапы Наказующих, костьми лягу, но их сестрой она не станет, ни сестрой, ни кумом, ни братом, ни сватом.

Так что, придётся виконту Николаю Гиверскому своих племянников сюда доставить. Конечно понимаю, не хочется вести в клетках родных, близких людей, особенно на последнем участке пути, здесь по городу, но это его проблемы. Пусть договаривается с начальником гарнизона и провозит их сюда ночью, или пусть продумает какую-нибудь ширму, закрывающую вид на находящихся в клетке.

В общем, свою позицию я объяснил, убедил и намекнул, что давить на меня в этом вопросе бесполезно. Слава Создателю, прецептор мужик толковый, всё понял правильно. В его особняке, оказывается, имеются свои казематы, где он порой держит провинившихся слуг, эти места подойдут и для временного размещения одержимых.

Несмотря на мой отказ от поездки в Гивер, начальник провожал меня в весьма воодушевлённом настроении, у него даже глаза увлажнились, видимо, только сегодня в ходе беседы окончательно осознал, что чудо возможно, и род Гиверских не погибнет.

Голубя с соответствующими распоряжениями он послал в замок к невестке наверняка сразу после моего ухода, не затягивая. Переживания прецептора, что без святой воды готлинского источника у меня с исцелением ничего не выйдет, я успокоил, объяснив, что она у меня с собой, причём, в ассортименте, на продажу в небольших бутылочках и для собственных целительских нужд в бурдюках.

Кстати, ничуть в этом вопросе не врал. Шутить в средневековье с религиозными верованиями, себе дороже выйдет. Всё честно, и вода, и тара привезены из обители, половина фургона под это было выделено. Правда, пока не решил ещё, насколько дорого брать за святую водицу. С учётом столичных торговых накруток и стоимости доставки, думаю, по пятнадцать-двадцать драхм за пузырёк будет вполне приемлемо.

По возвращении к себе застаю целую делегацию — капитан Бюлов, дядюшка Ригер и лейтенант Николас. Приглашаю их к себе в спальню, не в коридоре же стоять, а кабинета здесь у меня нет.

— Докладывайте, как людей устроили. — сажусь на постель и даю им знак занять места в кресле и на двух стульях.

Я бы и сам мог расположиться в кресле, но тогда одному из посетителей пришлось бы использовать сундук, с местами у меня здесь небольшая проблема. А, вон и Карл сюда просочился, ему-то ящик под сиденье и достался.

— Всё оказалось чуть сложнее, чем я предполагал. — сообщил баронет Бюлов. — Король формирует три новых полка, которые весной должны отправиться на восток для усиления войска графа Борнского, все ближайшие казармы оказались заняты или вскоре их заполнят. С комендантом удалось договориться насчёт конюшен в западных предместьях, а людей пока разместил там же на постоялом дворе. С ними четыре фургона, один здесь в городе с Ригером.

— Понятно. — машинально разглаживаю сутану. Снять бы её, да не будешь же устраивать стриптиз при соратниках. — Я завтра планирую визит к вице-канцлеру, попробую через него решить вопрос с жильём, может что-нибудь в городе найдётся. — с виконтом Андреем Торским, кузеном моей мачехи, хочу поговорить насчёт Берты, а заодно и на нарисовавшуюся проблему ему пожалуюсь. В жизни не поверю, что столь важный сановник не сможет помочь. — А у тебя что? — спрашиваю у дядюшки.

Тот как начищенный самовар сияет, тульский. Хорошо, видать, отдохнул с дороги в объятиях красотки Эльзы.

— Пришлось отряд разделить на два. — он чуть привстал, но, заметив, как я поморщился, вернул задницу на стул. — Мои все в трактире у Старого моста, а группа Эрика тут совсем рядом, на той стороне улицы, прямо напротив прецептории. Я сержанту и новику Нику объяснил, куда, если что, бежать. Как только дадите команду, через четверть часа будут у орденских ворот. Мне чуть больше времени потребно. Ближе ничего не нашлось, ваше преподобие.

— И ладно. — улыбаюсь. — Спасибо, друзья. Все мы с дороги устали, поэтому не задерживаю больше. Отдыхайте. С деньгами всё нормально?

— Да, — ответил за всех капитан. — Монет на десять дней точно хватит, а дальше, при мне поручительство герцогини в имперский банк на тысячу драхм и такая же сумма для оплаты верцийскими менялами. С королевским-то банком наша госпожа того…

— Знаю. — отмахиваюсь. — Казна, увы, испытывает проблемы, оттого обналичивают векселя очень долго. Если деньги вдруг ещё потребуются, обращайтесь. — я реально богат как Крез или, по-местному, как мешок с сахаром. Помимо оплаты ордену захватил с собой почти пятьдесят тысяч, золотом и векселями ростовщиков республики Верция. — Всё, не задерживаю. Только тебе, Ригер, задача. С самого утра пошли парней Эрика найти особняк виконта Андрея Торского, и пусть у него узнают, когда он сможет меня принять.

Завтра у нас шестой, то есть, выходной день, а чиновники, если нет авралов, перерабатывать не любят, впрочем, кому это нравится? Уверен, кузен Марии примет меня без проволочек.

Когда соратники покинули апартаменты, я наконец-то скинул сутану и снял с себя все украшения, включая защитные амулеты. Теоритически напасть на меня могли бы и здесь, только шанс на это был микроскопический, а отдыхать, увешанным кулонами, не очень комфортно.

За окном ещё светло, но зимой темнота обрушивается рано и быстро. Нет, не пойду сегодня никуда и девчонок не отпущу. И Ника тоже.

Приятель сопроводил ко мне истопника, который принялся бросать в огонь камина новую порцию дров, и стоит у порога, ковыряясь в носу. Надеется, что я сейчас отпущу его погулять в компании Юльки и Ангелины. Зря надеется.

— Палец сломаешь, Ник. — предупреждаю.

— Что, милорд?

— Говорю, ты теперь гвардеец, а не босяк. Оставь нос в покое. Фу, таким быть. Не культурным. Сергий придёт из библиотеки, скажи, пусть ко мне зайдёт. Больше никого не пускать, я отдыхаю. Понял?

— Понял. — закивал как китайский болванчик. — Только про ужин-то забыли?

— Не забыл. Юльке передай, чай мне прямо сюда пусть принесёт, булочки с маслом и сыром и эта, сладостей побольше, пусть на кухне скажет, что аббат Степ сластёна.

Ладно, компенсирую девчонкам то, что остались без развлечений. Вот ведь неугомонные. Я, едва лёг в постель, так чувствую, что улетаю в мир грёз и сказок, глаза сами слипаются, а эти, дай им волю, вообще, похоже, спать не будут.

Сергий явился, когда за окном уже стемнело. Подслушивающие и защищающие от прослушки плетения он нашёл, два варианта первых и три вторых, но всё не то.

— Ну, будем искать. — утешаю удручённого помощника. — Ещё не вечер.

— Как не вечер? — удивился он.

— Я образно. — поясняю и откладываю приключенческую книгу на прикроватную тумбу. — Говорю, сегодня не нашёл, завтра найдёшь. Или послезавтра. — не сдержался и с удовольствием широко зевнул. А ещё Нику за бескультурье пенял. Ну, да, что позволено Юпитеру, то не позволено быку. — Иди, спокойной ночи. В библиотеке будешь рыться по вечерам. Готовься завтра меня сопровождать. Конспект, две книги, ну, ты понял, о чём я, всегда при тебе должны быть. Столица, не столица, мало ли, что может произойти.

Ужинал в постели. Сибарит. А что? Имею полное право, после дороги-то.

Когда Ангелина унесла остатки еды, я деактивировал световой амулет, и на меня обрушился сон, да такой крепкий, без сновидений, что проснулся, когда за окном уже вовсю светило солнце.

— Юлька! — зову служанку.

На мой крик появляется Эрик.

— Она чувствует, когда вы встанете. — усмехается. — Побежала на кухню. Вообще-то вас её преподобие Вера к себе на завтрак приглашала составить ей компанию, присылала служанку, да мы сообщили, что вы спите.

— Давно?

— Да уж с час назад где-то.

— Вот это я поспал так поспал. Карл где?

— На тренировке. Присоединился к братьям прецептории. Вы не слышите?

У меня окна выходят наружу, а вот из комнаты милорда Монского во внутренний двор пентагона. Оделся, обулся и прошёл в его спальню. Оттуда сквозь стекло посмотрел на усердно тренирующихся монахов.

Да уж, здоровенные лбы. Стариков и немощных братьев тут не держат, отправляют в приходы или монастыри. У меня в обители есть пара стариков, которые раньше служили Создателю здесь в столице.

— Ангелина, сбегай к настоятельнице, сообщи, что я с удовольствием с ней поужинаю. К вечеру вернусь. И вы с этой лисой-сладкоежкой одевайтесь в платья на выход. Со мной поедете город смотреть.

Раз сегодня выходной день, то, ладно, обойдусь без тренировок. Поели вдвоём с Карлом. Тут как раз прибыл Иван Чайка — наречь его иван-чаем что ли? — и доложил, что особняк вице-канцлера найден, и что виконт Андрей ждёт меня у себя в полдень на обед. Да и кому в Москве не зажимали рты обеды, ужины и танцы? Вспомнил Грибоедова, его «Горе от ума».

Из пентагона выехал со всей своей свитой, а на улице ошалел. Мой дядюшка не придумал ничего лучше, чем призвать для моего сопровождения оба отряда, свой и Эрика. Нет, он вообще у меня нормальный? Тут даже раззолоченные кареты — вчера сам несколько раз видел — ездят по городу в сопровождении пары-тройки охранников. А Ригер что надумал?

Мы такой толпой передавим здесь всех. Улица-то смотрю забита народом, будто у них первомайская демонстрация — головы, головы, кони, носилки, вон карета, и опять носилки, головы, повозки. Давки особой нет, но и не развернёшься.

Еле-еле убедил — приказывать не хотел — оставить при мне пятерых вояк, включая самого дядюшку, Эрика, Ника и иван-чая, он дорогу до кузена знает. Хотя к вице-канцлеру нам было ещё рано.

Девчонки мои цветут и пахнут, зажав между собой Сергия, тоже выглядевшего как кот, объевшийся сметаны. Усмехаюсь и даю команду двигаться к центру столицы.

По шестым дням здесь как и в Неллере необычайно много развлечений — уличные представления, казни, гладиаторские бои, музыканты и прочее. Даже десятой доли это всё осмотреть и оценить целого дня не хватит. Но мы постарались.

Дом кузена Марии располагался всего в паре сотен ярдов от дворцовой площади. Оставив там под присмотром милорда Монского свою свиту глазеть на то, как четвёрке беглых каторжан будут дробить металлической чушкой ноги, и выделив Сергию две серебряных драхмы, чтобы после зрелища сводил подружек в кондитерскую, расположенную на углу одного из семи выездов с площади, я с охраной отправился дальше.

Особняк вице-канцлера диким криком оповещал всех, что его хозяин берёт мзду безмерно. Иначе откуда бы взялась такая роскошь у не получившего по наследству никакого феода младшего виконта? А зарплаты чиновников здесь как и у нас на Земле не так уж велики, знаю от сестрёнки Агнии примерные цифры их окладов.

Привратник у ворот по столичной моде — обратил внимание, пока ехал — что тот пёс сидел на цепи, и оповещать хозяина о моём прибытии кинулась дворовая девка.

Андрей встретил меня на крыльце. При взгляде на него даже оторопь взяла, так сильно он похож на двоюродную сестру. Правда, Мария, та сам лёд, а этот, скорее, пламя.

— Дорогой Степ. — распахнул он объятия, лучезарно улыбаясь. — Наконец-то я могу увидеть своего племянника, о котором так много и долго говорили во всех закоулках дворца.

— Надеюсь, говорили только хорошее? — уточняю. На мне светская одежда, поэтому обхожусь без выдачи благословения, поднимаюсь по ступеням и принимаю объятия. — Я тоже рад тебя видеть, дорогой виконт.

Наших лошадей увели в конюшню, куда-то за особняк, а моим воякам накрыли стол во флигеле слева от дома. Мы же вдвоём поднялись на второй этаж в столовую, отделанную драпировками из золотого цвета парчи. Посуда, жаль, подкачала, не в тон отделке была серебряной, кроме кубков, те оба изготовлены из золота явно высокого качества и украшены жемчугом. Неплохо дядя устроился. Хотя, какой он мне дядя? Брат мачехи — это дядя? Ну, формально, да.

Виконт Андрей в свои тридцать три года ни разу ещё не был женат и, похоже, никуда не торопится, вон каких себе красоток купил. Нам прислуживают сразу три юные пышные девушки. Со вкусами хозяина дома относительно прекрасного пола всё понятно.

Не знаю пока, какой из моего дяди Андрея собеседник, за обедом рассказывал только я, он лишь изредка задавал уточняющие вопросы, но слушатель из него просто великолепный.

Полагаю, не только деньги на взятки, первые годы его службы отправляемые ему герцогом Виталием, моим биологическим отцом, и не сильный источник в тринадцать оттенков позволили виконту Торскому совершить столь головокружительную карьеру, став по сути вторым человеком в правительстве королевства, а вот это вот умение быть внимательным и, главное, искренне заинтересованным. Люди ведь намного больше любят говорить, чем слушать.

Уверен, он бы не отказал мне в информации, спроси я его о чём-нибудь. Только ещё не знаю, о чём, слишком мало времени нахожусь в столице. Появятся вопросы, обязательно буду к нему обращаться. Вроде, мужик нормальный, да и связан он с нашим родом обязательствами словно толстенным канатом. Нет, скован крепкой цепью.

Вопросов к нему нет, а вот дело есть. И я рассказываю ему о Берте.

— Четырнадцать нитей, Андрей. Такая магиня, став вассалом нашего рода, сильно его усилит.

— Это понятно. — согласился вице-канцлер и дал знак рабыням подавать десерт. — Только она ведь не из наших крепостных. Тогда могли бы её убедить в первые же дни после инициации, да и за грамотой ей в Рансбур не пришлось ехать, я бы сам здесь всё устроил, выслал в Неллер. А сейчас. — он пожал плечами. — девчонка вольна в своём выборе. Что ты от меня хочешь?

— Ты же можешь затянуть выдачу ей грамоты?

Он засмеялся.

— Степ, ты наверное ещё ни разу не имел дело с нашей бюрократией. Поверь, беднягу и без моего вмешательства промучают не меньше недели. Но, хорошо, ладно, я прослежу, чтобы затянули на две, только что это тебе даст? И учти, я бы не стал так легкомысленно переходить дорогу Наказующим. Согласуй это хотя бы с моей кузиной, твоей мачехой.

— Угу. — бурчу, забывшись, что я не пожилой мужик, а юный аристократ. — Голубиной почтой ситуацию не объяснишь, а пока письмо в Неллер дойдёт, пока обратно, Берта уже состарится в монастыре. Нет, мне нужно лишь время, и миледи наберётся смелости отказать покровителям в их пожелании. Насчёт их озлобленности, я тоже подумал. Можно ведь не роду вассальную клятву дать, а мне лично. Сутана Молящихся защитит надёжно. Не забывай, что главные инквизиторы государств всегда представители нашего ордена. Так сам Создатель распорядился.

— Не Создатель. — усмехнулся вице-канцлер. — Говори точнее. Первый Наместник и синод так решили в незапамятные времена. Это не закон, а традиция. Впрочем, да, ты прав. Зубы они на тебя скалить какое-то время будут, эти псы Создателя, но укусить не посмеют. Что ж, думаю, идея с личным вассалитетом весьма неплоха. — он внимательно на меня посмотрел и неожиданно рассмеялся. — А ты знаешь, что если эта Берта даст тебе клятву, то ты не сможешь повести её в храм как жену? Шучу. Ты же духовное лицо, какая жена?

Чёрт, да он меня прочитал. Понял, что я не только о благе рода пекусь. Ну, чему удивляться. Научился виконт на своей дворцовой службе как-то разбираться в людях.

— То есть, на две недели волокиты с грамотой я могу рассчитывать? — уточняю.

Я стараюсь не покраснеть от слов Андрея, да куда там. Предательский румянец больше юное тело слушает, чем взрослое сознание.

— Не сомневайся. — вице-канцлер опять усмехнулся.

Рансбур. Квартал Увеселений. Четыре с половиной часа спустя.

В наступивших сумерках, разгоняемых светом горевших над входами факелов и ламп, на улице Девиц стучала колёсами по брусчатке небольшая серая карета, влекомая парой лошадей.

Такими каретами обычно пользуются состоятельные горожане, отправляясь за город в его ближайшие окрестности. Однако, этот экипаж ехал совсем не в сторону каких-либо городских ворот.

Миновав вертеп «У Агафьи», он свернул в узкий тёмный проулок между домами, с обеих сторон заросший кустами, и проехал десяток ярдов, со скрипом покачиваясь на ухабах, будто корабль на волнах.

Когда карета остановилась возле боковой двери вертепа, из неё появились двое крупных мужчин, ни лиц, ни фигур которых нельзя было рассмотреть, всё скрывали длинные плащи с накинутыми на головы глубокими капюшонами. Да и некому тут оказалось на них смотреть. Валявшаяся чуть подальше у стены молодая нищенка в разорванном на спине платье — видимо, и на такую грязнушку кто-то позарился — была пьяна и тихо скулила, говоря себе под нос неразборчивые слова, и ни на что не обращала внимания.

— Можно. — тихо сказал один из мужчин, когда они с напарником осмотрелись.

Из кареты показался третий пассажир, тоже одетый в тёмный балахон, только заметно ниже своих спутников.

Первый из них постучал в дверь три раза, затем выждал немного, ещё раз, и после паузы опять дважды.

Спустя короткое время дверь распахнулась, и гостей встретил человечек совсем маленького роста.

— Ходят тут всякие. — недовольно высказался он и повернулся к мужчинам, явив их взорам большой горб. — Пойдёмте, вас ждут.

Гости прошли по короткому коридору до последней комнаты. Двое мужчин остались у её порога, у внутрь зашёл тот, кто был ниже ростом.

— Ну? — спросил он находившегося в кабинете, освещаемом масляной лампой, толстяка.

Кроме них двоих тут никого не было. Гость сел на лавку напротив полного мужчины, не снимая плаща и не откидывая капюшона.

— Всё сделал.

— Кто они?

— Те, кто расправятся с исполнителями? Наёмники. Из Дармига. Их тоже потом уберём, как и исполнителей.

— Стреломёт сам проверил?

— Да, господин. Мощный. Небольшой, на телеге помещается незаметно, но бьёт очень сильно. Да там и расстояние-то будет три десятка ярдов. Никакой амулет не защитит, пробьёт насквозь.

— Место подобрал?

— Там от прецептории вначале только одна дорога в сторону центра, мимо этой площади точно не проедет. Да вы не беспокойтесь, дело верное, он никак не спасётся.

— Хорошо. — кивнул гость капюшоном. — Если будет по другому, тогда умрёшь ты. Возьми. — на стол лёг звякнувший металлом кожаный мешочек. — А этим, — следом появился крохотный серебряный пузырёк. — смажешь наконечник стрелы. Только не раньше, чем за пол суток до выстрела. Запомнил?

— Да, господин. Это, это яд агалары?

Гость ничего не ответил. Встал и вышел.