Бег вместо лекарств в любом возрасте

Врачу надо платить, пока пациент здоров, а когда заболеет – перестать платить

В молодости мне хотелось, чтобы результат лечения был очень быстрый. С возрастом я понял, что еще важнее, чтобы результат был однозначный. Мне всегда хотелось, чтобы процессы, которыми я занимаюсь, были однозначными, и я мог предвидеть результат точно так же, как мы уверены, что за зимой наступит весна, а за весной – лето. Чтобы их конечный результат можно было предсказать с наибольшей точностью. Долгий поиск привел меня вначале к работам лауреата Нобелевской премии по химии Ильи Пригожина, к понятиям «синергетики» и «самоорганизующегося хаоса», к теории фракталов американского математика Бенуа Мандельброта и теории катастроф французского математика Рене Тома, а впоследствии – к работам австрийского философа и математика Курта Гёделя. И это дало возможность оценки здоровья совсем другого порядка – в скорости, точности динамики и обратной связи практически в реальном времени. Полученные знания позволили мне создать свою принципиально новую методику, в которой я смог не просто объединить информацию о пациенте, а сделать так, чтобы методы синергетически усиливались. Ведь это основная проблема современной медицины – разрозненность, противоречивость разных методов и мнений специалистов, каждый из которых не слышит и не понимает коллег, а часто для многих из них самым важным является всего лишь удовлетворить свои амбиции и любой ценой заработать деньги.

Таким образом, то, чем я занимаюсь, с одной стороны – высшая математика, а с другой стороны – искусство, синергетика, теория катастроф. Это философия и культурология. Ведь медицина вообще должна включать и использовать все имеющиеся у человечества знания. В свое время, чтобы развивать себя со всех сторон, я закончил музыкальную школу по классу фортепьяно, посещал музеи, выставки художников, учился в японской школе икебаны Согэцу, много читал различных энциклопедий, любил научную фантастику и сказки, занимался различными видами спорта, занимался лечебным голоданием, закаливался и т. д. И это понятно: ведь здоровье, продолжительность и качество жизни – самое ценное, что есть у человека на Земле.

Я считаю, что если в военных искусствах используются последние достижения человечества для разрушения и уничтожения, то эти же методы можно использовать и для созидания, и лечения больных. Я занимаюсь ясновидением и яснослышанием, но только не теми, о которых вы скорее всего подумали. Эти мои понятия означают – видеть жизнь такой, какая она есть, а не такой, какой нам удобно и приятно ее видеть. Это когда твое мастерство переходит в интуицию, как у Королева, который, только посмотрев на самолет, мог сразу определить, где оставлены недоработки, из-за которых полет не состоится.

В разговорном русском языке часто можно услышать выражение «ужасно интересный», «ужасно красивый», «ужасно тяжелый» и т. д. Действительно, жизнь безжалостна и прекрасна. И мы часто уходим от реальности в сериалы фэнтези, сценарии для которых пишут примитивные, ограниченные людьми, подменяя жизнь суррогатом сказками и притчами. В сказках – ложь, да в ней – намек, добру молодцу – урок, то есть настоящие сказки дают пищу для ума. А после просмотра фэнтези можно только тупо воскликнуть: «Вау!» После таких фэнтези люди верят в чудеса исцеления от лекарств, операций экстрасенсов, хотят выиграть миллион, в общем, делать все, чтобы не видеть и не слышать реальность. Чтобы не зарабатывать честным трудом, а брать взаймы, не брать ответственность на себя, а перекладывать на других, и жить в мире фэнтези и сериалов.

Моя мама говорила: «Сыночек, если тебя обманули, то ты в сговоре с ними». Мы все хотим убедить себя, что этот приятный, бесплатный сыр – манна небесная, а когда бьет по голове мышеловка, то ищем виноватых, а виновен ты сам. Ведь ты сам хотел обмануться, поэтому, если хочешь найти виноватого, то посмотри в зеркало. Поэтому я, например, считаю жуликами в первую очередь не Мавроди, не пирамиду «Властелина» и им подобных, а тех, кто помогал им, вкладывая свои деньги, получать громадные прибыли. Дай этим людям волю, и они сделают этих жуликов депутатами и президентами. Займитесь ясновидением и яснослышанием. Например, послушайте, что просят люди в аптеке, и вы услышите кошмарные просьбы: «Дайте мне лекарства от головы», «… от давления», «… от сердца», «… от желудка», «… от боли». Сам угробил свои органы, а теперь они же мешают смотреть телик, играть в компьютерные игры и набивать живот жратвой.

Может, читатель, тебе стоит отложить эту книгу в сторону и пойти посмотреть очередную медицинскую передачу на ТВ, где тебе с железной улыбкой прорекламируют очередное врачебное чудо? Если нет, если вы набрались смелости читать дальше, то я продолжу. В моей книге я периодически буду возвращаться к вопросам, которые надо уточнить или посмотреть на них с другой стороны.

Возвратимся к Гёделю. Я использую его методы. Это не линейное наблюдение за процессом, а объемное и всеобъемлющее, когда ты видишь процесс целиком, со всех сторон, в том числе и изнутри. Больше того, ты даже во время процесса имеешь мгновенную обратную связь и вступаешь в диалог, являясь и диагностом, и врачом одновременно. Ты и есть процесс. Тогда теория подтверждается практикой, а практика дает еще более глубокое понимание теории, и этот процесс все время развивается.

…Я вспоминаю, как Олимпиада-80 резко изменила мою жизнь и мои планы. Я должен был остаться в институте в аспирантуре в НИИ глазных болезней им. Краснова. Но случилась Олимпиада, и я, не москвич, оказался деревенским участковым врачом. Тогда я расстраивался, очень переживал. А сейчас очень доволен и благодарен судьбе за это испытание. Если вы читали Булгакова, то сможете представить работу врача в деревне: ты должен иметь всеобъемлющие знания практически во всех областях медицины, и часто от твоего правильного выбора зависит жизнь человека.

Там я и занялся различными видами оздоровления: йогой, голоданием, раздельным питанием, закаливанием, фитотерапией, бегом, дыхательными гимнастиками Бутейко и Стрельниковой, психотерапией, верховой ездой, плаванием и другими оздоровительными системами…

Я предполагал, а сейчас уверен, что доктор должен быть самым лучшим диагностическим прибором и самым лучшим, действенным лекарством. Я всегда считал, что доктор должен быть примером для своих пациентов. Мне, кстати, всегда нравились принципы древних греков, у которых считалось позором рассказывать о своих болезнях, и они много работали, чтобы иметь здоровое и красивое тело. Мне нравилось и нравится приходить в Пушкинский музей и любоваться античными скульптурами, которые гораздо красивее тел современных «качков».

Так вот, когда я приехал в деревню работать участковым терапевтом, я был в шоке: мне дали список из 30 лекарств, которые я могу выписать, так как эти лекарства есть в наличии. И тогда я подумал: неужели я для этого столько лет учился, чтобы выбирать лекарства из списка? Точно так же сам человек может прийти в аптеку, и ему точно так же там что-нибудь посоветуют из перечня имеющихся медикаментов. Для этого не нужно быть врачом. А зачем тогда врач? Для того чтобы сидеть с умным видом в белом халате и писать разные бумажки? Да и врачей хороших очень мало, как и хороших учеников в школе. И поэтому, когда я слышу, что надо обязательно посоветоваться с врачом, все делать под контролем врача, мне хочется всегда добавить – «хорошего, любящего, честного». Но таких, как и настоящих мастеров, – единицы. Мне нравятся слова Омар Хаяма: «Ты лучше голодай, чем что попало есть, \ И лучше будь один, чем вместе с кем попало». И к этим словам хотел бы добавить еще: «И лучше не лечиться, чем лечиться, у кого попало».

Во-первых, мне всегда хотелось понять принцип и суть того, что происходит с организмом во время болезни. Поэтому я и начал собирать разные методы оздоровления, стараясь по-настоящему овладеть ими, а не просто получить сертификат, как часто происходит сейчас.

Собирал методы по республикам бывшего СССР, в Индии, в арабских странах. Первое, на что я обращал внимание: наличие яркого, быстрого результата. Поэтому если врач, к которому я приходил, мне начинал рассказывать, что он хорошо лечит, а сам ужасно выглядел – сам кривой, больной, хромой, да и члены его семьи лечатся у других специалистов, то такой «профессионал» переставал быть мне интересен. Его известность, дипломы и регалии на меня не производили никакого впечатления. Если ты не можешь помочь даже себе и своим близким, значит, и других не вылечишь. Во-вторых, я всегда стремился к тому, чтобы понять, как работает тот или иной лечебный метод.

Сначала моей задачей было – собрать все ценное, о чем я слышал, читал, видел. И был собран огромный материал, но этого оказалось слишком мало. Я увидел, что у меня накоплена такая масса знаний, которую можно было сравнить с «феррари», состоящей из кучи запчастей, а не собранной целиком.

Поэтому наступил следующий, еще более сложный этап – создать из кучи разнообразной информации единое, целое, практическое знание. Я проверял теории, чтобы улучшить свои результаты, а получая результаты, еще глубже осознавал теорию. Практически все я испытывал на себе, благо мои родители наградили меня прекрасным здоровьем, а ведь иной раз проверки проходили на пределе физических возможностей человека. После всех этих испытаний я стал верить в огромные возможности человеческого организма. Мою медицину можно назвать экстремальной. Только это не увлечение глупыми рисками, как говорят, получение адреналина ценой серьезных травм и увечий, а очень осторожный, со всех сторон подготовленный вход в экстремальную ситуацию, после которой ты становишься еще более здоровым и крепким. И поднимаешься на другой, более высокий уровень.

То, чем я занимаюсь – это спонтанность, мгновенная оценка ситуации, адекватная обстоятельствам и процессу работы организма. Ведь диагностика может осуществляться на основе наблюдений. Врач видит, как человек идет, сидит, говорит, дышит, пахнет, как меняется пульс, как встал-сел, как и о чем говорит… А самые современные методы только дополняют и уточняют диагноз.

Почему важна оперативная оценка ситуации? Потому что часто обследование больного человека занимает довольно длительное время, у человека глобально меняется состояние. А его продолжают обследовать. Поэтому данные устаревают раньше, чем заканчивается обследование. А лечение назначается соответственно началу диагностики. Для того чтобы диагноз был более точный, обследоваться нужно у нескольких специалистов, не рассказывая им о существовании других мнений. Я говорил, что надо стараться обращаться к хорошему доктору, но, как и хороших музыкантов, художников, поэтов, конструкторов, их очень мало. И если вам повезет встретить хорошего врача, цените это знакомство. Есть выражение: «Если хочешь счастливо жить на земле, то имей трех друзей, хорошего врача, духовника и адвоката».

Так кто же такой хороший доктор? Настоящий врач – тот, кто радуется вашему выздоровлению, все время совершенствует свое мастерство, старается помочь выздороветь, а затем – сохранить и укрепить ваше здоровье. А самое главное – любит своего пациента! Мне нравится принцип, когда врачу платят, пока пациент здоров, а когда он заболеет – перестают платить. Тогда врачу выгодно, чтобы его пациент был здоров. А у нас наоборот: пациент платит за лечение, операции, а не за конечный результат, коим является здоровье. В этом случае врачам выгодно, чтобы больных было много. И часто врачи похожи не на садовника, который взращивает прекрасный сад здоровья, а на специалиста по сорнякам-болезням. И они уже, борясь с болезнью, зачастую забывают о главной цели – СОЗДАТЬ И УКРЕПИТЬ ЗДОРОВЬЕ. Они так поглощены борьбой с сорняками, что даже не замечают, что уже давно растоптали все ростки здоровья.

Между прочим, выздоравливает даже от серьезной болезни не тот, кому правильно поставили диагноз, или кто лечится в лучшей, самой дорогой клинике, а тот, кто очень хочет выздороветь, у кого есть достойная цель в жизни. Даже в концлагерях выживали не самые здоровые заключенные, а те, кто не мог умереть, не увидев свою любимую, своих детей, не выполнив свой долг, сильно мотивированные люди.

В общем, с годами я понял, что нужно не продлевать жизнь, а уплотнять, улучшать ее качество. Причем качество заключается не в том, что ты съел что-то более ценное или вкусное, купил тысячу ненужных вещей, а чтобы у тебя были серьезные интересные встречи, конкретные дела, общение с семьей, с детьми, путешествия, новые знания, все более достойные победы над собой. Нужно, чтобы человек жил так интересно и счастливо, чтобы не умирал, а уходил спокойно, достойно, устав от жизни и в свое время. Как дети, которые за день так набегаются, что вроде и не хотят идти спать, но как только головой касаются подушки, тут же проваливаются в сладкий сон. Настоящие люди уходят, а не умирают, оставляя после себя серьезный незабываемый след.