Бастард рода Неллеров. Книга 5

Глава 3

Отъезжая от Олска, спланировали предстоящую ночь провести на крупном постоялом дворе, до него было миль двенадцать, если верить здешним дурацким картам, да едва не пришлось остановиться в чистом поле. Дело не в зарядившем опять часа на два дожде, а в том, что тракт пошёл по низине вдоль холмов. И так скверная дорога за неделю стоявшей в наших краях непогоды превратилась в форменное болото, грязное и вязкое.

Мои героические гвардейцы подрядились было толкать колёса фургонов по приказу капитана Леона Бюлова и даже успели это сделать, перепачкавшись как свиньи, да тут я вылез на свет Создателя из-под тента, поняв, что снаружи происходит что-то неладное.

— Эй, Карл. — окликаю приятеля, спрыгивая в дорожную грязь и мигом понимая сложившуюся ситуацию. — Дурная голова рукам покоя не даёт? А ну-ка крикни, что я приказываю остановиться.

Дождь уже закончился, и мне нет смысла двигаться дальше в фургоне. Мой транспорт так раскачивает, что почитать заготовленную книгу не получается никак.

— До темноты ещё часа три. — просветил меня милорд Монский, спасибо тебе, кэп. — На привал вставать вроде рано.

После этого прокричал ехавшему впереди баронету мою команду. Колонна ещё двигалась пару-тройку минут, пока распоряжение достигало головы каравана, и встала.

— Что-то случилось, ваше преподобие? — спросил подскакавший ко мне вместе с командиром роты и Ригером лейтенант сыска Николас.

— Да, случилось. — подтверждаю. — Беспамятство кое на кого напало. — смотрю с укором на капитана. — Забыли, кого сопровождаете что ли? А ты чего глаза таращишь, брат Сергий? — обращаюсь к секретарю, в этот момент словно птенцы из гнезда высунувшему в разрез тента голову вместе с Юлькой и Ангелиной. — Доставай тетрадь поиска.

За время своего путешествия от Лос-Аратора к обители мы с моим помощником начали и продолжаем до сих пор систематизировать имеющиеся у нас книги, составив первый в этом мире каталог.

При Сергии имелась отдельная тетрадка с перечнем названий и кратких описаний заклинаний, напротив каждого из которых были указаны номера фолиантов и страниц, где находятся рисунки их плетений.

Имеющиеся при нас книги мы, разумеется, пронумеровали, и теперь поиски нужных заклинаний занимали совсем мало времени.

Секретарь очень быстро выполнил приказ и протянул каталог.

— Ищете заклинание осушения? — а он быстро догадался. — Вот оно. — ткнул пальцем. — Четвёртая книга. Сейчас достану.

— Не спеши. — останавливаю торопыгу. — Нам же не болото нужно осушивать и не огромную лужу. Вот, плетение продольного осушения. Так что, доставай седьмой фолиант. — возвращаю каталог.

В библиотеке обители пока новшество каталогизации я не внедрил, но это не за горами. А там, полагаю, моя задумка и по другим монастырям разойдётся. Всё лучше, чем полагаться на память служителей и лазить по множеству полок в поисках нужного. Не только мне повезло с получением жизни в новом мире, но и новому миру со мной. Я им тут много пользы принесу.

Вокруг меня собралось слишком много любопытных, даже тётушка, вернее, молодка Эльза с Люсильдой, едущие в следующем за моим фургоне, задрав подолы платьев, чтобы не запачкать, подошли поближе.

В следующий раз велю разогнать всех к чертям собачьим, а сейчас не хочу отвлекаться.

Плетение не очень затратное, всего шесть нитей, зато весьма непростое, провозился с ним четверть часа. Готово. Направляю в центр осушаемого участка тракта, спустя десяток секунд над дорогой с шипением поднялся пар и быстро улетучился.

Да уж, где-то магия и физика идут рука об руку, но не часто. Однажды Агния при мне осушила другим плетением заболоченный луг, так он избавился от воды без всякого испарения. Может влага в землю ушла?

— Великолепно! — воскликнул баронет Бюлов.

— Доброе слово и коню приятно. — киваю. — Сергий, не убирай далеко. Через полторы мили снова понадобится. Как раз восстановлюсь. Так и поедем дальше до постоялого двора.

Я ошибся, осушать мне пришлось ещё один только раз, а дальше тракт вынырнул из низины и стало достаточно сухо, чтобы колёса перестали увязать без моей магической помощи.

Так что, ночевали в тепле и сухости, а я так ещё и без мелкой живности. Номер для меня освободили, выставив из него какого-то торговца с семьёй. Тот и возражать не посмел. Таковы реалии средневековья.

Утром плотно поели горячего. Чтобы гарантировано не отравиться, на кухне трактира поработали наши кашевары во главе с Эльзой.

Наступивший день не стал рутинным. После обеда из авангарда прискакал боец, сообщивший, что впереди грабят караван.

Я в тот момент ехал верхом с Ником и Юлькой возле повозки Эльзы, слушали её забавную историю ссоры с трактирной кухаркой. Дорога сама по себе скучна, и такие вот разговоры помогают скрасить путь.

— Трудно сосчитать, ваше преподобие, там всё смешалось, — объясняет мне гвардеец. — Но их не меньше сотни. — назвал он примерное число разбойников. — Очень крупная банда. Такое редкость. Скорее всего несколько шаек объединились. По обе стороны лес. Как только нас увидят, разбегутся с награбленным.

Понятно, с гвардейцами вступать в бой — это не то, что с наёмниками охраны. Тем более, нас вон сколько.

Смотрю на подъехавших офицеров гвардейской сотни, спрашиваю взглядом, ну, друзья, что посоветуете? Просто напугаем их своим появлением и пусть бегут, ведь, порядок в королевском домене — не наша забота? Или?

— Взятое в бою будет наше. — слышу за спиной милорда Монского. — Торгашам каравана вернём их груз за деньги, если конечно ещё осталось, кому возвращать, или продадим в Наворе, — через две ночёвки впереди у нас ожидается названный им город. — Не думаю, что нужно позволить бандитам уйти.

— Все согласны? — задаю риторический вопрос, и так вижу, что офицеры не прочь разжиться трофеями. — Капитан?

— Да, ваше преподобие. — соглашается с мыслью Карла баронет Леон. — Предлагаю окружить отребье и перебить.

О добыче ни пол слова. Она как бы бонусом пойдёт.

— Действуйте. — приказываю. — Мы с милордом Монским тоже в деле. Командуешь ты.

Не стоит мешать работать профессионалам. Только помогать, да. Это я уяснил во время сражений с виргийцами. Хотя конечно же зудит в одном месте давать советы или вовсе взять руководство на себя. Такое право у меня есть. Тут главнее не тот, кто умнее или опытней, а более родовитый, если ещё более статусный аристократ или сам король не расставят приоритеты.

— Первый взвод по правой стороне от дороги, второй по левой. — говорит капитан своим лейтенантам. — На сотню-полторы ярдов разъедетесь, этого, думаю, хватит. Не услышат за своими разговорами. Тракт на дальнем краю дороги перекроет десяток сержанта Урика. Альберт, — обернулся к названному только что унтер-офицеру, лет сорока седому гвардейцу с вечно хмурым выражением лица. — Ты слышал? В атаке не участвуешь. Просто занимаешь там оборону. Сигнал к общему нападению два коротких рожка. Сдающихся в плен не берём, время не теряем. Раненых не добиваем. Вопросы?

Вот это я понимаю, постановка задачи. Всё чётко и понятно. Я бы ещё потребовал от офицеров повторить, что они уяснили, но, ладно, промолчу, Леон лучше знает своих лейтенантов.

Рота разделилась на две колонны, приготовила пики и въехала в лес, окружая орудующую впереди шайку. Со мной осталось четыре десятка бойцов во главе с лейтенантом Ригером, и мы двинемся вперёд, когда услышим пение рожка.

Только не все отправятся, аббат Степ предусмотрителен, оставлю половину охранять наше имущество, повозки и слуг.

— К конспекту ещё что-то нужно взять? — уточняет секретарь красуясь перед девчонками.

— Ничего не нужно, — сбавляю у помощника его ретивость, — И ты остаёшься здесь. Мне хватит того, что вот тут. — показываю себе на голову, где вместо дурацкого убора уже надет нормальный шлем с бармицей, Юлька позаботилась подать. — Выученных сегодня хватит. Не с виргийским королевством воевать в самом-то деле, а со всяким сбродом.

Одиннадцать плетений я помню наизусть. Обойдусь ими.

Ригер определил, кто остаётся с фургонами, а кто сопровождает меня, и мы неспеша поехали вперёд, постепенно забираясь по тракту на холм.

Мой отряд с переходом в атаку должен задержаться, а значит пики могут не понадобиться — сражаться у повозок лучше спешенными, орудуя мечами, как и рубить разбегающихся. Кроме клинков бойцы Ригера готовят арбалеты, извлекают их, взводят, но болты на ложа пока не кладут.

Проехав почти три сотни ярдов, достигли излома дороги, ещё чуть-чуть, и увидим атакованный караван, но нас тоже обнаружат. Поэтому останавливаемся и ждём сигнала.

Судя по доносящимся до нас звукам, впереди не только грабёж, там всё ещё идёт сражение. Видимо, охрана обоза продолжает оказывать сопротивление. Или бандиты между собой передрались, не поделив награбленное? Чего гадать, сейчас увижу.

В этих краях смешанные леса, не такие густые как у нас на севере Неллерской провинции, скрыться разбойникам будет практически невозможно.

Беспокойства по поводу результатов предстоящего боя у меня нет никакого. Численный перевес, мастерство профессиональных воинов, три мага, всё это — наше подавляющее преимущество, разве жалкий сброд, пусть и довольно многочисленный может хоть что-то противопоставить? Разве что, в штаны наложить от страха.

— Сигнал! — сообщает Ригер.

Я не глухой, тоже услышал рожок, и подаю коня вперёд. Да, теперь подо мной не спокойная кобылка как в прошлых походах, а настоящий боевой конь, подаренный мачехой. Моё мастерство наездника выросло достаточно, чтобы чувствовать себя в седле джигитом.

Быстро преодолев оставшийся короткий отрезок подъёма дороги, мы увидели караван. Десятка два с лишним, как мне и доложили, повозок растянулись на полторы сотни ярдов. Уши меня не подвели, у передних пяти-шести всё ещё идёт бой, в котором с обеих сторон участвуют, навскидку, человек шестьдесят.

Остальные бандиты, до сотни, занимались грабежом уже захваченных повозок — выпрягали лошадей, грузили их тюками, мешками, бочонками или вьюками. Звук рожка разбойники тоже услышали и быстро заподозрили неладное. Среди них началось метание, раздались крики старших, а вскоре сквозь деревья с обеих сторон показались мои славные гвардейцы.

Эрик со своими парнями-разведчиками окружили меня так плотно, что непонятно, они охрана или конвой. Ладно, моей работе они не помеха.

Ударить чем-то мощным мы с Карлом не можем, возле разбойников наверняка ещё остаются живые караванщики, нечаянно убивать их совсем не хочется. Используем простые индивидуальные атаки, я ледяное копьё, мой приятель свою любимую молнию.

Бьём в спины двоих бандитов, сражающихся с охраной головных фургонов. Ожидаемо, защищающих от магии амулетов у сброда нет, оба атакованных падают замертво, а мы с Карлом готовим уже следующие.

— Огненной секирой того длинного, что справа. — сообщает мне милорд, чтобы нам не бить в одну цель.

В этот момент первый взвод, надвигавшийся с правой стороны леса, уже достиг паникующих возле повозок разбойников. Второй чуть задержался, но не надолго.

— Понял. — киваю. — А я тогда того петуха в красном колпаке. — завершаю плетение воздушного молота и направляю на озвученного бандита, весьма похоже, что на главаря.

Фадорский лес. Участок королевского тракта между Навором и Олском. В это же время. Берта.

Когда в последний день осени ей исполнилось тринадцать, то никто об этом даже не вспомнил, ни отец, ни оба брата, ни сестра. Была бы жива мама, она обязательно в этот день что-нибудь ей приготовила, сберегла бы для этого хоть горсточку муки, а может и пару голубиных яиц.

Но Эммы Иванки уже больше года как нет, умерла прошлой голодной зимой. В ту пору у них треть деревни отправились на суд Создателя, а единственный близкий и любимый для Берты человек и так давно болела, не оправившись после наказания кнутом, которому подвергли всех сборщиц оливок.

Отправленные на сбор урожая женщины задачу выполнили в срок и полностью, а то, что более десятка корзин плодов мытари не досчитались, так это сам управляющий и украл с помощью своих подручных, свалив всё на бесправных крепостных женщин, якобы это они столько съели во время работ.

Будь у их деревни господин, ему можно было бы пожаловаться, но они относились к коронным крепостным, так разве до доброго короля Эдгара доберешься, чтобы рассказать ему о воровстве управляющего Ветвянкой?

— Спрячься, Берта, спрячьтесь в самом углу. — голос Альбины отвлёк испуганно сжавшуюся у борта фургона девочку от её мыслей. — Я вас тряпками закрою, может не увидят.

— Всё равно найдут. — Берта крепче сжала нож, которым Тимофей на привалах резал овощи в котёл. — Я лучше тут останусь.

Она давно привыкла полагаться только на себя, после смерти матери почувствовав себя круглой сиротой. В семье её не любили, а в деревне тем более. Зло и насмешливо звали дворянкой, иногда миледи.

Берта действительно не походила ни на кого из Иванок, и довольно рано поняла почему.

Эмма, пока была молодой и проворной, каждую зиму, когда в деревне работ не находилось, устраивалась поломойкой, посудомойкой или прачкой на расположенный поблизости постоялый двор. Там-то её и высмотрел кто-то из благородных постояльцев.

Берта оказалась нежданным плодом насилия, совершённого дворянином над бесправной крепостной молодой женщиной. Кем он был её отец? Девочка редко об этом задумывалась, но явно от него ей достались чёрные как смоль волосы, тонкие черты лица, узкие ладони с длинными пальцами и ещё кое-что.

Это кое-что обнаружилось на третьей неделе после того, как Берте исполнилось тринадцать. Обзывая её дворянкой и миледи, семья и односельчане видимо привлекли к ней внимание Создателя, и однажды вечером, когда она возвращалась с птичника старосты, где за миску похлёбки вычистила скопившийся помёт, её тело охватил невыносимый жар. Она упала на холодную землю и долго мучилась от сильной боли, огнём терзавшей её тело до наступления полного беспамятства.

Придя в сознание только с наступлением ночи, обнаружила внутри себя яркий светильник — магический источник. В тот момент Берта не на словах, произносимых в издёвку, а в самом деле стала миледи. Таков закон — любой одарённый является дворянином.

Утром она пришла к управляющему. Королевский досмотрщик поверил девочке сразу же, такими вещами не шутят, да и быстро сообразил, почему вдруг в крепостной девчонке проснулся дар. О незаконнорожденном происхождении Берты в деревне знали все.

Управляющий вызвал к себе старосту, и тот в полдень повёз её в Фадорский монастырь Наказующих, чтобы маги обители могли убедиться в произошедшей инициации.

Наказующих все боялись настолько сильно, что даже говорили о них шёпотом и с оглядкой, но с Бертой братья-монахи оказались очень добры и приветливы, едва только лично сам настоятель, его преподобие Василий, на неё посмотрел и с улыбкой поприветствовал новую магиню.

Девочку поселили в отдельной чистой келье с мягкой постелью и жарким очагом, для которого всегда находились дрова. Выделили в помощь ей служанку Альбину, молодую женщину с круглым добрым лицом, а кормили так вкусно, что Берте казалось будто она гостит на пиру в чертогах Создателя.

За те два месяца, что она провела в монастыре, Берта узнала много нового. Да, в обители всё выглядело немного мрачно, и вой истязаемых часто доносился из подземелий, но братья-монахи показали ей мастерские и кузни, плавильню и маслобойню, и ещё много всего. С ней сразу же начали заниматься грамотой, и сейчас юная магиня знала уже больше половины букв.

Сам его преподобие Василий часто вёл с ней беседы. Объяснял, что она конечно же вольна самостоятельно определять свою дальнейшую судьбу, идти ли ей на службу королю, либо поступать в университет, а может просто найти занятия по душе, но лучше будет, если Берта задумается о служении Создателю.

В мире много плохого и скверного, говорил настоятель, вокруг плетут свои козни мерзкие слуги лже-пророков, еретики, тёмные культы, и чтобы тьма безбожия не накрыла наш мир, необходим острый меч веры, который рубит головы врагам Создателя.

Когда через месяц с лишним её пребывания в Фадорской обители сюда доставили распоряжение из королевской канцелярии направить магиню Берту в Рансбур ко двору, то милорд Василий оставил при ней Альбину и выделил в сопровождение Тимофея, наёмника, возвращавшегося после окончания контракта с орденом домой в столицу.

На прощание настоятель дал ей совет обратиться к прецептору Наказующих для принятия сана монахини ордена. Берта не возражала, она не могла прийти в себя от столь резкой перемены в своей жизни. Ещё недавно всеми презираемая и бесправная, оказалась окружена заботой и вниманием. А с мерзостью действительно ведь надо бороться, и кто это делает лучше Наказующих?

Девочка с благодарностью приняла письмо к прецептору, решив, что, как только при дворе её раскрепостят и выдадут грамоту на дворянство, сразу же пойдёт в орден и попросится принять сан. Многого она захотела, но судьба приготовила ей совсем иное.

Братья сопроводили её до Олска, где оплатили три места — ей, Альбине и Тимофею — в караване, направлявшемуся к столице. Старшина может и не очень обрадовался необходимости выделить для них один из головных фургонов, однако спорить с наказующими не решился.

И вот, похоже, её путешествие подошло к концу, едва начавшись. На караван напала большая банда разбойников. Жаль, она ничем помочь охране не может. Никто с ней магией не занимался. Берта ведь всё ещё по статусу крепостная короны, и пока это не изменится, никакие плетения ей изучать не позволят.

— Тима убили! — вскрикнула наблюдавшая за сражением сквозь щель в пологе Альбина, которую с наёмником успела связать дружба. — Ах, нет, только ранили! Вставай же!

Берта сильнее сжала рукоятку ножа и на коленях стала продвигаться ближе к служанке. Если сейчас кто-нибудь из разбойников попытается влезть к ним под тент, она ударит. Сил у неё хватит. Пусть и выглядит худой, зато мышцы у неё крепкие.

Она посмотрела наружу как раз в тот момент, когда там сверкнула молния, превратив одного из бандитов в головёшку. Донеслись перепуганные крики разбойников со всех сторон, а вскоре послышался топот сотен копыт.

— Создатель услышал мои молитвы! — обернулась Альбина. — Ола! Мы спасены, Берта!