Белый волчонок

Глава 2

Новоиспечённый родственник обнаруживается сидящим за столом. Царь-стол, длиной метров десять, стоит как раз у границы с террасой. Это же какого размера у меня семейство? Надо поменьше отвлекаться на интерьеры.

Парень старше меня нынешнего лет на пять минимум. Да и здоровее прилично так. Мускулистые руки украшают густые узоры татуировок, доходящие до середины предплечья.

На лицо же, то есть лица, имеется семейное сходство. Только что брюнет, как и родители.

По усмешке на его харе я не могу определить наши отношения. Вполне может оказаться, что это он по-дружески. Я неопределённо хмыкаю и усаживаюсь в паре стульев от него. Интересно, если на другой конец сесть, мы услышим вообще друг друга?

— Не помер, — возвращаю ему усмешку.

— Мать мне рассказала, в общих чертах, о том, что произошло, — он становится серьёзным. — Не буду врать, нежных чувств я к тебе не питаю, но рад, что ты выжил. Это правда, что ты лишился памяти?

— Правда, — я вздыхаю, чувства облегчения и страха борются за первенство, пока побеждает первое. — Поможешь? — с надеждой забрасываю.

— Помогу, поэтому я здесь, — его вздох не столь радостный, как мой. Он прокашливается. — Что ты помнишь?

— Да толком ничего. В голове ветер гуляет. Даже имени своего не помнил, пока девчонка не назвала, — я киваю в сторону дверей. — Вроде всё привычно, но словно… в чужом теле оказался.

Хрен их знает, знают ли тут про захватчиков тел, но вроде фраза вполне безобидная. Я стараюсь говорить как можно осторожнее, внутренне замирая от каждого слова — а вдруг совсем не то скажу?

Хочется ругнуться, но пока неизвестно как. Это огорчает больше всего.

— Ясно. Будем надеяться, что боги дали больше, чем забрали, — брат спокоен, это обнадёживает. — Давай знакомиться, значит. Ярослав, твой старший брат, — он снова усмехается. — Можно просто Яр. Со всем семейством сегодня за ужином познакомишься, если сам не вспомнишь.

— А большое семейство? А где все, кстати? — меня тут же прорывает вопросами.

— Да уж немаленькое. Хм, а ведь я никогда толком и не считал… Человек двадцать в доме, если близняшек считать за двоих. Все сейчас на празднике урожая, веселятся. Только Ольга, кажется, осталась. Сестра наша, — поясняет он. — Ох, слишком долго родословную нашу рассказывать. Попрошу Славку принести, сам посмотришь. Если кратко — нас шестеро у матери. Я старший сын, ты второй, две младших сестры и пацаны-близняшки. Двое двоюродных братьев и сестра из нашего дома. Про остальных сам прочитаешь.

Я ошарашенно молчу. Сколько-сколько?

У меня то в живых только бабка осталась, и та не особо меня любит. Наш конфликт поколений был в стадии холодной войны, общались мы редко. Наставник только за отца и был. А тут сразу двадцать в одном доме, из них родных братьев и сестёр пятеро, н-да…

— Не бойся, вспомнишь, — успокаивает меня брат, наблюдая мою ошалевшую рожу. — Хотя некоторых я бы и сам с удовольствием забыл. Да и видеться вы будете не так уж и часто, это сегодня у нас большой ужин, в честь праздника. А так пару раз в неделю собираемся вместе за одним столом.

— Яр, слушай… — я мнусь, не зная как у него спросить про гугл, но меня осеняет: — А отведи меня в библиотеку. Я сам там и найду, что нужно. А ты пока тоже на праздник пойдёшь.

— А неплохая идея, братец! Не совсем отшибло-то. Хорошо, — Яр довольно улыбается.

Понятное дело, наверняка тоже погулять на празднике хочет, а не возиться считай с ребёнком, объясняя простые вещи. У меня в общем-то праздник урожая никаких ассоциаций не вызывает, но ясно важная штука, раз вся семья там гуляет.

Когда вообще этот урожай собирали раньше? С подземными фермами таких проблем нет, урожай строго по расписанию. Никаких праздников, только выполнение плана.

Мои мысли прерывает та самая девушка, принесшая еду. Я даже не разглядываю что там так вкусно пахнет, просто набрасываюсь. От умственной работы аппетит разыгрывается нешуточный.

— Слава, будь так добра, достань в библиотеке родословный лист, — обращается к ней брат.

— И карту дома, — успеваю добавить я, поспешно проглотив кусок мяса.

Девушка мурлычет «хорошо» и выпархивает из столовой. Ух, шустрая. Значит это и есть Славка. Интересно, кто она, прислуга или тут рабство? За окном конечно всё выглядит современно и прилично, но кто знает куда могла свернуть история в этом мире.

— Слава — управляющая домом, — объясняет Яр, видимо у меня на лбу вопрос загорается. — Так что смело обращайся к ней по любым хозяйственным вопросам.

— Не слишком молодая для управляющей?

Мне при слове «управляющий» представлялся либо суетливый пухлый мужичок, либо надменная тётка. Но уж точно не молодая хорошенькая девчонка.

— Не слишком, — брат было удивляется, но вспоминает, что я не совсем разумный вид. — Потомственные они, служат нашему роду одни боги знают сколько веков. Мать её с самого детства обучала, так что мало кто сможет с ней посоперничать в этом деле.

В голосе Яра звучит гордость, а ещё скрытая то ли боль, то ли печаль. Уж не влюблён ли мой братец в прислугу? Пусть и такую талантливую и мозговитую. Ой что-то я сильно сомневаюсь, что тут такие союзы возможны. Хотя, может, просто отшила она его.

Доедаю я молча, переваривая еду и крохи информации, что умудрился получить.

У меня уже зудит в одном месте от желания узнать об этом мире. Пока я ем, брат рассматривает меня с любопытством. Не нравится мне его взгляд… Паранойя возвращается с новой силой.

Библиотека находится в соседнем помещении, мимо дверей которого мы проходили по пути в столовую. Так что брату не приходится меня водить по дому. Он кивает на стол, стоящий у окна — там уже лежат какие-то бумаги.

— Удачи, братец, — он дружески хлопает меня по спине.

От его хлопка, а скорее уж удара, спина опять ноет. Да что там такое у меня, кошки что ли драли? Я невольно морщусь.

— Ох, извини, Игорь. Забыл уже, что при посвящении это отдельное удовольствие, и заживает гораздо дольше. Зато амулетов меньше таскать.

Я только киваю в ответ. Вопросов становится всё больше и больше. Брат награждает меня ещё одним непонятным взглядом и уходит. Я остаюсь наедине с сокровищами.

Стеллажи с книгами рядами стоят вдоль стен, возвышаясь до потолка. Сначала теряюсь от их количества, но замечаю указатели в торцах.

Увесистый томик по общей истории обнаруживается минут через двадцать блуждания среди рядов. На столе лежат стопки листов — генеалогическое дерево и карта дома. И хотя сначала я хотел пробежаться по истории, карта переключает на себя моё внимание.

Поэтажные планы, план территории и частичная карта города с домом по центру приводят в лёгкий шок. Я, получается, живу чуть не в собственном дворце с обширным парком, бассейном, стадионом и ещё и причалом.

И это в самом центре района, в моём мире идентичному старинной Петроградской стороне. Только каналов, судя по карте, тут гораздо больше, они разрезают остров ещё на несколько частей. И Большой проспект, к которому примыкает территория, стал Большим каналом.

Я усмехаюсь, вдруг вспомнив нытье бывшей по поводу Венецианской агломерации, в которую мы так и не полетели. Что же, я теперь живу у Гранд-канала, а Санкт-Петербург на ту самую старинную Венецию стал похож ещё больше.

Особняк оказывается внушительных размеров. Три этажа, два крыла — в одном из них я и очнулся. Планировка без лабиринтов, сплошь прямые линии комнат и коридоров. Парадный вход и второй, из парка со стороны набережной.

Я сверяю своё местонахождение, запоминаю лестницы, выходы и общие помещения.

Родословный лист скромный, но подпись гласит, что он исключительно о живущей в данное время части великого рода Белаторских, причём только в одном городе. Славной столице Российской Империи, городе Петрополисе.

На этой информации я подвисаю, анализируя. Империя означает монархию, а значит и аристократию. А Санкт-Петербург стал столицей и Петрополисом. Значит, Петр I был и здесь.

На волне моды на древность, лет десять назад даже ходили слухи о том, что агломерацию нашу переименуют в Петровскую. Тогда каждая собака узнала о великой истории. Но потом подумали, что слишком дорого и забили.

Рассмотрим состав семьи. Родственников у меня, и правда, до хрена. Начиная от живого прадеда, заканчивая шестилетними братьями-близнецами.

А ещё несколько дядь и теть, тоже со своими многочисленными отпрысками. Пяток деток, видимо, в этом мире — необходимый прожиточный минимум.

Я открываю оглавление книжки по истории и пробегаюсь взглядом. Вроде ничего необычного. Сразу перехожу к истории Российской Империи.

Ага, император у нас Александр, род Разумовских, династийные монархи со времен эпохи Возрождения богов. Покровитель рода — Бог-сокол Хор, «Тот, кто высоко». Стоп, что?

Я начинаю шустро листать страницы, быстро читая строчки. Вот, эпоха Возрождения богов. За два века до этого, после войны богов, на мир обрушилось их проклятие — чума. И человечество чуть не вымерло. Половина Африки превратилась в дикую пустыню, так же называемой Великой.

А потом боги договорились. И наградили людей, выступавших на их стороне. Тех, кто выжил. Константинополь стал нейтральным городом, межгосударственным. А храм Софии — храмом всех богов. У меня мурашки несутся табуном по коже. Ничего себе, «иначе» развивались.

Я скачу с главы на главу, то вперёд, то назад, вчитываясь в выжимки главных событий. Не было арабских завоеваний, не было османов и православной церкви. Египет, выйдя из под управления Эллады, то есть Греции по-нашему, захватывал земли до территории Турции, где она была когда-то в моём мире. После чего, объединившись с Русью, напал на Константинополь. Эллада заключила союз с Ватиканом, чтобы сдержать их. И тогда вмешались боги.

Разборка переросла в массовую, божественные силы стали меряться, не стесняясь последствий. Гибли целые народы и сами боги. И в итоге… Я листаю так яростно, что рву пару страниц. Почти весь египетский народ погиб, погибли и славянские боги. И Российская Империя перешла под покровительство египетского пантеона.

— Еб…ческая хтонь! — громко подвожу итог прочитанного.

— Ты чего ругаешься-то, малец?

Я аж подпрыгиваю от неожиданности и роняю книгу. Прямо передо мной из воздуха материализуется гном. Карлик с большой головой, перекошенной волосатой рожей, кривыми короткими ногами и совершенно голый.

— Бл…ь, — выдыхаю я, уставившись на это чудо. — Ты кто ещё?

Гном удивлённо хлопает огромными глазищами. Даже уши у него оттопыриваются.

— Так это, Бэс я, молодой господин.

— Бес? — я подозрительно прищуриваюсь. Нечистой силы мне еще не хватает, вдобавок к египетским богам.

— Б-э-с, — по буквам повторяет он. — А не бес. Хранитель рода. И дома особливо.

— Домовой чтоль?

— Нет! — существо дёргает плечом и презрительно сморщивается. — Не сравнивай меня с этими… Я — божество, — гордо произносит он. — А домовые так, духи местечковые, кто ж их до рода допустит. Даже это запамятовал, да?

— А ты откуда знаешь?

— Так матушка твоя поведала. Просила присмотреть, помочь чем смогу, — он звучно чешет между ног, под бородой, которая, к моему огромному счастью, прикрывает божественные мудя. — Ты же теперь совсем как дитя. И побелел, вон, весь, — он кивает на мою голову.

Значит цвет моих волос — побочный эффект загадочного ритуала. Мы таращимся друг на друга ещё пару минут. Затем Бэс обращает внимание на книгу и бережно поднимает её.

— Изучаешь, — он гладит обложку. — Молодец.

— А ты всё знаешь? — я указываю на талмуд.

— Обижаешь. Сам видел.

Это ж сколько ему годиков, лилипуту этому? Я задумываюсь. Вопросы, как назло, возникают из разряда «а чё вообще было-то?». Вдруг меня осеняет гениальнейшей идеей.

— Ты знаешь имена сорока двух богов?

Бэс застывает, даже моргать перестает. Это длится довольно долго. Завис он, что ли?

— Не положено тебе, молодой господин, ни по возрасту, ни по статусу, такие вещи спрашивать, — оживает наконец хранитель, голос его становится глухим и неприятным.

— А если я не… Если мне ска… — я не могу закончить ни одной фразы.

Просто не могу произнести, что мне дал задание неведомо кто неведомо где. Как и то, откуда я. Интересный сюрприз мне подкинули на «сортировочной» междумирья. Получается, что сказать кто я на самом деле я не сумею, даже если захочу.

— Ладно. А как я могу их узнать? Ну, если в теории, — пробую схитрить.

— Жрицы Владыки запада знают многое, — нехотя отвечает он. — Как и другие посвящённые. Но это запретная для обсуждения тема. Я в дела Великих богов не лезу. И тебе не советую.

Да я бы и не лез, кто же поспорит. Значит, по-простому не получится. Если даже божество подвисло на таком вопросе, вряд ли найдётся книжка с нужным списком в алфавитном порядке.

Остаются какие-то посвящённые, жрицы и, соответственно, храмы.

Я осматриваю библиотеку — с одной стороны хорошо бы тут засесть и изучить подробнее. А с другой мне до безумия хочется увидеть что там, во внешнем мире. Надо выбраться в город.

— А что, все на праздник ушли? Дома кто-нибудь остался?

— Не могу сказать, — моментально отвечает Бэс.

— Не знаешь? — я удивляюсь. Вот тебе и хранитель дома, даже не в курсе кто и где находится.

— Нет, сказать не могу. Я берегу тайны каждого из рода, молодой господин. Хранители никогда и никому не выдают чужие секреты, хоть малые, хоть великие.

Бедняга, даже посплетничать не с кем. Я усмехаюсь, но информация полезная. Если это правда, то в лице этого маленького уродца я приобрету безопасный источник информации.

— А если, например, мне будет угрожать смертельная опасность?

— Не нянька я, и не охранник, — ворчит божество, отводя глаза. — От дома отвести опасность, предупредить — могу. Помочь, подсказать при нужде — могу. Детей малых — да, защищу. А если у тебя ни сил, ни ума не хватит самому справиться, то пусть великие боги решают твою судьбу.

Это радует — если накосячу, то родне докладывать он не побежит. И печалит — подмогу в случае полного ахтунга звать тоже не станет. Собственного карманного боевого духа у меня не будет, понятно.

— Хорошо, понял. А как до центра города добраться?

— Да как хочешь, — Бэс пожимает плечами. — Хоть пешком, хоть на машине. Хотя нет, на машине не доберёшься, почти всё перекрыто из-за празднования. По воде самое быстрое сейчас будет.

То, как спокойно хранитель выдает варианты, включая пешие прогулки, указывает на относительную свободу передвижения. Можно изучить город и его обитателей без особого присмотра.

— А как мне позвать тебя, если нужен будет… совет? Как зовут-то тебя?

— Бэс я, молодой господин. Так и зови.

— Ладно, Бэс, спасибо, я отправляюсь в город…

На улице стоит совсем не северная жара. И даже ветер жаркий, южный. У канала немного полегче, прохлада воды снижает температуру на пару градусов.

Плавучий причал рассчитан на несколько небольших судов. Пришвартовано у него два белоснежных катера человек на десять, и пару моторных лодок попроще.

Как только я подхожу к воде, из домика у причала выскакивает мужчина. Лёгкий летний костюм, фуражка и морской загар — явно капитан или кто-то подобный.

— Доброго дня, господин! — он протягивает руку для рукопожатия. — Желаете отправиться в город?

— Да, прямо сейчас, если возможно. В центр.

— К храму Эрнутет? — уточняет он, дожидается моего кивка и жестом приглашает на борт. — Располагайтесь. Отходим через минуту.

Я с удовольствием устраиваюсь на одном из белых кожаных сидений, прищурившись от солнечных бликов на воде. Мужчина заводит мотор, лихо отшвартовывается и мы срываемся вперед, рассекая тёмную воду.

Город, вроде такой знакомый, хоть и древний, удивляет. Много зелени, гораздо больше, чем я помнил по коротким летним месяцам. И везде виднеются величественные храмы, возвышающиеся над крышами домов.

Мы быстро добираемся до дельты Невы и я ахаю, не удержавшись. Место здания Биржи тоже занимает храм, а украшают его два двадцатиметровых обелиска там, где в моем мире были ростральные колонны. Зрелище впечатляет, как масштабом, так и величественной красотой.

К стрелке мы доносимся за несколько минут. Несмотря на небольшой размер нашего судна, нам уступают дорогу почти все.

Только с похожим катером мы расходимся левыми бортами слишком близко, в последний момент. Мимо мелькают лица, слышится женский смех и музыка, холодные брызги попадают в лицо.

Я не замечаю больших туристических лодок, только великое множество мелких катеров, несколько яхт и шустро гоняющие с берега на берег паромчики, похожие на общественные.

Это интересно, но мой взгляд прикован к зданию, растущему по мере нашего приближения. Белый камень его гигантских колонн сияет на солнце.

— Мне вас ждать, господин? — спрашивает капитан, причалив к спуску стрелки.

— Нет, спасибо, не надо, я доберусь обратно сам, — я смотрю в сторону дома, прикидывая расстояние — не так и далеко.

Ответ я уже не слышу, буквально бегу к манящему зданию. И замираю, резко остановившись у высоких ступеней, ведущих к полумраку входа.

Я не понял, то ли я сам при этом сбил кого-то, то ли на меня налетели. Но мужской голос, окликнувший меня, звучит слишком агрессивно:

— Смотри куда прёшь, придурок!

Я нехотя поворачиваюсь к тому, кто меня отвлёк. Мог бы и извиниться на автомате, если бы не его тон. Парень смотрит с таким презрением, что я удивляюсь, вместо того, чтобы разозлиться.

Моего возраста, но здоровый, зараза, выше на голову, да и в плечах сильно шире.

Ну и кто у нас такой борзый?