Берег невозможности

Глава 8 Родственные тела

— Это что он такое делает? — озадаченно спросила Звитка, глядя на странную картину.

— Я так думаю, что это она, — заметил я. — И она… освежает лицо.

Лесное бродяжничество стало настолько привычным, что я перестал считать дни и даже недели. Косатка-скорпион наконец-то окончательно определилась с ориентирами — после того как мы вышли к невысокой гранитной гряде, стеклянно блестевшей на солнце. Ее цель наверняка сильно приблизилась. Это было заметно по тому, насколько резкими, порывистыми стали движения химеры. Сильно нервничает, это точно. Даже замедлила темп, будто оттягивала неизбежное — или морально готовилась к чему-то важному.

И вот наступило утро, когда членистоногая жуть вместо того, чтобы подгонять нас со Звиткой, вдруг решила умыться в ручье. Натурально умыться: зачерпнула воду рукой и попыталась растереть ее по морде. Не удалось, но она сообразила просто поплескать на себя ладонью. По-моему, проще было окунуть челюсть полностью, все равно дыхало на затылке.

Чем дольше мы вместе, тем больше в ее поведении проявляется человеческого — точнее, эльфийского. Может ли быть так, что это связано со мной? Надеюсь, ее в итоге не перемкнет на почве расового превосходства и заботы о мире.

В любом случае, видимо, вскоре нам придется расстаться. Крайне сомневаюсь, что неведомый хозяин химеры примет меня с распростертыми объятьями. Зачем я ему нужен? Разве что тоже для опытов — или как заготовка для нового… изделия. Если из меня еще можно что-то смастерить, потому что плоды антинаучной биоинженерии вроде как не поддаются дальнейшей обработке. Смутно помню такое из книги, которую читал у алхимика Яцека.

А если мое нынешнее тело все-таки было произведено тем же колдуном, который лепит этих тварей… Тогда мне встреча с творцом противопоказана абсолютно. Меньше всего хотелось бы потерять собственную волю — или быть списанным в утиль. Переубедить химеру мне не удастся никак — это кристально ясно. Значит, расходимся… Вскоре. Но не сейчас.

Вроде бы почти ничего нас не связывало с членистоногим китом — кроме разве что эльфийского происхождения. Этого явно мало для того, чтобы чувствовать какую-то там близость. И тем не менее от мыслей о прощании становилось не по себе — как будто с девушкой отношения разрываю. Долгие и теплые отношения… Или словно навсегда теряю сестру. Тролли в этом мире, похоже, чересчур сентиментальны. За собой я раньше такого не замечал. Хотя очень благодарен чудовищу. Оно меня спасало столько раз, что я со счета сбился.

Ближе к ночи мы со Звиткой сидели у костра и жарили на палках надоевшую зайчатину. Опять без соли и специй. Я в прежней жизни так любил всяческие пряности и приправы… Кажется, сейчас готов был вновь пожертвовать парой когтей — ради пакетика с заурядным перцем.

— Толуол, а зубы-то у тебя черные? — вдруг спросила Звитка, перестав жевать и пристально поглядев на меня.

Я глухо кашлянул и уставился на ведьму. Вот это внезапно! Сколько мы с ней по лесам шляемся, и рожу свою от нее никогда не прятал. Тонкий местный юмор, что ли?

— А то я все смотрю, смотрю… — продолжила спутница. — И в толк не возьму никак. Если прямо в рот тебе глядеть — то черные, тонкие. А если просто так — трудно приметить, вроде как у всех… Ну, кроме меня…

Звитка вдруг пригорюнилась, опустила голову. Даже есть перестала.

— Да не страшные у тебя зубы, — сказал я зачем-то и крепко задумался.

Меня до сих пор, когда вспоминал о первых днях в чужом мире, изумляло вот что. Почти двое суток я не понимал, что мое новое тело — не человеческое! Не обращал внимания на те самые когти — даже когда справлял нужду! Заметил один раз — и забыл, тут же отвлекся. Точнее, чувствовал что-то неправильное, однако до сознания это не доходило. Или вот длинные волосы — еще и черные! Которые мотались во все стороны, когда бежал! Сроду они у меня такими не были, а в армии откуда бы взялись?

Понятное дело, шок, стресс… Но не настолько же! Может, виноваты мозги тролля или его привычки. Может быть, разум был так сильно затуманен, угнетен из-за переноса на иной носитель. Я склонялся именно к такой версии. А теперь, похоже, нашлась другая — и гораздо более подходящая.

Если Звитка не прикалывается и не врет, если ее психика не настолько нарушена, то это значит… Что я могу безотчетно, исподволь влиять на восприятие окружающих. Совсем чуть-чуть, можно сказать, ничтожно — если присмотреться, наваждение мигом развеется. Ведь недавно чернокнижник Голубой оценил мой антрацитовый оскал. Но как раз это влияние, видимо, мне и помогало не спалиться в некоторых ситуациях. А я-то думал, почему мне так везет.

Кажется, в каких-то мифах троллям даже приписывалась сходная особенность. Это что же… Я сам себе отвел глаза, когда очнулся в этом мире? Сделал, так сказать, самоотвод? Потому что не мог представить, что уже не человек, и умудрился скрыть это от себя, хотя бы и на время? Причем даже слишком хорошо вышло. Тут, наверное, все же повлияли и другие обстоятельства.

Далеко за пределом круга, очерченного костром, зашелестел подлесок. Как-то странно, ветра же почти нет — кроны не шумят. Я плавно поднялся, стараясь, чтобы мой силуэт не проявился на фоне огня. Не хватало еще подсвечивать цель для паскудных лучников.

Напрягая тонкий слух, слыша писк каждого комара, я тихонько двинулся в ту сторону, где мог затаиться враг. Меч наготове — рукоять уже привычно лежит в ладони. Левая рука тоже не безоружна — когти успели отрасти. Постоял немного спиной к костру, чтобы глаза привыкли. Вот, кажется, отсюда был шорох…

Ничего. Ни врага, ни следов, даже ветки не сломаны. Нервный я стал тут чересчур, и даже таблетки купить негде.

Обошел на всякий случай вокруг нашей стоянки — по-прежнему пусто. Разве что почудилось, будто хвоя слегка хрупает не только под моими сапогами, а как бы эхом. Ну да это совсем уж перебор.

— Наверное, снова волки, — пробурчал я, возвращаясь.

Звитка только пожала плечами. Она-то ничего особенного не услышала. А вот тварь тоже поглядывала в окружающий сумрак, развернувшись к нему эльфийским глазом.

Спал я, как обычно, чутко, но больше нас ничего не беспокоило. Чертовы ушастые стрелки, видимо, все-таки потеряли наш след. Отголосков волшебного пения я не слышал несколько месяцев. И земли радикальных борцов с нечистью мы вроде покинули. По крайней мере, уже давно не встречалось вообще никаких поселков. Глухомань, да и только. Логично, что именно в таком месте должен был обосноваться неведомый специалист по модификации живых существ…

На рассвете захотелось пить. Я потянулся, сбрасывая остатки дремоты, и побрел к ручью, вблизи которого мы теперь держались. Присел, чтобы зачерпнуть воды, и между лопаток кольнуло ощущением недоброго взгляда.

Выпрямился, осмотрелся. Чужое внимание обдало сквозняком, заставляя зябко поежиться. Однако, конечно, ведьмы рядом не было — и вообще никого. Да что за ерунда мне мерещится…

Мерещится? Да черта с два! Я снова, стараясь казаться беззаботным, склонился над прозрачными струями. Интуиция — это результат подсознательного анализа. Когда обрывки информации воспринимаются мозгом напрямую, без осмысления, и вывод дается как смутное предчувствие. Он может быть и ошибочным, конечно. Но я готов клясться чем угодно: на меня сейчас смотрит тот, кого я не должен был заметить. Неважно, зверь, человек или еще какой гуманоид. Неважно, живой, мертвый или вообще искусственный.

Это Голубой в своем камуфляже настолько ловко спрятался, что ли? Но его вонючая орава маскируется куда хуже. Ее-то я бы точно услышал — или вообще почуял. А без ходячего гнилья колдун совсем не так страшен.

Вернувшись на стоянку, подождал, пока Звитка проснется. Поджарил кусок мяса, оставшийся с вечера. Как бы между делом полюбовался опостылевшими деревьями. С праздным видом прогулялся до кустов. И хоть бы разок где-то ветви некстати шелохнулись!

Утомившись от невнятных впечатлений, мягко растолкал ведьму. Пока она приводила себя в порядок, беспокойство пошло на убыль. В самом деле, повод все-таки сомнительный, чтобы пугать спутницу. Неприятно будет выглядеть трусливым чудилой, если все обойдется. Расслабляться, впрочем, резона тоже не нашлось. Всучил Звитке зайчатину и, когда она уже доедала, буднично произнес:

— Сейчас пойдем быстро. Мне тут не нравится.

Спутница вначале не поняла, а потом вскинулась:

— Что? Зачем? Что ты видел?

— Ничего не видел, — недовольно буркнул я. — Просто не нравится. Плохие места.

Клыкастая ведьма спорить не стала. Собрались за считанные минуты — и бодрым шагом, разве что стараясь не бежать, припустили вдоль русла. Неприязненный взгляд временами жег спину, и не похоже, чтобы возможные преследователи сильно отставали. Или это я себя накручиваю… Ведь по-прежнему никого засечь не удавалось, хотя и старался почаще вертеть головой.

Когда солнце приблизилось к зениту, стало только хуже. Теперь мне казалось, что враждебные наблюдатели пытаются нас окружить. Явственно ощущался еще один источник нездорового интереса — он был где-то слева и вроде бы немного обгонял нашу компанию.

Стоп! А не внедрены ли эти мысли извне⁈ Кто-то опять лезет мне в голову?.. Измотать подозрениями, нарушить критичность суждений и загнать обезумевшую от паники жертву в западню? Очень похоже на методы заботливых ушастых родственничков! Подло и со вкусом!

Я замедлил шаг, притормозил и запыхавшуюся Звитку. Она была только рада: за эти часы основательно обессилела, уже и ноги заплетались. Не будем спешить неведомо куда. А вместо этого сменим направление!

Труднее всего оказалось убедить чудовище. Вначале оно решительно возражало, пихая меня клешней, удаляться от ручья не желало ни в какую. Потом я аккуратно придержал химеру за руку и проникновенно заглянул в янтарный глаз. Указал на лес, потом обратно, и заверил ее:

— Мы потом вернемся. Но сейчас пойдем туда, ладно?

Косатка-скорпион нехотя кивнула, подогнув передние лапы. Тотчас же, как мы свернули влево, напряжение усилилось. Теперь позвоночник прямо-таки сверлило злобным азартом загонщика. Аж заныло там, где был перелом.

Почудилось, будто неподалеку за дерево нырнула смазанная тень. Как раз оттуда и веяло агрессивным вниманием. Я не утерпел, рванул туда — пусто! Только влажно блестит прелая листва. Наверное, роса еще не сошла. Слегка пахнет ментолом, но это от нашего монстра.

Да что со мной творится! Ладно, еще пара километров — и отдохнем. Звитка наберется сил, я освежу голову. Кстати, надо бы уговорить химеру прокатить ведьму на себе. Сегодня мы должны максимально удалиться от места, куда меня толкают неотвязные иллюзии.

На коротком привале мы не перебросились и парой слов. Я пытался разобраться со своим внезапным приступом то ли озарения, то ли помешательства. Звитке передалась моя нервозность, и ее тоже не тянуло поболтать. Теребила спутанные волосы, пугливо озираясь на каждый шорох. А вот я поглядывал лишь в одном направлении. Потому что теперь неуловимые охотники объединились. Если они вообще существовали, разумеется.

И химера что-то притихла совсем, застыла черной глыбой. Переживает, наверное, что отдаляемся от ее пункта назначения — или приписки. Задумчиво погладил чудовище по китовой щеке, и тут как током дернуло. Вот оно! Паукообразная косатка неотрывно смотрит туда же, куда и я. А ведь оттуда ни звука не донеслось, ни запаха. Да и характерных щелчков эхолокации тварь не издавала. Они могут быть выше моего порога восприятия, но…

Опасение окрепло и перешло в убежденность. Там точно кто-то есть. И этот кто-то никак не желает отвязаться от нас.

Я опустился на подстеленную хламиду рядом с ведьмой, слегка приобнял ее и прошептал:

— За нами следят. Не знаю, кто.

— Что? Следят? Острые уши⁈ — всполошилась она.

— Тише! — одернул я Звитку, пока та не спровоцировала непонятно кого. — Может, и они. Но почему-то не нападают. А может, какой-то зверь. Точнее, звери. Просто знай, что они рядом. И не вертись! Идем, как шли. Только ты на гимори поедешь.

Затем вернулся к химере, взял ее за руку. Тварь чуть заметно вздрогнула.

— Ты их тоже чуешь? — спросил, указав двумя пальцами на глаза и едва наметив жест в ту сторону, которая волновала больше всего. Чудовище перевело взгляд на меня и слегка опустило морду.

Значит, правда. Но каким образом?.. Ведь кроме той тени, проскользнувшей на границе зрения, больше никаких подтверждений не было! А мания преследования не отпускает с самого утра! Что за шестое чувство такое проснулось у нас с химерой?

От вспыхнувшей догадки я обмер. Знаю я, что это за экстрасенсорика. Это эльфийский радар, позволяющий наводиться на сородичей. У меня он действовал из рук вон плохо — что и неудивительно, ведь разум человеческий, а тело эльфийское только местами. У косатки-скорпиона он работал получше, как ни странно. Поскольку у нее от длинноухих сохранились лишь разрозненные части. Возникает вопрос, почему на этот раз мой радар включился раньше. В любом случае сейчас мы с тварью пеленговали один и тот же объект. Или же группу затаившихся объектов, если чутье не врет в таких нюансах.

И никаких сомнений: кем бы ни был тот, кто таится поблизости, в нем течет кровь высокорожденных нелюдей. Чтоб их черти драли.

Но почему они просто наблюдают за нами? Чего ждут? Подхода основных сил? И как сломать их план?..

Самый очевидный вариант — навязать бой, пока те не смогли связаться со своими и передать информацию. Но, возможно, ее уже успели как-то отправить. И как раз контакта они прекрасно избегают, не нарушают инструкций. Как заставить их полезть в драку? Рассказать о богатой интимной жизни их матерей, что ли? Не думаю, что поможет.

Наша сила сейчас в том, что мы знаем о наблюдении и пока это не афишируем. Начнем показывать, что в курсе, — и преимуществу конец. Как бы только им воспользоваться-то. Ладно, пока двигаемся дальше. По крайней мере, теперь я уверен, что не схожу с ума.

Уговаривать косатку-скорпиона не пришлось: сразу, как только поняла, чего хочу, поджала лапы и пустила Звитку на спину. Перепуганная ведьма продолжала суматошно крутить головой, пока я исподтишка не показал ей кулак. Тогда она стала изображать манекен, который шевелиться вообще не умеет. Я мысленно плюнул. Актриса от бога, конечно.

Похоже, стоит вернуться к ручью. Не тем же маршрутом, естественно, а по дуге. Там хотя бы более открытая местность. Изобразил, будто задумался, и указал химере дорогу. И мы понеслись почти рысью, перелетая через коряги и стараясь не споткнуться. Ну, я старался, паучьему киту-то без разницы.

Незримые преследователи, если верить ощущениям, вначале поотстали. Видимо, не ожидали от нас такой прыти, а двигаться скрытно в подобном темпе не могли. Но потом на краю сознания вновь замаячили фантомные образы. И я все-таки расслышал, как изредка шлепает что-то позади!

Тихое бормотание ручья подсказало, как выйти к нему. До чего же достал этот лес, век бы его не видеть! В степи-то ушастым лазутчикам пришлось бы куда сложнее. Ладно, хрен с вами, переведу дух. Надо ж имитировать беспечность. Ополосну лицо, что ли… Эй, постойте, а где второй? Из кустов сейчас таращился мне в спину только один… Вроде бы.

Я наклонился, чтобы глотнуть воды и параллельно прислушаться к себе. Неожиданно голова закружилась, камни на дне расплылись, мышцы ослабели. Едва устояв на ногах, поплелся к химере со Звиткой, стараясь не расплескать содержимое черепа. Вот же… Перенапрягся? С чего бы? Тело выносливое, раньше и не так бегал…

Тревога накатила мгновенно. Эльфы рядом! Совсем близко! Не оборачиваясь, я рухнул вбок, кувыркнулся, подскочил. Хватило мне ваших стрел! Себе оставьте!

Членистоногая косатка сдавленно скрипнула и зашлась в безумном вопле. Ревела и выла так, что ведьмин визг тут же потонул в этой неизбывной боли. Рука монстра молотила дельфинью морду, янтарный глаз пылал крохотным солнцем. Лютая ненависть и дикое горе.

Обливаясь липким потом, я стремительно развернулся, встречая врага лицом к лицу. И остолбенел, не закончив поднимать меч.

Лучше бы уж это были эльфы. Все оказалось гораздо кошмарнее, чем я мог вообразить.

Передо мной, пощелкивая клешней, стояла знакомая бестия. Когда-то она была стройной высокой девушкой — но теперь это лишь угадывалось. Хитиновая маска вместо лица, паучьи когти вместо ступней. Хвост, увенчанный скорпионьим жалом. Перекошенное тело, покрытое жестким панцирем. Растрепанные светлые волосы и горящий золотом глаз.

Однажды я проткнул ей мозг кинжалом. А еще тогда ее грудь не защищал прочный хитин… Выжила, сбежала и нашла меня? Но как?..

Тварь тоже замерла, поводя страшной рожей. Наклонила голову набок и оценивающе вперилась в химеру разными глазами. На меня даже не смотрит…

Нет, это все-таки не та, которую я зарезал. У этой пропорции другие: верхняя часть тела явно меньше, чем нижняя. Морда скорее вытянутая. И клешни коротковаты.

Пока я отстраненно пялился на воплощенный ужас, косатка-скорпион не умолкала. Прерывалась на миг, задыхаясь, а потом снова тоскливый и гневный вой выплескивался из пасти, бил по сердцу. Вдруг химера затряслась в рваном ритме, как будто в ней что-то закоротило. И все накрыло тишиной — остался только призрачный звон в ушах. Но сквозь него я отчетливо расслышал, как стучат зубы у ведьмы. И как кто-то крадется справа.

Попятился, не теряя из виду адскую мерзость. И увидел, как из леса неспешно выбирается еще одна! Они берут нас в клещи! Надо вырубить ближнюю и бежать!.. Но как, если огромный хищник словно завис наглухо?

— Ч-что это?.. Это как тогда?.. — прижавшись ко мне, спросила Звитка. Ее дрожь ощущалась как своя.

А двуногая тварь по-прежнему не рвалась в бой, лишь буравила беспощадным взглядом. Вторая опасливо, но уверенно приближалась.

— Гимори, две штуки. Знакомая модель. — Я почему-то сбился на русский, но комментарии все равно были излишни.

Да. Это как тогда. Только теперь их двое. Очень похожих. Все еще не нападают… Приняли за своих? Хотят сопроводить к хозяину?..

И они схожи, но не одинаковые. У той, которая заходит сбоку, верхняя половина оплывшая, как студень. Почти без хитина и жирно блестит, будто облитая маслом. Вся облеплена сухими листьями, хвоей, песком и прочим лесным мусором. Ничего странного, что ее было так сложно заметить.

Одутловатая харя, совсем не напоминающая эльфийскую, оскалилась жемчужными зубами. Гадина ускорилась. При каждом ее шаге колыхались отвисшие до пояса складки.

— Эй! — позвал я и потянул химеру за руку. Затем, пытаясь смотреть в две стороны сразу, отвесил ей легкую пощечину. Ноль реакции. Уже не сдерживаясь, залепил по китовой щеке с размаху — только руку отбил. Больше никакого результата! Ладно, попытаемся уйти с линии атаки, прикрываясь чудовищной тушей… Плохо это, но она все-таки покрепче нас со Звиткой… И должна же прийти в себя! Тут не до припадков!

Глянул за ручей — и космы на затылке приподнялись. Нет. Не убежать. Из-под еловых лап выскользнула новая тварь — и выглядела она серьезнее прочих. Массивнее, выше, сложена более правильно. Лицо — один в один как у длинноухих, только с черными пластинами на щеках и носу.

Обложили — взяли в треугольник. А мое чутье тут не помогло… Или я неправильно понимал сигналы.

Может, с ними все-таки получится договориться?.. Ведь не атакуют, медлят!

Третья тварь указала клешней на членистоногого кита и звонко рявкнула. Другие тут же метнулись к нам. Кранты переговорам.

— Звитка! Знак! — крикнул я, нацелив клинок. — От сна!

Ведьма живо сообразила, что он нужен вовсе не мне. Миг — и лоб химеры украсили кровавые росчерки. Сипло пискнув, она встряхнулась, подняла морду. Молодец клыкастая! Есть риск навредить нашему монстру — но иначе никак!

Косатка-скорпион снова тонко взревела — но уже с яростью. И сама бросилась на ближайшую тварь — ту, которая показалась первой. Мощная туша сбила бывшую эльфийку с ног — но почему-то не впилась в нее зубами-ножами. Вместо этого вмазала кулаком, потом клешней — и заколотила по хитиновой роже, сминая ее в кашу.

Оплывшая гадина рванула ко мне, замахнулась. Успел рефлекторно отшатнуться, но все равно клешня задела плечо. Да еще как задела! Рука тут же отнялась, а ведь удар пришелся по касательной! Хорошо хоть, что левая!

Новый выпад — теперь хвостом! В ответ я успел рубануть по жалу. Раздался сочный хруст — и острие обломилось! Так тебе, мерзость!

Бестия заверещала, и тут же ее снесла химера, лихо развернувшись. У нее-то хвост побольше!

Первая тварь, избитая клешней, тяжело поднималась. Мотала башкой, темная кровь заливала ей глаза. Знатно ее отделало чудище! Не так и опасны эти жуткие отродья! Глядишь, и отобьемся! Или они сами поймут, что добыча не по зубам…

— Звитка! Сюда! — скомандовал я. — Прорвемся! Сейчас она их раскидает!

Ринулся к отлетевшему исчадию, взмахнул мечом, рассекая жир на горле. Сразу же без затей ткнул в складки на боку. Тварь громко вякнула и наугад двинула ногой. Чуть не попав мне по голени! На тебе еще, гнида!

И да, они все-таки поняли. Точнее, поняла самая крупная особь — которая пока не лезла в драку. Только поступила она странно: развела клешни в стороны, запрокинула голову. Над ней загорелся ядовито-розовый, будто неоновый овал. А над ручьем полилась визгливая и ухающая, замогильная… песня. Каждая ее нота нестерпимо резала слух — потому что противоречила предыдущей. Нереальный, инфернальный диссонанс.

Солнечные лучи рядом с тварью дрожали и искривлялись. Ну приехали. Эта мразь еще и колдует.

Я помчался к ней, не обращая внимания ни на что больше. В этом мире любые песни и пляски могут убивать. Лучше уж клешней по ребрам.

Наперерез метнулась окровавленная гадина. Увернулся, но это было уже неважно. Не успел.