Берег невозможности

Глава 5 Переломный момент

Оно плавно распрямилось и застыло. Изящным жестом смахнуло волосы в сторону. Золотистый водопад разметался по плечам.

И вместо кисти я увидел мощную клешню. Звитка за спиной прерывисто вздохнула.

Жуткое создание стояло напротив, поводя мордой, перемазанной красно-бурым. Нас разделяло меньше десятка метров. А ведь я все-таки не ошибся… Это явно была женщина. На черном панцире выделялись почти человеческие холмики грудей. Небольших, округлых, с острыми розовыми сосками. Грудь практически без хитина — лишь несколько светлых пластинок. Даже симпатично… могло бы быть. Позади твари что-то покачивалось.

Мелькнула смутная надежда, что кошмарная бестия может оказаться такой же понятливой, как косатка-скорпион… Я крикнул:

— Стой! Я не враг!

Не тут-то было. Тварь зашипела и бросилась на меня. Истошно взвизгнула ведьма.

— Зови других, дура! — заорал я. — Бегом!

Увернулся еле-еле. Клешня просвистела перед лицом. Чуть не снесла висок! Вслепую махнул мечом — что-то задел, но твердое… Отскочил — а тварь опять рядом. Пронзительный клекот раздался прямо над ухом. На меня обрушился хитиновый вихрь. Рассекло одежду, чиркнуло по коже… Как я уворачивался — не понимаю. Тело двигалось само на чистых рефлексах. Сознание не успевало за ним.

Чудом сумел разорвать дистанцию. Подвернулись два дерева — юркнул между ними. Здесь она не размахнется!

Вовремя! Могучий удар вышиб щепки из коры. Попади он по ребрам — размолол бы их в кашу. Адская эльфийка заверещала и прянула в сторону. Теперь она била осторожнее. Пару ударов удалось отвести мечом. Ладони тут же онемели, и больше я так не рисковал.

Долго не продержусь. Она сейчас меня тут зажмет. И не убежать — догонит в два прыжка. Хорошо прыгает — ноги снизу не человеческие… А кстати!

Поднырнул под клешню, ушел от замаха другой лапы. Хищная молния блеснула в сантиметрах от шеи. И сразу плечо вспорола… третья⁈ Да это жало! У твари хвост, а там — жало!

Рана вмиг заполыхала болью. Укола не получилось, потому яда много не попало… Наверное. Но еще раз пробовать не стану!

Развернулся и наотмашь рубанул клинком — по сгибу колена. Вышло хорошо — меч прошел глубоко, с усилием, аж брызнуло. Тонкий вопль долбанул по ушам, как дубиной. Авось поубавит прыти!

Хоть я и оглох на миг, но сноровки не растерял. Упал, перекат — и клешня впечаталась рядом. Вскочил, наугад перечеркнул лезвием воздух — куда-то попал, но опять бесполезно. Тварь сиганула ко мне, и нога ее таки подвела. Промазала! Чуть не грохнувшись, неловко, но резво чудовище захромало к цели. Пусть — я снова кинулся прочь. Ишь ты, какая шустрая! Черта с два я тебя дожидаться буду!

Рано радовался. Проворства ей было не занимать. Даже с подрубленной ногой! А я уже измотан так, что скоро валиться начну. Адреналина надолго не хватит. Резервы выжаты досуха. Еще и плечо наливается дурным теплом…

Как это случилось, я не уловил. Миг — и по боку мазнул кожистый вырост. Спасло лишь молодое деревце. Сбило траекторию атаки.

Тварь саданула вполоборота. Кое-как разминулся с лапой. Обдало ветром, спутанные космы хлестнули по щеке. Да что же!..

Сердце зашлось в предчувствии. Пригнулся, жало скользнуло над головой… И я ничком рухнул наземь. Между лопаток словно взорвалась граната. Легкие отказались дышать.

Судорожно разевая рот, перевалился на спину. Хребет дико прострелило сверху вниз. Я со стоном пополз на локтях, безнадежно осознавая: глупо это. Рассчитывать не на что. Одной рукой выставил меч. Ладонь конвульсивно сжимала рукоять. Острие ходило ходуном.

Искаженное подобие эльфийки нависло надо мной. Мерзко прожужжало и щелкнуло челюстью. От твари тянуло прелым тряпьем. Так пахнет иногда в подъездах хрущевок.

Я потрясающе точно разглядел ее всю. Кособокое и даже как бы слегка перекрученное туловище. Широкие плоские утолщения на предплечьях. Ноги с четко видимым члеником в голеностопе и хитиновыми когтями. Клешни — причем правая меньше и с тонкими белыми шипами наверху. Левая нервно клацнула. Тускло горел червонный глаз. А во втором — словно бы несколько зрачков вокруг центрального…

Вдруг накатило потустороннее спокойствие. Будто лопнула внутри невидимая струна. Сейчас меня убьет пародия на длинноухих подонков. И конец. Сколько раз я уже избегал смерти в этом мире… Видимо, хватит. Запас везения иссяк. Лежать мне в папоротниках, пока не доедят. Может, все-таки очнусь под капельницей или в психушке… Хотя не верю.

— … ол! — чуть слышно донеслось из леса.

Тварь на секунду отвлеклась. Апатия схлынула рывком. Сам не знаю, откуда взялись силы. За доли мгновения я соскреб себя с земли и сделал выпад.

Шея чудовища была затянута черными пластинами. А вот грудь — нет.

Клинок вошел в упругую плоть и ткнулся в ребро. Я сжал зубы, налег всем телом, и он пролез в грудную клетку. Бестия утробно взревела, закашлялась. Вломила мне локтем и попыталась достать жалом. Выпустив рукоять, я отступил, насколько смог. Тварь еще попробовала улизнуть вместе с моим оружием, но, видимо, давление у нее стремительно падало. Захлебывалась, хлюпала горлом. Слабея, она зашаталась, и я успел вырвать меч из раны. Оттуда толчками плеснула ярко-фиолетовая кровь. Существо зычно рявкнуло и свалилось мордой в грунт.

Я коротко выругался по-русски, оседая на прошлогоднюю листву. Стрессовое обезболивание прекращалось, и скоро я прочувствую, насколько все серьезно. Уже сейчас ясно, что сломаны ребра — это как минимум. Оказывается, дышать не так-то легко.

Собрав остатки воли в кулак, осторожно подобрался к твари. Крепче повеяло подвальным запахом. Пихнул голову сапогом, чтобы повернуть набок. Эльфийский глаз, не мигая, уставился прямо на меня, и не было в его взгляде ни мольбы, ни смертной тоски — только боль и ярость. Я извлек из голенища кинжал, чуть не выронив, и вогнал его в золотую радужку. Лезвие гадко проскребло по кости. Тварь сипло завыла, задергалась, лязгая зубами, но вскоре успокоилась. Однако, кажется, еще дышала… С пробитым легким, разрезанными артериями и ножом в глазнице! Ну и живучая дрянь.

Вот всегда знал, что бронированные корсеты в бою неэффективны. Даром что их постоянно рисуют всякие горе-художники…

Все. Баталия длилась от силы пять минут, а тварь уже валяется, истекая кровью… Ну и я неподалеку тоже разлегся, пытаясь держать спину прямо. Встать получалось, но было очень больно. Подожду. Главное — не сводить с нее глаз.

Не в курсе, сколько я так провел, распластавшись и подсунув руку под поясницу. Боль медленно наплывала волнами, время то слипалось, то растягивалось. Могло пройти и несколько минут, и час. Выпал из полузабытья только тогда, когда кто-то начал трясти меня за плечо. Равнодушно приподнял веки, единственная мысль — нет, клешней так схватить нельзя.

Тормошила меня Звитка. Шевельнулось вялое удивление: почему одна? Еще и мучает… И так уже становится нестерпимо.

— Где другие? — Едва удалось пропихнуть слова через глотку.

— Они идут. Первой успела… — глухо ответила ведьма, косясь куда-то мимо. Ее начало колотить.

Понятно. Там, куда она смотрит, — изуродованное создание, похожее на женщину. Выходец из горячечных снов. Еще и ворочается до сих пор, наверное.

— А ты… — она запнулась. Судя по голосу, была готова разреветься.

— Плохо, — скупо отозвался я. — Полечить можешь?

— Не-е-ет… — всхлипнула Звитка.

— Тогда убери боль, — прошептал я. Говорить нормально не выходило. — Но чтобы я оставался при памяти.

Ведьма покопалась рядом, раздавила сочный стебель. Прошлась по лбу холодной влагой, и стало легче. Правда, разум все-таки затуманился, мир вокруг словно размылся. То ли даже в магии без побочных эффектов никак, то ли Звитка просто не умеет.

Как сквозь вату я услышал, что ведьму кто-то окликнул. Она вскочила, позвала сюда — резко, отрывисто. К нам приближались встревоженные голоса, зазвучала непонятная речь. Сейчас меня любые фанатики голыми руками возьмут, даже если это будут подростки с отклонениями в развитии…

Потом возле меня засуетились. Несколько рук дернули, подхватили с земли. Боль прорвалась даже через ведьмин наркоз.

— Положите, как было! — скомандовал я со злобой.

Меня тотчас отпустили обратно. Вот придурки деревенские, кто ж так транспортирует пострадавшего! Наверняка ведь и позвоночник задет!

Пока одни нерешительно толпились поблизости, остальные, судя по изумленным и гневным восклицаниям и пересудам, изучали убитую мной тварь. Точнее, недобитую — это я понял по старухиному вскрику. И затем — несколько тупых, с хрустом, ударов.

— Видали такое, — с трудом я поймал обрывок фразы. Лица подошедшего не видел, но ясно, что это был Сартак. — Сильные бывали эти поганые. Как ты его побивал?

— Мечом, — я криво усмехнулся. Хорошо, что Звитка успела поправить мне повязку на лице. Туго затянула, съехать не должно.

— Трудно ранен ты? — осторожно поинтересовался абориген.

— Не трудно, а тяжело, — зачем-то поправила его Звитка и зашмыгала носом.

— Пока живой, — я вновь прикрыл глаза. — Нужны палки. Крепкие и прямые. Привязать мне с боков и к спине. Так нельзя нести.

Кто-то подбежал, шлепнулся рядом и вцепился в мою кисть. Тинара, что ли?

— Встречал гимори и сильнее, — пробормотал я. — Ничего, все пройдет.

У меня-то пройдет, а у чудовищной эльфийки — вряд ли. Впрочем, насчет себя я особых иллюзий тоже не питал.

Палки в лесу, как ни странно, нашлись, и Сартак со Звиткой под моим чутким руководством все-таки зафиксировали травмированный участок. Ну а дальше, наверное, мозг сдался — сознание провалилось в полузабытье. Сквозь него временами сверкали вспышки боли, и я сжимал зубы, подавляя стоны. Ни к чему задерживать криворуких помощников. В деревне надо оказаться к ночи, пока переломы свежие. Не дай бог селяне вздумают на привал встать до рассвета. Потом начнутся отеки, ткани набухнут, пойдет воспаление… Еще сместится что-нибудь. Или защемится.

В недолгие моменты просветления безучастно отмечал, что, во-первых, жители соседнего поселка тоже зачем-то нас провожают. Во-вторых, когда недоделанные санитары разворачивались, я оказался лицом к хвосту нашей группы. До одурманенного разума добрался проблеск удивления: тащили не только меня. Еще трое мужиков волокли за собой адскую бестию, крепко привязав ее веревкой за ноги. Светлые волосы подметали лесной мусор, длинноухая голова безвольно моталась. Кинжал из глазницы, кстати, так и не вынули. А дедок-старейшина настырно подгонял молодежь.

Потом я смог задремать. Приснилось, что я мерно качаюсь на глади соленого озера, лежа на спине и раскинув руки. Надо мной высились острые скалы, а пальцы щекотали крохотные рачки. В ультрамариновом небе горел ослепительный диск. Вдруг из темных глубин, извиваясь, поднялся толстый угорь, жахнул меня током и вцепился в ребра.

Я разлепил веки. Уже вечерело, хотя до заката времени хватает. Вроде успеваем… Когда сменялись носильщики, кивнул Звитке и потер лоб мизинцем — попросил подновить чары. Ведьма вздохнула — наверное, это не рекомендовалось. Но намек поняла и послушалась: опять сорвала на ходу травинку и тайком черкнула волшебный символ. Нараставшая боль отступила на прежние позиции, укрывшись где-то в недрах позвоночника. Я знал: она всего лишь спряталась в засаде и ждет своего часа.

Если кто-нибудь и увидел эту манипуляцию, то вряд ли что-то понял. Как максимум — посчитают женщину знахаркой. А такая практика у них не возбраняется.

Кстати, о травках. Здешней медицине я не слишком доверял. И в городе-то вряд ли бы нашлась помощь, а уж в этой дыре… Наверняка станут лечить теми же примочками из отвара коры и свежих поганок. Потому будущее вырисовывалось мрачное. Помереть-то не помру, наверное, а вот инвалидом стать — запросто. Страшный тролль-чернокнижник с частичным параличом — что может быть более нелепым? Вот и пальцы занемели, особенно на ногах.

Когда полегчало, я даже нашел в себе силы поинтересоваться у Тинары, зачем же они волокут с собой чужеродную мерзость. Девчонка не отходила от меня ни на шаг, и это нервировало. Не так сильно, как перспектива навсегда остаться паралитиком, но все же. Пускай хоть от ее присутствия будет какая-то польза.

— Мы… У нас делать так, когда бить злое, плохой, — путано объяснила Тинара. — Или дать пламя, или вода. Когда другой тоже. А такой ахшас-тере сильно трудно убивать. Мы после бить оно топор и сжечь.

Ну, слегка прояснилось. Стало быть, устроят ритуальную казнь страшному порождению колдовства. Плюс мера предосторожности. И впрямь — лишним не будет. А чтобы и мне не гореть вместе с ним, надо проверить платок и обмотки на руках…

Наконец мы очутились у переправы — отсюда и до деревни рукой подать. Отлежусь чуть-чуть… Небо к этому моменту уже выцвело, как старая тряпка, а следом и лес потемнел. Тут возникли проблемы. Вязанки хвороста тонули под нашим с «санитарами» весом, и мост грозил порваться к чертовой матери. Те, кто его смастерил, явно не рассчитывали, что по нему вплотную пойдут двое, да еще и с ношей. Уже не говоря о том, что навернуться в воду здесь проще простого. Перила не предусмотрены. В итоге старейшина решил, что вначале переправится часть группы вместе с уродливым кошмаром. Когда груз тянули мимо меня, взгляд зацепился за клешню нечисти. Всмотрелся — точно, не померещилось. То, что я сперва принял за шипы, оказалось пальцами. Знакомая картина. Зачем они там?

Тварь без долгих раздумий окунули в реку и отбуксировали за собой, но лично я захлебнуться не хотел. Барахтаться, когда развалится мост или меня уронят, — тоже. Поэтому плюнул на образ гордого эльфа, велел опустить меня на берег и преодолел мост на карачках. Ободрал запястья, но справился. Потом отключился.

В чувство пришел на лежанке в гостевой лачуге. Было жарко, ядрено пахло жженой соломой и уксусом. Я повернул голову, стараясь осмотреться, и мое движение заметили: кто-то аккуратно протер мне шею влажной тканью. Неужто опять Тинара?

— Выгнала всех, — словно отзываясь на мои мысли, послышалось рядом. Я узнал низковатый голос Звитки. — Сказала, сама лечить стану. А я… А я не умею…

— Зато я знаю, кто умеет, — оборвал я ее, пока не развела сырость. — Ты можешь убирать боль. Этого пока хватит. Спасибо. И хорошо, что выгнала — ну, сама знаешь.

Можно было бы наплести аборигенам, что меня вылечит природа — и для этого надо уединиться в лесу. Но рисковать не буду. Очень вероятно, что они оставят кого-нибудь скрытно присматривать за мной. Несмотря на любые мои предупреждения, что мне нужно остаться одному — мол, сакральный ритуал, таинство эльфийского обращения к миру и все такое. Или из любопытства, или из недоверия, или хоть даже из беспокойства о госте, но слежку оставить могут. Даже пускай на почтительном расстоянии. Не уверен, что смогу ее определить. Местные в этом лесу всю жизнь провели, а я так — мимо проходил. А если наблюдатель все-таки увидит, к кому на самом деле я обращаюсь за помощью… Если он, например, колдун или просто успеет вызвать подмогу… По крайней мере, потом выследят, как пить дать.

Уходить лечиться вместе со Звиткой — не вариант, их должно насторожить. Она-то никаким боком не эльфийка, даже не ряженая. Если ей можно быть со мной — то, наверное, и другим можно? Ну хотя бы посмотреть издалека.

Не брать — тоже сомнительное решение. Ведьма и так боится этих натуралистов, как чумы… Еще сболтнет что-нибудь с перепугу. Конспираторша из нее никакая.

Слышал я, что люди крепче всего спят за пару часов до рассвета. Да и в части у нас считалось, что дежурить тяжелее именно тогда. Поэтому выходили мы со Звиткой глубокой ночью, когда вокруг стояла вязкая, дремотная тишина. Воздух казался мутным и темным, как болотная вода. К утру посвежело. Зыбкий туман дрожал над рекой, тянулся к берегам. На опушке заунывно плакала какая-то птица — как человек, которому тоже больно.

Я ковылял, опираясь на Звитку, и шепотом матерился, чтобы не стонать. Вновь освежать значок-анестезию ведьма категорически отказывалась. Липкая темень давила на плечи, словно океанская толща. Позвоночник едва выдерживал ее тяжесть. Лишь бы ничего там не сдвинулось… Вправлять-то некому.

Поселок радикальных экологов мы покинули без происшествий. Благо домишко находился на окраине. Когда нас прикрыли деревья, я отцепился от Звитки и уперся руками в суковатый ствол, переводя дух. Нет, эдак мы и до полудня ничего не успеем, а потом хватятся — искать пойдут. И не ровен час, найдут… Значит, к этому времени надо быть далеко. И желательно — более-менее полноценным. Только вот как теперь найти единственного настоящего лекаря, которого я знаю?

Есть одна идея, конечно… Половину суток назад я неосознанно воспользовался этим способом. Правда, результат не порадовал. Если попробовать снова довериться чутью… Главное — на этот раз не ошибиться. Еще одной встречи с неведомым я не переживу.

Ладно, некогда отдыхать. Вместо костылей — крепкая палка и ведьма. Стиснув зубы, перенес вес на ноги. На спину вновь рухнуло бремя собственной тяжести. Но двигаться все равно надо живее! Иначе — без вариантов. Пожалуй, для начала сверну вот туда, к тощей ободранной елке…

Минут через сорок я снова оперся на дерево, еле удержавшись от крика. Прокусил губу — по подбородку потекла теплая струйка. Ребра горели, а хребет будто скребли изнутри. Надо признать: антинаучный радар в моем случае не очень-то работает. Либо нужно учиться его настраивать, либо какие-то помехи… Либо у меня его просто нет. Черт, ну где же ты, членистоногий хищник⁈

Или химера просто «вне зоны доступа», то есть слишком далеко. Если так, то последствия травмы могут стать необратимыми. Нет, пока не буду об этом думать.

Упрямо поплелся дальше — куда-то наугад. По сторонам уже не смотрел — только под ноги, чтобы не споткнуться. Боль слегка притупилась под наплывом глухого безразличия. Поэтому не сразу заметил, как между стволов нерешительно выглянула огромная черная морда. Лишь сдавленный возглас ведьмы заставил меня поднять голову.

Равнодушное отчаяние за какую-то пару секунд сменилось ликованием. Я не сумел найти тварь, а вот она меня отыскала сама! Правда, шел-то я, судя по всему, правильно… Должна помочь! Ведь половину зимы наблюдал, на что способно зеленое сияние…

Химера подалась вперед, и Звитка непроизвольно отпрянула. Я потерял равновесие и чуть не грохнулся. Раздраженно толкнул ведьму и медленно, наваливаясь на палку, побрел к чудовищу. Остановился за десяток шагов, надрывно дыша. Указал на ребра сзади и поводил рукой, просительно глядя в горящий янтарный глаз. Ну давай же, ты умная, а я не могу стоять… Ноги подкосились, и пришлось, цепляясь за подпорку, сползти на землю. Сел неудачно: острая вспышка уколола в основание черепа, аж слезы брызнули.

Среди запахов ночного леса вдруг пробилась гнилостная струйка — сладковатая такая. Галлюцинации от травмы, что ли?

Косатка-скорпион рывком приблизилась, внимательно наклонила голову и ритмично защелкала. По телу прокатился неприятный жар. Потом тварь вздрогнула, протянула руку и осторожно коснулась моей щеки. Переместилась вбок, сплела пальцы — и меня озарило колдовским светом.

Ребрам и спине мгновенно стало очень горячо — или очень холодно. Мне показалось, будто там что-то зашевелилось. На миг дохнуло жутью: вдруг передоз⁈ Тут же взял себя в руки — нет, я же знаю, что в Торлопе такого ни разу не было. А затем кости страшно зачесались изнутри. Я рефлекторно потянулся туда, но опомнился. Черт, зудит невыносимо! Хоть об дерево кожу дери — и ведь не поможет!

Пыхнув отработанным воздухом, чудовище жалобно скрипнуло и встряхнуло рукой. На сгибе большого пальца налился и лопнул здоровенный нарыв.

Я сдвинул лопатки, повел плечами — так плавно, насколько только возможно. Поразительно. Не знаю, когда все-таки перестану этому удивляться. Вот только что был калекой — а теперь остались лишь слабость и ломота. Ну и легкое онемение. Как будто отсидел себе… спину. Никакой боли, подвижность полная. Разве что свербит так, словно тысяча комаров прямо между позвонками искусала. Ничего, потерплю.

Поднялся, глубоко втянул лесную сырость. И скривился: к влажному грибному тону, терпкому духу прошлогодней листвы и свежей зелени отчетливо примешались нотки испорченного мяса. Смолистый аромат хвои почему-то еще сильнее подчеркивал их. Не иначе, таки сдох кто-то неподалеку.

Оказывается, уже подбирался рассвет. Долго же мы шлялись. Небо заметно посветлело, да и Звитка, наверное, скоро перестанет спотыкаться об каждый корень. Когда я немного оклемаюсь, сможем идти. А пока пусть тоже отдохнет, ночь не спала.

Вначале я услышал характерный шорох. Был бы здоров — уловил бы раньше. А сейчас ничего сделать не успел. Из-за березы вылетела тоненькая фигурка. Метнулись четыре косички — и я узнал Тинару.

«Она-то что здесь забыла?..» — подумалось растерянно.

Девчонка, обернувшись, бойко крикнула кому-то в чаще за спиной. И только потом увидела громадную многоногую тушу. И руку, на которой еще плясали изумрудные отблески.

Я с трудом мог разглядеть ее лицо — в сумерках видел хуже, чем, например, при лунном свете. Но вся ее поза ясно показала, как непонимание сменяется ужасом. Девушка тихо вскрикнула и прикрыла рот ладонями.

Вот тебе и немая сцена. Хоть трижды спрячь черные зубы — компромата с горкой хватит. Слишком веские улики, на несколько тонн потянут.

Следом за девушкой вышел глава общины собственной персоной. Я ждал, что сейчас за ним явится подкрепление — очередной самодеятельный отряд истребителей нечисти. Однако никто сюда больше не спешил. Вдвоем пришли? Слава богу, не так все и плохо… Юная натуралистка и дедуля — невелика угроза.

Очевидно, Тинара следила за нами, но чересчур аккуратно — упустила, хоть и ненадолго. Захотела выяснить, куда раненого героя понесло среди ночи. Да еще и доложиться не забыла. Вот бдительная нашлась… Похоже, я был прав, и ее действительно отрядили присматривать за странными гостями — вроде как на всякий случай. Но кураторша совсем не ожидала, что чьи-то опасения на наш счет подтвердятся. А вот дедок удивленным не выглядит совершенно. Ишь как насупился… Наверняка это его поручение и было.

Не проронив ни слова, старик отодвинул девушку и прикрыл ее своим щуплым телом. Тинара так и стояла, как статуя, лишь ветерок трепал непослушный локон. Пораженно смотрела на нас — и, по-моему, даже не на хищную тварь, а на меня. Наконец девчонка отняла руки от лица, и я заметил, как дрожат ее губы.

Тухлятиной почему-то повеяло особенно густо. Химера угрожающе заскрежетала, пригнулась к земле.

— Ее сделал не я, — бестолково попытался оправдаться, поймав потухший взгляд Тинары. — И потом, того гимори я ведь…

Осекся, увидев, как мутнеет и вихрится воздух вокруг деда. Слова застряли в горле. В глазах старика застыла угрюмая, непреклонная воля. И она, эта воля, просачивалась наружу. Закрутились листья под ногами. Клочковатая седая бородка развевалась, как знамя. По плечам ударили мелкие градины.

Звитка охнула, ткнув пальцем куда-то вверх. Я быстро отступил к чудовищу, на миг запрокинул голову. Там собиралась грозовая туча. Прямо над нами. Пять минут назад небо было чистым…

Да что за хрень! Почему, куда ни плюнь, попадешь в колдуна⁈

Рядом с нами бушевала настоящая буря — с центром в виде неопрятного аксакала. Возле него уже вились туманные ленты. Драные и неровные, они стремительно разбухали, напитывались молочной белизной. Редкие травинки тоже словно окрепли. И грозно шевелились невпопад с порывами ледяного ветра.

Чудовище надсадно, с присвистом, заклокотало. Направило башку на врага и вдарило ультразвуком. Тинара взвизгнула и присела, сжимая виски. А деду хоть бы что, только дернулся! Туман защитил, погасил импульс! Даже девчонку только краем задело.

Старик развел руки и резко хлопнул раскрытой ладонью о кулак. Потянуло стужей, как из морозилки. Земля под его босыми ступнями покрылась инеем. А туманное щупальце изогнулось, льдисто блеснуло и понеслось ко мне.

Кинулся в сторону, но уйти от него я не смог. Левый бок вспороло, обожгло холодом. Что-то с тупым мычанием проломилось через кустарник. Я обернулся, запнулся и упал. Под ладонь подвернулось острое. А в следующий миг я дико взвыл! Кисть насквозь пронзили мелкие корешки. И тут же закопошились, как черви, торопливо оплетая ее.

С воплем вырвал руку из плена растений. Бешеные корни жадно тянулись за ней. Сатану вам лысого, а не кисть! Мне и эльфийских щепок хватило!

Кто-то схватил меня за шиворот. Чуть было не всадил клинок в ответ. Но вовремя опомнился. Химера, не прекращая долбить акустикой, пятилась, волоча меня за собой. Еще и умудрялась клешней отбивать наглые змеи тумана. Дед на ее потуги реагировал слабо.

А вот живительный луч застал его врасплох. И сейчас использовался не по назначению.

На бедре, куда брызнули зеленые сполохи, моментально вздулся бесформенный бугор. Колено тоже попало под раздачу. Старик захрипел и ошеломленно уставился на ногу. Локальная буря чуть притихла, ленты тумана поникли и оплыли. На, лови!

Трупные миазмы так шибанули в лицо, что я подавился желчью. Словно падаль валяется в двух шагах! Что за?..

Мимо промчалась какая-то длинная гнусь, казалось, состоящая из одних только лап. Я едва успел зацепить ее мечом. Гадина, однако, почему-то не обратила на это никакого внимания. Оказалось, ее целью были вовсе не мы.

Существо, невообразимо воняя лежалыми покойниками, устремилось к деду. Начисто игнорируя секущие градины, проскочило под туманным щупальцем. А потом обхватило старика… руками. Четырьмя парами.

У него не было лап. Все это — руки. Гнилые руки мертвецов. Вот что здесь смердело, ага.

— Я могу вам помочь? — послышался холодный, чуть насмешливый голос.