Белый волчонок

Глава 21

Вот ведь старая… Крою бабулю матами почти вслух. Не потеряй я голос, не сдержался бы и эта сладкая парочка тут же вычислила меня по упоминаемым матерям.

Ведь это именно она так вовремя обучила меня Поиску пути, который и привёл меня к Панаевскому. И она то отлично знает про мою «потерю памяти». Вот чего безопасник так уверенно в меня вцепился. Всё сходится.

Ритуал истины, как же! Прихватили бы тёпленьким и сразу в расход в угоду кровавой богини. Бесшумно отступаю в распахнутую калитку чугунной решётки арки. Храни боги того, кто забыл её захлопнуть.

Стоп. А если всё это тоже иллюзия? Паранойя поёт победные песни, похабно измывается: «Тебя все-все нае…». Так я вообще перестану верить глазам. А настоящей иллюзией ли была Илена? Лично я её не видел. Только рядом с безопасником, когда искал конкретно его. И слышал крики…

От этого воспоминания передёргивает. Психопат знает толк в том, чтобы заставить потерять голову.

От идей, одна безумней другой, пухнет голова. Поиском пользоваться нельзя, как и пытаться связаться с Верховной. Уже не уверен, что меня нельзя вычислить по этому следу силы.

Пока меня спасает символ сокрытия, последнее, что осталось из защиты. Уверен, что среди способностей рода палачей есть и поиск. А раз меня до сих пор не нашли, значит рисковать, проверяя теорию, не стоит.

Перебираю в памяти родовые умения. И сосредотачиваюсь на только одном — слухе. Усиление только этого чувства не требует много силы, по-крайней мере мне хватает малой толики, чтобы притихший город ожил.

На меня обрушивается сразу столько звуков, что невольно затыкаю уши руками. Делаю вдох и аккуратно убираю ладони.

Шуршание шин по мокрому асфальту, утробное урчание моторов и остервенелые гудки. Капли дождя, барабанящие по тканевому навесу террасы ресторана. Бренчание гитары из распахнутого неподалеку окна.

Противный писк светофора пешеходного перехода. Завывание скорой, проносящейся по узкой набережной. Цокот каблуков по булыжной мостовой. Их хозяйка явно торопится.

Дикий кошачий ор где-то в дебрях двора. То ли он там дерутся, то ли хорошо им. Орут эти хтонические животные одинаково в обоих случаях.

И голоса десятков людей. Смех, вскрики, торопливая речь восхищённого чем-то ребёнка, низкий мужской хохот. Голоса неразборчивым гулом шумят в голове.

В этом хаосе мне кажется, что слышу голос Верховной жрицы, говорящий «не беспокойся». И даже ощущаю, что его источник именно там, где я его вижу. Но меня сбивает и смывает в эту лавину: дышащую, говорящую, бегущую.

Громко выдыхаю и отзываю силу. Если это хоть немного похоже на то, о чём говорил прорицатель Истровский, я вообще не представляю как он живёт. Выделить из мешанины звуков какой-то конкретный у меня не получается.

Когда переживу эту заварушку, надо будет спросить у Володи, как разбираться в потоке.

Панаевский и жрица разговаривают ещё минут десять, а потом расходятся. Безопасник бодрой походкой удаляется в сторону главного проспекта, а бабуля возвращается в храм. Оба явно остаются довольны беседой.

Я стою в тенях, периодически забывая моргать и дышать. И наблюдаю. До тех пор, пока тело не затекает до обжигающей боли в суставах.

Возвращаться обратно на Лиговку и искать Николу не вариант. И себя подставлю, и его заодно. Я на его месте, увидев меня ещё раз на задворках его царства и в таком виде, прибил бы уже без вопросов.

Раз меня подвели под правосудие богов, остается к ним и обращаться. Воззвание не срабатывает из душной подворотни, наполненной запахами остатков еды и мокрой земли.

Значит надо пробраться в домашний храм, призвать бога-волка и вежливо поинтересоваться, куда меня вписали.

И почему один бог отправляет меня сюда, а вторая страстно желает полакомиться моим сердцем. Кто знает, может свежие внутренние органы попаданцев тут деликатес или у неё специальная диета.

По прямой и не скрываясь мне идти примерно час, если я правильно оцениваю расстояние. А петляя и притворяясь ветошью минимум в три раза дольше. Занятие на ближайшее время меня есть, цель простая — дойти и не попасться.

Спустя два часа отчаянного блуждания переулками, понимаю, что это займёт больше времени. Добираюсь лишь до корпусов главного столичного университета. Я едва проделал половину пути, окончательно замёрз и озверел от голода.

Круглосуточная подвальная кебабная рядом со студенческой общагой встречает меня долгожданным теплом. А ещё ароматом неспешно крутящегося на вертеле мяса. Рот моментально наполняется слюной, и в животе громко урчит.

Устрашающего вида повар, широченный дядька восточных кровей, приветствует мой голодный рык довольным хмыканием и сверкает улыбкой с золотым зубом посередине.

И, пока занимаюсь скоростным поеданием пищи богов, вспоминаю ночные вылазки в бытность учёбы. Как мы с друзьями не могли преодолеть самое грозное препятствие в то время. Бабку на проходной женской общаги.

И занимались скалолазанием, цепляясь за водосточные трубы и выступы, забираясь на третий этаж. А наши томящиеся в неволе принцессы подбадривали нас шёпотом, опасно высунувшись из окна.

Пожалуй можно повторить подвиг. Не лезть в женское общежитие, конечно. Найти заброшенный дом, у которых обычно наглухо заколачивают первые пару этажей. Переждать этот выматывающий дождь, накопить силы.

Покидать жаркое заведение тяжело. Тепло и сытость так и шепчут остаться ещё ненадолго. Выйти на промозглую улицу я себя заставляю. И я без того молодец, не хватает чтобы меня взяли из-за шавермы. В этом городе другие святыни.

Нужное здание обнаруживается в сотне метров от гостеприимного заведения. Заброшка в конце тихой улочки выделяется темнотой оконных проёмов. Мимо проезжает, притормаживая, машина.

Я делаю вид, что рассматриваю витрину продуктового магазина. И тут объёмная куча, которую принимаю за сваленный мусор, начинает шевелиться.

Оттуда восстает сгорбленная покачивающаяся мужская фигура. В свете фонарей видок у него посланника мира мёртвых. В благородной синеве кусками бритого лица сияет щербатая жёлтозубая улыбка.

— Подай на хлеб, — в меня ударяет таким амбре, что я немного и сам захмелеваю.

Если он и употребляет хлеб, то только в виде полугара. Я начинаю клокотать измученным горлом, захожусь в кашле заядлого рудокопа. Мужик вглядывается, смотрит сочувственно, слегка покачивая головой с торчащими во все стороны редкими волосами:

— Бедняга, — сообщает он диагноз, одаривая ещё одной порцией аромата. — Вижу, самому нужно. Я бы тебя выручил, да погодка дрянь, совсем глухо сегодня, да?

Согласно киваю, получаю напутственное «ну, бывай» и мужик бросается к паркующемуся в нескольких метрах впереди автомобилю. Отлично, такими темпами меня скоро бомжи начнут подкармливать.

Не успеваю я обрадоваться успешному внедрению в уличное сообщество. Из машины выходит один из тех, кого я видел рядом с Эратским.

Парень взывает к силе, окутывается бледно-жёлтым сиянием и швыряет моего благодетеля через весь тротуар. Слышится хруст, но мужик шевелится, что-то невнятно ворча.

Сумеречного кота тебе за пазуху, ну что ты тут забыл? Аристократ оглядывается, замечает меня, смотрит пару секунд и, не сочтя достаточно опасным, скрывается за дверью жилого дома. Совсем не похоже, что он тут живёт, но таких соседей мне не надо.

Проверяю забулдыгу. Жив и уже похрапывает, чему-то улыбаясь во сне. С сожалением прохожу мимо присмотренного убежища и выхожу на пустырь, отгороженный от университета длинным забором.

В паре сотен метров сбоку высится громада храма богини плодородия Эрнутет. Здание, находящееся на возвышении, закрывает меня от ярко освещённой акватории Невы. И огни города подсвечивают храм, окружая рассеянным сиянием.

Пока дождь стих, надо немного отдохнуть и набраться сил. Я усаживаюсь на влажную траву, прислоняюсь к забору и просчитываю варианты пути.

Но храм притягивает взгляд свечением, отвлекает. В голове всплывают жаркие сцены, можно сказать божественные. Где-то там, в теплоте и уюте, среди свечей и благовоний, молится своей богине Кира.

Мне так хочется подумать о чём-то приятном, что позволяю себе немного пофантазировать. И вижу соблазнительный силуэт, плывущий ко мне над землей.

Моргаю, отгоняя наваждение. Но жрица не исчезает, а приближается, с ней доносится сладкий фруктовый запах. Девушка подходит вплотную и вопросительно смотрит.

— Ты чего здесь делаешь? — изумляюсь и машу рукой перед лицом, всё ещё не веря что она реальна.

— Ты же сам меня позвал, — тоже удивляется она.

Великая девятка, я опять не могу контролировать силу? Мне казалось, что с теми крохами, что остались, вызовешь разве только что зевоту. Я лишь случайно потянулся к зеленоглазой красавице мыслями. Так, чарующее воспоминание.

Кира присаживается на корточки, убирает с моего лба прилипшие волосы, и её прикосновение окончательно убеждает, что это не видение.

— Что-то случилось? — в голосе её больше любопытства, чем беспокойства.

— Ничего, — хриплю и кашляю, не совладав с голосом. — Обычная ночная прогулка, присел вот, немного отдохнуть. Хорошая ночка.

Жрица хмурится, оглядывается, выискивая в моросящей мгле признаки приятной ночи. Издалека доносится глухой треск молнии. Небо озаряется оранжевой вспышкой через несколько секунд. Гроза уходит на запад, оставляя за собой шлейф мелкого дождя.

— Пойдём, — Кира поднимается и решительно кивает головой.

— Куда? Зачем? — делаю вид, что мне вполне комфортно, ерзаю по скользкой траве, в задницу впивается камень.

— В храм, — отвечает она спокойно. — Приведёшь себя в порядок, обсохнешь. А потом, если захочешь, можешь дальше, хм, гулять.

Заманчивое предложение. Словно сами боги услышали мои мысли про низкую плату за признание. Получится ли призвать бога из чужого святилища? А чего хочет от меня эта жрица? Может и у богини плодородия особенная диета…

Кира молча наблюдает за моими размышлениями, лишь нетерпеливо постукивает пальцами по ноге и ежится от мороси.

— Ты мне не доверяешь? — доходит до девушки и глаза её округляются.

— Извини, Кира, но я тебя совсем не знаю. Со всем уважением, я совершенно не хочу тебя обидеть, но с чего такая забота?

Она склоняется ко мне, чтобы лучше слышать мой шёпот и сама говорит тише.

— Ты словно совсем одичал в Элладе, княжич. Неужели там не принято служителям богов помогать тем, кто в этом нуждается?

Ой, не в верю я в бескорыстную доброту приближённых к богам. Пусть она и пахнет гораздо приятнее того бомжа, но в его сочувствие я поверил охотнее.

— Даже так… — задумчиво комментирует Кира мой недоверчивый взгляд. — А если я скажу, что сама богиня меня направляет?

Я сглатываю от такой новости. Интереса ещё одной богини я не могу не пережить. Жрица делает шаг назад.

— Не знаю, что с тобой произошло. Во время твоей прогулки. Ты полон тайн, но они мне не нужны, — она обхватывает плечи руками. — Снаружи холодно, поэтому буду кратка. Я просто хочу помочь и не намерена причинять тебе вред. Клянусь именем защищающей, кормящей и дающей имя души. Клянусь Эрнутет.

Звучит очень серьёзно. Даже кажется на миг, что земля чуть дрогнула во время произнесения клятвы. И я ей верю. В конце концов, если тут клятва богами не имеет значения, то к ним взывать будет бесполезно.

Да и слишком сложная схема для заманивания в очередную ловушку. Меня можно прибить прямо тут, пожелай она воспользоваться силой. Сейчас, наверное, и младшая жрица сильнее меня.

Я киваю и поднимаюсь. Кира облегчённо улыбается.

— Ночная служба уже началась, все разошлись по своим комнатам, так что никто нам не помешает, не волнуйся. Но если нам кто и встретится, просто молчи. У нас не принято задавать вопросы старшим жрицам, — объясняет девушка, пока мы идём к храму.

— Спасибо, — коротко отвечаю, чувствуя как немного отпускает напряжение.

Убежище я не нашёл, но хоть будет тихое место, где можно высохнуть. Если повезёт, то и горячим чаем напоят. Небольшая передышка — всё, что мне нужно.

— Ты странный… — повторяет Кира свои же слова, которые сказала при первой нашей встрече. — Отмечен богами, и сам же им не доверяешь. Ты только появился в столице, а вокруг тебя уже ходит столько разных слухов.

— Каких? — игнорирую фразу про недоверие к богам.

Мы доходим до низкой неприметной двери позади храма. Жрицу окутывает сияние, она шепчет какое-то слово и проводит по замочной скважине. В ответ слышится щелчок и дверь приоткрывается.

А вот, похоже, и магическая сигнализация. Интересно, достаточно знать слово или все завязано на личную силу? От усталости мозг с радостью переключается на любопытство.

— Например о том, что вы с княжной Каритской встречаетесь, — равнодушно говорит она, а прищуренные внимательные глаза сверкают.

Неожиданная ревность меня озадачивает. Может я и вёл себя несдержанно, но и сама хороша. Один раз! И сразу вляпался.

Не успел я разобраться в местных правилах приличия среди аристократов. Ничего необычного я не заметил, но вдруг случайно скажу или сделаю что-то, что меня подставит ещё больше.

Как говорил мой наставник: «Если ты думаешь, что дела хуже некуда, то у тебя просто плохое воображение!».

Кира же стоит, преградив дверь, ожидая ответа. Я немного мстительно тяну время, делая вид, что не понимаю, что это был вопрос.

— Нет, это не так, — наконец говорю я. — Между нами если что и было, так это одно недоразумение. Которое мы уже уладили.

Жрица пожимает плечами и отворачивается.

— Не так уж это и важно.

Мою неверящую усмешку она не видит, заходя внутрь.

— Что-то ещё? — не отстаю я.

— Пожалуй, больше всего, всех всполошила ваша ссора с Эратским. Собственно, и говорят, что вы поссорились из-за княжны. До твоего приезда ходили слухи о помолвке… Никто не знал конкретного кого и с кем, но великие роды хотели объединиться.

Неужели этот, больной львиным бешенством, так на меня взъелся на корабле из-за Илены? Со стороны можно было и неправильно понять, действительно.

— Говорю же, недоразумение, — шепчу ей в спину.

И опять лабиринты коридоров. Тут, вероятно, один архитектор для всех святилищ. С явной боязнью прямых линий и простора. Ещё и эти узкие лестницы со скользкими стоптанными ступенями.

Мы спускаемся куда-то вниз, проходим первым встреченным мне длинным коридором и останавливаемся у единственной двери. Жрица разворачивается ко мне:

— Давай начистоту, — быстро говорит она. — Ты не настолько в моём вкусе, и я не собираюсь тратить своё время впустую. Не надо играть со мной в игры, княжич.

Я ничего не понимаю. Да что на неё вообще нашло? Закатываю глаза, вспоминая, что я умудрился ей ляпнуть такое. Ничего в голову не приходит.

— Хорошо, — всё, что я могу сказать.

Что-то о старшей жрице Эрнутет я не знаю. И, судя по её взгляду, если спрошу что именно, то ничем хорошим это не закончится. Всё-таки какая-то ловушка. Демоны пойми только какая.

Девушка успокаивает участившееся дыхание, рассматривает меня ещё какое-то время и открывает дверь.

Никаких алтарей для жертвоприношений за ней, к счастью, нет. На полу и стенах шершавая потёртая плитка. Воздух тёплый и влажный. И уходящие вглубь неширокого помещения ряды перегородок. Душевые!

— Это тебе явно не помешает, — улыбается она и кивает в сторону главного для меня сейчас сокровища.

Мокрая одежда камнем падает на пол. Боги, как я об этом мечтал! Чувствую спиной взгляд Киры, но мне плевать. Пусть любуется моим голым задом, если хочется.

Врубаю горячую на полную и встаю под поток, окружённый туманом пара. Обжигающая вода мгновенно согревает тело и отдается болью в ранах, вырывая из меня стон.

К демонам врагов, друзей, взбалмошных девиц и даже спасение мира. Больше мне ничего не нужно для счастья.

Вздрагиваю от осторожного прикосновения женских рук к моей спине. Жрица прижимается, обнимает, её пальчики пробегают по моей груди и спускаются ниже.

Ладно, пожалуй, про больше ничего не надо я поторопился…